Гонит, наверно.
Тем не менее, тревога появилась и принялась обустраиваться где-то в животе.
Впереди кто-то есть. - сказал тезка, глядя в лобовое стекло.
Ну, есть так есть, - невозмутимо заметил Стас. - Что мы? Не знали, что впереди кто-то есть? Поехали, поехали!
Двигатель ровно и почти не слышно заворочался.
На повороте в следующую большую деревню, М., километров через пятнадцать, открылась картина недавно произошедшего боя.
Дым заметили издалека, так что подъезжали осторожно, потом оставили машину с водителем и пошли пешком.
На съезде, в кювете, подломив молодую березку, догорал большой черный «Рейнджровер» с раскрытыми дверьми. Вокруг лежало несколько тел.
Двигались осторожно, держась за автоматы и озираясь. К телам пока подходить не стали, прошли дальше по обсаженному деревьями повороту, уползавшему дальше, к невидимой отсюда деревне. Туда вели две широкие набитые колеи. Переглянувшись, вернулись.
- Так, - сказал Стас, разглядывая следы. - Ну их здесь ждали.
Подошли к телам.
Когда-то они принадлежали трем парням и двум девушкам. Распознать кто из них кто было легко, потому что все они оказались раздеты до белья. Вокруг натоптано, у мертвых прострелены затылки, отчего на лица смотреть было невозможно. Егор, судорожно сглотнув, отвернулся. А Стас ничего -ходил, смотрел. Бледный Максим хмурился вдаль, в сторону недоброй деревни.
- Да-а-а… - бормотал Стас. - Ну и нравы у крестьян. Просто фашисты какие-то… Хоть бы прикопали… Хм… Ну, оружие понятно, а что им, одежды не хватает?…
- Может съездим? - предложил благородный Макс.
Стас с удивлением посмотрел на него и покачал головой.
- Чтобы и нас раздели? Нет. Я не хочу.
И, все еще удивленно поглядывая на Максима, покрутился и пошел назад, к подъехавшей уже машине.
- Поехали, Макс. - сказал Егор, подойдя к другу и тронув его за локоть.
- Знаешь… Я иногда хочу… Чтобы закончилось все быстрее… Со всеми нами. - негромко произнес тот, глядя в сторону.
Егор достал сигареты.
- А малышня?… - спросил. - Девчонки?… Надюха?…
- Простые решения… Надоели.
Макс посмотрел грустно. Тезка, бродивший рядом, тоже вздыхал. Хоронить не стали - может свои приедут заберут,сложили рядком и ветками еловыми прикрыли, замаскировав немного неприглядность смерти.
Дальше по дороге следов не оказалось. На душе было паршиво, кто-то скребся. Казалось бы, столько уже всякого повидали, а все не привыкалось. Это хорошо, наверно.
Стас все вздыхал задумчиво, головой крутил.
- Не хотел бы я так кони двинуть. - разродился он наконец.
- Как? - Егор нагнулся к нему ближе.
- А так, валяться в снегу раздетый с пулей в башке.
- Это понятно. Как ты сказал - «кони двинуть»? Не слышал.
Он полез за записной книжкой и, найдя нужную страничку, записал.
- А чего там у тебя? - заинтересовался бородач.
- «Дал дуба», «надел деревянный костюм». - стал зачитывать Егор. - «коньки отбросил», или копыта, «накрылся медным тазом», «ласты склеил».
- Это не то! - живо возразил Стас. - Это значит слинял, убежал.
- Ну да, у меня тут вопросительный знак стоит, «сандали отстегнул».
- «Сыграл в ящик» - подхватил тот.
- «Сыграл в ящик». - подтвердил Егор. - «Примерил белую обувь», «землю парит» и вот еще, под вопросом - «ушел в историю»…
- Не, это что-то не совсем, как-то…
- И вот еще не совсем понятно - «почил в бозе»?
- Да нет, это по-моему вообще про другое.
- Ну может, хотя вообще-то…
- Старик, хватит. - негромко сказал Максим. - Не надо сейчас. Егор смутился и спрятал блокнот. Черт. Заигрался.
Скоро должно было начаться Я., краем тянувшееся вдоль трассы длинной чередой невысоких домов и ларьков. Внизу под горой уже виднелись дома.
- Может, разгонимся и проскочим? - предложил
Тезка, повернув к Стасу голову. Тот неуверенно засопел.
- Ну… Давай… Давай, ладно. Жми! Только внимательно!
Тезка хмыкнул, и машина начала быстро разгоняться.
- В оба! В оба смотрите! - зарычал Стас нервно.
Мимо справа проскочил зеленый двухэтажный барак с, как ни странно, целыми стеклами, еще один, слева избы, начались ларьки.
И вдруг завизжали тормоза и Егор с размаху ударился щекой о подголовник впереди. Их несло, краем глаза увидел, как Тезка бешено крутит руль. Машину качнуло, Егор задохнулся - сейчас!
Удержалась. Остановилась. И тут же начала сдавать задом, разворачиваясь. Рука водителя резко рвала рычаг. Развернулись и быстро вперед, то есть назад.
Сзади раздался выстрел, еще. Ругнулся автомат. В кузов пару раз быстро постучали. Но нехорошее место уже удалялось, оставалось внизу. Через пару километров остановились, неуверенно и облегченно переглядываясь.
- Что там было? Ты видел? - накинулся Стас на Тезку.
- Ежики! - быстро ответил тот и, шумно выдохнув, засмеялся. - Лента с шипами! Снегом присыпали! Смотрю вначале - следы! Еле понять успел. Фу!
До этого и представить было сложно, что он может быть таким оживленным.
- Блин, как мы не крякнулись, не понимаю!
Водить он умел, конечно. Егор автоматически отметил «крякнулись».
- Так, ну-ка выходим! - Стас извлек откуда-то автомат с подствольником, запихнул в него гранату. У тезки оказался такой же. - Ну, как они за нами наладятся!
Вышли из машины. Егор сдвинул предохранитель, дослал патрон.
- Нате вам! - Стас выудил из кармана пару лимонок и протянул им. - Народ! - сокрушался он. - Чистые вурдалаки! Ну не хотят дружить! Ежей на дорогу и возле окна с автоматом - приезжайте люди добрые! - горестно покачал головой. - Как же мы проедем теперь? Ни фига ведь не проедем…
Стояли, смотрели на дорогу, ждали.
- Проедем. - спокойно сказал что-то разговорившийся Тезка. - Ночью… Сначала пройдем, потом проедем.
Егор поежился от этого невыразительного тона. Преследователи не появились.
Отъехали еще на пару километров и спрятались за деревьями на непонятном ведущем в поля повороте. Егор прошел еще дальше, осматриваясь.
Может по целине объехать? Не получится. Внизу все овраги какие-то, ложбины.
Отсюда и городок виднелся, вернее придорожная его часть, языком вытянувшаяся к шоссе. Сам город располагался ближе к железной дороге, проходившей где-то справа. Показалось, что заметил несколько дымков, хотя вообще в такую погоду дым стелется низко, незаметно. Отошел еще подальше в поле для лучшего обзора, но тут замахал рукою Стас.
- Не светись! - донесся его голос.
Часов в пять-шесть должно было стемнеть, а на часах 12. Еще долго. О предстоящем думать не хотелось. Конечно, хорошие люди не будут сидеть на дороге в засаде, выставив шипы, но не убивать же их за это? Может обойдется как-нибудь? Потихоньку задремал, натянув потуже шлем и засунув руки подмышки.
Разбудила хлопнувшая дверь. Потом открылся багажник, и в уже надышанную теплоту зябко дунуло. Багажник закрылся и в машине появился Стас с волшебной сумкой. Все оживились. Устроив ее на коленях, он извлек знакомый уже большой термос и еще более знакомый маленький. Протянул назад пакет.
- Сами чистите.
В пакете оказалась картошка в мундирах. Они поставили пакет между собой и достали из карманов складные ножи.
Тем временем, Стас опять удивил. Выудил из сумки нечто замотанное в белую тряпку. Аккуратно развернул. Оказалось сало.
Егор пихнул Макса в бок и кивнул вперед. Тот выглянул из-за спинки и присвистнул. Богач вытащил откуда-то из куртки чудовищных размеров охотничий нож и деловито принялся нарезать эту невидаль тонкими узкими ломтиками. Затем вытер салфеткой свои ничем не выдающиеся, но с аккуратным маникюром пальцы. Егор машинально посмотрел на свои - как у Горлума, когда тот еще Смеагорлом был и кольцо только примерял, в третьей части, натуралистично, конечно, но не особенно аппетитно. У Смеагорла даже как-то посимпатичнее выглядели. Покосился на максимовы - у того тоже были аккуратно подстрижены и чистые. Стало стыдно.
Как- то, наверно год назад, они шарили по гаражам и в одном из них, в подвале, нашли две трехлитровые банки с салом, но то было желтым и тошнотворным, жарили его на костре, с тех пор о нормальном сале уже и не мечталось.
Все проблемы пока волновать перестали. Стас сохранял невозмутимость, очевидно приберегаемую им для подобных ситуаций.
Отличный, в общем, получился натюрморт.
Но Егор едва успел набить рот, как раздался приглушенный рев. Пока спешно дожевывал, за деревьями показалась и пронеслась мимо в сторону засады огромная белая фура с серым прицепом.
- Заводи! Заводи! - кричал Стас.
Быстро бросили все назад в сумку.
- За ними, за ними давай!
Джип глухо взревел и, крутнувшись, выпрыгнул на дорогу.
- Подожди, не так быстро… Тоже проскочить решили! Посмотрим, посмотрим… Может и мы, - обернулся и подмигнул. - С оказией!
Впереди внизу показались дома, дорога, место засады.
- Стой!
Была видна фура, миновавшая «ежиков» и взбиравшаяся в горку. Шла она тяжело и натужно. За ней бежали черные фигурки, много, раздавалось похлопывание и постукивание.
- Без колес они далеко не уедут. - голос Стаса. - Дело сделано.
Тут у прицепа сзади раздвинулся тент, и послышалось длинное та-та-та-таканье. Потом, один за другим, низкие грудные хлопки; среди бегущих поднялись два дымных облачка. Фигурки попадали в снег и начали расползаться в стороны.
- Слушай, проскочат, а?
- Может, в тыл ударим? - напряженным голосом предложил Тезка.
Но пока Стас раздумывал, все неожиданно закончилось.
Фура уже почти добралась до вершины холма, и тут громко ахнуло, и из кабины повалил густой черный дым. Машина еще чуть проползла вверх, остановилась и начала медленно, постепенно набирая скорость, катиться назад. Почти в конце спуска прицеп вывернуло в сторону, и огромная махина страшно легла набок поперек дороги, чуть не врезавшись в желтый двухэтажный барак.
- Вот так вот. - нарушил недоуменную тишину Стас. - А наверху человек с «мухой». Черные фигурки уже бежали к машине, кто-то остался лежать.
Тезка переключился и сдал назад. Отъехав немного, выскочили и, спрятавшись за деревьями, принялись наблюдать за дальнейшим развитием. Егора немного мутило, но смотреть было нужно. Стас прихватил бинокль.
Раздался еще хлопок, и тент прицепа рванули струйки дыма. Видимо, не мудрствуя, туда бросили гранату. А может те сами подорвались. На холме напротив показался джип и медленно спустился к поверженному гиганту. Стас начал считать снующие фигурки. Сбился, снова начал, снова сбился, наконец заявил, что человек двадцать-тридцать.
- Оба! - сказал он вдруг и опустил бинокль. - На нас показывают! - обвел взглядом. - Засекли!
Все дружно побежали к машине.
По дороге назад от опасного места пустились в бурные обсуждения по поводу дальнейшего плана действий. Вернее, в бурное обсуждение вступил Стас, причем сам с собой. Он сам предлагал варианты и сам же их сокрушительно ниспровергал. Егор с Максом пытались вставлять какие-то реплики, но он отмахивался.
Разволновался старик, надо было дать ему время успокоиться.
Наконец заткнулся, вытащил карту. Тезка ехал медленно, по следам погибшей фуры, поглядывая в зеркала.
Наверно, в ту сторону обзор лучше. Если что - перегоняют машину. Гады. Интересно откуда они такие летели? Может из Белоруссии, а может из Польши или еще дальше?
А эти паучары!
Ребят было жалко.
Небось, тоже с голодухи рванули. М. же она известно - город хлебный, столько туда со всей страны везли.
Черт!
Егор чувствовал злость, накопившуюся в груди и искавшую выход.
- Вернемся и сожжем там все к черту! - вдруг, неожиданно для себя, громко сказал он. - Тормози!
Тезка послушно надавил на педаль. Максим одобрительно кивал.
На белой- белой дороге, окаймленной высокими нежными тополями, посреди белых-белых с березовыми перелесками полей, стояла черная-черная машина. В черной-черной машине давно и горячо спорили.
Стас возражал.
Вначале он пытался делать это спокойно, с достоинством, потом стал заводиться и жестикулировать, сейчас он уже не просто жестикулировал - он яростно чесал бороду, он плевался, он возводил глаза к потолку машины и возмущенно шевелил пухлыми губами.
Общий смысл его речей можно было свести к одной длинной фразе - Стас не собирался умирать идиотом, потому что за компанию с идиотами умирают только идиоты, а у него, у Стаса, в жизни есть еще дела, которые кроме него никто не сделает, поэтому он даже и не идиотом умирать не хочет.
Максим уже давно презрительно замолчал, а Егор все что-то доказывал.
Правда метаморфозы, происходящие со Стасом, нашли свое отражение и в нем. Говоря вначале горячо и резко, не желая убеждать, просто стреляя словами, сейчас он уже пытался именно что объяснить.
Осознав перемену, он понял, что убеждает уже себя.
И действительно. Былая уверенность в необходимости совершить правосудие куда-то делась. Он все еще рубил про пауков и паучье гнездо, но делал это по инерции - злости не было.
Кое в чем Стас оказывался прав.
Это была просто дорожная история.
Задача, которую сейчас будут решать они, а после них ее будут решать другие проезжающие, вот так.
Может когда-нибудь найдет коса на камень, может, ехали бы они сами на танке каком-нибудь, стрельнули бы раз - все бы и разбежались, а так, пойти и вырезать тридцать пацанов и девчонок, пусть даже разбойников и злодеев - нет. Мечом возмездия Егор себя больше не ощущал.
Отпустило. Накатило, а потом отпустило.
Спасибо Стасу.
Он молчал и думал уже о другом. Покосился на смотревшего в окно Максима. Как бы ему теперь объяснить?
При всем своем уме, порой парадоксальном и поражавшем Егора глубиной, Макс иногда был до жути прямолинеен и последователен в исполнении задуманного. До жути. Вспомнилась Химоза.
В каждой школе есть своя Химоза.
Она не обязательно преподает химию, и тогда ее называют по-другому. И это не обязательно «она». В сущности своей - это самый несчастный человек в школе.
Факт в том, что в каждой школе есть один учитель, которого школьники не любят и боятся больше всех остальных. Порой они даже противоестественно гордятся им и доказывают, что их Химоза покруче вашего Карлона будет.
В школе Егора и Максима - это была Химоза.
Нервная раздражительная невысокая женщина, вечно пребывавшая в плохом настроении. Но и оно варьировалось от просто плохого, до очень. В просто плохом она обзывалась, отпускала колкости, жалела себя, раздражалась. В очень плохом она плюс еще кидалась мелом, стучала стулом и дралась пластмассовой указкой. Последнего удостаивались немногие
Егор ее боялся, предстоящий урок вызывал ощущение тоски и безнадежности, хотя Химоза его просто не замечала, он у нее не вызывал никаких эмоций, просто фамилия в журнале. Когда приходилось отвечать - у доски жутко нервничал, а она скучала, задавала дежурные вопросы и ставила дежурную тройку.
А вот Максима она выделяла. Было даже ощущение, что уважает, притом, что учился тот кое-как. Иногда колкости шли и в его адрес, но как-то по-другому.
Был у них в классе Андрей Коростылев, естественно по прозвищу Коростыль. Его боялись все младшие классы, потому что был Коростыль мелким хулиганом, мелким садистом и, вообще, неприятным типом маленького роста с острозаточенным вечнонедовольным лицом. В общем, напоминал Химозу.