— Обсуждай, если тебе хочется. Я никуда не еду.
— Подчиненные, наверное, обожают твою категоричность!
— Не пытайся изменить тему. Лучше скажи, как ты попал на аукцион.
— Мне пришлось туда пойти. Нужно было утереть нос ребятам из «Америкен проджект». А дальше как обычно. Я вышел на сцену, и меня купили.
— Интересно, как зовут счастливицу?
— Разве в газете не сказано?
— Нет, там только ваши снимки, причем не очень хорошего качества. Но тебя я узнал. А в статье в основном рассказывается об организаторах сей благочестивой акции.
— Ее имя Кэрри. И давай не будем об этом.
— Ну почему же? Скажи, она хорошенькая?
— На любителя, — сухо ответил Пол.
— Бог ты мой!
— Что ты хочешь этим сказать?
— Похоже, братишка, ты врезался по уши.
— И не думал, — возразил Пол, понимая, что кривит душой. Однако ему не хотелось давать младшему брату повод для подтрунивания.
— Постой-ка, я только сейчас смекнул! Она, наверное, сейчас у тебя?
— Угадал.
А вот это уже не было ложью. Кэрри действительно пребывала у Пола. В голове. Иными словами, он постоянно думал о ней. Временами Полу чудилось, что достаточно обернуться — и Кэрри окажется рядом.
— Ах ты старый пес! — радостно воскликнул Роберт.
Пол вздохнул.
— Послушай, тебе еще не надоело мусолить эту тему?
— Неужто ты в самом деле собрался обсуждать прием по случаю дня рождения нашего старика? В общем, как хочешь, а я не еду. Собственно, ты уже это слышал.
— Стиву стукнет восемьдесят пять. Своеобразная веха в жизни. Хоть и не круглая дата, но тоже юбилей.
— Да хоть сто. Я не намерен участвовать в этой слезливой вечеринке.
— Не думаю, что она окажется столь сентиментальной. Зная характер нашего папочки…
— Вот именно! — хмыкнул Роберт.
— Брось, у Стива не будет времени читать нам мораль.
— Ты его недооцениваешь.
— Там соберется сотни две народу! Старику просто будет не до нас. Лично я, например, не хочу разочаровывать Сюзи.
— Да что с тобой, братишка? Похоже, тебе не терпится убраться подальше от дома.
Пол закрыл глаза. Жизнь в очередной раз показывала, что братьям трудно что-либо скрыть друг от друга.
— В общем, я действительно не прочь переменить обстановку.
— Проблема с женщиной? — со вздохом спросил Роберт.
— Да, нечто в этом роде.
— Я мог бы и сам догадаться.
— Ты? Ну нет… Это мы с Эдди прошли огонь и воду, хотя его нельзя назвать ветераном, потому что он до сих пор женат.
— По-моему, ты снова стараешься изменить тему, братишка.
Пол хохотнул.
— Точно. Именно это я и делаю. Но если уж тебе непременно нужно знать детали вчерашнего аукциона, то…
— Извини, брат, — перебил его Роберт. — Мне пора бежать. В другой раз расскажешь. А к отцу я все равно не поеду.
— Ладно, как знаешь. К сожалению, ты уже вырос и я не смогу в наказание запереть тебя в сундуке, как тогда, помнишь?
Братья посмеялись, а потом Пол попросил:
— Задержись еще на пять минут, я позвоню Эдди.
— Э-э, так нечестно, двое на одного! Даже если Эд поддержит твою точку зрения, я не передумаю.
— Ладно, только побудь пока на месте.
Пол нажал на рычаг, а потом набрал другой номер. Он еще не успел ничего сказать, как в трубке раздалось:
— Айрин, лапушка, я так тебя люблю… — Это был Эдди.
Усмехнувшись, Пол произнес фальцетом, имитируя высокий женский голос:
— Я тоже тебя люблю, дорогой. Но мой муж начал кое-что подозревать…
— Пол! Это ты?
— Кто же еще… Минуту назад я беседовал с Робертом. Как ты там, старина?
— Нормально, только с самого утра меня тут слегка озадачили…
— Приглашение?
Эдди вздохнул.
— Ты тоже получил?
— И я, и Роберт. Мое доставили в восемь часов.
— Да-а… — рассмеялся Эдди. — Наверное, прервали тебя и твою гостью на самом интересном месте. Угадал?
— Попал в самую точку, — криво усмехнулся Пол, устало потирая лоб. — Ты уже в курсе?
— Разумеется. Главная новость дня. Представляю, как ты был раздосадован.
— Не то слово! — сказал Пол, не желая разочаровывать брата. — Сам посуди: получить приглашение к папе, когда ты увлечен совершенно другим занятием!
Эдди рассмеялся.
— Трудная у тебя жизнь, парень…
— И не говори. Так что ты решил насчет приема у нашего старика?
— Я намерен проигнорировать это сборище, — твердо произнес Эдди. — И вообще, у меня…
— Дела, — закончил вместо него фразу Пол. — Понимаю. Я тоже не горю желанием принимать участие в этой костюмированной репетиции «Короля Лира», но…
— «Короля Лира»? — Казалось, Эдди озадачили слова старшего брата. — По-моему, нас приглашают в Оуксайд, а не в Стратфорд-на-Эйвоне.
— Ладно тебе, Эдди! Как будто ты не понимаешь. Речь идет не о шекспировских местах, а о том, что будет происходить в поместье. У меня сложилось впечатление, что Стив наконец-то начал ощущать себя смертным человеком.
— Не думаю. Старик явно нацелился разменять вторую сотню. И знаешь, что? Я готов поставить на него!
— Так-то оно так, но мне кажется, что, оглядывая свои бескрайние владения, папа стал подумывать, как бы удачнее разделить королевство между детьми.
— Меня это не интересует. Отправляйся в Оуксайд с Робертом.
— Он говорит, что занят. У него неотложные дела в Вашингтоне. Или на Северном полюсе. В общем, где угодно, только не в Алабаме.
— Ну не знаю… Я тоже занят.
— Хорошо, не буду выкручивать тебе руки. Ты взрослый человек, и… На самом деле мне тоже не хочется ехать к отцу.
— Странно, как это мы, все трое, избегаем места, где родились и выросли, — грустно произнес Эдди.
Пол прочистил горло.
— И тем не менее восемьдесят пять лет… Серьезная дата.
— Наверное. Только прежде старик не очень-то обращал внимания на различные годовщины, — с горечью произнес Эдди. — Например, он даже не поздравил тебя, когда тебе исполнилось восемнадцать лет. И не сказал ни единого теплого слова Роберту в день окончания колледжа.
— Или отсутствовал на празднике по случаю твоего пятилетия, — добавил Пол в тон. — Но разве мы не должны быть выше этого? Он уже старик, а мы еще полны сил. По-моему, все очень просто. К тому же нас ждет Сюзи.
На другом конце провода воцарилось молчание. Затем Эдди кашлянул и пробормотал каким-то странным тоном:
— Нет-нет, не уговаривай меня! Я тут должен… В общем, я не приеду.
— Ясно. Ну ладно, будь здоров. Созвонимся позже. — Попрощавшись со средним братом, Пол тут же набрал номер младшего. — Эдди не намерен принимать приглашение.
— Да? А я, напротив, поразмыслил и, кажется, готов отправиться в Оуксайд.
— Здорово! — Пол помолчал. — Знаешь, что-то Эд мне не нравится. Под конец разговора он совсем сник. Боюсь, что-то с ним неладно.
— И как всегда, он не желает об этом разговаривать. Может, у них с Айрин испортились отношения?
— Не думаю. Впрочем… Разве женщин поймешь? То они жарче пламени, то холодны как лед. Никогда не знаешь, чего ожидать.
— Верно, братишка, — мрачно заметил Роберт. — Неважно, что ты говоришь или делаешь, этого всегда оказывается недостаточно. — Он слегка замялся. — Прости, ты не свою бывшую супругу подразумевал?
— Нет. Так ты точно приедешь?
— Пожалуй.
— Буду очень рад повидаться с тобой. — Голос Пола смягчился.
Услыхав это, Роберт в Вашингтоне улыбнулся.
— Я тоже с удовольствием с тобой встречусь.
Повесив трубку, Пол вышел на террасу. Чудесное утро продолжалось. Голубое небо с редкими белыми облачками отражалось в воде, на том берегу грелись на солнышке небоскребы Нью-Йорка. Сейчас, после разговора с братьями, эта привычная картина показалась Вудсу особенно уютной. И он порадовался, что не пригласил к себе какую-нибудь женщину. Потому что не был потребителем в этом вопросе. И никогда не брал больше, чем давал.
Чего, по-видимому, нельзя сказать о Кэрри Харт.
При мысли о ней Пол помрачнел. Интересно, что будоражит малышку Кэрри больше всего? Вероятно, ей очень нравится приоткрыть для мужчины врата рая, раздразнить, распалить страсть, свести с ума, а потом уйти, оставив бедолагу ни с чем.
Неужели она не понимает, насколько это опасно? Ведь можно нарваться на парня, который не потерпит подобного обращения. Вероятно, Кэрри очень тщательно выбирает жертвы. И не затевает игру с первым встречным. Ее интересуют парни, подобные Полу, — состоятельные, добившиеся успеха в жизни. С которыми можно забавляться, не опасаясь нежелательных последствий.
Вудс скрипнул зубами. Нет уж, дудки! С ним этот номер не пройдет. На сей раз Принцесса допустила ошибку.
Пол вернулся в дом и вновь подошел к телефону. В справочной службе номера мисс Харт не значилось, но этого следовало ожидать. Зато Вудсу дали номер Сандры Уилсон.
Та если и удивилась раннему звонку участника вчерашнего аукциона, то умело скрыла это. Но просьба Пола явно удивила ее.
— Вообще-то это не положено, мистер Вудс…
— Я понимаю, — улыбнулся Пол. — И не обратился бы к вам, если бы не моя рассеянность. Видите ли, мисс Харт вчера написала мне свой адрес и номер телефона на листке бумаги, а меня угораздило потерять его. — Он понизил голос, одновременно постаравшись придать ему побольше очарования. — Надеюсь, вы понимаете, мне не хотелось бы, чтобы Кэрри узнала об этом.
Спустя несколько минут Вудс прыгнул в «шевроле» и помчался на юг по побережью.
5
Кэрри завтракала в саду, окружавшем Харт-хаус — дом, построенный ее отцом и частично переделанный бывшим супругом.
Она впервые позволила себе подобную вольность и сейчас наслаждалась едой на свежем воздухе с чувством непонятной вины.
Спала Кэрри плохо. Постоянно ворочалась, словно ей снились кошмары, но, проснувшись, не смогла припомнить ничего из ночных грез. Только сердце почему-то стучало как бешеное. Часы показывали половину шестого.
Ну и хватит спать, подумала Кэрри. А так как все-таки еще было очень рано, то она спустилась по прохладной мраморной лестнице Харт-хауса в ночной сорочке и босиком. Пройдя в тишине спящего дома через обширный холл с колоннами, она толкнула дверь кухни.
Это помещение тоже нельзя было назвать маленьким. Как и во всем Харт-хаусе, здесь царил покой. Даже кухарка Эмми еще не возилась у плиты. Кэрри вынула из холодильника пакет апельсинового сока, намереваясь плеснуть себе немного в стакан, но тут ее взгляд упал на кофеварку, и она поняла, чего хочет на самом деле. И все же Кэрри на минутку замялась: кухня являлась вотчиной прислуги. Собственно, сейчас из всего персонала остались одна Эмми да приходящий садовник. После смерти отца и развода с Джорджем Кэрри рассчитала горничную, дворецкого и шофера. Сейчас она во многом обходилась собственными силами, но на кухне ей все же появляться не пристало — это как бы само собой подразумевалось.
Кэрри помедлила, продолжая вопросительно глядеть на кофеварку, а потом порывисто взяла ее в руки.
В конце концов, речь идет всего лишь о кофе, Кэрри, подбодрила она себя.
Внимательно прочтя инструкцию, Кэрри еще несколько минут потратила на поиск фильтров, но вскоре темная жидкость закапала в стоявший на подставке стеклянный сосуд.
В итоге негласное соглашение номер один можно было считать нарушенным. Мысль об этом доставила Кэрри странное удовлетворение. Почему бы не пойти дальше? — весело подумала она. Ей пришло в голову, что совершенно незачем возвращаться в спальню и переодеваться. Она здесь одна, так что стесняться некого. И вообще, неужели хотя бы раз нельзя закрыть глаза на условности и позволить себе позавтракать в ночной сорочке? Наверняка ей простится посягательство на устои цивилизованного поведения в обществе!
Эта дерзкая мысль развеселила Кэрри еще больше. С улыбкой на устах она соорудила себе сандвич, избрав в качестве начинки ветчину и сыр, наполнила чашку горячим кофе, налила сок в высокий стакан, затем поставила все это на поднос и направилась во внутренний дворик, где устроилась за одним из столиков, обычно использовавшихся для вечеринок на открытом воздухе. Кэрри даже не хотелось думать о том, что сказал бы бывший муж, застань он ее в саду в таком виде, да еще в столь ранний час. А если бы вдобавок Джордж узнал, что она приготовила завтрак собственными руками…
Кэрри почувствовала себя так, будто ей в кровь впрыснули добрую порцию смешинок. По ее губам вновь скользнула беспричинная улыбка. Конечно, глупо было испытывать такую радость из-за череды столь малозначительных событий, но все же они доставляли ей большое удовольствие. Кэрри чувствовала себя так, словно делала первые шаги, утверждавшие ее собственный стиль жизни.
Последняя мысль согнала улыбку с лица Кэрри. Нужно было поскорее прекратить размышлять о подобных вещах, потому что они влекли за собой воспоминания о прошлом вечере. Что толку думать об этом? Вчерашняя история больше не имеет значения, ведь сознание Кэрри уже вышло из состояния некоторого затмения и обрело прежнюю трезвость, не так ли? Или нет?
— Доброе утро, мэм.
От неожиданности Кэрри вздрогнула так, что кофе перелился через край ее чашки.
— Эмми! — произнесла она с принужденной улыбкой. — Надеюсь, вы не сердитесь, что я немного похозяйничала на кухне.
Кухарка не гневалась, но явно была недовольна. В выражении ее лица читалось недоумение. Впрочем, Эмми постаралась загладить это впечатление.
— Конечно нет, миссис Беркли. Но если вы проголодались, нужно было просто разбудить меня.
— Мне хотелось побыть одной. Кстати, Эмми, я уже вас просила и напомню еще раз: пожалуйста, не называйте меня миссис Беркли.
Кухарка слегка порозовела.
— Таково было требование вашего покойного отца и… мистера Джорджа Беркли.
— Но не мое. — Кэрри старалась говорить как можно любезнее. — Зовите меня мисс Харт. А лучше — просто Кэрри. Ладно?
— Хорошо, я запомню. Принести вам еще чего-нибудь?
— Нет, благодарю. Если мне что-нибудь понадобится, я позову вас.
Вот и еще одно правило — никогда не удивлять слуг — нарушено, подумала Кэрри, когда кухарка ушла в дом. На самом деле Эмми была не просто удивлена, а шокирована. Впрочем, как и сама Кэрри. Что с ней сегодня? Откуда взялось странное желание перевернуть устоявшуюся жизнь вверх тормашками?
Ах, если бы вчера Кэрри не вела себя так по-дурацки! А ведь виной всему явилась болтовня двух светских гарпий, подслушанная на днях в дамской комнате одного театра на Бродвее. Приятельницы сплетничали о Кэрри. Именно их злые и несправедливые слова подстегнули ее к действию. В результате она отправилась в дорогой магазин, где приобрела все те вещички, которые сейчас валялись в углу ее платяного шкафа. Кружевной поясок, черные чулки, гранатовое шелковое платье и эти вызывающие туфли…
Кэрри застонала от досады, смешанной со смущением, и провела рукой по лицу. Зачем все это? Чтобы доказать, что и она способна увлечь мужчину?
Хорошо бы только так! Но Кэрри вдобавок наделала еще больше глупостей: отправилась на благотворительный аукцион, купила там парня и — что хуже всего! — позволила ему такие вольности, что впору провалиться сквозь землю от стыда.
А самое ужасное заключается в неспособности Кэрри выбросить Пола Вудса из головы. Перед ее глазами так и маячит его проницательный взгляд и эта многозначительная улыбочка…
Неужели вчерашнее унижение будет преследовать Кэрри до конца жизни?
Скорее всего, да. Ведь остались свидетели. Конечно, они видели лишь то, что происходило в зале, а не на улице, но и этого вполне достаточно, если вспомнить, как Вудс обнимал Кэрри во время танца, как целовал…
Черт бы побрал этот поцелуй!
Разумеется, публика все запомнила и непременно найдутся желающие поддеть Кэрри или посмеяться за ее спиной. Ведь никому не придет в голову, что ни Пол Вудс, ни его проклятый поцелуй ничего не значат для Кэрри.
И зачем только она позволила этому парню вытворять с ней такое? Какие-то дешевые приемы… Ужасно! Кэрри никогда не допустила бы подобного обращения, будь ее голова ясной. Возможно, другим женщинам и понравились бы действия Вудса, но не ей. Это все Джордж виноват. Хотя если человек называет женщину фригидной только из-за ее нежелания лгать и притворяться, что секс с ним представляет собой нечто особенное — а хочется ему чего-то, мягко говоря, мало гигиеничного, — то это проблема мужчины, а не его партнерши.