Ее ответа пришлось ждать еще день.
«Майкл приехал вместе с Риа. Хочет взглянуть на свои корни. И на твои тоже. Он очень похож на тебя, только не такой помятый».
«Следы жизненного опыта… Майкл еще младенец».
«Александер, держись от опыта подальше, он вреден для здоровья и портит одежду. Ну как, нашел свое неуловимое растение?»
«Еще нет, но здесь есть много других. Неделю назад я послал в лабораторию образцы».
«Так всегда и бывает. Ты спасаешь жизни, я готовлю мороженое».
«Даже спасенным нужно мороженое».
Каждый день ее послания заставляли его задуматься, улыбнуться, пожалеть, что нельзя протянуть руку и обнять ее. Прижать к себе, зарыться в ее волосы, впиться в сладкие клубничные губы…
Он посылал ей снимки найденных им растений, фотографировал застенчивых аборигенов, хижину у реки, где они встали лагерем, идеально белый пляж, который он нашел на побережье. «Плавал, испек пойманную рыбу на костре, спал под открытым небом, видел звезды». И вместо того чтобы просто наслаждаться моментом, как было до встречи с Салли, он тосковал по ней. Жаль, что ее нет здесь, рядом, что нельзя разделить с ней радость.
«Прямо райский уголок! Рада, что ты смог несколько дней отдохнуть. Майкл очень кстати увез Риа назад в Штаты на пару недель. У нас проливной дождь. Вредно отражается на делах».
Джулия в письмах спрашивала, когда он вернется домой.
Риа посылала ему весточки, когда ей что-то было нужно.
Салли не такая.
Ее интересует, чем он занят, что нового нашел, как ему удается высушить носки после ливня… Каждый день он с нетерпением ждал конца работы, когда можно задрать ноги и недолго побыть с ней.
«А ты постарайся и в ливне найти что-то хорошее, — посоветовал он. — Пошлепай по лужам». — Он улыбнулся, надеясь, что она пришлет ему фотографию. Можно поспорить, что у нее розовые резиновые сапоги.
На следующий день она ничего не написала.
Он понимал, что возможны сбои со связью, и все же внутри образовалась странная пустота. Несмотря на зной, его почему-то пробирала дрожь.
Салли сильно занята. У нее миллион важных дел, ей сейчас не до него… И все же он всю ночь ворочался без сна.
Когда и на следующий день она не ответила, внутри него все застыло; он воображал всякие ужасы. Головой он понимал, что это глупо. Салли живет в тихом провинциальном городке. В Лонгберне ей не грозит встреча с самой опасной ядовитой змеей. Разве что обожжется крапивой. И комары там не малярийные.
Подсознание внушало: с ней мог произойти несчастный случай. Он никак не мог успокоиться. Авария с участием нескольких машин в плохую погоду на кольцевой дороге — она ведь сама написала, что у них проливные дожди. Может быть, она сейчас в коме в реанимации… И никто не удосужился его известить!
Он набрал: «Скучаю без твоих писем. Как
* * *
Александер повернул к берегу и увидел, что шагах в пятидесяти от него стоит Салли и сжимает в руке телефон. На ней старые джинсы в пятнах краски и его футболка; волосы повязаны шарфом. На щеке голубое пятно. Он в жизни не видел ничего прекраснее.
Он успел преодолеть половину разделявшего их расстояния, когда она вскинула голову. И в ту секунду, прежде чем она сумела спрятаться за своей разящей наповал улыбкой, он понял: с этим не сравнится ничто. Он вернулся домой к любимой, к женщине, которая любит его…
— Александер… Что ты здесь делаешь?
— Неприятно было думать, что ты шлепаешь по лужам совсем одна.
— И ты пролетел полсвета, чтобы прыгнуть в лужу?
— Нет, я пролетел полсвета, чтобы прыгнуть в лужу вместе с тобой…
Снова настал миг, когда она совершенно раскрылась. На сей раз он не стал ждать, когда она снова спрячется за своей улыбкой. Он прижал ее к себе, зарылся лицом в ее волосы.
— Разве у тебя на Пантабалике нет луж? — Голос у нее дрожал.
— Там нет тех, с кем хочется шлепать по лужам… И потом, не хочется шлепать одному. Вот еще почему я вернулся домой, Салли. Я люблю тебя и останусь с тобой… Если, конечно, ты меня не прогонишь.
Не дожидаясь ответа, он поцеловал ее. Как еще можно рассказать, что единственный день, когда он ничего не знал о ней, тянулся слишком долго? И он не может без нее жить…
Она посмотрела ему в глаза с улыбкой. Мягкой, нежной улыбкой, о которой он мечтал.
— Я никуда не уеду, — сказал он.
Она покачала головой:
— Александер, я не хочу привязывать тебя к своей юбке. Дело не в расстоянии. Главное, что ты вернулся.
Прошло полгода. Александер стоял в переполненной приходской церкви рядом со своим шафером, Майклом, и ждал невесту.
Салли оказалась права. Ему пришлось вернуться на Пантабалик и долго уговаривать вождя местного племени, чтобы тот позволил им собрать урожай драгоценного растения. Пока его не было, они с Салли обменивались письмами, полными тепла и любви, но он не мог дождаться, когда вернется домой. Домой! Раньше у него не было дома. А теперь есть. Есть «Фронтон», есть квартира в готическом особняке, которую Салли наполнила теплом. И еще есть дом на берегу реки, который они строили вместе.
Он обернулся, когда органист заиграл «Вот идет невеста». Сначала ему показалось, что он ослеп; глаза подернулись пеленой. И вдруг она оказалась рядом, ее рука в его руке; она смотрела на него снизу вверх с улыбкой, которую не видел никто, кроме него, в тот день, когда они вместе учились радоваться жизни.