Другой девочке, круглой отличнице Верочке Бубенцовой, он напакостил еще больше.
На уроке художественного творчества (был такой в их школе) детям задали на дом сделать кукольный дом. Старательная и способная Верочка создала настоящий шедевр из картона и бумаги. В ее доме были кресла и диванчики, платяной шкаф и письменный стол из нескольких спичечных коробков, и даже картины висели на стенах. Верочка принесла свой шедевр в школу в большом пакете, всю дорогу она несла этот пакет бережно и аккуратно, чтобы ничего не повредить. Но на перемене перед уроком подлый Синегузов вылил в ее пакет мыльный раствор из набора для выдувания мыльных пузырей. В результате Верочкино изделие размокло и слиплось, превратившись в бесформенный комок грязного картона.
Верочка горько плакала, а Павлик хихикал от удовольствия.
Характерной особенностью Синегузова было умение свалить свои подвиги на кого-нибудь другого. Этому, конечно, очень способствовала ангельская внешность Павлика. Мало того, что он успешно делал подлости, он получал дополнительное удовольствие, глядя, как за них отдувается кто-то другой.
Некоторое время все это сходило ему с рук. Но, как говорил один известный философ, рано или поздно количество переходит в качество, и скоро уже вся школа знала о его художествах. Павлик же тем временем расцвел махровым цветом, и его каверзы день ото дня становились все масштабнее. С этим что-то нужно было делать, потому что педагогический процесс прекратился, и весь коллектив школы переключился на борьбу с Синегузовым и ожидание его новых пакостей.
И вот тут-то и вышла на первый план мама Павлика.
Сначала учительница русского языка Варвара Петровна попыталась с глазу на глаз поговорить с мамой Синегузова и убедить ее, что с подлыми наклонностями мальчика нужно что-то делать, пока они не переросли во что-то большее.
Но в ответ на это мамаша заорала, что учительница из зависти хочет опорочить ее чудного мальчика, что это ей не сойдет с рук и что она, мамаша, примет свои меры и, если понадобится, подаст на учительницу, а заодно и на весь педагогический совет в суд за клевету.
Дело не ограничилось угрозами, и вскоре несчастная Варвара Петровна получила повестку.
На следующем этапе к делу подключилась сама Тамара Васильевна.
Она была человеком опытным и попыталась убедить госпожу Синегузову, что их школа не подходит Павлику, что он очень способный мальчик и ему будет лучше в специальной частной школе, где много таких же способных и одаренных детей.
Но упорная мамаша ответила, что эта школа ей больше подходит по своему расположению и что она и пальцем не пошевельнет, чтобы куда-то перевести своего вундеркинда, но что, если его продолжат травить и обижать, она не оставит от школы камня на камне.
В довершение она намекнула на особые возможности своего мужа.
– Я его пока не подключала, – проговорила мамаша Павлика многообещающим тоном, – но если я это сделаю, вам всем не поздоровится!
Тамара Васильевна по своим каналам выяснила, кем работает Синегузов-старший.
Оказалось, что он всего лишь муниципальный депутат, но когда о нем начинали расспрашивать более подробно, все заметно пугались и говорили, что с этим человеком лучше не связываться – это может быть опасно для жизни и здоровья.
Так что всей школе пришлось терпеть художества Павлика Синегузова и только мечтать о том, что его родитель переберется на повышение в Москву и уедет туда вместе со своим семейством.
Вот какой была обстановка в школе к тому моменту, когда Тамара Васильевна узнала о необыкновенных способностях Лидии.
Завуч поговорила с преподавательницей, и та согласилась провести очередное родительское собрание в классе, где учился Павлик Синегузов. Тем более что Варвара Петровна после столкновения с его мамашей слегла с нервным расстройством.
Мамаша Синегузова, явившись на собрание, разинула пасть и собралась было заорать на училку…
Но Лидия тихим, убедительным голосом проговорила:
– Послушайте, уважаемая Анжела Ивановна, что я вам скажу…
Синегузова с лязгом захлопнула пасть, выпучила глаза и замерла, внимательно слушая учительницу.
И та совершенно спокойно объяснила ей, что для начала Павлика следует хорошенько выпороть, а затем серьезно и обстоятельно заняться его воспитанием.
И мамаша сделала все, что ей велела странная учительница.
Павлик орал как резаный, но мать с каменным лицом порола его отцовским ремнем. Звукоизоляция у них в квартире была отличная, а отец Павлика не вмешивался в воспитание сына, и вообще редко бывал дома. Поэтому через неделю Павлик стал как шелковый, успеваемость у него повысилась, и психологическая атмосфера в школе стала вполне приемлемой.
Тамара Васильевна вздохнула с облегчением и подумала о том, чтобы натравить Лидию на чиновников из РОНО…
Но тут сама Лидия осознала, что с такими способностями может добиться гораздо большего, чем скромная зарплата учительницы.
Отец одного из учеников работал в крупном коммерческом медицинском центре, и вскоре Лидия поменяла работу.Теперь она внушала алкоголикам отвращение к спиртному, а состоятельным дамам, желающим похудеть, давала соответствующую установку. Платили ей за это не в пример больше, чем в школе.
Сима с интересом выслушала рассказ Тимофея об одной из его бывших жен, но под конец спросила его с недоумением:
– А мне-то она чем может помочь? Немножко похудеть, конечно, невредно, но сейчас у меня есть более насущные задачи. Или вы считаете, что мне уже пора серьезно бороться с алкоголизмом?
– Да нет, я совсем о другом! Ты же говоришь, что не помнишь, что с тобой было на той вечеринке в ресторане?
– Ну да, полный провал в памяти!
– Ну, так вот, Лидия может тебя загипнотизировать, и ты под гипнозом вспомнишь все, что там с тобой случилось. Бывает, люди под гипнозом вспоминают даже то, на что не обратили внимания, то, чего совсем не заметили…
– Ну, я не знаю…
В первый момент Сима испугалась. Ей показалась дикой мысль о том, что кто-то будет копаться в ее голове, как в сундуке со старыми вещами. Вообще, гипноз казался ей чем-то странным и подозрительным. Кроме того, она не была уверена, что на нее этот самый гипноз подействует. Где-то она читала, что некоторые люди к нему нечувствительны.
Но потом она вспомнила посещение полиции, вспомнила угрожающий тон капитана Щеглова и обвинения, которые он ей готов был предъявить, – и согласилась.
– Ладно, – вздохнула она, – может быть, хоть пойму, с чего меня так развезло. Может, все-таки мне что-то подсыпали в вино…
Тимофей тут же схватил телефонную трубку и набрал номер своей бывшей жены.
Сима стояла близко к нему и могла слышать весь разговор.
Сначала из трубки доносились длинные гудки. Затем раздался щелчок, и Сима услышала женский голос, который медленно говорил:
– …четыре, пять, шесть… ваши веки становятся тяжелыми… семь, восемь, девять… ваши глаза слипаются…
Сима вдруг почувствовала, что ее неудержимо стало клонить в сон, и широко зевнула. Но тут голос в трубке, совершенно не меняя интонации, проговорил:
– Это ты, Тимофей? У тебя все в порядке? Десять, одиннадцать, двенадцать… вы погружаетесь в глубокий спокойный сон…
– У меня – да, – ответил Тимофей. – Ты меня знаешь, у меня всегда все в порядке.
– А тогда что же ты звонишь? Ты же знаешь, что я работаю… тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…
– У меня-то порядок, а вот одна моя хорошая знакомая… ей очень нужно с тобой пообщаться!
– Тимофей! – голос в трубке немного изменился. – Ты что, снова жениться собрался? С Люсей разводишься?
– Да нет, это совсем не то, что ты думаешь! Это соседка моя, она у меня, считай, на глазах выросла. Я к ней почти по-родственному…
– Знаю я тебя! – хмыкнули в трубке. – Ну ладно, если по-родственному… ей что – похудеть срочно нужно? К свадьбе, что ли? Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать…
– Да нет, тут совсем другая история. У нее провал в памяти, так нужно его, так сказать, освежить…
– Временная амнезия? Ну ладно, пускай приезжает. Я ее сегодня могу принять, примерно через час. У меня окно будет, одну клиентку усыплю и смогу с ней поработать… Девятнадцать, двадцать, двадцать один…
– Вот, Симона, – наставительно сказал Тимофей, отложив телефон, – станешь с мужем разводиться – не ссорься окончательно. Мало ли как жизнь обернется. Не плюй, как говорится, в колодец, и без тебя есть кому туда плюнуть.
– Да у меня и мужа нету, с кем я разводиться стану? – пригорюнилась Сима.Но сосед велел ей не расслабляться, а собраться и ехать к Лидии. Она человек занятой, ждать не станет.
Через час Сима подъехала к аккуратному особнячку, прячущемуся за облетевшими деревьями. Над входом в этот особнячок красовалась скромная вывеска:
«Медицинский центр «Новая жизнь».
На дорожке перед входом стояла рекламная тумба, которая поясняла профиль медицинского центра:
«Освобождение от алкогольной, наркотической и игровой зависимости. Избавление от лишнего веса. Избавление от шопоголизма».
– Чего только не бывает! – проговорила Сима, прочитав последние слова, и вошла в холл медицинского центра.
В холле было прохладно и тихо, как в церкви. Прямо против входа ее встретила приятная молодая женщина в безупречно отглаженном белом халате.
– Вы к нам первый раз? – спросила она вполголоса, как будто боялась нарушить торжественную тишину холла.
– Первый, – чистосердечно призналась Сима.
Она хотела добавить «и последний», но воздержалась.
– Какие у вас проблемы? – продолжала ее допрашивать женщина в белом. – Лишний вес? Шопоголизм? Что-нибудь другое?
«Неужели я так растолстела после кормежки у Тимофея, что мне пора кодироваться от лишнего веса? – испуганно подумала Сима. – Да нет, не может быть!»
– Другое! – сказала она решительно. – Вообще-то мне назначила Лидия Борисовна, она меня ждет.
– Ах, Лидия Борисовна! – в голосе дежурной послышалось уважение, граничащее с восторгом. – Проходите, пожалуйста! Второй этаж, кабинет номер двадцать один…
Сима поднялась на второй этаж, свернула направо и подошла к двадцать первому кабинету. Перед ним с мрачным и озабоченным видом прохаживалась женщина лет за сорок, очень худая и бледная. Она нервно сжимала руки и что-то бормотала себе под нос.
– Вы к Лидии Борисовне? – вежливо спросила ее Сима.
– Да! – резко бросила незнакомка, и вдруг воскликнула с истерическим надрывом в голосе: – Не ходи к ней! Возвращайся домой!
– Почему? – растерянно спросила Сима.
– Вот какой у тебя размер? – спросила незнакомка и чуть склонила голову набок. – Сорок шестой?
– Вообще-то сорок четвертый! – обиженно возразила Сима.
– Ну, так чего еще тебе надо? У меня вот был сорок шестой… с половиной, ну, и решила я похудеть.
Женщина заломила руки в трагическом жесте, воздела глаза к потолку и голосом, полным душевной муки, воскликнула:
– Зачем я это сделала? Зачем я пришла сюда?
– А что с вами случилось? – спросила заинтригованная Сима.
– Ах, не спрашивай! – воскликнула ее собеседница. – У меня было все… хороший муж, достаток… дети выросли… жить бы и жить…
Она замолчала, снова заломив руки. Сима терпеливо ждала продолжения. Наконец незнакомка всхлипнула и снова заговорила:
– Стукнула мне круглая дата… не спрашивай, сколько, все равно не скажу, даже под пыткой. Ну, и решила я сделать себе подарок. Все время смотрела я на всяких моделей в журналах и по телевизору – худые все, как велосипеды, зато одежда сидит классно. Ну, думаю, чем я хуже? Решила сбросить килограммов пять ко дню рождения. Похудеть со своего сорок… шестого с половиной размера до настоящего сорок шестого. А то и до сорок четвертого. Вот, думаю, подруги удивятся!
Она снова сделала паузу, на этот раз не такую продолжительную.– Дуры мы, бабы! – выдохнула она наконец с большим чувством. – Все нам неймется! Живешь хорошо – и живи, ничего не меняй… так нет же, своими руками себе могилу копаем!..
Сима опасливо попятилась, потому что заметила в глазах своей собеседницы мрачный огонь.
– Пришла я сюда, к этой самой Лидии Борисовне, – продолжала женщина с надрывом. – Записалась к ней с трудом, за большие деньги, да еще и по знакомству. Она ведь очень популярная, женщины к ней в очередь стоят. Ну, пришла к ней. Лидия всего-то со мной минут десять поговорила и выпроводила из кабинета. Я от нее иду и думаю – за что такие деньги заплатила? За бесполезный разговор? Дай, думаю, хоть в кафе зайду, чашечку кофе выпью да пирожное съем, все какое-то удовольствие!
Зашла в кафе, посмотрела на витрину с пирожными – и тут же представила, что с этими пирожными в желудке происходит, как они перевариваются, как в жир у меня на боках превращаются… и тут же бегом на улицу, пока меня наизнанку не вывернуло.
И так с тех пор и живу. Есть почти ничего не могу, только немножко зеленого салата да пару кислых яблок, а от всего остального меня выворачивает… похудела, правда, здорово – килограммов на пятнадцать, только счастья от этого никакого, наоборот… у меня раньше цвет лица был замечательный, кожа как персик, а сейчас ты видишь? – женщина подошла к свету. – Возвращение живых мертвецов! Скоро трупные пятна проступят! Самое главное, муж от меня ушел. Ты, говорит, была женщина моей мечты, а превратилась в швабру! А мужчина не собака, на кости не бросается! Главное, к кому ушел?
– К кому? – с интересом переспросила Сима.
– К подруге моей закадычной! У которой, между прочим, пятьдесят второй размер!
– Да, это крах!
– Еще какой! Так что я сюда пришла, потребую, чтобы Лидия Борисовна сделала все, как раньше было…
– Ну, мужа-то она вряд ли вернет…
– Мужа не вернет, так хоть поесть смогу по-человечески! Одного только боюсь, – женщина опасливо понизила голос, – а ну как Лидия не рассчитает силы, и я начну толстеть, как раньше худела? Растолстею до шестьдесят четвертого размера – что тогда делать?
Сима ничего не успела ответить: дверь кабинета приоткрылась, оттуда выглянула девушка в белом халатике и проговорила:
– Кто здесь Бекасова? Заходите, Лидия Борисовна вас ждет!
– Не ходи туда! – воскликнула незнакомка. – Не делай такой глупости!
Но Сима уже вошла в кабинет.
Кабинет у Лидии Борисовны был самый обычный – как у врача в платной клинике. Никаких магических предметов, никаких хрустальных шаров или карт таро, простая современная мебель. Да и сама Лидия не произвела на Симу особого впечатления. Она ожидала увидеть жгучую брюнетку с пылающим взором, а перед ней сидела довольно невзрачная блондинка средних лет в голубом костюме. Правда, глаза у нее были красивые и выразительные, но в них не было ничего демонического. К тому же они прятались за стеклами очков.
– Присядьте, – сказала Лидия, едва Сима подошла к столу, и осмотрела ее с интересом. Видимо, осмотр ее удовлетворил. Она откашлялась и спросила:
– Это про вас Тимофей говорил?
– Ну да, – ответила Сима, отчего-то чувствуя неловкость.
– Как он вообще?
– Да нормально… такой же, как всегда… – Сима пожала плечами. Вообще-то, она пришла сюда не для того, чтобы обсуждать Тимофея. С другой стороны, Лидия уделяет Симе свое время, а ее время дорого стоит, так что можно ей немного подыграть…
– И как у вас – серьезно? – задала Лидия следующий вопрос.
– Да что вы! – Сима всплеснула руками. – Да ничего такого! Он мне просто сосед, почти как родственник… я у него на глазах росла… я его и называю «дядя Тимоша»…
– Ну-ну, – Лидия поморщилась, – не хочешь, не говори… но я Тимофея знаю, он тот еще жох…
– Да уверяю вас, это не тот случай!
– Ладно, проехали! – Лидия постучала по столу карандашом. – Он говорил, тебе нужно что-то вспомнить?
– Да… я недавно была на встрече выпускников, и там выпила… в общем, и выпила-то совсем немного, а ничего не помню. Так вот хорошо бы…
– Ладно, ты только скажи, с чего все началось.
– Ну, приехала я в ресторан, вошла, сразу у дверей меня встретила Ленка Голубовская и подала коктейль… довольно противный, так что я и половины не выпила…