— Именно так, — с преувеличенной готовностью согласился Джеймс. — И к тому же меня здесь долгое время не было. Школа-пансионат, потом университет.
— Как уже сказал Виктор, я знаю город…
— Как странно! — прервал ее Джеймс.
Элис сделала вид, что не заметила его вмешательства, стараясь при этом не показаться грубой.
— …и с радостью покажу ему окрестности, — продолжила она.
— Я прослежу, чтобы у вас была машина.
— Я приехал на своей, — пробурчал Виктор и, возвращаясь к делу, стал задавать вопросы об истории поместья.
— Будет лучше, если это место станет доступным, — заявил Джеймс, — а то здесь все покрылось паутиной.
— Вы хотите сказать, что собираетесь превратить «Верхние поля» в общедоступное место отдыха? — спросила Элис, ужаснувшись этой мысли, и Виктор нахмурился, глядя на нее.
— В основном это так, — жизнерадостно подтвердил Джеймс, сосредоточив внимание на Элис. — Конечно, перепланировку нужно будет выдержать в определенном стиле, сохраняя исторические традиции этого места. К примеру, можно было бы предусмотреть в проекте бассейн…
— А что, бассейн особенно сочетается с историческими традициями, — ехидно спросила Элис, не обращая внимания на Виктора, который недовольно скривил рот. — Вам никогда не получить разрешение на его строительство.
— Пожалуй, — уныло согласился Джеймс. — А жаль…
У Элис мелькнула саркастическая мысль, что следующим проектом Джеймса станет организация парочки дискотек для привлечения молодежи. Генри перевернется в своем гробу. Он всегда говорил ей, что дом, конечно, великоват, но в нем царят тишина и покой, а это дорогого стоит. Но теперь здесь распоряжается сын Генри, с его идеями о бассейнах, игральных автоматах и дискотеках.
— Вот уж не предполагал, что ты такой крупный специалист по фамильным замкам, — ледяным тоном произнес Виктор, сразу поставив Элис на место. Она покраснела и смешалась.
— Н-нет, конечно, это не совсем так, — и, чувствуя на себе взгляд Джеймса, спросила себя, не мог ли он сказать о бассейне преднамеренно, с тем чтобы подловить ее.
— Тогда, может быть, ты будешь задавать вопросы по существу?
— Конечно, — бесцветным голосом пообещала Элис и не проронила больше ни слова.
Уклониться от осмотра замка ей не удалось, а Джеймс только и делал, что сыпал соль ей на раны: он заставил ее осмотреть все — от ковриков на полу до обоев на стенах, при этом намеренно задавал ей вопросы о том, где она жила раньше, и так часто повторял, что мир удивительно тесен, что через два часа Элис больше всего хотелось убежать куда глаза глядят.
Вечером, устав от хождения по замку, они вновь расселись в гостиной. Не в силах противиться желанию нанести ответный удар, Элис повернулась к Джеймсу и вежливо поинтересовалась:
— А где же миссис Клейдон? Простите, не помню, упоминали вы о том, что женаты, или нет…
Джеймс покраснел.
— Я был женат, — удрученно сказал он.
Элис продолжала вежливо улыбаться, а в памяти всплыл их последний разговор четырехлетней давности.
Что же за женщина была его женой? — спрашивала она себя. Юная аристократка с безукоризненным выговором, превосходно обученная верховой езде? Элис вдруг пожалела о том, что попробовала взять реванш, пытаясь поставить Джеймса в неловкое положение.
Виктор взглянул на часы и сделал уклончивое замечание о том, что они заговорили не о самых приятных вещах. Но Джеймс смущенно продолжал с добродушным видом:
— Это длилось недолго, так уж вышло. — Он издал короткий горький смешок.
Элис кинула недовольный взгляд в сторону Виктора, сидевшего с непроницаемым лицом.
— Теоретически это была идеальная партия. — Джеймс в упор взглянул на Элис. — Жизнь нам всем преподает уроки, не правда ли?
— Некоторые из нас заслуживают их в большей степени, чем другие.
— Я могу поговорить с тобой, Элис? — Голос Виктора был злым и холодным.
А Джеймс продолжал:
— Под конец она была так же рада отделаться от меня, как и я от нее. Развод получился довольно гадким. Идеальная партия оказалась в итоге не такой уж идеальной. А сейчас, если вы простите меня… Ужин будет накрыт в большой столовой в восемь. — Он кивнул им и вышел.
Как только дверь за ним закрылась, Виктор повернулся к Элис, резким жестом сунув руки в карманы.
— Ты не расскажешь мне, в чем тут дело?
— Не понимаю, что вы имеете в виду, — отозвалась Элис.
— Если вдруг, — сказал он тихим, шелковым голосом, который был еще страшнее, чем если бы он заорал, — ты забыла, кто такой мистер Клейдон, то я тебе напомню, что мистер Клей-дон — наш клиент. Твое поведение было в высшей степени непрофессиональным.
— Я приношу свои извинения. — Она выставила вперед подбородок и спокойно выдержала его взгляд.
Виктор направился к ней, и Элис почувствовала себя такой же беззащитной, как если бы она очутилась в джунглях перед надвигающимся на нее тигром.
— Я мог бы тебя уволить за это.
— Что ж, почему бы вам это не сделать? — спросила она, и румянец покрыл ее щеки. Она зашла так далеко, что уже не могла отступить назад, но ей было почти все равно. Раны открылись вновь, и, каким бы вызывающим ни казалось ее поведение — особенно Виктору, не знавшему, что за сцены из прошлого были разыграны перед ним, — девушка не могла совладать с собой.
Элис не доставило никакого удовольствия узнать, что ее заменила женщина, подходящая родословная которой не обеспечила надежность брака. И если Джеймс получил свой урок, то разве не за ее, Элис, счет? У нее защемило сердце при мыслях о той наивной девочке, которой она была когда-то.
Она проглотила слезы и продолжала открыто смотреть на Виктора, не имея ничего против того, чтобы он даже уволил ее.
— Я тебя предупредил, — мрачно сказал он. — Не испытывай моего терпения. Надеюсь, ты будешь вести себя за ужином как положено. Если захочется поговорить, то, полагаю, ты не будешь затрагивать личные вопросы. Мы приехали сюда работать, — жестко сказал Виктор, приподнимая ее подбородок так, чтобы она взглянула на него.
Это был очень интимный жест, и от ощущения его пальцев на ее подбородке у Элис перехватило дыхание. Он никогда не прикасался к ней раньше. По крайней мере, если касался, то ненамеренно. Не так, как сейчас.
— Даже и не подумаю, — прошептала она, и он улыбнулся ей.
— Отлично. — Виктор опустил руку, и Элис с трудом подавила желание коснуться рукой места, где только что были его пальцы. Ее тело внезапно охватил жар. — В таком случае увидимся за ужином.
Это уже слишком, думала она позже, одеваясь к ужину. Джеймс, прошлое, Виктор… Ей казалось, что она теряет почву под ногами, что ее четко размеренная жизнь летит под откос, что она готова подчиниться любому мимолетному чувству.
За ужином Элис хранила задумчивое молчание, вставляя замечания, лишь когда требовалось, и тщательно следя за тем, чтобы они были совершенно безобидны.
Ужин, который Джен приготовила на удивление хорошо, казался бесконечным. Одно блюдо сменялось другим, и лишь в половине одиннадцатого Элис наконец добралась до своей комнаты.
Проверила, хорошо ли заперта дверь. Она не доверяла Джеймсу. За ужином она несколько раз ловила на себе его взгляд. О чем он думал? Безусловно, разрыв отношений с Элис меньше всего омрачал его мысли. Так, неприятный инцидент, на раздумья о котором он не потратил много времени. Несомненно, Джеймс даже и не подозревал, насколько сильно он изменил ее жизнь.
Для него Элис была прошлым, а его женитьба лишь подтвердила то, о чем она и так догадывалась: он никогда не рассматривал их отношения серьезно. Возможно, он изменился. Кто знает! Но когда они встретились впервые, он был образцом человека беззаботного, посвятившего свою жизнь удовольствиям и не склонного обременять себя обязательствами. Хотя Виктор тоже не тяготел к домашнему образу жизни, Элис инстинктивно чувствовала, что отношение этих мужчин к противоположному полу все-таки было различным.
Ее мысли полностью переключились на Виктора. Во время ужина Элис видела, что и он тоже наблюдал за ней, внимательно следя за ее замечаниями, и, хотя в его быстрых незаметных взглядах не было ничего личного, она, как ни странно, чувствовала их гораздо острее, чем бесцеремонное разглядывание Джеймса.
Весь завтрашний день они должны были провести вместе.
На следующее утро она вышла в костюме, очень похожем на тот, который был на ней в день приезда, и обнаружила, что Джеймс уехал по делам в Уорвик. Виктор находился на кухне, где его наставляла Джен, чей голос был слышен даже в холле.
Он взглянул на вошедшую Элис и тут же заметил:
— Ты не слишком официально оделась? Деловой костюм не очень подходит для прогулки по центру города.
— Боюсь, это все, что я взяла с собой, — сказала Элис, усаживаясь за стол и наливая себе чашечку кофе.
Виктор был подготовлен к мероприятию гораздо лучше. И в своей неофициальной одежде казался Элис более опасным, чем в повседневном деловом костюме.
— На центральной улице есть хороший магазин одежды, — встряла Джен. — Там и обувь тоже есть. Кстати, вы сможете полностью сменить гардероб. — Она глянула на Элис. — Ваш начальник прав. Никакой прогулки не выйдет в таких нарядах.
Элис подумала, что задушила бы девушку, будь у нее для этого хоть малейший шанс.
— Я не считаю необходимым покупать полный гардероб ради одного дня гуляния по центру маленького городка, — проговорила она ледяным тоном.
— Совершенно с тобой согласен. — Виктор поднялся. — Одного комплекта будет вполне достаточно, и нужно еще что-нибудь, чтобы надеть вечером, — даже если это окажется еще один костюм.
Элис ничего не сказала, залпом осушила чашку кофе и проследовала за Виктором в холя, чувствуя себя в своем деловом костюме полной идиоткой.
— Покажешь, как проехать в центр? — спросил он несколько минут спустя, заводя мотор машины, и Элис кивнула. — Поздравляю, между прочим, — сказал он, когда они выехали за пределы поместья и направились к городу.
— С чем? — Элис изо всех сил старалась спрятать досаду и раздражение. Она напомнила себе: у личного секретаря, несмотря на название, не должно быть никаких личных чувств — по крайней мере в рабочей обстановке, какой бы непринужденной она ни была.
— С тем, что ты превосходный личный секретарь.
— Большое спасибо. — Она отвернулась к окну и принялась показывать дорогу.
Эта небольшая поездка с каждой минутой становилась все более странной и пугающей.
Покупать себе одежду вместе с Виктором Темплом? А дальше-то что? — недоумевала она.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Центр города остался таким, каким Элис запомнила его. Как только они оставили машину на стоянке и отправились гулять по городу, у нее возникло чувство, словно она оказалась в прошлом. В этот квартал она, выполняя поручения матери, ездила на велосипеде за покупками. Буханку хлеба у булочника, мясо у мясника — одно там, другое здесь; все купленное размещалось в корзинке на руле и тщательно уравновешивалось…
Чтобы не отставать от Виктора, ей приходилось почти бежать на каблуках. Он шел широкими шагами, засунув руки в карманы, и профессиональным взглядом осматривал все вокруг. Неожиданно он остановился и спросил:
— Почему бы нам не сделать все по-человечески? Ты не ела с вечера. Здесь есть поблизости что-нибудь вроде кафе? Пока будешь завтракать, расскажешь мне о городе.
Элис плотнее натянула на себя жакет. Она вынуждена была согласиться, что одета не вполне подходяще для прогулки по городу в день, когда солнце вело жестокую борьбу с холодным, пронизывающим ветром.
— Есть местечко, где можно перекусить. В универмаге, совсем недалеко, за углом.
Она ускорила шаг. Тротуар, кажется, стал шире с тех пор, как она была здесь в последний раз. Прежде, как ей помнилось, на узких, заполненных людьми тротуарах пешеходы постоянно рисковали попасть под машину.
Они добрались до универмага, и Элис отметила, что он тоже подвергся радикальным изменениям.
— Только кофе, если можно, — сказала она Виктору, когда они подошли к кафе, ставшему намного больше, чем раньше, но не намного привлекательней, как ей показалось.
Элис заняла столик. Виктор принес ей невероятно большой пончик с вареньем.
Она вежливо улыбнулась и аккуратно откусила кусочек.
— Можно подумать, ты проверяешь, не пропитан ли он ядом. Только не говори, что ты из тех женщин, которые вечно сидят на диете.
Элис откусила огромный кусок, так что брызнуло варенье. Она вытерла губы, пряча улыбку.
— Нет, я не сижу на диете.
— Ты просто ешь не очень много. Элис пожала плечами.
— Еда составляет не самую большую часть жизни одинокой женщины, по крайней мере моей.
— Что не говорит в пользу одинокой жизни. Элис ничего не ответила. Вместо этого она
стала рассказывать ему все, что помнила об истории города, о местных достопримечательностях, которые могли бы привлечь людей в «Верхние поля».
— Конечно, — рассуждал Виктор, потягивая кофе, — есть рациональное зерно в том, что Джеймс Клейдон предлагает превратить поместье в загородный отель. Почему ты так воспротивилась этой идее?
— Просто я думаю, что это красивый дом и что эту красоту обеспечивает его полная уединенность.
— Но, кажется, это вовсе не то, чего желает хозяин дома. Похоже, его никогда нет на месте. Приезжает, проверяет, все ли в порядке, но проводить предпочитает большую часть времени в Лондоне. — Что ты о нем думаешь? — неожиданно спросил Виктор.
— Почему вы спрашиваете?
— Просто любопытно.
— Кажется, он очень мил, — уклончиво ответила Элис.
— Милый — очень странное определение. В нем заключено все и в то же время ничего, ты не согласна?
— Мне кажется, он не из тех, кто получает удовольствие, играя роль лорда, показывающего туристам свои владения.
— Думаю, он наймет кого-нибудь для этой цели. В любом случае ему придется…
— А что думаете о нем вы? — Она как можно аккуратнее доела свой пончик и ждала ответа.
— Я думаю, — сказал Виктор с серьезным видом, — что он изумительно обаятельное создание, склонное использовать окружающий мир в своих интересах.
— Разве не все к этому стремятся?
— В большей или меньшей степени. — Виктор помолчал. — По-моему, главная цель, которую преследует Джеймс Клейдон, — это стремление к удовольствию.
Несколько лет назад Элис на такое заявление возмущенно замахала бы руками. Она была настолько ослеплена необыкновенным обаянием Джеймса, что за коробками дорогих конфет не разглядела, сколько малым было оно? это его обаяние. Он и сам был похож на одну из таких конфетных коробок. Красиво упакованную, но пустую внутри.
— Откуда мне-то знать. — Элис рассеянно играла кофейной ложечкой.
— По-моему, его отец разочаровался в нем.
— Мне не хотелось бы обсуждать эту тему.
— Почему?
— Потому что… потому что… — Ей не приходило в голову ничего правдоподобного. Виктор был прав в своем определении Джеймса, и согласиться с ним означало бы еще раз напомнить себе о собственной глупости.
— Потому что ты не согласна? — мягко спросил он. Его серые глаза с любопытством следили за ней.
— Я не настолько хорошо знаю этого человека, чтобы делать какие-то обобщения относительно его характера, — соврала Элис. — К тому же он наш клиент, — закончила она не очень убедительно.
— Значит, тем более надо попытаться определить, что он собой представляет. Тогда мы сможем лучше узнать, как наиболее эффективно проводить рекламную кампанию, — напомнил Виктор. — Из того, что Джеймс Клейдон рассказал мне, похоже, он ведет жизнь плейбоя в Лондоне. Я думаю, что, даже когда был женат… — рот Виктора скривился при этом, и Элис прочитала на его лице отношение к джентльменскому объяснению Джеймсом причин распада его брака, — он продолжал жить по своим правилам. Мне жаль женщину, которая окажется с ним в близких отношениях.
— Почему?
Неужели она что-то не улавливает в их разговоре?
— Потому что, — медленно проговорил Виктор, — ей будет тяжело бороться с его «эго».
— По-моему, вы делаете чересчур значительные выводы, при том что знаете его совсем недолго.