— Твои слова возлагают на меня огромную ответственность.
— Нет! — Она слепо потянулась к нему. Он не должен так думать! Ни за что! — Александер, я не Риа. Тебе не придется опекать меня. — Она перекатилась на бок. — Клянусь, я никогда не позову тебя с другого конца света, чтобы ты меня спасал. Ты и так уже спас меня! — Как же он красив — весь золотистый, оперся на локоть, на лбу морщинка… Она потянулась ее разгладить. — С моих плеч как будто упал огромный груз, и мне так легко, что кружится голова…
Он схватил ее за руку:
— Учти, я не нарочно. Вчера я пытался уйти.
— Знаю. Мы оба как одержимые… Надо радоваться тому, что есть. — Неожиданно она рассмеялась.
— Что смешного?
— Ничего… Моя мать любила повторять одно и то же: радуйся тому, что есть. Лови момент. Наслаждайся жизнью. И сейчас…
— Что ты чувствуешь?
— Радость… Я рада, что у нее были вот такие моменты. — Она прижалась к нему, легко поцеловала его в губы. — Спасибо! — Решив, что слишком давит на него, она сменила тему: — Надеюсь, ты наелся? Остатки пиццы доедят собаки.
— И отлично. — Он ответил на ее поцелуй; на сей раз он не спешил. — Я потом что-нибудь приготовлю.
— Потом… — Теперь это станет ее новым любимым словом… — Что будем делать?
— Я переоденусь, — он встал, рывком поднимая ее с земли, — и мы поведем несносных созданий на прогулку.
— Переоденешься?
— Я не в таком виде вышел из дому. У меня джинсы в машине.
К тому времени, как она собрала остатки пиццы, кое-что уложила в дорожную сумку, Александер уже ждал ее на кухне. На нем были мягкие джинсы, облегающие длинные крепкие ноги, — Салли окинула их собственническим взглядом. На черной футболке ни одной дыры… Правда, о последнем теперь можно только пожалеть.
Он закинул ее сумку в багажник, и они зашагали к лугу. Салли спросила:
— Когда ты едешь в отцовской машине, ты ощущаешь, что стал ближе к нему?
— Это невозможно.
— Тогда почему ты оставил себе его машину?
— Ты, наверное, шутишь. Это классика. Очень ценная вещь.
Может быть…
— Наверное, страховка для семнадцатилетнего парня стоила целое состояние.
— Я не мог получить страховку до двадцати одного года, — сказал он. — Но не забывай, отец собирался ездить на ней сам до тех пор, пока мне не стукнет лет пятьдесят. Женившись повторно, он вынужден был переделать завещание; наверное, наследство стало просто ответом на подсказку поверенного, как лучше избавиться от имущества.
— А яхта? Он и ее тебе оставил? — Поняв, что задала бестактный вопрос, Салли поспешно продолжала: — Как и остальные игрушки…
Он громко расхохотался, снимая напряжение.
— Нет. Яхта была новенькая, поэтому ее получила вдова.
Они шли по берегу реки. Вечерело; первые летучие мыши вылетели на охоту. Они говорили и не могли наговориться. Салли ужасалась, слушая о самых страшных его приключениях; чтобы утешиться, она прижалась к нему, боясь за него. С чем только ему ни пришлось столкнуться! Дикие звери, насекомые, ядовитые растения и партизаны, которые девять месяцев продержали его в заложниках…
Чтобы отвлечь ее, он попросил рассказать «длинную сказку о «Роузи» и сестрах Эймери», о том, как все начиналось. О ее планах насчет «Радужной радости». О чем она хотела рассказать Грейму?
Был один из тех идеальных вечеров, о которых он любил вспоминать, сидя по уши в грязном болоте. И дело не в сексе, хотя секс стал для него откровением. Салли отдавалась целиком, без остатка… как и он. Он не помнил, когда в последний раз был таким открытым, таким доверчивым…
Он не строил иллюзий. Вряд ли Салли станет ждать его полгода, год… сколько потребуется. Он не имеет права просить, чтобы она ждала. Он хотел, чтобы она вела жизнь, которую она заслуживает, с человеком, который ей подходит. Но на пару ближайших недель она принадлежит ему.
Когда они вернулись, все уже были дома. Бэзил и Лалли как будто не удивились, когда увидели их вместе; не удивились и узнав, что они поедут в Уэльс искать Риа. Бэзил спросил, как прошел прием в «Крэнбрук-Парке». Бабушка пожала ему руку и улыбнулась. Джели, младшая сестра Салли, вначале держалась отчужденно, но, увидев, что собаки его приняли, сменила гнев на милость.
— Кажется, ты добился всеобщего одобрения, — заметила Салли, когда они ехали по городку.
— Очаровать их оказалось легче, чем тебя.
— Я крутая бизнес-леди. Меня голыми руками не возьмешь.
— А чем же возьмешь?
— Сама не знаю. — Салли засмеялась. — Может быть, хватило щепотки кайенского перца…
Открывая дверь, он услышал телефонный звонок. Когда они вошли, включился автоответчик:
— Александер! Где ты? Я звоню-звоню…
Он схватил трубку:
— Риа!
— Наконец-то! А я уже несколько дней пытаюсь до тебя дозвониться. Ты что, сменил номер мобильного?
— Я же говорил, что несколько месяцев назад потерял старый мобильник, — сказал он, — но я отправлял тебе сообщения. И Салли тоже.
— А… Понимаешь, я в Штатах и отключила телефон, когда поняла, как дорого по нему звонить. Купила здесь дешевый аппарат.
— В Штатах?! — Он включил громкую связь и привлек к себе Салли. — Что ты там делаешь?
— Я ведь все тебе рассказала во время последнего разговора!
— Я ничего не понял! Прошел ураган, я почти ничего не слышал. До меня дошло, что ты просишь меня немедленно приехать домой.
— Нет, не домой. Я просила встретить меня в Сан-Франциско. Не найдя тебя, я перезвонила, но твой помощник сказал, что ты уже улетел. Я волнуюсь…
— А как же налоги? — перебил он. — Неоплаченные счета?
— Это не важно. Я со всем разберусь, когда вернусь домой…
— Не важно?! А как же Салли? — Он вдруг ужасно разозлился на Риа. — О ней ты подумала? Сегодня у нее важный прием, а ты оставила ее ни с чем и улетела в Штаты!
— Сегодня? Не может быть… Прием на следующей неделе… или нет?
— Риа! Что ты делаешь в Америке?
— Я… нашла Майкла, — ответила она. — Он здесь. Алекс, я нашла своего сына! Твоего брата… — И она разрыдалась.
Александер лишился дара речи. Салли выхватила у него трубку и поспешно принялась что-то записывать.
— Риа, он перезвонит тебе и скажет, каким рейсом прилетает… Нет… Все в порядке, мы справились. Правда. Кстати, ты не можешь прислать мне рецепт шоколадного мороженого с чили? Да, было бы замечательно. Поговорим, когда вернешься.
Нажав отбой, она бросилась ему на шею. По его лицу градом текли слезы. Салли улыбнулась.
— Извини…
— Не надо. — Она приложила пальцы к его губам и тут же поцеловала его. — Риа нашла твоего брата!
— Посмотри на меня. Я весь дрожу. А если он не захочет меня знать?
— Александер, должно быть, он все время искал родных.
— Да…
Она протянула ему телефон:
— Закажи билет на самолет.
Ему не хотелось покидать ее.
— Давай же! — настаивала она.
Он набрал номер авиакомпании, оглянулся на нее.
— Я вылетаю завтра в семь сорок пять утра. Ты можешь полететь со мной.
— Нет. Это касается тебя и Риа. А у меня здесь много дел. Надо сделать шоколадное мороженое и подумать о франшизе… Ведь я собираюсь стать миллионершей к двадцати пяти годам. — Она заправила за ухо прядь волос. — Давай постараемся взять что можно от сегодняшней ночи.
На следующее утро Александер встал около пяти, быстро оделся и взял дорожную сумку. Остановился, чтобы бросить последний взгляд на Салли, и сразу понял, что это он сделал напрасно. Ее темно-каштановые волосы разметались по подушке, губы разомкнулись в подобии улыбки. Ему захотелось тут же лечь с ней рядом. Быть рядом, когда она проснется…
Она пошевелилась, когда снизу просигналил таксист. Веки ее взлетели вверх.
— Иди, — велела она, — а то опоздаешь на самолет.
— Салли… — Он одним прыжком оказался рядом и обнял ее, запечатлевая в памяти ее руки, вкус ее губ, аромат ее волос.
Послышался второй нетерпеливый гудок; она отпрянула.
— Тебя ждет брат.
— Да… — Что еще ему оставалось сказать? Оба понимали, что увидятся не скоро. Из Сан-Франциско он полетит на Пантабалик. Потому что, если он вернется, скоро снова придется прощаться.
Салли подождала, пока за ним закроется дверь, перекатилась на пустую половину кровати, обняла подушку Александера. Вдыхая ею аромат, она вспоминала ночь, которую они провели вместе. Поспать им почти не удалось. Они разговаривали, занимались любовью, один раз встали, чтобы пожарить омлет, а потом вернулись и долго лежали, обнявшись.
Окончательно ее разбудило солнце, залившее комнату ярким светом.
Александер сейчас, наверное, уже в воздухе; он летит в Сан-Франциско, чтобы встретиться с братом. Потом он вернется к выбранной им жизни. К той жизни, которую он любит.
Ей хотелось еще немного побыть в квартире Александера, но она одернула себя. Нечего потакать своим капризам! Она воспользовалась моментом, а теперь и ей пора возвращаться к привычной жизни.
Она достала чистую одежду из сумки, которую взяла с собой, наскоро приняла душ. Ее джинсы валялись под кроватью. Футболка исчезла бесследно; она взяла ту, которая вчера была на Александере. Потом вызвала такси. Пора начинать новую жизнь.
Она остановила такси у дома священника и расплатилась с водителем. Грейм увидел ее из окна и вышел на крыльцо.
— Что, не выспалась? — язвительно спросил он.
— Да, — ответила она. — Пришлось рано встать. — Она заметила, что покраснел он, а не она.
— Зайдешь? Я только что сварил кофе.
— Нет. У меня дела. Я хочу, чтобы ты знал… — Она сглотнула подступивший к горлу ком. Ей не обязательно ничего говорить. Все написано у нее на лице. На ней мужская футболка, она возвращается домой на такси рано утром. — Я терпеть не могу оперу.
— Могла бы просто отказаться, — заметил Грейм.
— Да, могла бы. Мне так и надо было поступить уже давно. Ты был мне хорошим другом, Грейм, и я благодарна тебе за все, что ты для меня сделал, но мне пора жить своей жизнью… И тебе тоже.
Он вздохнул:
— Из тебя вышла бы идеальная жена. Ты элегантна, обаятельна, умна…
Салли положила руку ему на плечо, чтобы остановить его.
— Грейм, идеал — не то, что нужно для счастья.
— Да? А что же нужно?
— Если бы я знала формулу любви, я бы управляла миром. Сейчас я могу сказать тебе только одно: любовь — своего рода волшебство. — Она поцеловала его в щеку. — Спасибо тебе за все!
На нижней ступеньке крыльца она обернулась.
— Ты знал, что Риа любит оперу?
— Нет… Я бы подумал, что она обожает фолк-музыку типа «два притопа — три прихлопа».
— Люди не перестают тебя удивлять. Сейчас она в Сан-Франциско, у своего сына, но через неделю вернется домой. Жаль будет, если билет пропадет.
К стойке паспортного контроля в зале прилета выстроилась длинная очередь. Александер послал Салли эсэмэску: «Полет бесконечный, очередь на паспортный контроль бесконечная. Я бы лучше готовил мороженое».
* * *
Салли прочла его эсэмэску и на миг прижала к себе телефон. Чуть раньше она поговорила с Риа, рассказала о своих планах и поздоровалась с очень взволнованным Майклом. Он будет ждать своего брата у выхода. Интересно, они похожи? Узнают ли они друг друга с первого взгляда?
Она глубоко вздохнула и набрала в ответ: «Нет, не лучше».
Он сразу же ответил: «Я волнуюсь».
«Он тебя полюбит. — Его невозможно не полюбить. — Ты мешаешь мне создавать империю. Тебе пора встретиться с родными».
— Как ты? — спросил Бэзил, убрав мороженое в морозильник.
— Отлично! — фыркнула Салли. — Приступ сенной лихорадки, только и всего… Как сегодня шли дела?
— Очень хорошо. Джейн просто умница.
— Знаю. Может быть, когда она окончит курс, я возьму ее управляющей.
— А как же Нэнси?
— Ей не хватает нужной квалификации.
— Может, ей стоит пополнить свое образование? За счет «Радужной радости», конечно!
— Знаешь, ты просто чудо! — Салли крепко обняла его. — Самый славный мужчина на свете.
— Кстати, о славных мужчинах, — сказал он. — Когда Александер возвращается из Штатов?
— Никогда. — Она отвернулась, чтобы он не видел, как ей тяжело говорить. — Он должен работать. Из Сан-Франциско полетит прямо на Пантабалик.
— М-да, ясно. А что Грейм — остался в прошлом?
Салли кивнула.
— Хорошо… Лично я против него ничего не имею, — быстро добавил Бэзил. — Мне будет недоставать его советов. Но вы с ним — не пара!
— Ты ничего не говорил!
— Кое-что необходимо выяснить самой.
— Должно быть, я туговато соображаю.
— Нет, милая. Рядом с тобой не было человека, который показал бы тебе, как должно быть.
— Да… — Она с грустью подумала: и не будет. — Я предложила ему пригласить в оперу Риа.
— Да что ты? — улыбнулся Бэзил. — Ну, она из него пыль точно выбьет. Как мороженое?
— Почти идеальное, — ответила она, протягивая ему ложку.
— Замечательно!
— Ты так думаешь? Я рада… Кстати, я придумала новый сорт… Вот, попробуй! Ну как?
— Любопытно… Что ты туда положила?
— Шипучие леденцы, — улыбнулась Салли.
Александер хотел бы найти орхидею и назвать ее в честь Салли. Но, поскольку он был не в Южной Америке, он заказал через Интернет редкую голубую орхидею Cattleya walkeriana. На открытке попросил написать: «Увидел ее и подумал о тебе».
Через несколько дней он получил от нее ответ: «Спасибо, очень красиво. Когда же мы увидимся? Наверное, через год… или через три».
«Лучше первое, — написал он. — Как дела?»
«Кручусь, но вот подумала о тебе и приготовила это. По-моему, кое-чего не хватает. Какие будут предложения?»
Салли прислала ему рецепт мороженого. Молоко, сливки, сахар, шипучие леденцы…
Александер достал футболку, которая была на ней в их последнюю ночь, и поднес к лицу. Трава, свежий воздух, ваниль, клубника… Его переполняли мысли, но он не собирался делиться с ними через Интернет.
«Добавь маракуйю. — Он прикрепил к письму снимок огромной голубой бабочки, которая пьет нектар из тропического цветка, и набрал: — Вот видишь, здесь не одни москиты».
Салли разложила перед собой эскизы. Они с сестрами обсуждали дизайн «Радужной радости».
— Я склоняюсь к классическому американскому ретростилю пятидесятых, — сказала Джели. — Судя по всему, сейчас в Штатах он снова на пике моды. Переслала тебе несколько ссылок — посмотри…
Завибрировал телефон: новое входящее сообщение.
— Откроешь? — спросила Джели.
Да, да, да…
— Ничего, можно и потом. — Салли набрала в поисковике ноутбука адрес одного нью-йоркского бара и ахнула: — У них и алкогольные коктейли продают? — Сколько новых возможностей!
— В прошлом году в Италии меня повели в кафе-мороженое, где подавали сорта «только для взрослых».
— Если мы получим лицензию на торговлю спиртным, там можно будет устраивать девичники, — заметила Эль.
— Я все выясню.
Как только сестры ушли, Салли прочла письмо Александера, погладила шелковистый голубой лепесток своей орхидеи, поднесла к лицу его футболку.
Она заставила себя выждать два дня и только потом ответила:
«Маракуйя — отлично! Как у тебя это получается, мужчина с открытки? Кстати, бабочка просто громадная. Если там такая же моль, удивлена, что у тебя осталась хоть какая-то одежда».
«Скажем, так: здесь не хочется выращивать капусту. Как с франшизой?»
«Не так быстро. Сначала нам нужно все обсудить, обосновать… — Она послала ему один из эскизов Джели. — Вот чего мы хотим».
«Чистый Норман Рокуэлл. А Риа одобряет?»
«Мы ее уговариваем».
Александер снял рюкзак, потянулся, посмотрел на экран телефона. После долгого, утомительного пути письма Салли — все равно что поцелуи…
«Кто это, „мы“?» — набрал он и тут же пожалел о своей поспешности. Похоже, он ревнует. Ну да, он ревнует ее ко всем, кто находится с ней рядом. Неужели Грейм вернулся на сцену?