Эйрин замолчала и, расслабившись, стала делать дыхательные упражнения, чтобы морально подготовиться к полету. Дэниел, казалось, не хотел нарушать ее покоя. Дорога в аэропорт показалась ей очень приятной: в это раннее субботнее утро движение на шоссе было спокойным.
— Вы, кажется, пропустили поворот.
Внезапно обеспокоившись, она повернулась к нему. Он спокойно посмотрел на нее.
— Нет, мы едем правильно.
— Не хотите же вы сказать, что мы полетим частным рейсом? — с ужасом в голосе спросила Эйрин.
— Именно это я и имею в виду.
Машина проехала через металлические ворота к ангару, рядом с которым одиноко стоял небольшой спортивный самолет.
— Вы шутите! — почти закричала Эйрин.
Дэниел нахмурился.
— Я доставлю вас в Уайт-Рок в целости и сохранности. Поверьте, это лучший способ добраться до места.
— Может быть, для вас он и лучший, но не для меня! — отрывисто сказала она.
— Эйрин, — терпеливо произнес он, — я окончил школу пилотов, летаю уже много лет и могу управлять гораздо более серьезными самолетами, чем этот…
— Вы не понимаете, — горячо прервала она его. — Что, по-вашему, я делала последние двадцать минут?
— Что? Вы тихо сидели и молчали, но я понятия не имею, что еще вы при этом делали.
— Упражнения, — с нажимом пояснила она. — Я уже говорила вам, что не переношу высоты. И точно так же я отношусь к полетам на самолете.
Каждый раз, собираясь лететь, делаю специальные расслабляющие упражнения. Но я не в состоянии заставить себя ступить на борт столь маленькой посудины… из папиросной бумаги. — Сначала воцарилась гробовая тишина, потом он заразительно рассмеялся. — Если бы думаете, что это смешно… — гневно, начала она.
— Эйрин, этот самолёт сделан не из папиросной бумаги. Он выдерживает шесть человек и может развивать большую скорость. Его конструкция соответствует последнему слову техники. Ну, вы меня и рассмешили! Мне-то казалось, что мой самолет — просто чудо, а вы его так низко оценили. Гм… Сначала боязнь лифтов, высоты, а теперь и самолётов. А я думал, что вы вполне современная девушка!
— Так и есть, — мрачно ответила она.
— И какими еще фобиями вы страдаете? Мне надо знать это, чтобы больше не попадать впросак и не заставлять вас терпеть страхи и неудобства.
— Никакими, — Она с горечью посмотрела на него.
— Хорошо. Положитесь на меня, Эйрин: Давайте подумаем, как нам изменить ваше мнение о моем самолете.
Через полчаса она уже сидела в кабине рядом с ним. То, как он добился этого, само по себе произвело на нее сильное впечатление, хотя она и не была готова к такому признанию вслух.
Сначала Дэниел познакомил Эйрин с механиком, обслуживающим самолет, Вдвоем они устроили для нее что-то вроде экскурсии по техническому оснащению, из которой она мало что поняла, но сделала вывод о полной надежности этой машины. При этом она даже не поднималась на борт.
Немаловажную роль сыграло безусловное уважение механика к мистеру Паркеру как пилоту и правильно избранный Дэниелом тон обращения с ней — ни назидательности, ни насмешливости по поводу ее страхов. Спокойное уважительное отношение, как к другу, у которого оказались какие-то несущественные проблемы, сделало свое дело.
— Все в порядке? — спросил Эйрин, когда самолет тронулся по направлению к взлетной полосе. Уши Эйрин были закрыты наушниками. Он показал ей, как пользоваться микрофоном, чтобы можно было переговариваться друг с другом. Но она лишь пожала плечами. — Напоминаю: я знаю, что делаю. Ведь вы же не волновались, когда я вел машину. А самолетом я управляю так же уверенно, как и автомобилем. Не люблю лихачить ни на земле, ни в небе. К тому же собственная жизнь и безопасность мне дороги не меньше, чем вам ваши. — Эйрин судорожно сглотнула и послушно кивнула.
— Посмотрите лучше, какая красота вокруг! Лучше погоды для полета и быть не может.
Он был прав. Внизу проплывали светло-изумрудные квадратики полей и более темные — кое-где сохранившихся лесов, небольшие поселки, слева до горизонта простиралась морская даль.
Незаметно для себя Эйрин немного расслабилась. Конечно, не совсем, но, по крайней мере, ее душа перестала уходить в пятки, когда самолет накренялся, делая разворот. Дэниел рассказал ей много интересного о проплывающих внизу пейзажах, а также о кое-каких премудростях управления самолетом.
Через полтора часа они спланировали над неширокой поймой реки, и он объявил ей, что сейчас они приземлятся на частной посадочной полосе Уайт-Рока…
Лежа в полудреме, Эйрин заново переживала все подробности их знакомства, ощущения от сумасшедшего для нее полета на спортивном самолете и постыдного купания в реке. Если бы еще неделю назад кто-нибудь рассказал ей подобную историю, она бы ни за что не поверила в ее правдоподобность.
В шесть часов вечера в дверь ее комнаты тихо постучали. Думая, что это миссис Паркер, она открыла дверь — и увидела перед собой Дэниела. Он держал небольшой поднос, на котором стояли два бокала. На нем были брюки цвета древесного угля, светлая рубашка и серый спортивный джемпер, окантованный по горловине тонкой каймой такого же цвета, что и брюки.
— А, это ты, — безо всякого энтузиазма приветствовала она его, глубоко вздохнула и произнесла заранее заготовленную речь: — Послушай, я ужасно виновата перед тобой за все случившееся. Я вела себя глупо и даже не поблагодарила тебя за спасение из водной стихии…
— Забудь об этом, Эйрин, — прервал он ее. — Можно войти? Я принес бренди для нас обоих.
Она внимательно посмотрела на Дэниела, но не сумела прочитать по глазам ни одной мысли. Неохотно отступив от прохода, она впустила его. Он поставил поднос с бокалами на журнальный столик, стоящий в углу комнаты меж двух кожаных кресел.
— Это что, — Эйрин указала на хрустальные бокалы с ароматным напитком, — последнее угощение перед заключительным «прощай»?
Долгое время Дэниел молчал. В его спокойном взгляде она немедленно почувствовала опасность, заставившую ее тело напрячься. Она уже хорошо была знакома с этими ощущениями физического притяжения, которое проявлялось с особенной силой в моменты их враждебного противостояния.
Чутье подсказало Эйрин, что нельзя оставаться в неподвижности, особенно теперь, когда морально она совершенно не готова к сопротивлению, когда слишком хорошо помнит тепло его рук и страстность поцелуя. Каждая клеточка ее тела ожила и затрепетала под взглядом пронзительных темно-голубых мужских глаз.
Однако на этот раз все было по-другому, противостояния она как раз и не почувствовала. Перед ней стоял сильный, ничего не боящийся человек, настоящий герой из плоти и крови, который обращался с ней, как с равной, и к которому ее бесконечно тянуло.
Да, он был настоящим героем ее мечты — прекрасные темные волосы, уже так хорошо знакомый овал мужественного лица, стройное сильное тело. Невольно она представила себя вместе с ним в постели…
— Что ты имеешь в виду? — наконец спросил Дэниел.
— Ну, полагаю, наши пути разошлись. — Эйрин остановилась и откашлялась, потому что ее голос звучал с непривычной хрипотцой. — Я тебя ни в чем не виню. Но очевидно, что мы не можем продолжать свою затею после того, что случилось.
— Очень благородно с твоей стороны. Но у меня совсем другие планы. Ты долго репетировала свою речь?
Она вздрогнула, но решила высказаться до конца:
— Я думала уехать из Уайт-Рока с первыми лучами солнца. Ты отправишь меня на ближайшую автобусную станцию, а там уж я сама доберусь до дома. Что и предпочитаю сделать.
— И это после того, как ты столь храбро выдержала полет на самолете? — Она пожала плечами и села. Он вложил ей бокал в руку и сел в другое кресло. — Кроме того, все хотят выпить за твое здоровье. — Его губы запрыгали в улыбке. — Большая часть присутствующих, — поправился он.
Эйрин закрыла глаза. Потом стащила полотенце с головы и пробежала пальцами по завиткам рассыпавшихся волос:
— Потому, что я… — настороженно произнесла она.
— Потому, что они чувствуют вину перед тобой. — Глаза Дэниела остановились на волне ее прекрасных чуть влажных волос.
— За что? — Она отпила глоток бренди.
— Послушай, Эйрин. — Он сидел, наклонившись вперед, и перекатывал свой бокал в ладонях. — Мы с Эбби разошлись три года назад. Ее не должно было быть здесь. Наверное, это затея моей матери, сестры и Арлены. Больше всего меня злит крестная, которая считает вправе распоряжаться моей судьбой. Она вбила себе в голову идею снова соединить нас.
— Неужели Эйбл пошла бы на это, не имея ни малейшей надежды на успех?
— У нее нет шансов что-либо изменить. Все давно кончено, — жестко ответил он.
— А ты не допускаешь, что пойти на компромисс тебе мешает, например, гордость или что-то еще, не слишком важное по сути?
— Эйрин, не начинай…
Он замолчал, тихо выругался, откинулся на спинку кресла и отпил бренди. Она тоже сделала глоток и поплотнее запахнула полу халата на коленях.
— Конечно, ты прав. Я слишком мало знаю обо всех вас, чтобы давать советы…
— И очень меня обяжешь, если не станешь этого делать.
— Хорошо. — Она бросила на него сердитый взгляд. — И все-таки, не понимаю, почему, не зная, что твоя бывшая жена окажется здесь, ты все-таки намеревался обороняться против своей семьи и привез меня для этой цели?
— Чувствовал, что они что-то затевают. И, как видишь, был прав. Но согласись: я ведь не скрывал истинных причин, из-за которых попросил тебя сыграть роль моей невесты. — Эйрин задумчиво смотрела на него. — Ты единственная, — мягко продолжил Дэниел, но с убийственной долей иронии, — кто решился проигнорировать искры влечения, так и сыплющиеся меж нами, и согласился быть буферной зоной между мною и семьей.
Так ли? — спросила она себя, бесцельно блуждая по комнате глазами.
— Когда ты смотришь на меня как на кандидата в свой гарем, во мне пробуждаются худшие мысли и чувства. — Это было сказано довольно сердито.
— Когда я делал что-либо подобное?
— Ты делаешь это все время.
— Никогда не имел гарема и не собираюсь его заводить, — процедил он. — Но не могу не сознаться: меня часто посещает мысль о том, как хорошо нам было бы в постели. Неужели ты не признаешься, что тоже думаешь об этом? — Эйрин отвела взгляд в сторону и попыталась расслабиться. Но напряжение от борьбы между гордостью и честностью сковало все ее тело. — Потому что, если это не так, — лениво продолжил Дэниел, — я бы спросил: чем тогда объяснить то, как ты ответила на мой поцелуй? Тут возможно единственное объяснение. Что скажешь? — Она попыталась ответить, но из ее горла вырвался какой-то неопределенный звук. Он подождал, внимательно наблюдая за нею, потом спросил: — Эйрин, почему тебе так трудно признать очевидное?
— Просто я не могу сделать выбор, — безжизненно выговорила она, наконец, обретя дар речи.
— Короче говоря, мы оба чувствуем физическое притяжение и много думаем об этом. — Он остановился и обернулся к кровати королевских размеров. — Лично я полагаю, — тонкая улыбка тронула его губы, — что это было бы не только празднованием твоей храбрости, но и праздником души и тела, заслуживающим самого тончайшего вина, праздником жизни, праздником слияния двух людей, нашедших друг
друга.
Эйрин прикрыла глаза и подумала: в постели я бы ни за что не смогла солгать ему… Она стиснула зубы и заставила свое воображение стереть эту картинку. Да, надо признать, что она явно недооценила Дэниела Паркера и, напротив, переоценила свои силы в борьбе с ним…
Он осушил бокал и встал.
— К тому же, Эйрин, я не вижу, почему бы нам не продолжить то, что мы начали.
Их разделяли всего два шага по ковру, а для нее сейчас жизненно важно было заслониться от этого мужчины, от его воздействия на нее. Но взгляд Дэниела уже вновь изучающе скользил по ее телу. Все в нем магически действовало на нее — и взлетающие вверх брови в моменты искреннего удивления, и крепкие, мужественные руки.
Сильные пальцы Дэниела оставили несколько синяков на теле Эйрин, когда он вытаскивал ее из воды. И сейчас она безрезультатно пыталась избавиться от желания ощутить эти ладони, сжимающие ее груди. Она почувствовала, как краска начинает заливать ее лицо, шею, и инстинктивно зажала ворот халата. Он проследил за движением ее руки и сощурился, заметив синяк, обнажившийся на запястье под соскользнувшим рукавом.
— Это я оставил такой след?
— Что?
Он подошел и прикоснулся к руке.
— Я имею в виду этот синяк.
— Аа, вот ты о чем. — Она посмотрела на свою руку. — Да, и еще парочка в других местах. Но я предпочитаю иметь синяки, чем лежать на дне реки без единого пятнышка, — попыталась она пошутить.
— Все равно, прошу прощения. У тебя кожа — настоящий шелк, Эйрин, — тихо произнес он и пробежал пальцами вверх по ее руке. — И замечательная фигура. А целуешься ты просто уникально. — Его пальцы нежно коснулись ее губ, потом он спрятал руки в карманы, явно сделав над собой немалое усилие. — Ничего не могу с собой поделать, но одна мысль о том, что какой-то мужчина хотя бы мысленно может оставить синяк на твоем теле, выводит меня из равновесия.
— И все это только потому, что я не бросаюсь тебе на шею, Дэниел?
— Ты уже находишься в моих объятиях, только не решаешься признаться в этом даже самой себе.
Возразить ему она не смогла. Эти голубые глаза, путешествующие вдоль и поперек по ее телу под тонкой тканью халата, заставляли девушку чувствовать себя обнаженной. И не только телом, но и мыслями. Не важно, что при этом он молчал. Одного его присутствия было достаточно, чтобы вызвать в ней бурю эмоций.
— Слушай… — испытывая неловкость, сказала она, чтобы прервать, наконец, интимность момента. Потом вздохнула: если она признается, что «Коффман и К°» находится не в лучшей форме и она только потому решилась принять его предложение, захочет ли он иметь с ними
дело? — Слушай, — вновь повторила она, — в мои планы не входило спать с тобою, когда мы договаривались о контракте на рекламу шампуней и вина «Паркер'с Просперити». Но он нужен моему агентству…
— Забудь о шампунях, — насмешливо глядя на нее, сказал он. — Считай, что этот контракт ты уже получила.
— Что? — До нее с трудом доходил смысл его слов.
— Считай, контракт уже у тебя в кармане, Эйрин, — взвешенно и спокойно продолжил он. — Рейчел Теннеси может мыть голову и крепко спать.
— Ты хочешь сказать, что я не потеряю его, даже если… откажусь иметь с тобой дело?
— Совершенно верно. Ну а теперь я покину тебя и пойду, переоденусь. Ужин подадут через полчаса.
— Ты не упомянул контракта на вино?
— Решение этого вопроса займет чуточку больше времени.
— И ты еще говоришь, что по-деловому относишься ко мне, — с горечью произнесла Эйрин. — Оставляешь меня разгадывать твою немыслимую шараду. Мне это не по силам. Я бы ни за что не согласилась на то, что ты мне предложил, если бы знала о существовании твоей бывшей жены. Да, конечно, контракты очень важны для агентства, но согласись: некие неизвестные женщины, от которых я должна тебя «прикрывать», и бывшая жена — это совсем разные вещи!..
— Уверен, она бы с тобой согласилась, — сухо сказал Дэниел. — Но что поделаешь — Эйбл решила остаться на свадебные торжества, потому что она — лучшая подруга Лилиан. А что касается причины, чтобы осталась ты, то мы ее установили. Это забота о благополучии твоего агентства.
Он мягко коснулся ее щеки, которая в ответ мгновенно вспыхнула, и вышел. Эйрин села в кресле и залпом осушила остаток бренди. Да, у нее нет выбора. По крайней мере, на сегодняшнюю ночь она остается.
Через полчаса миссис Паркер зашла за ней, чтобы позвать на ужин.
Глава пятая
— Очень мило, дорогая.
Столь одобрительно хозяйка поместья оценила терракотовое мини-платье с низким квадратным вырезом, плотно облегающее фигуру Эйрин. На платье она надела тонкую блузку с длинными рукавами, чтобы скрыть синяки. Туалет отлично дополняли очаровательные туфли на невысоком каблуке такого же терракотового цвета.