- Я... я же убил тебя! В муку, в пыль растер! Шкуру твою собачью на ремни порезал! ("Так вот отчего спина так болела!" - недобро оскалился Руслан). Ты и из Нави пришел за мной?!
- Не из Нави. Но за тобой. - ответил витязь, швыряя нож. Спустя мгновение рыжий так же медленно садился с затухающим взором, не в силах дотянуться дрожащей рукой до рукояти ножа, торчащей чуть выше кадыка.
Пока не спало оцепенение, Руслан успел зарубить троих. Он твердо решил, что пришел сюда не драться, а убивать, так что не было места для ритуальных почестей противникам. За подлость надо платить. С четвертым пришлось повозиться, но недолго, пятый и шестой почти не пытались защищаться. Седьмой сопротивлялся, и еще как! Ему даже удалось слегка задеть Руслана своим мечом, поцарапав витязю щеку. Но продержался он тоже недолго. Пока Руслан рубился с восьмым, остальные сумели разбежаться и теперь поднимали шум по всей деревне. Витязь сильным ударом выбил меч из рук противника и схватил его за горло:
- Куда девку дели, ящерово семя?! Девку, что со мной была?!
- В подвале она... - прохрипел несчастный и умер, пронзенный мечом.
Руслан быстро проверил избу. Кроме немолодой уже женщины, смотревшей на него пустым взглядом безумицы или слепой, никого не оказалось.
Со скрипом открыв ляду, Руслан крикнул в подвальную тьму:
- Мила! Мила, ты здесь?
- Руслан?! Ты жив?!!
- Ходить можешь?
- Да!!!
- Бегом сюда, времени у нас нет!
- Только руки связаны!
- Тогда подходи сюда и поднимай руки вверх! Ну, быстро!
- Здесь я!
- Вот и славно. - пробормотал богатырь, вытаскивая Милу за руки. Миг - и веревки перерезаны. Девушка повисла на его шее и заплакала.
- Мила, не время! Кругом враги! Надо мотать отсюда, причем быстро! - в углу он нашел свой меч, видать, рыжему глянулся добрый клинок. Кинжал Милы присвоил один из тех, кого зарубил Руслан. Богатырь схватил кочергу, хорошенько пошуровал в очаге, затем решительно выгреб горевшие дрова на пол. Надеюсь, займется. Уходим!
Они выскочили из избы. На крыльцо взбегали двое: один с мечом, второй с дубиной. Руслан расправился с ними быстро.
- Мила, куда дели наших лошадей?
- Староста забрал. Этот, рыжий который. Вот его конюшня.
Возле конюшни их ждали: пятеро вятичей, вооруженные чем попало, пошли в атаку всем скопом. Руслан зарубил одного, одновременно пырнул ножом второго. Мила с диким визгом вонзила свой кинжал в грудь третьего. Оставшиеся двое достались богатырю: одного он пронзил, а когда не смог быстро вытащить из тела застрявший меч, сумел быстро повернуться к последнему, сломать руку, занесшую уже меч для удара, и свернуть ему шею.
- Хозяин! Живой! Вот это новость! - радостно заржал Русланов конь.
- Живой, живой, конячка ты моя! Только если отсель быстро не ускачем, живыми вряд ли останемся! Как еще через ворота прорываться будем... Мила! Ты мечтала о мече, помнится? На, держи, этот вроде полегче... Будут наседать, отмахивайся, авось отобьемся. Вперед!
Из дома старосты уже валил дым. Руслан и Мила вскочили в седла, помчались к воротам. У ворот, как ни странно, не было никого кроме маленького сморщенного старичка. Криво ухмыляясь, он щелкнул пальцами, и из-за ближайшей избы вышла ватага упырей. Богатырь прищурился, прикидывая, с которого начать и вообще, чем все это может кончиться. Ничего хорошего не предвиделось. Одолеть одного-то упыря не очень просто, а их тут полдюжины...
- Руслан, я слышала, упырь у них тут один всего. Остальные - морок. Этот сморчок у ворот - местный колдун... - Мила не договорила. Не дожидаясь, пока настоящий упырь в компании своих призрачных собратьев подойдет слишком близко, Руслан молнией метнулся к воротам и обрушил удар меча на голову колдуна. Тот настолько не ожидал такого поворота, что и не подумал как-то защищаться. В рядах упырей произошло некоторое смятение, потом пятеро растаяли в вечернем воздухе, а глазищи оставшегося засветились злобным торжеством. Богатырь швырнул ему труп колдуна, и чудовище с визгом накинулось на останки своего былого повелителя. Руслан распахнул ворота.
- Ходу, Мила, ходу!
- Да сколько угодно! - они, наконец, вырвались из деревни. Преследовать их никто не пытался. Дом старосты горел.
Тем временем зима все-таки решила рискнуть и попробовать вернуться: заметно похолодало, небо заволокло тяжелыми тучами, пошел крупный мокрый снег. Злой ветер кидал снежинки путникам в лицо, приходилось щуриться.
Едва заметной тропкой выбрались на тракт. Руслан не рисковал искать другие пути: слишком свежи были в памяти воспоминания двухлетней давности: ловушки и прочие гадости, устраиваемые вятичами дружинникам. Еще через час миновали остывающее пепелище - вот откуда днем тянуло гарью... Когда остановились чуть перевести дух, Мила рассказала:
- Эту весь дружинники спалили вчера. Отказываются вятичи дань платить, вот русы и лютуют. Кто здесь выжил - побежали к соседям, это туда, откуда мы только что вырвались... Те озлобились, решили на тракте засаду устроить. Только русы, видать, то ли в другую сторону пошли, то ли не по тракту, так что вместо них мы с тобой в засаду угодили... Тут они на тебе и отыгрались... Как ты жив остался?! В корчме тебе меньше досталось, и то сколько я с тобой маялась... Заколдовали тебя с тех пор, что ли? И когда успели?
- Да вот успели... - пробурчал Руслан, и, заметив обиженный взгляд Милы, поспешно добавил: - потом расскажу, шибко долгий рассказ получится, а у нас времени нет. Пора ехать дальше. Пока мы в вятичских землях - покой нам вряд ли светит. Они, в общем-то, ребята незлобивые, только киевлян с новгородцами отчего-то не любят... Оп-па, слышишь конский топот?
- Да, слышу... - растерянно отозвалась Мила после небольшой паузы. - Кто это?
- Не знаю. Но их много. - помрачнел витязь. - И догоняют, сзаду едут. Может, погоня?
- Кто знает... Что будем делать?
- Наперегонки мы с ними, пожалуй, скакать не станем. Быстро с дороги, за деревьями спрячемся.
Так они и поступили. Едва ветки, пропустив их, перестали качаться, на тракте показались всадники. Было их с сотню, ежели не поболее.
- Стой! - послышался крик.
- Ну, чего там?
- Какого хрена?!
- Кто остановил?!
- Воевода остановил! - раздался знакомый рык воеводы Ветробоя по прозвищу Большие Уши. - Цыц всем! Здесь след кончается, а далеко по лесу они уйти не могли. Во дурни! Доброе дело сделали, а удирают, как нашкодившие коты...
- Молчи. И даже не дыши. У него слух, как у лиса. - едва слышно прошептал Руслан. Встречаться с соратниками после бахвальства на пиру ему не хотелось. Еще бы: грозился колдуна, что в теплых землях живет, в Киев чуть ли не в суме заплечной принести, а сам объявился далеко на полночь от Киева.
- Слух у меня даже лучше, чем у лиса. Кто бы ты ни был, добрый молодец, выходи. Вместе с сотоварищем своим. Клянусь Перуном, нет зла в наших намерениях! - Руслан крякнул досадливо, помялся миг - а что, если крутануть тот длинный вырост оберега, "рычаг", как обозвал его Дух-Из-Деревяшки, и унестись отсюда далеко-далеко, чтоб только товарищам в глаза не глядеть? Нет, не честно. И, вздохнув, Руслан вышел на тракт, ведя коня в поводу. Мила со своей кобылкой робко плелась следом.
- Исполать тебе, воевода Ветробой. Исполать и вам, други. - поклонился богатырь.
- Руслан Лазоревич?! - обалдел воевода. - Ты что тут делаешь?! Ты ж на полудень колдуна ловить пошел! Как же ты здесь оказался? И что за девка с тобой?
- Это Мила, она из Новгорода в Киев едет отца искать. Я ее по дороге... встретил.
- Он меня у разбойников отбил! - набравшись храбрости, пискнула заробевшая было при виде стольких воев сразу, Мила.
- Ого! И сколько их было, тех разбойников, а? - весело спросил молодой витязь Бус Сорочье Перо, прозванный так за воистину сорочий язык. Но воин он был добрый и с хорошей удачей, так что достоинства в нем перевешивали недостатки. - Слышьте, други, пока колдун Черноморд и орда кагана Хичака ждут - не дождутся, когда наш Руслан придет их громить и крушить, а князь наш Владимир Красно Солнышко никак не может решить, какую из своих многочисленных дочерей выдать за него замуж, он на полночь от Киева красных девиц от кучи разбойников спасает! Вот это да! Так сколько ж их было? Трое? Пятеро? Или сразу дюжина?
- Девять. - буркнул Руслан, потупив взор.
- Ага, а потом еще пять! - добавила Мила. "Что б ей не помолчать...", подумал Руслан с тоской.
- Вот как? Интересно, интересно... Так все-таки, Руслан, почему ты здесь? - спросил Ветробой.
- Это долгая история, совершенно колдовская...
- Так, ясно, согласно последнему княжьему указу все колдовские истории сначала волхвам рассказывать положено, а уж как дальше - это им решать... Но хоть мне-то, воеводе своему, вкратце расскажешь? Совсем коротенько...
- Да не послушался я, дурак, бабу-ягу, вот и занесло меня в Ижорские земли - вдохнуть не успел. Теперь аж оттуда за колдуном иду... А что там Сорочье перо говорил про печенегов?
- Истинную правду, Руслан. - вздохнул воевода. Этот твой Черноморд слямзил жену у кагана Хичака непримиримого, тот и отправился мстить. А князь, как спрознал про то, говорит: мол, как хорошо, что Руслан наш Лазоревич в ту степь направился! Вот он нам, дескать, и колдуна притащит, и голову Хичака заодно. А я его, дескать, за такие подвиги великие на дочке на своей женю. Вот. И не шутил, между прочим: еще за седмицу до того поскакали гонцы в Новгород за старшими княжескими дочками... Ты чего это с лица такой взбледнувший, Руслан?
- Да вот прикидываю, сколько мечом махать придется, чтобы голову Хичака добыть и свою при этом не потерять... И за это к тому же жену получить, да еще и княжну в придачу! Оно, конечно, честь великая и все такое, но лучше уж я сам себе жену сыщу. - если бы Руслан посмотрел сейчас на Милу, то заметил бы, как засветились загадочным блеском глаза девушки.
- Да брось, Лазоревич! Мы полночи мчимся по твоим следам, чтоб поясно поклониться герою великому, а ты тут то краснеешь, то бледнеешь.
- Да какой я, к Ящеру, герой?! Позволил дать себе по башке на дороге, потом вот Милу отбил, ну, покрошил там кое-кого... Это что, великие подвиги, воевода? Добро бы змей там какой, а то изо всей нечисти - один упырь завалящий, да и того в живых оставил, не до него было...
- Ну, с упырем Ярополк Светозарович совладал без особых хлопот... А теперь слушай, что ты на самом деле сделал, Руслан. Вятичи в эту зиму, похоже, последние мозги пропили. По крайней мере, глупость они сделали несусветную. Все свое наиболее ценное добро в одну деревню свезли и там хранили. Посчитали, что уж коли там колдун с ручным упырем объявился, то русам и не подступиться. Узнали мы об этом, когда вчера весь спалили - ты видел, у тракта стояла. Один там был... - Ветробой брезгливо поморщился, - сильно шкурой своей дорожил. Все как на духу выложил. Ловушек, правда, вокруг не счесть, больше половины наших полегло бы там. Так этот ценитель собственной шкуры нам тропку неприметную показал, и вышли мы к частоколу без потерь. Разве что проводника невзначай потеряли, так и что с того? Ну, частокол ребятушки по бревнышку в миг единый раздергали, врываемся, смотрим, а работа наша кем-то уже сделана: половина бойцов порублена в капусту, старостин дом горит, ворота настежь. Приходи и бери деревню голыми руками! Ну, кто там у них с оружием был, тех ребята успокоили быстро. Мы по избам: что, мол, тут у вас за чудеса творятся? А они все в голос давно уже воют: мол, приходил едва ль не сам Радивой Проклятый, всех мужиков поубивал, дом старосты пожег и фьюить! Только его и видели! Мы по амбарам шасть - все вятичское барахло на месте. Ух и богатую же взяли дань! Вятичи теперь с голым задом сами под крылышко Владимира проситься придут! Ну, посмотрели мы на это дело, я сотню с обозниками оставил добро грузить, а сам с ребятами - по следам неизвестного героя. Надо ж хотя бы знать, кто нам так споро пособил! А оказалось, что ты. Там и твоя доля есть, между прочим. Не менее пяти гривен, я думаю!
- Ух, воевода, голова кругом идет... Да и устал я смертно... Может, ночлега поищем?
- А чего его искать? - изумился Ветробой. - Ребята, слушай мою команду: ставить лагерь, ночевать будем здесь. Зажечь костры. У кого есть жратва, делиться с другами. А ежели кто запас мед али вино в мехах, то в общий котел лить: сегодня Руслана Лазоревича чествуем за доблесть его немалую!
Утром Руслан отозвал воеводу в сторонку.