Тут уж она не выдержала и расхохоталась от души.
— Да что такое? — спросил он снова.
Не в силах справиться со смехом, Айслинн остановилась и поманила к себе Ниалла.
Тот нерешительно приблизился.
— Слушаю, моя королева.
— Когда ты ухаживаешь за фэйри… девушками, я имею в виду, они всегда отвечают тебе согласием?
Лицо у него стало таким же озадаченным, как у Кинана.
— Я советник короля. Летним девам…
Ниалл взглянул на Кинана, словно спрашивал разрешения говорить. Тот кивнул.
— Король не может уделять им все свое время. Поэтому мы с Тэвишем… и со стражниками… стараемся сделать так, чтобы девы были довольны.
Смеяться Айслинн тут же расхотелось.
— И много у тебя дев? — спросила она, повернувшись к Кинану.
Тот жестом попросил ее подождать. Посмотрел на Ниалла.
— Не меньше восьмидесяти?
Советник кивнул.
— Многовато, — добавил Кинан, — для одного.
Айслинн спросила с недоверием:
— И никто из них не отказывает?
— Отказывают, конечно, только не королю. Нам, — ответил Ниалл, и по его взгляду было ясно, что советника, как и Кинана, вопрос поставил в тупик. — Но кто-нибудь да соглашается. Они летние девы, моя королева. А лето — время развлечений и удовольствий, легкомыслия и…
— Понятно, — перебила Айслинн. — Значит, ваши подданные…
— Наши, — поправил Кинан.
— Наши… подданные склонны к любовным утехам?
Настал черед Кинана смеяться.
— Да. А еще — к танцам, музыке, веселью… — Он схватил Айслинн в охапку и закружил, сбросив на мгновение личину, чтобы озарить и согреть ее солнечным светом. — Мы не холодны, как зимние. Мы не жестоки, как темные. И не скрываем своих страстей, как высокие, чей двор таится в их собственном, ином мире.
Айслинн заметила: когда Кинан засмеялся, стражники тоже заулыбались, расцвели от счастья. И у нее самой стало гораздо светлее на душе. Наверное, потому, что и она теперь стала летней девой.
Превозмогая блаженную истому, она спросила:
— Значит, фэйри, обижающие людей, это не наши?
Веселость Кинана угасла так же быстро, как вспыхнула.
— По большей части — нет, но встречаются среди них и наши. Когда мы станем сильны… — Он сделал паузу, взял Айслинн за руку и посмотрел на нее с такой страстью, что ей вновь захотелось убежать. — Мы сможем призвать их к порядку. Летний двор — самый переменчивый из всех дворов, необузданный, пылкий. Лишившись после смерти моего отца строгой руки, фэйри дали волю низменным страстям. Нам предстоит немалая работа.
— Ох, — только и сказала Айслинн.
Она вдруг осознала, какую огромную ответственность берет на себя, и даже испугалась.
Кинан заметил это и быстро добавил:
— Но отдыхать мы тоже будем. Летний двор славится танцами и весельем. Работа без отдыха столь же чужда нашей природе, как попустительство темным деяниям.
— Это великий труд — то, на что я согласилась. Правда? — Айслинн сжала руки в кулаки, чтобы не дрожали.
— Да, — осторожно ответил Кинан.
— Что же именно я должна буду… э-э-э… делать?
— Пробуждать землю, когда зима идет на убыль. И проводить весну в грезах вместе со мною. — Он взял ее за руки так, что ее ладони легли на его ладони, и сказал: — Закрой глаза.
Айслинн вздрогнула, но исполнила просьбу. Ее лица коснулось его легкое дыхание, когда Кинан тихо заговорил:
— Им грезятся тонкие слабые корешки, проникающие в глубь земли; могучие хищные звери, просыпающиеся в логовах; стаи рыб, плывущих по реке; мыши, пробирающиеся сквозь траву; змеи, греющиеся средь камней. А потом король и королева Лета улыбаются новой жизни, которую призвали к пробуждению.
И Айслинн, пока он говорил, видела все это внутренним взором. Мир, подобно огромному зверю, проспавшему зиму в своей берлоге, потягивался и стряхивал снег, столь долго удерживавший его в бездействии. Она чувствовала, как разгорается ее тело, как оно начинает светиться, и ей хотелось, чтобы это длилось вечно. Перед глазами появилась белая ива — шелест ее листвы на ветру чудился Айслинн, когда она впервые встретила Кинана. Повеяло нежным ароматом весенних цветов.
Вместе они пробудят ото сна всех живых существ и саму землю. Увидят проснувшийся мир и возрадуются.
Открыв глаза, она почувствовала влагу на ресницах и поняла, что плачет.
— Этот труд так… велик. Вдохнуть новую жизнь… Смогу ли я? Даже вместе с тобой? Вдруг у меня не получится?
Кинан коротко потрепал ее по щеке.
— Вдвоем — получится.
— А все остальное? Двор? — Айслинн утерла слезы и вздрогнула: они были золотые. Торопливо сунула руки в карманы и зашагала дальше. — Я совершенно не умею повелевать.
Он догнал ее и пожал плечами.
— Научишься. Я же буду рядом. И повелевать я умею. Пусть это тебя не заботит. Нас ждет красота лета. Балы, танцы. Когда мы счастливы, счастлив и весь наш двор. Дарить радость — такая же наша обязанность, как и пробуждать землю.
— Ну да, совсем легкая работа! Пробуждать землю, приводить в порядок двор, обуздывать непокорных и устраивать званые вечера. — Они подошли к дому Сета, и Айслинн сглотнула вставший в горле ком. Задача казалась непомерной, а тут еще и предстоящее знакомство Кинана с Сетом… — Кому угодно по плечу.
— Нет. Но королева Лета с этим справится, — заверил Кинан и одарил ее ослепительной улыбкой, прежде чем перевести взгляд на открывшуюся перед ними дверь. — Сегодня мы делаем первый шаг. Я встречаюсь с возлюбленным моей королевы и пытаюсь подружиться со смертным.
— Хоть что-то выполнимое. — Айслинн покачала головой и тоже посмотрела на дверь.
На пороге стоял Сет, как обычно невозмутимый. И все ее тревоги из-за грядущих перемен, весь окружающий мир разом стали незначительными.
Важна только реакция Сета. Что-то он скажет?
Она вдруг испугалась, что ночь с ним не повторится, что Сет ее больше не захочет, что он рассердится на нее за этот приход фэйри в его дом. Все, кроме Кинана, оставались невидимыми, но Айслинн знала, что Сет их видит. И для него не секрет, кто стоит рядом с ней.
Однако Сет, даже если и был ошарашен, виду не подал. С непроницаемым лицом протянул руку и сказал:
— Привет.
Айслинн забыла обо всем на свете — о Летнем дворе, о Кинане и Ниалле, о стражниках — и бросилась в его объятия.
Глядя на их лица в тот миг, Кинан почти поверил: иного выбора его королева сделать не могла. Он уже видел такое выражение в глазах некоторых девушек. В глазах Донии.
— Заходи. — Сет махнул ему рукой. Потом посмотрел на Айслинн. — Если, конечно…
Она приостановилась, повернулась к Кинану.
— Ты можешь сюда войти?
— Могу. — Тот обменялся коротким взглядом с Ниаллом.
Смертный явно знал, кто он такой. И как действует на фэйри сталь.
Что она еще ему рассказала? Любопытство победило, и Кинан добавил:
— Королям холодное железо не страшно.
Сет и глазом не моргнул. Только поднял бровь и сказал:
— Это означает, что ты Кинан.
Айслинн вздрогнула. Ниалл и стражники остолбенели.
Кинан засмеялся. Каков наглец!
— Да, это я.
— Что ж, если в моем доме тебе не станет плохо… — Не договорив, Сет повел Айслинн внутрь.
Кинан последовал за ними.
В вагоне оказалось темновато и тесновато, но чисто и уютно. Первое, что пришло в голову Кинану: если бы не обилие стали, Донии бы здесь понравилось.
— Есть хотите? — Сет зашел в крохотный кухонный отсек, поставил в микроволновку какое-то рисовое блюдо. — Эш наверняка голодная.
Та вспыхнула.
— Вовсе нет.
— Ты ела сегодня что-нибудь?
Не дождавшись ответа, Сет достал из шкафчика тарелки.
Кинан понял, что смертный ему нравится.
— Э-э-э… я решила согласиться. Стать королевой, — робко сказала Айслинн, усаживаясь на диван.
— Я понял, когда увидел его.
Сет вынул из холодильника бутылочку воды, бросил ее Айслинн. Взглянул на Кинана.
Тот кивнул и поймал следующую брошенную бутылку.
Звякнула микроволновка.
Все молчали, пока Сет вынимал рис. Потом он спросил:
— И что это означает для нас?
— Ничего. Я так думаю — Айслинн посмотрела на Кинана. — Это одно из условий моего согласия.
Кинан расположился в одном из кресел и наблюдал исподтишка за этой парой.
— А что насчет школы? — Сет вручил Айслинн тарелку, сел рядом.
Чувствовалось, что он все-таки несколько напряжен, но когда Айслинн, подобрав под себя ноги, прислонилась к нему плечом, Сет расслабился.
— Тоже порядок, — ответила Айслинн.
Держался Сет вроде бы уверенно, но Кинан заметил, что он старается то и дело прикоснуться к Айслинн — утверждая свое право на нее, близость между ними.
Когда девушка принялась за еду, Сет повернулся к Кинану.
— И что дальше?
— Дальше… мы идем к Донии, и Айслинн становится королевой.
Необходимость отвечать на вопросы вызывала у Кинана легкое раздражение, но он постарался его подавить. В конце концов, они оба хотели одного — благополучия Айслинн.
Сет нахмурился.
— Это не опасно?
Айслинн его вопрос как будто испугал. Рука с вилкой замерла в воздухе.
— Нет, — ответил Кинан. — А уж после этого почти никакой опасности для нее не останется. Ни в вашем мире, ни в нашем.
— А королева Зимы? — Сет принялся поглаживать волосы Айслинн, пропуская их между пальцами.
— Она — да, опасна. Короли могут и ранить, и убивать друг друга.
— Ты тоже король, — сказал Сет. — И можешь, стало быть, причинить ей вред.
— Никогда.
Кинан взглянул на Айслинн. Сейчас, плечом к плечу со своим другом, она казалась совершенно счастливой. Только этого он для нее и хотел — счастья. И не в силах был отказать ни в чем, даже если счастье ей дарили объятия смертного.
— Я дал клятву.
Некоторое время они сидели в молчании, пока Айслинн не доела рис. Потом она спросила:
— Сету можно пойти с нами?
— Нет. На испытании не может быть никаких смертных. Для него так безопаснее, — осторожно ответил Кинан, внутренне содрогнувшись.
Смертному грозила большая опасность. В тот миг, когда сила королевы сливается с освобожденной силой короля, сияние может ослепить даже того, кто не наделен даром видения.
Отставив тарелку на столик, Айслинн пересела на колени к Сету. Она слегка нахмурилась, и Кинан заметил это. Вздохнул и добавил:
— Но потом он может прийти в «Холм и руины». Отпраздновать с нами.
— А нельзя ли разрешить ему видеть их… нас? — Она спохватилась раньше, чем Кинан успел ее поправить. — Так будет проще.
— Монархи вправе дать разрешение.
Ее внимание к деталям порадовало Кинана. Чудесная королева из нее выйдет.
— Значит, если ты…
— Или ты, — вставил он.
— Да. Значит, если кто-то из нас согласен, можно сделать так, чтобы он нас видел? — спросила она немного испуганно.
— Я уже согласен. Остается лишь раздобыть нужные ингредиенты. Книга у меня есть. — Кинан заметил особое выражение их лиц. — Или вы уже нашли рецепт?
Оба промолчали. Он выругался про себя, угадав, где именно они раздобыли этот рецепт. Кто еще дал бы им его? И сменил тему:
— Вам обоим нужно научиться скрывать свои эмоции. Айслинн теперь — летняя фэйри, и чувства ее стали весьма переменчивыми. Такова природа нашего двора.
Сет поднял бровь.
Кинан вздохнул.
— Ты будешь рядом, поэтому и тебе сдержанность не помешает. И многому еще предстоит научиться, если ты и впредь желаешь оставаться при моей королеве.
Сет напрягся. По его взгляду Кинан понял, что смертный отдает себе отчет в неизбежности их соперничества за внимание Айслинн.
Симпатия к этому юноше постепенно перерастала в уважение. Любовь Сета была достаточно сильна, чтобы заставить его бороться за Айслинн, невзирая на неравенство сил.
И пока они вели беседу — не о придворных делах и не о будущем, а просто чтобы получше узнать друг друга, — Кинана все меньше и меньше тяготило общество любовника его королевы. Он сам себе удивлялся.
Тем не менее он испытал облегчение, когда Дония наконец позвонила и сказала, что она дома. Ждет их и просит поспешить, ибо ведьмы Бейры носятся по Хантсдейлу, сея хаос. Подданные Высокого двора покидают город, не желая присутствовать при беспорядках.
Конечно, к чему им лишние волнения.
Кинан вздохнул. Хорошо было бы иметь в союзниках хотя бы один двор, который помогает улаживать проблемы, а не создает их и не бежит от них…
Закончив разговор с Донией, он кратко пересказал его Айслинн и Сету. Добавил:
— Нам пора.
Айслинн вдруг забеспокоилась. Она не хотела оставлять Сета, хотя Кинан уверял ее, что очень скоро они увидятся вновь.
Самому Сету он сказал:
— Бейра в твой дом войти может, а ведьмы — нет. Поэтому никуда не выходи до нашего возвращения. Не хотелось бы, чтобы ты попал к ней в руки.
— Бабушка! — вспомнила вдруг Айслинн. — Она одна дома!
И она стремглав вылетела за дверь.
Кинан чуть задержался.
— Оставайся здесь, — повторил он Сету. — Мы вернемся, как только сможем.
Сет кивнул, подтолкнул его к двери.
— Береги ее.
Кинан вышел и обнаружил, что Ниалл уже отправил часть стражников вслед за Айслинн.
— Оставь охрану и здесь, — приказал Кинан и бегом кинулся догонять девушку.
Он надеялся, что серьезных причин для беспокойства нет и Элине ничто не угрожает.
Дверь квартиры оказалась открытой. Айслинн вбежала в гостиную. Телевизор работал, но бабушки в кресле не было.
Айслинн метнулась в кухню.
— Ба?
И увидела ее — на полу, с закрытыми глазами. Бросилась к ней, проверила пульс, дыхание. Жива…
Квартира наполнилась стражниками. К Айслинн подошел Кинан, отодвинул ее, сам опустился на колени рядом с бабушкой.
— Что с ней?
— Без сознания, — сказала Айслинн. — Надо в больницу. Вы все, — она оглянулась на стражников, — пойдете с нами. Останетесь там и никого к ней не подпустите.
Кинан сурово кивнул.
— Слушайте приказ королевы.
Стражники поклонились. Один выступил вперед.
— Сделаем все возможное. Но если явится сама королева Зимы…
В голосе его звучал страх.
Айслинн повернулась к Кинану.
— Она так сильна?
— Противостоять ей могут только короли, — ответил тот. — Обладай я всей полнотой силы… или ты… мы справились бы. Но сейчас даже мы не защитим Элину, если пойдем в больницу. Сможем сделать это лишь после испытания.
Один из стражников осторожно поднял старуху на руки. Остальные гуськом потянулись из квартиры наружу.
У Айслинн перехватило дыхание.
— Если нам все удастся… и если это она напала на бабушку…
— Даже если и не она, то по ее приказу. — Кинан нахмурился. — Она угрожала тебе. И Донии.
— Что ж, пошли. — Айслинн бросила последний взгляд на бабушку, неподвижно лежавшую на руках фэйри. Повернулась к Кинану. — Много ли времени займет испытание?
— Не слишком. — Он обратился к стражникам: — Ступайте. Исполните свой долг. Мы придем в больницу, как только сможем.
На улице Айслинн взяла Кинана за руку, и они побежали — гораздо быстрее, чем она считала себя способной, — к Донии. Навстречу испытанию, которое должно изменить все.
ГЛАВА 30
Никого на свете не было прекраснее, чем он… Волки попрятались, стихли морозные ветра, и тайный народ вышел из волшебных холмов, и повсюду зазвучала музыка, и началось веселье.
Элла Янг.
Кельтские сказки (1910).
Дония чувствовала их приближение. И все же у нее захватило дух, когда они появились у нее во дворе, держась за руки. Они двигались с ошеломляющей скоростью, на какую способны лишь сильнейшие из фэйри.
— Дон! — позвал трепещущий от возбуждения Кинан.
Лицо его светилось, медные волосы излучали солнечное сияние.
Дония заставила себя улыбнуться, сошла с крыльца. Во время последнего обряда, последнего испытания она держала Кинана за руку, исполненная надежды, что станет его спутницей, его королевой.