- Приворотное зелье готовишь? - в голосе, конечно, издевка, только почему-то у меня возникает ощущение, что он и в самом деле не исключает подобного варианта.
- В следующий раз, - это единственное, что приходит в мою распухшую, заполненную мыслями о бабушке, голову. Ставлю перед ним чашку, сахарницу, нарезанный лимон на блюдце, молча, сажусь напротив, прикрывая лицо руками. Себе чай не наливаю, просто не могу представить, что могла бы проглотить что-то, даже воду.
- Часто у вас такое бывает? - совершенно равнодушный тон.
- Нет, это - в первый раз, - такое правда впервые, но разные неприятные мелочи, говорящие о том, что это может произойти, случались и раньше.
- Надо что-то делать, - похоже, мне уже поставлен диагноз: таким тоном говорят только с буйными пациентами.
- Я знаю, - знаю и не собираюсь ни с кем обсуждать. Срочно сменить тему! - Ты не вписываешься в интерьер.
- Прости?
- В нашей кухне ты - как марсианин в Сибири. На сцене ты выглядел вполне органично, в ресторане - тоже, а здесь...
- Тебе виднее. Хотя именно здесь я чувствую себя на своем месте. Странно, да?
- Более чем. Тебе, наверное, пора?
- Так не терпится от меня избавиться?
- Лариса не любит гостей в своем доме.
- Лариса - твоя тетя?
Киваю, у меня почти не осталось сил на разговоры. К тому же, начинает мутить - моя обычная и от этого не менее неприятная реакция на стресс.
- Хорошо, я пойду, это - моя визитка, ты можешь воспользоваться в любой момент.
- Да? - пытаюсь вложить в короткое слово уверенность, что не позвоню ни при каких обстоятельствах.
- Обязательно звони, если понадобится помощь, - очень убедительно.
Выхожу за ним в подъезд.
- Я найду дорогу. Ни к чему мерзнуть.
- Ты не откроешь калитку, у нас кнопка так спрятана, днем не найдешь, а в темноте, тем более.
Только делаю шаг из-под крыши подъезда, чувствую невесомость и понимаю, что сейчас мое мягкое место встретится с твердым асфальтом. Опять спасает Артем, ну и реакция у него.
- Спасибо. Ты уже второй раз за один вечер спас мою жизнь.
- Ты у меня в рабстве пока не ответишь тем же. Ты всегда такая невезучая?
- Только после встречи с тобой. Видишь? - указываю на кнопку, спрятанную за выступом стены.
- Пожалуй, ты была права, спасибо, что проводила, пошли, доведу до подъезда, а то я уже сомневаюсь, что ты живой доберешься.
- Ты еще не представляешь, какие опасности ожидают меня в квартире: спички, розетки, ножи, скользкий пол. Еще раз спасибо за все, включая ужин.
- Пожалуйста, - резкий рывок за руку. Больно! В довершение всем сегодняшним несчастьям у меня еще и вывих плеча? Только в следующий момент я забываю и о несчастьях, и о боли. Он меня поцеловал? Нет, не так. Он меня поцеловал!!! Не может быть! Понравилось ли мне? Не знаю даже, как передать свои ощущения. То, что ТАК меня никто никогда не целовал, могу сказать с полной уверенностью. Это было как взрыв, как мощный электрический разряд и, если кто-то скажет, что это - приятно, я готова поспорить. Хотела бы я повторить? Да, да, да, и еще много раз да! Делаю непроницаемое лицо, вроде ничего и не было. А что было? Ой, а я ничего и не заметила! Артем только усмехается, типа он понимает все и даже больше, и, резко развернувшись, уходит, не оглядываясь.
Глава 5
Вот скажите, какой черт меня дернул вместо любимого метро пойти на автобусную остановку?! Мало того, что простояла на холоде, в надежде не отморозить хоть что-нибудь, потому что ветер пробирался под одежду и ощущение, примерно, как выйти зимой на улицу голой; мало, что бензином воняет от этого автобуса так, что меня того и гляди стошнит, еще и водитель-наркоман! И не подумайте, что я поставила диагноз по взгляду, дрожащим рукам, или еще каким второстепенным признакам. Кстати, у нас дома в соседней квартире бабуля живет со сказочным именем Оня (а я еще на свое жалуюсь, назвала бы меня моя так называемая мамаша Оней, вот была бы песня!), так она определяет наркомана сразу на расстоянии: если на корточках сидит, значит, точно, один из них. Я всех своих знакомых на всякий случай просила в моем дворе на корточки не садиться.
Водитель автобуса, в котором, между прочим, и дети тоже едут, жует какую-то дрянь, потом сплевывает в специальную баночку черные слюни, потом бросает в рот новую порцию и снова жует. И так всю дорогу! А меня угораздило пробраться на переднее сидение, которое расположено не как обычно, а лицом к водителю, и на всю эту красоту любоваться, надеясь, что он не ужуется в полный неадекват. Надо признать, что если о манере вождения хорошего сказать нечего, то деньги он пока собирает весьма исправно. И пусть сколько угодно доказывают, что насвай не наркотик, что его воздействие примерно как у сигарет, что-то я мало в это верю.
Слава Богу! Удалось выйти живой из этой колесницы смерти!
- Настя! - ору так, что слышно, наверное, за несколько кварталов. Вот, что за человек: две недели в больнице лежала под карантином со своим дурацким аппендицитом, так что можно было только СМСками общаться, и даже не сообщила, что придет сегодня. Заключаю подругу в удушающие объятия, подпрыгивая от радости. - Наконец-то! Как ты?
- Думала, небольшой шанс на выживание оставался, пока с тобой не встретилась, - уж до чего Наська тихая, спокойная, но и она наш ненавязчивый юмор переняла.
Многие удивляются, как мы трое умудряемся сосуществовать, и думают, что если с Алинкой мы два сапога пара, то Настя в нашу компанию никак не вписывается. Мы двое безбашенные, бешеные, как говорит мой папа: 'жизнь бьет ключом и все по темечку'. А Настя, вся такая тургеневская барышня: охи, вздохи, слезы в подушку. Тихая, образец скромности, мягкая, спокойная. Все время ловлю себя на мысли, что когда среди идиотов, упускающих такую девушку найдется хоть один нормальный, он будет редким счастливчиком, потому что такая, как моя подруга сможет сделать счастливым любого. Она добрая, во всех наших конфликтах служит миротворцем, очень-очень миленькая, можно даже сказать, красивая, и при всем этом еще и умная: клад, а не человек. Если бы не Настя, не сложилась бы наша дружба и с Алинкой, слишком уж мы с ней похожи. Настя, как клей, соединяет нас троих и, пусть этого не видят посторонние, является центром в нашей дружбе. Я ужасно без нее скучала!
А как мы смотримся втроем! Закачаешься! Убойная сила! Если мы появляемся на какой-нибудь вечеринке вместе во всей красе - не устоит никто. Алина - высокая, фигуристая блондинка с правильными чертами лица и светло-карими, цвета разбавленного чая, глазами. Ее вполне можно назвать настоящей красавицей, особенно когда она включает 'милашку' и выражение 'не подходи, опасно для жизни' исчезает с ее лица. Про грудь повторяться не стану, зависть никого не украшает.
Настя - довольно высокая хрупкая брюнетка, волосы прямые и блестящие, глаза - ярко голубые. Больше всего мне нравится это сочетание черных волос и светлых глаз. А еще на лице этой девушки прямо таки написано: 'я - хороший человек', к сожалению этим пользуются слишком многие. А я... то, что я карапуз, уже говорила, но это не единственная моя отличительная черта. Меня невозможно не заметить и совсем не из-за неземной красы. Внешность моя более чем обычная. Была бы обычная, если бы не ярко-рыжие волосы. Пыталась краситься, но все остальные цвета мне ужасно не идут. Меня, конечно, уговаривают все кому не лень, убеждая, что у меня волшебной красоты волосы и не рыжие, а цвета потемневшей меди, только я в зеркало смотрюсь иногда и, поверьте, ничего утешительного там не вижу. В сочетании с ярко зелеными глазами, картина получается такая, что когда мне говорят, что меня слишком много, я думаю, что это и о моей внешности тоже. А бабушки частенько крестятся, видя меня и шепчут: "Ведьма!".
Одеваюсь я почти всегда в черное, и не потому, что привыкла, хотя в наших южных широтах это самый популярный цвет. И плевать, что жарко. Женщины Кавказа, особенно в возрасте, носят траур большую часть своей жизни: то двоюродный дедушка умер, то семиюродная тетушка, и каждый раз траур и далеко не по месяцу. Отсюда мода на черный цвет и распространяется. А мне приходится его носить, у меня своей природной цветовой гаммы с избытком, могу только по особо важным дням голубой или изумрудный взять для разнообразия, остальное - полностью противопоказано!
Была бы наша троица грозой всех девушек, посещающих увеселительные заведения города, если мы приходим, все мужское внимание к нам приковано. Жаль Наська не любит шумные компании, и чтобы вытащить ее в 'свет', нужна сила еще большая, чем для вытаскивания меня. Хорошо, у Алинки этой силы сверх меры, а то бы зачахли мы в мрачных питерских квартирах.
В подробностях сообщаю все институтские сплетни за две недели, негоже девушке в обществе появляться неосведомленной, уложившись как раз к началу первой пары. Наша любимая подруга-блондинка, как всегда, опаздывает. Примчавшись на десять минут позже положенного, Алина, пользуясь цветом своих волос и стереотипами, убалтывает препода, недавно вступившего на полный опасностей путь молодого мужчины-педагога в наполненном женщинами учебном заведении. Справившись с задачей, она подсаживается к нам и тут уж, простите, не до пары. Нам есть что обсудить, помимо экономики. Да и зачем экономика психологу?
К концу пары приходим к выводу, что нам просто необходимо сходить клуб, чтобы отметить двойной праздник: мою дополнительную стипендию (а я не собираюсь рассказывать, что с ней сделаю в самое ближайшее время даже подругам) и возвращение Насти в строй. Я все надеюсь, что брюнетка познакомится с кем-то стОящим, и только поэтому принимаю идею на ура. Интересно, ходят 'стоящие' по клубам? Лично я пока не встречала.
Всю перемену Алина посвящает рассказу о моем маньяке, поминутно вставляя фразы 'если бы ты видела, какой красавчик' и 'он, просто, офигенный'. Настя под впечатлением, и чтобы умерить их пыл, я рассказываю, как прошел, а главное, чем закончился наш совместный с Артемом вечер. О том, что он меня поцеловал, решаю умолчать, у подружек и так энтузиазм избыточный по поводу этой истории.
- Так что, можете расслабиться, я сдала выпускной экзамен на курсах 'Как избавиться от парня за один вечер'. Ни один нормальный человек не станет связываться с девушкой, у которой мало, что с головой проблемы, а это я доказала в первые пять минут знакомства, так еще и семейка похлеще, чем Адамс. Тем более, человеку такого уровня я и без проблем не нужна. Впрочем, он мне тоже. Никаких больше мажоров! Только парень, равный мне, который не будет говорить, что вытащил меня из грязи, - сообщаю подругам, стараясь закрыть тему раз и навсегда.
- А с бабушкой что? Ее же лечить надо? - Настя, как обычно, полна сострадания к людям и умудряется поднять самый больной для меня вопрос.
- Надо. Только Лариса считает, что она притворяется в надежде привлечь внимание, а уж если ей пришло что-то в голову, переубедить невозможно. Буду ждать следующего раза, когда не будет Артема, и топор встретится с чьей-нибудь головой.
На большой перемене отправляю подруг в ближайший кафетерий за чаем и сочником, а сама иду к декану. Пришлось наплести что-то о документах, которые я должна подписать.
- Здравствуйте, Николай Егорович! - если имя-отчество у нашего декана самые обычные, то фамилия, просто потрясающая. С такой фамилией никакое прозвище не нужно. Он у нас Пупок. Николай Егорович Пупок. Улет, да? И внешность полностью соответствует: маленький, круглый, розовый и лысенький. Я его обожаю! Вообще, мужик он классный.
- Здравствуй, Сёмина! А день так хорошо начинался! Что опять натворила? - ну, что за грязные намеки! Разбила я однажды окно в кабинете ректора, так не специально же. И предупредила физкультурника сразу, что метаю мяч далеко и сильно, но с прицелом проблемы. Кстати в школе меня так и записали в отъявленные хулиганы: мой мяч всегда летит в окно, хотя бросаю я его в противоположную сторону. Развалилось подо мной несколько стульев и один стол, но это не потому, что я много вешу, и не потому, что всю пару гайки вывинчивала, просто мебель иногда надо менять, а наша с времен открытия университета стоит.
Есть у меня небольшие недостатки, только зачем же на них акцентировать? Если бы не Сёмина, вся общественная жизнь в универе остановилась бы. Я здесь главный по фигне: нарисовать стенгазету, подготовить выступающего на конкурс чтецов, провести, организовать праздник - все ко мне. Не потому, что мои таланты многогранны и разносторонни, а потому, что я знаю, кого можно привлечь к очередному делу, и как его уговорить.
- Ничего я не творила. Я по поводу благотворительной стипендии, - говорю ему, стараясь передать взглядом всю бурю негодования.
- А что стипендия, пока ее оформят, пара месяцев пройдет, не меньше, так что, жди.
- Я ее хочу отдать Соколову.
- Как отдать? Ну, отдай, а я что?
- Я хочу, чтобы ее платили не мне, а ему и чтобы он не знал, что по моей просьбе.
- Зачем?
- Он же терпеть не может, когда ему, как инвалиду, поблажки делают. Скажете, что перепутали или еще что-нибудь.
- Вот скажи честно, Семина, зачем тебе это надо? - не мигая, уставился на меня декан.
- Мне эти деньги приятны, но не необходимы. А для него это вопрос выживания. К тому же, это не моя честно заработанная зарплата, а чистая случайность. Жила без них и еще проживу.
- Что, Семина, делай добро и бросай его в воду? - ну, вот, видимо я слишком часто это повторяю, если уже и декан издевается.
- Именно так.
- Ладно, иди, говорил же, что от тебя вечно проблемы, - еще поворчал Николай Егорович напоследок.
Фух! Самое сложное - позади, можно продолжать наслаждаться жизнью. Мой обед на вынос еще успевает упасть в желудок до того, как начнется очередная пара. Теперь совсем хорошо, мир прекрасен и удивителен, люди добрые и милые. А нет, не все милые, к третьей паре решила нарисоваться наша местная идеальная девушка. Королёва - прекрасна со всех сторон: красотой почти может сравниться с Алиной, умом со мной, а денег у ее папаши совсем немногим меньше, чем у Настиного. Да, точно, как всегда, я забыла, что отец подруги - владелец одного крупного банка, не похожа она на золотую молодежь, совсем не похожа. Другое дело - Королева, сразу видно, что родилась с золотой ложкой во рту. Быть бы ей звездой, если бы наша троица не объединилась. Перед такой компанией весь ее блеск меркнет. Бедная Нюрка мечется. Это я так одна нашу Королёву-королеву называю, остальные Анечкой кличут. Она у нас звездит на эстраде, раз уж в жизни не вышло. Папа у Анечки - музыкальный продюсер и, похоже, все деньги, что на талантливых детях провинции делает в свою дочуру вбухивает. Только не очень помогает, даже выступая с институтской самодеятельностью она только смех и жалость вызывает: слухом Господь обделил. А так, нормальная девка могла бы быть, если бы лекарство от стервозности изобрели и ее пролечили.