- Дорогу-то хоть покажешь?
- А зачем я, по-твоему, здесь сижу? Это недалеко. Версты две, по-вашему если считать. Пошли?
- Пошли! - сказал Руслан, и в голосе его прозвучала решимость одним махом победить все мировое зло.
Пыхтящий за Русланом конь, проваливаясь по грудь в снег, щедро изливал свою нежную душу в изысканных ругательствах до тех пор, пока Руслан и филин в один голос не шикнули на него. Не переговариваясь и стараясь не шуметь, добрались до жилища разбойничков. Изба красивой не была, зато поражала размерами. До княжьего терема далековато, конечно, но на боярский вполне тянет. Руслан хотел было глянуть в затянутое пузырем окошко, но оно, и так мутное, было покрыто затейливыми морозными узорами. Пришлось идти напролом.
- С разбойниками я вежественно обращаться не привык. - глубокомысленно изрек Руслан, пиная дверь. Со смачным хрустом она рухнула вовнутрь. Богатырь вошел.
Разбойники, числом восемь, сидели за столом и уписывали тощего кабанчика, обильно запивая брагой. Запах в избе стоял, как у нерадивого крестьянина в хлеву. С торца стола поднялся здоровенный криворожий детина в лисьей безрукавке, с позеленевшей медной цепью на шее. Старшой, видать.
- Это кто ж такой хоробрый к нам в гости пожаловал? - ехидным голоском начал он. - У, дружинник, поди, важная птица! Тебе чего, служивый? - Руслан молчал, прикидывал обстановку и очередность противников. - Обогреться хошь? Пожрать-попить? Переночевать? Это завсегда пожалуйста. Но учти: раз уж пришел на наш постоялый двор, пока все барахлишко не отдашь - не отпустим! Ну, как, нравится?
- Нет. - покачал головой Руслан и вытащил меч.
- О! Глядите, ребята: очередной Илья Муромец в поисках очередных приключений на свою непутевую головушку! Ну, да с таких мы обычно так плату берем...- Руслан едва успел заметить, как разбойник швырнул непонятно когда успевший оказаться в его руке нож; тело среагировало само - не пропали уроки воевод! - нож просвистел в вершке над головой, а сам он уже летел вперед, к вожаку разбойников, поднимавшему короткий меч...
Руслан оказался быстрее и проворнее. Правая рука кривого еще только шла назад для замаха, а голова уже отлетала в угол, снесенная с плеч Руслановым мечом. Тут же развернулся и проткнул мечом второго, который потянулся за швыряльными ножами. Третьему отрубил руку. Двое успели вскочить, один взялся за меч, второй потянулся за своим луком. Первый мечом владел неплохо, но третий удар все же пропустил и завалился навзничь, прижимая ладони к животу. Падая, он толкнул второго, который успел уже натянуть лук. Стрела вошла в горло истекающего кровью безрукого. С остальными тремя разбойниками Руслан разобрался так же быстро.
- Так, ну, и где здесь держат пленных? - спросил Руслан у филина, выглядывая за порог.
- Откуда я знаю? Пойди, да сам посмотри! - раздраженно ответила птица. Руслан пожал плечами, обернулся, и понял, что опаздывает, не успевает уклониться от летящей в него стрелы. Ну еще чуть-чуть, и она пройдет мимо...
Острая боль пронзила левую руку. Девятый разбойник, скрывавшийся доселе в одной из многочисленных комнат, дождался, пока стихнет шум драки и тихонько вылез посмотреть, чем дело кончилось. Во второй раз он выстрелить не успел подавился собственным вдохом, когда меч дружинника проткнул его грудь. После этого Руслан, не обращая внимания на торчащую в руке стрелу, обошел все комнаты. Разбойников больше нигде не оказалось. Похищенная девица отыскалась в темном чулане. Она не была ни испуганной, ни, тем более, заплаканной. На лице ее читалась лишь досада, что прерван ее путь, и нетерпеливое желание этот путь продолжить. Разрезав лыковые путы, богатырь помог девушке подняться, проводил в комнату посветлее и попросторнее.
- Как звать-величать тебя, красавица? - поинтересовался он, перевязывая рану тряпицей.
- Мила. - последовал ответ.
- Я - Руслан, из младшей княжьей дружины.
- А я - из Новгорода. А ты князя видел?
- Конечно! Кто ж его не видел? Наш князь - чай, не диво заморское, его всякий увидеть может...
- А князь - он какой?
- Как это - "какой"? Ну, князь, он и есть князь...
- А это правда. что говорят, что он высок, собою статен, лицом лучезарен, ходит, аки пардус, и умнее ста волхвов?
- Правда, - после некоторого раздумья ответил Руслан. - а что?
- А, так, - с деланным равнодушием отозвалась Мила, - просто интересно. Все говорят, мол, князь такой, князь сякой, вот и мне любопытно.
- А что ж ты, красавица, одна в такой глуши путешествуешь? И куда путь держишь, если не секрет?
- А что, мне всяких мамок-нянек с собой брать, что ли? Ну их, надоели. И потом, мне уже семнадцать лет, я ж не дите малое. Я никого не боюсь: ни волков, ни медведей!
- А разбойников? Их ты тоже не боишься?
- Разбойников... - Мила неуверенно зашмыгала носом, - Разбойников я тоже не боюсь! Если я в беду попаду, тут же явится добрый молодец, и меня спасет.
- Это только в сказках так бывает. - строго сказал Руслан. - На самом деле можешь запросто пропасть, и следа не останется.
- Ну, да, как же! Ты ж пришел? Пришел. Освободил? Освободил. Матери моей, едва я родилась, вещуны предсказали, что судьба у меня будет удивительная, и что тридцать и три богатыря меня хранить всю жизнь будут. Вот так-то. А ехала я в Киев. Надоел мне Новгород, да и отца разыскать мечтаю. Он у меня, знаешь ли, в Киеве.
- В дружине, что ли?
- Можно и так сказать.
- А может, я его знаю? Как его зовут?
- Владимиром его зовут.
- Владимир, говоришь? Попробую припомнить... - Имя, действительно, было чем-то знакомо, но чем? И в лице спасенной юной упрямицы тоже проскальзывало что-то знакомое. Но что? Вообще, Мила оказалась писаной красавицей: хоть ростом и невысока, но статна, золотистые волосы сплетены в толстую косу. Кожа бела, и на белом лице с чуть курносым носиком сияют большие глаза василькового цвета... Не девица - мечта, если разобраться... Руслан вздохнул и поднялся.
- Ты, пожалуй, спать ложись, время-то уж к утру идет. Я тоже покемарю в соседней горнице... Утро вечера мудренее, и что делать дальше - завтра и решим. Доброй ночи тебе, Мила.
- И тебе доброй ночи, Руслан.
Перед тем, как улечься, Руслан вышел во двор. Конь совершенно самостоятельно присоединился к разбойничьим коням, дремлющим в стойлах, и жрал все, что мог найти съедобного. Филин невозмутимо сидел на крыльце.
- Значит, так. - доложил богатырь. - Враги повержены, девица освобождена. Я хочу спать. Поэтому у меня к тебе просьба: покарауль до утра, ладно? Ты ж все равно птица ночная. А жратвы я тебе принесу.
- Ладно, витязь, договорились.
Руслан вынес филину кусок недоеденного разбойниками кабана и завалился спать на шкуры, сваленные в углу горницы. Спал он безмятежно и не снилось ему ничего.
В Киеве же спали далеко не все. Наиболее крепкие богатыри еще сидели за столом, еще оставались на ногах прислуживающие им гридни. Князь Владимир, полночи просидевший за греческой книгой о подвигах былых богатырей под Илион-градом, запивая древние сказания крепкой кавой, только ложился почивать. Стоило ему задуть свечу и смежить веки, как тут же начали происходить чудеса. Или же князь настолько умаялся за день, что сразу провалился в сон?
Темнота, наполнявшая спальню, сгустилась, из нее медленно слепилась высокая призрачная фигура старика с длинной бородой. Незнакомец откашлялся. Владимир приподнялся, сжимая в руке меч.
- Исполать тебе, княже. Не зови стражу и не нападай на меня, ибо нет зла в намерениях моих. - прогудел голос где-то под потолком.
- Ты кто? - спросил князь.
- Я... Да, в сущности, какая разница? Уже много тысяч лет я - вообще никто. Я - нечто, если хочешь. Впрочем, не будем играть словами. Предупредить хочу тебя, князь. Молодой Руслан Лазоревич, что в младшей дружине у тебя служит...
- Предатель?! - губы Владимира побелели от гнева.
- Нет, нет. - успокаивающе замахал руками призрак. - Он верен тебе и всегда будет верен. Я не о том.
- Так в чем же дело? - в голосе князя все еще ощущалось напряжение.
- Суждено ему жизнь прожить долгую и яркую, совершить многие подвиги и уже в преклонных летах голову сложить во славу Руси. И суждено ему родить сына, который подвигами своими славу родителя превзойдет, а славу и крепость Руси преумножит.
- Добро. - ответил Владимир, зевая. - Добрая, конечно, весть на сон грядущий... А я тут при чем?
- А при том, княже, что сына этого ему должна родить твоя дочь. Так предначертано.
- Да? Как интересно... А которая, часом, не указано? У меня их немало... он усмехнулся чуть смущенно.
- Нет. В том-то и трудность. Тебе предстоит умом понять или сердцем почувствовать, которая. Иначе...
- Иначе что?! - в голосе князя снова зазвенел металл.
- Иначе все предсказанное может сбыться, но с обратным знаком. И народится такое чудовище, что полная погибель и Руси, и всему миру.
- Точно?
- У богов спроси, точно, али нет. - ухмыльнулся незнакомец.
- Тогда, может, его просто стоит убить?
- Таких богатырей земля родит не часто. Пробросаешься, княже. Он, когда в полную силу войдет, под стать Илье будет, если не лучше. И потом, слишком уж все запутанно с этими судьбами и предназначениями. Эвон, мы в свое время головы ломали-ломали, спорили-спорили, аж до драки дело дошло, да мало что поняли, если честно. А, пустое это все. Лучше найди ту дочь, князь. Не так уж это и трудно. Зато пользы... Ну, прощай. - и, прежде, чем Владимир успел сказать хоть слово, ночной гость растворился в воздухе. Князь пожал плечами, снова лег, и проспал до утра. Больше ему ничего не грезилось, даже царьградская царевна, которая снилась почти каждую ночь.
Глава 5.
Морозное выдалось утро. Синеватый снег загадочно искрился под медленно светлеющим небом. Солнце еще не взошло, когда Руслан вышел во двор, умылся снегом.
- Ну, я полетел? - сонно спросил филин.- А то спать охота, да и зябко что-то...
- Лети. Спасибо за подмогу. - поклонился ему витязь. Филин кивнул, взмахнул крыльями. Мгновение - и большая птица растворилась во тьме леса.
- Это ты с кем тут беседы ведешь? - стуча зубами от холода спросила Мила.
- А с пичугами разными. - хитро прищурился Руслан. - Как почивалось?
- Грезилось всякое... странное. Будто под облаками лечу, а вокруг гроза, молнии, дождь...
- Значит, так. Для начала пойдем перекусим. Потом - в путь-дорогу. Я еду на юг, могу до поры тебя с собой взять. Потом ты пойдешь в Киев, а я... А я дальше. Ну, как?
- Ладно, уговорил. Только, чур, не командовать! И не надо носиться со мной, как с торбой писаной. Надоело!
- Добро. Все делай сама. Ты девка взрослая, хотя и балованная...
- Это я-то балованная?! Ах ты...
- Тихо, тихо. Спокойно. Пошутил неудачно. У тебя оружие-то какое было?
- Да... Лук со стрелами и кинжал.
- Ладно, поищем. Но сначала идем завтракать, больно уж жрать охота. А потом - сразу в путь. Время не терпит.
Выехали с разбойничьего двора вместе с первыми лучами солнца. По вчерашним следам Руслана вышли на большак. Весь день молча скакали трактом, чередуя рысь с галопом. Редко когда обменивались парой-тройкой фраз. Но ближе к вечеру скука одолела обоих, и разговорились.
- А зачем ты отца ищешь? - спросил Руслан, когда они в очередной раз пустили коней рысью.
- А как ты думаешь?
- Ну... - Руслан честно попытался придумать, зачем девушке мог вдруг так занадобиться отец, но так ничего и не надумал. - ну...
- Что, даже ни одной причины сочинить не можешь? - насмешливо спросила Мила. - Тебе, небось, повезло...
- Повезло? Это как сказать, может, и повезло. Отца я никогда не знал, мать степняки убили, когда я еще пешком под стол ходил. Так что, сколько себя помню, кругом одни мужчины, воины.
- А я всю жизнь с одними мамками да няньками, скука смертная... Мальчишки во дворе играют то в царьградский поход Вещего Олега, то в хазарскую войну Святослава... Однажды, правда, и мне повезло: они собрались играть в месть княгини Ольги, им нужна была девчонка - княгиню изображать, а кроме меня, других девчонок на дворе не было... Ух, как мы тогда сарай спалили! И досталось же нам! - она на мгновение счастливо улыбнулась. - И ты знаешь, после этого мне захотелось быть такой же, как княгиня Ольга: вроде бы, красна девица, добрая жена, за мужем, как за частоколом, а случись вдруг что - меч в руку и вперед! Насчет "доброй жены" и прочего я уже наслушалась, а вот с мечом обращаться почти не умею. Вон, вчера разбойникам попалась... А был бы меч отбилась бы! Вот и ищу отца - слыхала, знатный он воин...
- А ты уверена, что тебе так уж надо мечом владеть? Война - дело мужское, грязная работа... Хотя, конечно, доблесть там, слава и все такое прочее... Но все ж таки девкам на войне делать нечего... И ты учти, что отец твой тебе то же самое скажет.