Я вспомнил тот день, когда она с ним приехала и назвала меня по имени. Блять, если бы я вспомнил все тогда, этого частичного дерьма бы не было. Тедди был бы жив, и я бы спас Ану. Но простила ли бы она. Ведь я испортил нашу любовь. Но ведь когда она меня тогда узнала, ее глаза были полны любви и счастья. Черт, она любила меня до конца, а я сделал вокруг нее разруху . Ее любовь в меня была безгранична.
Это я должен был понять, еще когда она спасла мою сестру, поставив под угрозу свою жизнь и жизнь ребенка. Или когда я повел себя как моральный урод узнав о ее беременности, а она меня простила. Еще я не мог смотреть на могилы мамы с папой. Они дали мне новую жизнь, они показали как можно любить, они показали мне новый мир, они сделали все, чтобы я не вспоминал прежнюю жизнь, а я банально не смог защитить их от проделки идиотов. Да и эти идиоты появились в их жизни из-за меня. В смерти каждого человека, который лежал в эих могилах, был виноват я. Не знаю как буду жить с осознанием этого, но знаю точно, что должен жить, или скорее существовать, дальше. У меня есть брат, его жена и моя племянница. Я знаю что никогда не смогу полюбить, и подпустить к себе кого-то близко; знаю, что всегда буду помнить о них, знаю, что каждую ночь мне будут сниться кошмары еще хуже прежних.
Я не заслуживал вообще на любовь. Я всегда это знал, и вот сейчас, здесь, судьба показывала мне это снова. Понимая, что больше не высижу здесь и 5 минут не обезумев, я встал, и посмотрел на серое, почти черное, небо: обычно в книгах или в фильмах в такие моменты появляется луч света или какой-то знак что они рядом, но этого не было. Вокруг мертвая, оглушительная тишина, а небо кажется стало еще угрюмее. Это меня разозлило, и я попрощавшись с ними, развернулся и ушел.
Комментарий к ГЛАВА 27
Это наша предпоследняя глава. Мы решили не тянуть. Сегодня вечером будет последняя и эпилог нашей истории.
Читаем, оставляем отзывы и ставим “Нравится”.
Ваши Авторы!
========== ГЛАВА 28 ==========
ОТ АВТОРА
Мужчина захлопнул дневник, не дочитав его до конца, и крепко сжал в руках. Мышцы по всему телу напряглись, и ничего не говорив ровно 5 минут, он мерил комнату шагами. Девушка в это время опустила голову, и не знав чего ожидать, просто ждала. Да и он сам не знал чего ожидать. Его глаза были стеклянными, и он явно ушел в свои мысли, не замечав ее. Наверное за это время в его голове пролетело сотни мыслей. Он хотел понять все это, но не понимал. От этого занятия его отвлек голос жены:
- Кристиан, пожалуйста не молчи, я уже больше не могу ждать. Скажи что-нибудь. – Мягко сказала она. Он в миг изменился. Глаза налились непониманием, и чуть громче, чем требовалось сказал:
- Я всего лишь, с дуру, спросил тебя о том, какой исход жизни тебя бы сломал, я надеялся на краткий ответ, что-то например: «Если бы мы расстались». А ты преподносишь мне целый блокнот с расписанным сценарием ада на земле, где в итоге я остаюсь полностью один и загибаюсь до конца своих дней. Спасибо, женушка. Я запишу тебя на прием к Флинну, – он почти перешел на крик, но вовремя остановился. В нем бурлила злость, и он не знал как с ней справится и куда ее деть. Он знал только одно, ему нужен контроль.
- Извини, я просто..просто написала правду. Это действительно самое ужасное.
Кристиан
- Кристиан, пожалуйста, не молчи, я уже больше не могу ждать. Скажи что-нибудь, – мягко сказала она. Глаза налились непониманием, и чуть громче, чем требовалось сказал:
- Я всего лишь с дуру спросил тебя о том, какой исход жизни тебя бы сломал, я надеялся на краткий ответ, что-то например : «Если бы мы расстались» . А ты преподносишь мне целый блокнот с расписанным сценарием ада на земле, где в итоге я остаюсь полностью один и загибаюсь до конца своих дней. Спасибо, женушка. Я запишу тебя на прием к Флину. – Я почти перешел на крик, но вовремя останавливаюсь. Во мне бурлит злость, и я не знаю, как с ней справится и куда ее деть.
- Извини, я просто… просто написала правду. Это действительно самое ужасное.
Я поднимаюсь и направляюсь в кабинет, не замечая ничего вокруг, и желаю поскорее остаться наедине сам с собой. Кровь закипает в моем теле, а адреналин зашкаливает. Я хочу крушить все вокруг, и каждая деталь этого дома вызывает во мне отвращение. Кажется, скоро мы переедем отсюда. Я не хочу больше тут находиться. Не после того, что случилось. Не после того, что я прочитал.
Я знал, что моя жена сумасшедшая, но не подозревал, что все настолько серьезно. Только Ане могло прийти такое в голову. Разве нормальный человек написал бы целый Дневник, целую книгу, как ответ на один вопрос.
Возможно, здесь есть и моя вина. Ведь это я задал ей такой вопрос. Но не такого ответа я ожидал. Все это время она сидела в библиотеке и не писала рецензии, а писала эту херню. Господи, что не так с этой женщиной? Мозги ей нужно вправить.
Я достал стакан, бутылку виски и налил себе. Чеерт. Какого хрена?
Я до сих пор не мог прийти в себя после такого. Ей лучше сейчас даже не сметь подходить ко мне на километр. Я не могу контролировать свои эмоции и действия.
Я начинаю ходить по кабинету, и в голове появляются некоторые фразы и моменты с ее Дневника. Во-первых, блять, она вспомнила об этих уродах. На кой черт она приплела сюда Элену, Лейлу и Сюзанну. Неужели она до сих пор не уверена в себе? И боится, что они подходят мне лучше? Даже спустя столько лет.
А этот ублюдок Райан. Нахер он нужен был? Ладно, я согласен, не хотел бы, чтобы она осталась на всю жизнь одна. Так не честно было бы по отношению к ней. Она должна была жить дальше. Но это, нахер, не успокаивает меня. А машина? Я должен в скором времени трахнуть ее в Ауди, чтобы она забыла эту мысль о Райане и ней. Ей везет, что они не сделали это в НАШЕЙ машине, я бы сейчас же избавился от нее… Хотя? А ну нахрен.
Беру в руки телефон и пишу сообщение Тейлору.
«Привет, Тейлор. Возьми Ауди, на которой ты возишь нас, и избавься от нее. Делай с ней, что хочешь, но чтобы ее не было в нашем гараже. А вместе нее купи какую-то другую Ауди. На твой вкус. Цена не имеет значения. Сейчас попрошу Андреа кинуть необходимую сумму на твою карточку. Спасибо.»
Через минуту мне приходит смс от Тейлор, что он выполнит все. Так, теперь Андреа. Ей нужно звонить.
- Да, Мистер Грей.
- Андреа, привет. Скинь на карточку Тейлора 60000$.
- Хорошо, Мистер Грей. Но это займет минут 20.
- Да, окей. Спасибо, Андреа.
- Не за что. Я сообщу Вам.
Я положил трубку и поднял стакан ко рту; выпив янтарную жидкость, пытаюсь успокоиться.
Я даже не могу до конца понять, что чувствую сейчас. Злость. Одно из чувств – определенно злость. Второе – страх.
Я взял в руку рамку с фото, где изображены мы вчетвером - я, Ана, Тедди и Фиби. Я смотрю на фото и даже боюсь представить, что было бы со мной, случись с ним что-то. Даже маленькая царапина на их теле вызывает во мне бурю эмоций и переживаний. Я смотрю на каждого из них и не могу представить себе жизнь без них. Отставляю эту рамку и беру рамку с фото, где изображены мои родители и мама Аны с Бобом, и Рей. Это фото с последнего Рождества, которое мы все вместе отметили в Аспене. Ставлю эту рамку и беру ту, где изображены Эллиот, Кейт, Ева. Как бы мне не понравились последние слова Кейт в Дневнике Аны, но я знаю, что она всегда рядом. И не смотря ни на что, я рад, что она есть у Аны. Сколько бы я не злился на Кавану (да-да, для меня она до сих пор Кавана), я рад, что она всегда рядом. Именно такая подруга нужна Ане, которая всегда поддержит ее, поможет ей, подскажет что-то.
Я обошел стол и, поставив рамку на стол, сел в кресло, откинувшись назад. Я сделал еще один глоток виски и поставил стакан на стол. Закрыв глаза, я вспомнил момент из Дневника.
*****
Я резко встала, подошла к маленькому гробу и упала на колени, громко крича.
- Фиби! Фиби! Неет!
Я рыдала и громко кричала, в надежде, что это сон. Это кошмар. Я сейчас проснусь. Но я не просыпалась. Я сидела на коленях перед маленьким гробом, где лежала моя маленькая дочь. Наша с Кристианом маленькая дочь.
Я понимала, что больше не услышу ее шаги, не услышу ее смех, не увижу ее, или как она ходит, бегает, прыгает. Я просто больше не увижу ее. Никогда.
*****
Черт. Как же больно было это читать. Я пытался, действительно пытался не представлять это все, но этот момент никак не мог исчезнуть из моей головы. Так же, как и момент с Тедди.
Как бы сильно я не любил родителей, но эти части Дневника были самыми больными, самыми ужасными. Они в очередной раз открыли мне глаза и помогли мне понять, насколько сильно я люблю своих детей.
Даже не верится, что когда-то я был против. На один прекрасный миг я подумал: а что если эти моменты сейчас убивают меня настолько сильно из-за того, как я повел себя, узнав о беременности Аны в первый раз. Неужели судьба решила снова мне напомнить мне о том времени и снова почувствовать всю ту вину.
Блять, этот Дневник еще долгое время не будет выходить у меня из головы. Как бы сильно я не любил свою жену, но сейчас я видеть ее не хотел. Я даже начал думать о том, чтобы уехать переночевать в квартиру Кейт и Эллиота; просто чтобы остыть и прийти в себя. Но я понимал, что теперь мне будет нелегко оставлять свою семью. И я представляю, как отреагирует Ана на это.
Я снова налил себе виски в стакан и просто держал его в руке. На улице было темно и шел дождь – типичная погода для Сиэттла. Погода сейчас полностью показывает меня изнутри, показывает то, что твориться сейчас у меня в душе. Дождь можно ассоциировать с рыданиями, потом что именно это мне и хочется сейчас делать.
На заметку себе решил запомнить, что бы я больше никогда в жизни не задавал таких глупых вопросов Анастейше. Она обязательно это все перевернет десятки тысяч раз и с головой уйдет в эту идею. Снова уйдет в библиотеку и будет пропадать там часами лишь бы в очередной раз не написать какую-то херню.
Сейчас мне очень сильно хотелось выбить всю дурь из Анастейши. И я знал как…
Поставив стакан на стол, я резко встал и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью, чтобы дать понять Ане, что я все еще здесь и что сейчас ей мало не покажется.
Я направился в сторону гостиной, где заметил тот самый злосчастный Дневник, лежавший на диване. Не думая ни секунды, я поднял его дивана и кинул в камин. Пускай он сгорит вместе с теми ужасными мыслями и действиями, описанными Аной. Я больше не хотел думать об этой херне, которая теперь, скорее всего, будет долгое время преследовать меня.
Я зашел на кухню, где заметил детей и Ану, которая кормила их. Моя идея отвести Ану в Красную Комнату сразу же испарилась. Зато теперь я смотрел на них троих иначе.
Тедди сидел за барной стойкой, а Ана сидела с Фиби на руках рядом. Аппетит у Тедди был явно в папу, раз уж он за два раза смог сьесть всю тарелку макарон с сыром и быстренько запить их соком. Фиби же наоборот пошла в свою маму и отказывалась есть, пытаясь скинуть тарелку на пол.
- Фиби, еще раз попробуешь скинуть тарелку, и я тебя отшлепаю.
Я не выдержал и засмеялся, напугав Ану.
- Черт, - крикнула она, - Кристиан, ты напугал меня.
Я улыбнулся и обошел островок; поцеловал в голову Тедди, и, спросив у него, как дела, я подошел ближе к своей малышке.
- Иди сюда, малыш, - я забрал Фиби и взял на руки, сам же присел на барный стул рядом с Аной. – Почему ты не кушаешь, Фиби?
- Папочка, не хочу. – Упрямая, как и ее мама.
- Почему, Фиби?
- Потому что это каша. А каша, - кривиться она, - это фу.
- Кто тебе такое сказал?
- Дядя Эл, - произносит она и добавляет шепотом. – Только он просил меня не говорить это тебе. А то ты будешь ругаться.
Что б тебя, дядя Эл. Господи, как долго мне еще нужно будет мириться с этими придурком?
- Фиби, - обращаюсь я к дочери, - не слушай дядю Эла. Он говорит ерунду. Ты должна скушать кашу.
- Не хочу.
Нет, ну точно копия мамы.
- Малыш, ты ж не хочешь обидеть нашу маму? – спрашиваю я свою кроху, показывая пальцем на Ану.
Фиби кивает головой и улыбается мне.
- Вот поэтому ты должна покушать.
И… Это сразу же срабатывает. Фиби за обе щеки уминает кашу, а я тем временем жду разборок еще и с Эллиотом. Ну, вот что за придурок.
Когда Фиби сьедает всю кашу, я беру ее на руки и иду к раковине, чтобы умыть. Нужно еще кое-что узнать.
- Ана, дети будут мультфильмы смотреть или что-то другое?
- Нет, - отвечает она, забирая тарелку Тедди со стола, а самого целует в голову. – Они идут с Тейлором и Гейл гулять в парк. Мне нужно кое-что разгрести
по работе.
- Ну-ну, ну-ну, - тихо говорю я.
Пускай думает так и дальше.
Я услышал, как в дом вошли Гейл и Тейлор, которые сразу же зашли к нам на кухню. Тейлор сразу же кивнул мне, давая понять, что с машиной он все решил.
- Здравствуйте, Ана, Кристиан.
Гейл тут же направилась ко мне, забирая Фиби, а затем забирая и Тедди, уводя их из кухни, чтобы собираться на прогулку, Ана поспешила за ними.
- Кристиан, я все сделал. Новая машина уже есть и если быть точнее, то именно на ней мы сейчас и уедем гулять с детьми.
- Спасибо, Тейлор.
Снова вспоминаю Дневник Аны и очень рад тому, что у нас есть Тейлор и Гейл, которые с радостью и всегда готовы помочь нам.
Через пять минут мы провожали наших детей с Гейл и Тейлором из дома. Мы стояли и смотрели, как они отьезжают. Ну что ж, а теперь настало мое время.
Я наклонился ближе к Ане и прошептал:
- Через 15 минут я жду тебя в нашей Красной Комнате.
Я ощутил на себя, как по ее тело побежали мурашки, а ее дыхание стало тяжелым.
Я первым вернулся в дом и сразу же направился в Красную Комнату, где достал из шкафчика свои специальные джинсы и ушел в нашу спальню переодеться.
Единственное, о чем я хотел не забывать – это моя жена, не саба, я люблю ее и не должен причинять ей настоящую боль. Лишь боль, которая приносит наслаждение.
Вернувшись обратно в Красную Комнату, увидел Ану, полностью голую, которая сидела у входа.
- Послушная девочка, - ухмыльнулся я.
Я заметил, что ее тело напряженно и понимал, что причина тому являюсь я сам. Она не знает, чего ожидать от меня и боится. Но за годы нашей совместной жизни я научился пользоваться только той властью Доминанта, которую позволяет мне сама Анастейша.
Я подошел к комоду и достал оттуда красную веревку, плетку, стек, флоггер, повязку на глаза и все это осторожно положил около кровати и вернулся обратно к Ане.
- Можешь поднять голову и посмотреть мне в глаза.
Анастейша послушалась и сделала все так, как я ей и приказал.
- Ты знаешь, почему ты здесь?
Ана кивнула. Молодец, хорошая девочка. Она знает, что я позволил ей лишь поднять голову и смотреть мне в глаза, но не говорить.
- Ты знаешь, что я люблю тебя?
Она снова кивнула и улыбнулась мне.
- Я не сделаю тебе больно, но ты должна пообещать, что скажешь мне, когда остановиться, если для тебя это будет слишком.
- Да, - шепчет она.
Я ухмыляюсь, выгибая бровь, и смотрю на нее.
- Да, Господин, - исправляется она, и я замечаю ее улыбку.
- Вставай, - я протягиваю ей руку и веду к кровати. – Ложись на спину.
Ана залезает неуклюже на кровать, - видно, что она нервничает, - из-за чего у меня невольно вырывается смешок. Когда Анастейша устраивается на кровати, я беру повязку и надеваю ей на голову, прикрывая глаза.
Отойдя, я осматриваю ее тело, которое выглядит совершенно даже после двух беременностей. Насчет этого у нас был долгий спор, когда Ана называла себя толстой уродиной, а я пытался вбить ей в голову, что нет ничего прекраснее, и теперь ее тело выглядит совершеннее. Ведь именно это тело подарило мне двух замечательных детей.
Я беру веревку и подхожу к изголовью кровати. Аккуратно беру две руки Анастейши в одну свою, а второй начинаю связывать их. Ана не протестует, но ее руки покрылись мурашками. Я снова отхожу и беру в руку стек.
Поднимаю руку и начинаю медленно подносить его к плечу Аны. Как только он касается плеча Аны, она вздрагивает. Я медленно веду им по плечам, спускаясь ниже, и начинаю водить им по соску. Очень медленно, и очень мучительно кончиком стека я касаюсь сосков Аны, отчего она начинает хныкать. А ведь это только начало. Я продолжаю вести его вниз и легонько хлопаю по животу.