Когда Дженна сняла розовые очки (а это произошло через четыре года), то вдруг поняла, что человек, которого она так сильно любила, давно уже живет за ее счет, спускает в барах ее деньги и спит с ее соседкой по комнате. Марк получил пинок под зад, но оставил в душе Дженны огромную зияющую рану.
А потом были Дик, Стэн и Роберт. И все они, как и Марк, строили из себя супергероев, а потом пытались обмануть Дженну, при этом плачась на несправедливую судьбу, которая вдруг повернулась к ним спиной.
Последний роман окончательно выбил ее из колеи. Роберт, в которого она влюбилась не менее страстно, чем когда-то в Марка, оказался самым настоящим негодяем. Она застала его в объятиях сразу двух любовниц (которым наверняка не было и восемнадцати) в общей квартире, на супружеском, можно сказать, ложе. А после скандала Роберт не просто собрал свои вещи, но еще захватил телевизор, компьютер и даже тостер, купленные Дженной в кредит. Она долго не могла прийти в себя. Страдала, плакала, проклинала жестокую судьбу и клялась, что никогда больше не влюбится.
В конце концов, Дженна поверила в свою несчастливую карму, которую, несомненно, основательно подпортил Марк. Иначе, как объяснить, почему она выбирала мужчин, похожих на него как две капли воды?
Неужели и Тэд такой же? — с ужасом подумала она. И как я сразу не разглядела?
— Барбара подходит ему как никто другой, — заметив растерянный взгляд подруги, произнесла Моника. — Она лишь кажется бесплотной тенью, а на деле цепкая, как репей. Я как-то слышана, она жаловалась своей приятельнице, что давно уже хочет замуж, но не может найти подходящего кандидата. А тут вдруг обратила внимание на Тэда. Они идеальная пара. Он будет жаловаться ей на судьбу, работая всю жизнь на одном месте за низкую плату, а Барбара родит ему троих ребятишек и начнет пилить днем и ночью за то, что семье не хватает денег. Однако никто из них и пальцем не шевельнет, чтобы что-то изменить, потому что в глубине души они будут довольны тем, как сложилась жизнь.
— Ужасные вещи ты говоришь, — нахмурилась Дженна. — Совершенно безрадостные.
— Увы, это реальность. — Моника улыбнулась. — Скажи спасибо, Дженна, что тебе не хватило смелости сделать первый шаг. Раз ты не влюблена в него — тебе будет просто его забыть.
— Он наш друг. Нужно открыть ему глаза. Пусть знает, что его ждет в будущем.
— Оставь Тэда в покое. Он все равно тебя не послушает. Все твои слова пролетят мимо его ушей. Он лишь усмехнется, поблагодарит тебя за заботу и тут же забудет обо всем, что ты говорила. Как он это обычно делает.
— Ты как всегда права, — вдохнула Дженна. — Я переключу свое внимание на кого-нибудь другого. А лучше вообще дам обет безбрачия. Мне не везет с мужчинами.
— Просто ты пока еще не встретила свою вторую половинку.
— Я не верю в эти сказки. — Дженна вдруг смутилась. — Извини, если обидела, Моника. Вы с Дэнисом — исключение.
— Нет-нет, все верно. Нет никаких половинок, — неожиданно признала Моника. — Любовь — это работа. Тяжелая и порой изнурительная. Если встречаются два человека, которым легко друг с другом, нужно брать быка за рога и начинать трудиться. Меняться, учиться уступать и слушать друг друга, мириться с дурацкими привычками своего партнера, вроде вечно разбросанных по всей комнате носков... При условии, что работать над собой будут оба, имеется прекрасный шанс построить крепкие отношения.
Дженна раскрыла рот от изумления.
— Я думала, что ты... более романтична. Моника махнула рукой.
— Брось. Я никогда не была романтиком. С детства реалистка до мозга костей. Романтики обычно плохо заканчивают: остаются в одиночестве или уходят в монастырь.
Дженна расхохоталась.
— Это про меня! Я уже всерьез подумываю об этом.
— Над чем это вы смеетесь? — Дверь отворилась, и в кухню заглянул Дэнис. — Скоро будет готов чай?
— Еще пять минут, милый, — нежно улыбнулась ему Моника, и Дженна засомневалась в том, что слышала минуту назад от подруги трезвейшую теорию о построении отношений.
Дэнис улыбнулся, послал подруге воздушный поцелуй и исчез. Дженна хмыкнула. Ох уж эти влюбленные.
После разговора с Моникой ей стало легче переносить вид воркующих Тэда и Барбары. Дженна даже нашла в себе силы похвалить пирог, принесенный недавней соперницей. Впрочем, на этом желание быть доброй иссякло. Когда за гостями, наконец закрылась дверь, Дженна вздохнула с облегчением и отправилась мыть посуду.
Завтра отключу телефон, улягусь на диван и буду весь вечер смотреть глупые ток-шоу и есть конфеты. И никаких гостей! — решила она, но вдруг вспомнила расписание в своем ежедневнике и застонала. Нет, о спокойной жизни не стоит и мечтать. Завтра Дженна обязана была присутствовать на вечеринке в честь дня рождения старейшего клиента компании, где она работала.
Но хоть тарелки мыть не придется, подумала она.
— Где мой ноутбук?! — Лавендер Николсон начальница Дженны, ворвалась в приемную, размахивая руками. — Я потеряла его! А ведь там план проведения вечеринки!
— Я распечатала этот план, — спокойно сказала Дженна, протягивая ей кипу листов. — А ваш ноутбук в ремонте. Вы в пятницу пролили на клавиатуру кофе. Забыли?
— А ведь верно! — Лавендер заметно успокоилась, опустилась на стул и принялась обмахиваться листком бумаги.
Дженна подавила вздох. Начальница вечно что-то теряла и забывала, а потом устраивала истерику. Лавендер могла опоздать на важную встречу, нахамить новому клиенту, вовсе не прийти на работу... Однако Лавендер все сходило с рук, стоило ей похлопать ресницами и извиниться. К сожалению Дженны, Лавендер была красива. И уж чего она не забывала никогда — сделать прическу и макияж.
В это утро ее светлые блестящие волосы были уложены в высокую прическу; над которой наверняка не меньше часа колдовал парикмахер. Юбка и жакет темно-сливового цвета были куплены на днях. Как и туфли — на высоком каблуке, с золотистой пряжкой. Дженна старалась не завидовать своей начальнице, но иногда просто не могла себя перебороть. Благодаря своей внешности и безупречному вкусу Лавендер за короткое время достигла таких высот, до которых иным пришлось бы неспешно ползти лет десять. Это было несправедливо. Дженна считала себя куда умнее Лавендер, но никогда не смогла бы сместить ту с вакантного места. К тому же внешность играла определяющую роль в той сфере деятельности, в которой они работали. Ибо фирма «Макфлай и сыновья» вот уже более пятидесяти лет устраивала вечеринки для знаменитостей.
Дженна ни разу не встречала, ни самого Макфлая — основателя агентства развлечений, — ни его сыновей. Она вообще сомневалась, что эти люди существуют на самом деле. Помимо Лавендер здесь заправлял делами Уильям Шоу — немолодой уже темнокожий мужчина, весом далеко за сто килограмм, с холодными глазами и широченной улыбкой, которой он одаривал лишь важных клиентов.
По слухам, Лавендер когда-то была его любовницей. А может быть, являлась ею и по сей день, ибо для Дженны оставалось загадкой, как Лавендер со своим нежеланием работать до сих пор занимает свою должность.
Кроме хорошенького личика Лавендер привлекала мужчин своим именем. Сама она говорила, что ее мать обожала цветы, особенно лаванду.
— Во сколько начинается вечеринка? — спросила Лавендер, перестав обмахиваться важным документом.
— В семь. Вы же знаете.
— Знаю и не одобряю. Как Уильям согласился назначить начало праздника на такое раннее время?
— У него не было выбора. Тернер, в честь которого все это затевается, пожелал, чтобы гости прибыли к семи. Мы не могли с ним спорить.
Лавендер возмущенно взглянула на свою помощницу.
— Детка! Мы представляем компанию «Макфлай и сыновья»! Мы работаем на рынке развлечений уже пятьдесят три года! И сами вольны диктовать условия!
— Но не Джерри Тернеру, знаменитому оперному певцу, — возразила Дженна.
— Да хоть самому президенту Соединенных Штатов!
— Вряд ли он к нам обратится.
— Нет ничего невозможного. Уильям, между прочим, в прошлом году здоровался с ним за руку.
— А я отдавала в химчистку платье Дженнифер Лопес, но не называю ее лучшей подругой.
— Замолчи, будь добра! — отмахнулась Лавендер и поправила прическу, глядя в стекло книжного шкафа. — Кстати, ты заказала лимузин?
— И лимузин, и шампанское, и засахаренные фрукты, и колу-лайт. — Дженна с трудом подавила раздражение. — Я ничего не забываю.
— Неправда. Ты не можешь быть идеальной, детка, как ни старайся. И я помню, что ты два месяца назад забыла записать меня к стилисту.
— Я не забыла! Просто вы мне не сказали, что хотели бы посетить своего стилиста. А читать ваши мысли я, к сожалению, пока еще не научилась.
— У тебя осталось не так много времени, дорогуша, — хмыкнула Лавендер, скривив свои красивые силиконовые губы. — Если продолжишь в том же духе, я тебя уволю.
В том же духе? То есть буду работать двадцать четыре часа в сутки, как и последние три года? Не сделаю ни единой ошибки? Продолжу переписывать ваши бездарные отчеты для Уильяма? — хотела спросить Дженна, но вовремя прикусила язык. Ссориться с Лавендер не стоило. Она в два счета уволит свою не в меру нахальную помощницу и наймет другую. А Дженну устраивала эта работа: здесь очень хорошо платили.
— Хочу кофе!
— Двойной капучино с корицей и двумя пакетиками сахарозаменителя? — на всякий случай уточнила Дженна, памятуя о том, что настроение Лавендер и ее вкусовые пристрастия меняются пять раз в минуту.
— И пончик с фруктовой начинкой!
— Слушаю и повинуюсь! — пробормотана Дженна, выходя за дверь.
Она сразу же попала в большое шумное помещение, наполненное гомоном и смехом. Здесь работали остальные сотрудники фирмы. Их столы стояли почти впритык друг к другу, так что пробираться к кофейному автомату приходилось боком, втянув живот. Даже худышка Дженна всегда боялась застрять и выставить себя на всеобщее посмешище.
Когда-то в фирме «Макфлай и сыновья» работало всего десять сотрудников, и они легко помещались в одной небольшой комнате. Теперь же людей было в восемь раз больше, но Уильям Шоу отказывался искать новый офис, кто его знает почему.
— Какое настроение у мегеры? — спросил Дженну кто-то.
— Как обычно. Она в ударе. Полна сил и готова в любой момент ринуться в бой.
Послышался дружный стон разочарования. Лавендер была отъявленной стервой. Никто и никогда не видел ее в добром расположении духа. Даже Дженна лишь однажды услышала из ее уст нечто похожее на похвалу: «Неплохо. Но все можно было бы сделать гораздо лучше!»
Через десять минут Дженна вернулась обратно с кофе и пончиками для себя и Лавендер. Однако начальница протестующе замахала руками и закричала:
— Брось! Сейчас не до кофе! Уильям звонил. Нам нужно срочно приехать в его офис. У нас появился какой-то очень важный клиент.
Дженна поставила стаканчики и пластиковую тарелку с пончиками на стол и кинулась вслед за Лавендер, которая уже успела выскочить из кабинета и пересечь главный зал, где сотрудники все, как один уткнулись в свои ноутбуки и сделали вид, что страшно заняты.
— Можете съесть и выпить, — шепнула Дженна ближайшему к ней коллеге и указала взглядом на кабинет Лавендер. — Мы надолго.
Она не сомневалась, что эта весть распространится по офису молниеносно. Остаток времени сотрудники фирмы «Макфлай и сыновья» проведут, праздно шатаясь от стола к столу, делясь последними сплетнями и изредка возвращаясь к работе. Впрочем, Дженна была уверена в том, что все проекты они сдадут в срок. В противном случае Лавендер заживо съест виновных.
— Почему столь важный клиент не приехал сюда?
— В эту тесноту? — Начальница впорхнула в подъехавший лифт и нажала кнопку первого этажа. — Ты же знаешь, что богатеньких нужно облизывать с головы до ног. А это можно делать лишь в комфортных условиях.
Дженна согласно кивнула. Что-что, а «облизывать» клиентов и Лавендер, и Уильям умели в совершенстве. Ей самой еще только предстояло научиться искусству неприкрытой лести, которую, как ни странно, богачи очень любили, хотя и видели всеобщую неискренность.
Когда-нибудь я уволюсь отсюда, успокаивала себя Дженна, следуя по пятам за своей начальницей. Мне не нужно будет носить кофе с корицей, выслушивать вечные упреки и довольствоваться ролью девочки на побегушках. Я гораздо умнее, чем Лавендер. Из меня получился бы отличный босс. Однако мне никогда не удастся занять ее место. Видно, в этом деле все решают длинные ноги и готовность прыгнуть в постель по первому требованию.
— Веди себя тихо, ничего не говори и не отпускай никаких комментариев, — предупредила Лавендер, когда они сели в автомобиль. — В общем, не отвлекай меня. А еще лучше вообще не заходи в кабинет к Уильяму! Да! Точно! Подождешь в приемной.
— Как скажете, мисс Николсон, — пробормотала Дженна, глядя в сторону. — Хотя я могла бы быть вам полезной.
Лавендер, которая, в этот самый момент сунулась в сумочку за зеркальцем, так удивилась, что забыла о своем намерении подкрасить губы.
— Ты? Полезна? Мне?! Ну, насмешила! Кофе, что ли, принесешь? На это, у Уильяма есть секретарша.
— Я же в курсе всего, что происходит в нашей фирме. Я досконально знаю, как и по каким правилам мы подготавливаем праздники. Я могла бы легко вас заменить, если бы вы, скажем, заболели.
Лавендер расхохоталась. Ее смех был таким пронзительным, что Дженна поморщилась от отвращения. Начальница раздражала ее также тем, что, даже кривляясь, оставалась писаной красавицей. Лавендер приложила руку с кроваво-красными ногтями к груди, запрокинула голову с белокурыми волосами и приоткрыла яркий рот. Поза была картинной — хоть сейчас снимай на фотоаппарат и выкладывай в Интернет. Лавендер собрала бы самые высшие баллы.
— Отличная шутка! — сказала она, отсмеявшись, и похлопала Дженну по коленке. — У меня даже настроение улучшилось.
— Рада за вас.
— Ну-ну, не злись. Ты же сама понимаешь, что сморозила глупость. Дорогуша, пора перестать витать в облаках. Сколько тебе лет? Тридцать четыре?
— На два года меньше, — обиженно проговорила Дженна.
Она не привыкла к подобным отповедям, хотя и работала на Лавендер уже давно. Обычно Дженну все любили. Ее хвалили за творческие способности, веселый нрав, умение собирать вокруг себя интересных людей... И лишь Лавендер не прониклась к Дженне симпатией. Впрочем, кажется, мисс Николсон вообще никого, кроме себя, не любила.
— Тридцать два года! — развивала свою мысль Лавендер. — А такая наивная!
— Какая есть.
— Нужно уметь меняться, дорогуша! Стань, наконец серьезной! Иначе так и будешь всю жизнь работать моей помощницей. Хотя вряд ли ты вообще добьешься чего-то большего. Быть моей правой рукой — уже огромное достижение.
Иногда Дженне хотелось ее убить. Или схватить за светлые патлы и оттаскать как следует. Или с размаху влепить пощечину. Однако Дженна была очень воспитанной. И сдержанной.
Да-да, сдержанной. Слышишь, Дженна?
— Мы приехали! — воскликнула Лавендер, даже не подозревавшая о том, какой участи только что избежала. — Выходим!
Офис Уильяма Шоу находился на двадцать третьем этаже небоскреба. Бессменный босс фирмы «Макфлай и сыновья» занимал просторный светлый кабинет с огромными окнами, откуда открывался прекрасный вид на город. Дженна любила бывать здесь. От высоты у нее кружилась голова. Как и от мыслей о том, что когда-нибудь у нее непременно будет такой же офис.
Однако чаще всего ей приходилось сидеть в приемной в компании секретарши — очаровательной улыбчивой брюнетки лет двадцати пяти. Имен секретарш Дженна не запоминала, потому, как брюнетки постоянно менялись, хотя все были на одно лицо. Мистер Шоу питал какую-то странную приязнь к молоденьким темноволосым женщинам с широкой улыбкой и легким характером.
— Сиди здесь и жди меня, — скомандовала Лавендер, словно Дженна была ее собачонкой, и скрылась за дверью кабинета Уильяма.