Я делаю шаг вперед и падаю вниз…в воду…меня больше нет в этом мире.
КРИСТИАН
Видимо братец рассказал всем, кому только возможно о том, что я жив, ведь как только я сошел с тропа самолета, появились эти дурацкие папарацци. Я не слушал их вопросы и старался просто быстро ускользнуть. Мне сейчас явно было не до этого. Но голос одной девушки явно врезался мне в голову: “Вы знаете о том, что случилось с вашей семьей? И если да, то как к этому относитесь.»
Я всего на секунду затормозил после этого вопроса, а потом сразу же прибавил шаг. Понятия не имею о чем она, но я чувствую тревогу. Срочно домой. Возле черного выхода, меня ждал Тейлор с машиной.
- Очень рад Вашему возвращению, Мистер Грей, - я пожал ему руку.
- Я тоже Тейлор. А теперь поехали домой, мне нужно увидеть поскорее увидеть родных. – На этих словах у него резко поменялось его каменное выражение лица на печальное. Да что ж такое? – Что-то случилось ?
- Да. Но лучше я это расскажу по приезду, - он молча сел за руль и в полной тишине довез меня до места пребывания.
За это время в моей голове пронеслось тысячи сценариев.
Заехав на парковку нашего дома, я увидел, что там стоит машина Аны. Слава Богу, наконец-то я ее увижу и смогу объяснить все. Я быстро выскочил из машины и направился в дом, так что Тейлор не успевал за мной, и ему пришлось чуть ли не бежать. Когда я открыл входную дверь, мне сразу стало неуютно. Все было как-то не так. Тейлор попросил пройти меня в гостиную , где хочет мне все объяснить. Это уже начинало нехило злить меня.
- Где Ана?
- Ее нет…дома. – Странная пауза проскочила между его слов. – Лучше присядьте, мне нужно сообщить вам кое какую новость, – что за дурацкая фраза «Лучше присядьте».
Обычно такие говорят в разных мыльных операх, перед минуткой трагедии. Нет уж, лучше я буду стоять.
- Я пожалуй постою. – Он проигнорировал мой выпад, и продолжал молчать. - Не томи. Что случилось? Что-то с детьми? – на последнем вопросе мой голос дрогнул. Чем больше он молчал, тем больше разных исходов из разговора придумывал я.
- Мистер Грей, вся Ваша семья погибла. Родителей и Фиби взорвали в их доме, Тедди умер, когда автобус, который направлялся в лагерь, сорвался в пропасть, а Миссис Грей, она буквально вчера сбросилась с моста. Завтра ее похороны. – Он выпалил все на одном дыхании, а я даже не дышал.
Я не знал, что сказать, не знал как реагировать. Доковыляв до кухни под его пристальным взглядом, я налил себе виски и выпил все залпом. Когда слова Тейлора начали реально ДОХОДИТЬ до меня, от злости я сжал стакан в руке, и кинул его в стену, осколки разлетелись по всей гостиной, а остатки виски остались мокрым пятном на обоях, но мне было плевать. Во мне начала закипала не злость, а ярость и призрение к самому себе. Мои ноги подкосились и я немедленно сел на стул. Это было слишком, и моя голова начала разрываться. Это не боль, это ад. Такое чувство будто меня кинули в котел с кипящей водой, и оставили там варится до конца моих дней.
- Мистер Грей? – его голос вернул меня в реальность.
- Оставь меня одного.
- Вы уверены? – он начинал бесить меня.
- Да! – рявкнул я в ответ.
Не обратив на это внимание, он развернулся и ушел в свой кабинет. Я зажал свою голову двумя руками так сильно, будто пытался вывести эту информацию из моей головы. Но она уже давно не в голове, нет, она в моем разбитом сердце, в буквальном понимании этих слов. Я не хотел видеть ее завтра, здесь, мертвой. Я не хотел видеть своих родителей завтра на кладбище. Я не хотел видеть там своих детей. Ана всегда говорила, что я хороший отец, но это было далеко не так. Я чертов сукин сын, который не смог их оберечь и обеспечить им прекрасное будущее. Я обрел их снова буквально несколько часов назад, а они исчезли…просочились между пальцами. Я потерял их. С каждой новой мыслью я ненавидел себя, этот мир, и хотел, чтобы меня сбил камаз и я сюда не дошел, не узнал всего этого. Всего один день. С Аной нас разделял один день. Если бы я не был тупым ослом, она была бы жива. Ненавижу один день. Да, возможно нам бы пришлось тяжело, или вовсе невыносимо, но она была бы жива. И если бы я не дал Елене тогда обвести себя за нос, вся моя родня была бы жива.
Я спустился на парковку, сел в машину и направился к дому родителей. Я выпил, но их дом был недалеко, да и я не против сдохнуть по пути. Все равно я потерял в жизни в один момент все то, чего добивался годами. Хотя, у меня были мои сестра и брат . Возможно, вместе нам будет легче. Я посмеялся с этой мысли, кого я обманываю. Когда я хотел остановится возле родительского дома, заметил, что дома и вовсе нет. Один пепел. Сплошной. Я резко вывернул руль и направился обратно.
Взяв новый стакан и бутылку крепкого спиртного, я пол ночи играл с самим собой в игру «Если бы». А потом, на не твердых ногах, сначала я поднялся в комнату детей. Там до сих пор была их атмосфера. Я заплакал и мысленно просил у них прощения, до того времени пока находится там стало невыносимо из-за чувства вины. Оно буквально заполнило каждый миллиметр этой комнаты, давя на меня своим грузом, и заставляя совесть изъедать меня изнутри. Мой телефон завибрировал. Как бы я не надеялся, что там будет номер Аны, но увы, это был Сойер . Я сбросил вызов, выключил телефон и отшвырнул его подальше. Сегодня мне не хотелось больше ни с кем разговаривать. Я просто хотел утопится в призрении и сожаление к самому себе, как когда-то я делал в детстве. Теперь у меня снова есть на это право. Поковыляв в нашу с Аной спальню, и открыв туда двери в меня врезался ее аромат. Он был такой же как и прежде. Я лег на ее сторону, зарылся в ее подушку и оплакивал всех тех, кого потерял.
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
На мне черный костюм, а на моем лице маска из спокойствия и уверенности, но это далеко не было так. И еще, я заметил, что в последнее время, зачастую, мое настроение равно погоде на улице. Вот так и сейчас, когда моя душа окутана мраком и страхом перед предстоящим, за окном тихий ненавязчивый дождь, который еле-еле но уверенно барабанит по окну, будто боясь разбудить что-то во мне, или в ком-то другом.
Я проезжаю вывеску “Кладбище Лейк Вью”, и мои руки начинают дрожать. Я не готов увидеть там бездыханное тело моей жены. Я даже не был дома, когда она лежала там, а люди подходили и говорили все, что не успели сказать. Я не мог этого вынести и просто сидел в машине. Я не смотрел, как ее выносили, и не смотрел, как ее вывозил катафалк. А сейчас мне хотелось развернуть машину и уехать прочь, забыв обо всем, забыть о себе. Это было сильнее меня, я боялся что сорвусь прям там, а этого я хотел меньше всего.
В моей голове мельком пронеслись все наши счастливые моменты: как мы познакомились, первый поцелуй, первый секс, первый полет на Чарли Танго, на планере, все моменты в КК, покупка дома, рождение наших детей. Да и все моменты в нашей жизни были счастливыми. Как бы мне не хотелось, но я не трус, и я должен провести ее в последний путь.
У нас было слишком мало мгновений вместе. Мне этого не достаточно, да и, кажется, мне было бы недостаточно вечности с ней. Я заворачиваю на парковку рядом с этим местом, и будто прирос к сиденью. Мне хотелось закрыть глаза и плакать, оплакивать все те моменты, которые я упустил по своей же глупости. Мне просто хотелось, чтобы она оказалась сейчас здесь, и сказала мне, что все будет хорошо, как это было всегда, и что она верит в меня. Она всегда верила в меня, даже в те моменты, когда я не верил сам в себя. Но этого не будет, больше никогда не будет. Собрав всю волю в кулак, я выхожу из машины, и быстрым шагом иду к месту где увижу ее в последний раз. Издалека я вижу огромную кучу людей, это ее бывшие одногрупники, сотрудники по работе да и просто друзья.
Я не хочу чтобы меня все заметили, ибо я уверен, что в ее смерти будут винить меня, пускай даже и не скажут мне об этом прямо, но я увижу это по их лицам. Я боюсь этого, ведь это правда. Я клялся беречь и делать ее счастливой всю жизнь, и я не сдержал своего слова. Я ничего не смог. За день до приезда весь Сиэтл гримел новостью о том что я живой, и что я все вспомнил. Поэтому особого удивления в их глазах не было .
Первой меня замечает Кейт, когда она разворачивается лицом ко мне, боль в ее глазах осязаемая. Я обнимаю ее и успокаиваю. Прекрасно понимаю то, что на испытывает, даже больше. Все это время Ана думала, что я мертв, она потеряла всех близких и детей, она была сильной до последнего, но она сломалась. Мне даже кажется что она была сломлена все это время, пока смерть Тедди окончательно не показала ей что жить не зачем. Я не был с ней ни в один из этих моментов, я все это гребанное время жил в другом городе, почти построил новую жизнь, пока Ана искала выход. Я буду помнить это всю свою чертову жизнь. Я не заслуживаю больше на любовь. Я испортил ей жизнь.
Все вокруг казалось таким пустым и ненужным. Она приносила в мою жизнь краски, давала мне самые счастливы моменты, черт, даже наше расставание было на пользу. Им она подтолкнула меня на то, к чему бы я самостоятельно шел намного больше. Я признался ей в любви. А что принес ей в жизнь я? Мои же мысли меня доканывают, я хочу закрыть уши и ничего не слышать, даже самого себя.
Я переключаюсь на то, что происходить вокруг. Кейт все еще крепко обнимает меня, но потом резко отпускает и говорит:
- Кристиан, ты ни в чем не виноват. - Мои мысли настолько явны? - Никто не виноват..кроме меня, - последние слова она сказала сквозь слезы
- Кейт, успокойся, пожалуйста.
- Я не могу… Я бы хотела объяснить тебе все, но не сейчас. - У этой женщины сейчас произойдет нервный срыв, Богом клянусь. Нужно срочно найти где Эллиот.
- Где Эл?
- Он отошел с Мией в машину, сказал, что сейчас вернётся.
После этих слов я услышал шаги возле себя, обернулся и увидел их. После приезда я еще ни с кем не виделся. Поэтому они сначала смотрел ина меня с опаской, будто я призрак которого боятся спугнуть, а потом сестра кинулась мне в объятья:
- Ох, Кристиан, – со всхлипом говорила она. – Я не знаю, как это пережить все. Пожалуйста, не пропадай больше .
- Больше не буду. Клянусь. – Я обнял ее по крепче.
Мне стадно стыдно за мысли о смерти, ведь мне надо было защищать ее. Я должен был уберечь хотя бы ее. Это стало моей целью на всю жизнь.
Она отошла от меня, и стала рядом с Каваной, уступив Элиоту место. Он немедленно подошел ко мне и тоже обнял. У меня остался смысл жизни. Это они.
- Нам тебя очень не хватало, – сказал он отходя от меня .
Я даже не знал что ответить на такое :
- Эл, пожалуйста, присмотри за Кейт и сестрой во время всего этого, не думаю, что сейчас я буду на такое способен.
- Я понимаю, конечно, я просто отошел за водой. – Он откашливается, и уже более тише говорит:
- Ад кромешный. Я такому даже врагу не пожелаю, но я действительно более спокоен, когда ты тут.
Я хотел ему ответить, но тут нас отвлекает священник, который просит всех сесть: близкие – в первых рядах, остальные сзади. Меня посадили спереди, прямо напротив нее. Как же мне хотелось, чтобы меня усадили на самый дальний ряд, я не мог видеть все это. Но вот она лежит передо мной, совсем бледная, бездыханная, в белом платье чуть выше колен, ее волосы распущены, минимум косметики, на пальце - кольцо. Мне было страшно видеть ее такой, мои руки начали трястись, и я чтобы этого никто не видел, спрятал их в карман.
Увидев, что все сели и молчат, священник начал свое дело. Я закрыл глаза, и старался не вслушиваться в его слова, не вслушиваться в свои мысли, не вслушиваться в голоса за спиной, которые осуждали меня. Я старался всего этого не замечать и не хотел открывать глаза, чтобы снова увидеть ее такой. Ведь это я довел ее до такого, если бы я просто был рядом и оберегал ее, этого всего не случилось бы. Я открыл глаза на словах :
- Теперь близкие могут подойти и кинуть в яму цветок.
Нет. Я не хотел, ведь это бы означало, что я принял ее смерть, но это было не так. Эллиот взял меня за плечо и сказал, что я смогу. Возможно это так и выглядело со стороны, но на самом деле я не могу, я не сильный, в моей жизни пропало все самое дорогое кроме него. Не смотря на свои мысли, я убедил себя что сделаю это и не сломаюсь на глазах у всех этих людей, которые действительно любили Ану и их душа искренне болела за нее. Когда я подошел поближе к яме и гробом мне ужасно хотелось завыть. Меня бесило все, погода, люди, но больше всего я бесил себя сам. Взяв себя в руки я посмотрел на нее, и она была более хрупкой чем когда либо. Не сдержавшись я наклонился и поцеловал ее со словами:
- Люблю. Навсегда.
Кинул гвоздику в яму и сел на свое место. Я не сказал ей о том, чтобы она проснулась, ведь я уже достаточно понял, что это все грубая реальность, жизнь каковой она является. Да, я не принял ее смерть, но жизнь доказывает мне обратное. К ее могиле выстроилась очередь людей с заплаканными лицами. За это время я успеваю заметить что возле ее могилы – моя.
Черт, похоронили заживо. Но там лежал чей-то близкий человек, под другим именем. Мне нужно было разобраться с этим, это все очень неправильно. Когда все закончили эту церемонию и уселись, ее гроб закрыли, положили в яму и начали закапывать.
Было такое чувство, будто у меня открытое кровотечение, и на это место щедро посыпают солью, или льют спирт. Или и то и другое одновременно. Только сейчас я заметил, что все семейство Грей похоронено рядом. Насколько я бы не хотел чтобы все эти люди увидели мой надрыв, но это случилось. Я уже не мог сидеть и спокойно на это смотреть. Какая-то женщина спросила «Все ли в порядке?», но вместо ответа я взглядом дал ей понять, что она сморозила ерунду.
У меня, блять, тут вся семья похоронена, а ты спрашиваешь «все ли в порядке?» . Когда все это закончилось, создалась тишина, которую прерывали только звуки плача у женщин. Люди начали собираться чтобы ехать на поминальный обед, об этом мне напомнила Кейт:
- Кристиан, нужно ехать, и я действительно хочу тебе объясниться.
- Я не хочу пока никуда ехать, мне нужно на время остаться здесь одному, – она понимающе кивнула. – И тебе незачем объясняться.
- Нет, я хочу тебе все рассказать. Нам нужно будет встретится.
- Хорошо, приезжай завтра в Эскалу. Думаю, я буду готов поговорить.
Она согласилась и ушла. Но, НЕТ, я не был готов видеть ее завтра и уж тем более говорить. Она напоминает мне о ней, она напоминает о нашей первой встречи на которую заболела, и вместо нее пришла Ана. И я точно уверен, что не готов с ней завтра говорить. Но если Каване и нужно было высказаться, то лучше это было сделать побыстрее.
Когда все уехали, я оглянулся на все эти свежие могилы моих близких, и дал волю эмоциям. Они были настолько сильные, что я не издавал ни звуку. Обычно, когда люди плачут, это слышно за километр, но я не плакал, я рыдал. Это было беззвучное рыдание, последняя степень. Я не мог быть черствым как камень, когда передо мной было надгробие почти всех кого я любил. Я потерял их всех в один день, ведь узнал об этом только позавчера. Не поверив в это я не принимал соболезнования, и не хотел ни с кем разговаривать.
Только, когда я зашел в наш дом, и почувствовал, что здесь больше нет тепла моей жены и смеха наших детей, реальность понемногу просачивалась в мой мозг. А дома родителей и вовсе не было, на его месте один пепел, тогда реальность и вовсе захватила меня с головой, так, что я забыл как дышать.
Напротив могил была установлена скамейка, на которую я сел. Я поставил свои локти на колени, и уронил голову на руки . Вот чего я боялся всю свою жизнь, своей беспомощности. Я все время пытался их оберегать, чтобы ничего не угрожало их жизни, и в один момент их не стало, и меня не было рядом. Вот почему я люблю все держать под контролем, чтобы всего этого ада не происходило.
Я не могу себе простить, что когда Ана оплакивала наших родителей и ребенка, я строил свою жизнь с улыбкой на глазах. Когда Ана в одиночку хоронила нашего сына, я думал о том, какими будут наши отношения с Ханной. Черт, у нее был Райан, и я этому даже немного рад, он не дал ей сломаться еще на начале.