Я сел за свободный стол, а Налти перевернул вниз лицом фотографию, лежащую перед ним, но, передумав, протянул ее мне. Это был полицейский снимок, фас и профиль, с отпечатками пальцев внизу. Это был Мэллой, снятый при сильном свете, и, казалось, что у него не больше бровей, чем у французской булочки.
– Это он, – я возвратил Налти карточку.
– Мы получили о нем телеграмму из штата Орегон, – сказал Налти. – Он отсидел весь срок. Дела наши вроде пошли лучше. Мы его засекли Ребята из патрульной машины беседовали с кондуктором в конце линии Седьмой улицы. Кондуктор припомнил парня таких размеров и похожего на этого, как его, Лося. Что он будет делать, так это вломится в какой-нибудь большой дом, откуда уехали люди. Таких сейчас много, старые места, слишком далеко от центра. Их невыгодно снимать. Он вломится в дом, мы его и возьмем тепленьким.
– А была ли на нем нелепая шляпа с перьями? А мячики на куртке?
Налти нахмурился и потер руками колени.
– Нет. Синий костюм. А может, коричневый?
– А ты уверен, что он был не в соронге?
– А? А, да, очень смешно. Напомни мне, чтоб я посмеялся в выходной. Я сказал:
– Это был не Лось. Он не поедет трамваем, у него есть деньги. Посмотри на его одежду. Он же не влезет ни в один стандартный размер. Он, должно быть, шил на заказ.
– Ладно, смейся надо мной, – нахмурился Налти. – А ты чем занимался?
– Тем, чем следовало бы тебе. Это место так и называлось – «Флорианс», когда оно еще было белым ночным кабачком. Я беседовал с негром, служителем гостиницы неподалеку от «Флорианса», который знает все обо всех в квартале. Надпись неоновая, слишком дорогая, и цветные ее не сменили. Имя бывшего хозяина Майк Флориан. Он умер несколько лет назад, но его вдова все еще жива. Она живет на 1644 Вест 54 Плейс. Ее звать Джесси Флориан. Ее имени нет в телефонной книге, но оно есть в городском справочнике.
– Ну так что же мне делать? Назначить ей свидание? – спросил Налти.
– Я это сделал за тебя. Я взял с собой пинту виски. О, она очаровательная женщина средних лет с лицом, как ведро с помоями, а если она мыла голову после окончания второго семестра в колледже, то я съем свое запасное колесо вместе с ободом и прочим.
– Обойдись без острот, – попросил Налти.
– Я разузнал у миссис Флориан о Велме. Вы помните, мистер Налти, о рыженькой Велме, которую искал Лось Мэллой? Я не утомляю вас, а, мистер Налти?
– Тебя это волнует?
– Миссис Флориан поведала мне, что не помнит Велму. Замечу, дом ее страшно обшарпанный, кроме нового приемника, долларов за 70-80, шаром покати.
– Ты не сказал мне, с какой стати я должен орать от радости?
– Миссис Флориан для меня – просто Джесси. Она сказала, что ее муж ей ничего не оставил, кроме своего старого тряпья и стопки фотографий банды, которая время от времени работала в его заведении. Я попотчевал миссис Флориан выпивкой. Она бабенка такого сорта, что добудет выпивку через твой труп, если увидит бутылку.
Я подробно описал лейтенанту свой визит к миссис Флориан. После чего вытащил из кармана фотографию девушки и положил на стол. Налти взял карточку, посмотрел на нее.
– Ничего, – сказал он, – достаточно привлекательна. Когда-то я бы обратил на нее внимание, ха-ха. Велма Валенто, а? Что случилось с этой куколкой?
– Миссис Флориан сказала, что она умерла, но она не объяснила, зачем прятала фото. В конце, после того как я сказал ей про Лося, она разлюбила меня. Это невозможно, правда?
– Продолжай.
– Это все. Я выложил тебе факты и подарил экспонат. Если ты никуда не доберешься с таким набором, дело сдохнет. Я больше ничего не могу сказать в утешение тебе.
– Куда мне добираться? Убит черномазый. Подождем, пока возьмем Лося. Черт, он не видел девушку восемь лет, если только она его не навещала в тюрьме.
– Хорошо, – сказал я, – но не забудь: он ищет ее и способен идти напролом. Кстати, он же участвовал в ограблении банка. Кто-то получил денежки. Кто же?
– Я попытаюсь узнать. А что?
– Кто-то подвел его. Может, он не знает кто. Тогда он уделит время и этой работе, – я поднялся. – Ну что ж, до свидания и всего хорошего.
– Ты меня покидаешь?
– Я должен пойти домой, принять ванну, прополоскать глотку и почистить ногти.
– Ты приболел, не так ли?
– Просто я грязный, очень, очень грязный, – сказал я и поднялся, чтобы уйти.
– Ну зачем торопиться? Сядь на минутку, – он облокотился о спинку кресла и засунул большие пальцы за жилетку, чем стал походить на древнего фараона, но притягательности в нем не прибавилось.
– Я не спешу, – сказал я. – Никакой спешки. Просто я больше ничего не смогу сделать. Очевидно, Велма умерла, если миссис Флориан говорит правду, а я на данный момент не вижу никакой причины, зачем ей лгать. Я выяснил все, что меня интересовало.
– Да-а, – с подозрением, скорее в силу привычки, сказал Налти.
– Да, такие вот дела. Вы уже опознали Лося. Мне остается мотать домой и заняться немножко проблемой, как заработать на жизнь.
– Хорошо, мы упустили Лося, – сказал Налти. – Однако навсегда парни исчезают редко. Даже большие парни, – его глаза по-прежнему выражали подозрение, если они вообще что-нибудь выражали. – Сколько она тебе дала?
– Что?
– Сколько тебе дала на лапу эта леди, чтобы ты утаил главное?
– Что главное?
– Что утаиваешь сейчас и собираешься утаивать потом, – Налти вытащил большие пальцы из-за вырезов в жилетке и стал их сталкивать друг с другом перед животом. Он улыбался.
– А-а. Вот оно как! Пусть так, Христа ради, – сказал я и быстро вышел из кабинета, оставив его с открытым ртом.
Но что-то мне подсказало, что надо вернуться. Налти сидел все в этом же положении, упирая большие пальцы друг в друга. Но он уже не улыбался. Он выглядел озабоченным. Рот его все еще был открыт.
Он не шевельнулся и не поднял глаз. Так и не поняв, видит он меня или нет, я тихонько прикрыл дверь и ушел.
Глава 7
В этом году на календаре изобразили Рембрандта, довольно грязный автопортрет, должно быть, из-за несовершенной печати. Репродукция изображала его держащим испачканным большим пальцем замызганную палитру и с беретом на голове, который также был не совсем чист. Его другая рука держала кисть, как будто он собирался поработать, если бы ему заплатили наличными. Его лицо цвета обожженной глины выглядело перезрелым, из-за проявляющихся последствий алкоголя. Оно было полно отвращения к жизни. Но оно имело выражение твердой бодрости, которая мне нравилась, и глаза были ярки, как капли росы.
Я смотрел на него через стол в своем кабинете. Было полпятого, когда зазвонил телефон и я услышал холодный высокомерный голос, который звучал так, будто звонивший думал, что он замечательно хорош. После того как я ответил, он сказал манерно растягивая слова:
– Вы – Филипп Марлоу, частный детектив?
– В точку.
– О, значит да? Вас мне рекомендовали как человека, умеющего держать язык за зубами и которому можно доверять. Я бы хотел видеть вас сегодня в семь часов у себя дома. Мы обсудим одно дело. Мое имя Линдсей Мэрриот и я живу на 4212 Кабрилло Стрит. Вы знаете где это?
– Я знаю, где ваш район, мистер Мэрриот.
– Кабрилло Стрит довольно сложно найти. Улицы здесь выписывают интересные, но запутанные кривые. Я бы посоветовал вам от кафе подниматься пешком. Кабрилло Стрит будет третьей по счету улицей, а мой дом один в квартале. Тогда до семи?
– А что за работа?
– Я бы предпочел не обсуждать это по телефону.
– Но, может, вы хоть намекнете мне? До вас же приличное расстояние.
– Я буду рад оплатить все ваши издержки, даже если мы не придем к согласию. Вас всегда так серьезно волнует сущность дела?
– Пока оно в рамках закона – нет. Голос стал ледяным.
– Я бы вам не позвонил, если бы было иначе. Похоже, парень закончил Гарвард. Слишком грамотная речь. Ноги у меня затекли, а банковский счет был почти пуст.
Я подлил меду в голос и сказал:
– Большое спасибо, что позвонили мне, мистер Мэрриот. Я приду.
Он повесил трубку. Мне показалось, что в лице мистера Рембрандта появилась насмешка. Я достал бутылку из глубокого ящика стола и сделал маленький глоток. Это в мгновение ока убрало усмешку с уст мистера Рембрандта.
Солнечный луч скользнул по краю стола и бесшумно упал на ковер. Светофоры мигали на бульваре, мимо тяжело проезжали тягачи дальних перевозок, монотонно стучала пишущая машинка в офисе адвоката за стеной. Я только успел набить и раскурить трубку, как вновь зазвонил телефон.
На этот раз звонил Налти. Он говорил невнятно, как будто его рот был набит печеной картошкой.
– Я полагаю, что был не совсем сообразительным, – сказал он, когда узнал с кем говорит, – Кое-что есть. Мэллой приходил к жене Флориана.
– Продолжай. А как же тот, в синем костюме?
– Другой парень. Там Мэллой и не появился. Нам позвонила некая любопытная старушонка с Вест 54. Два парня навещали жену Флориана. Номер первый припарковал машину на другой стороне улицы и выглядел подозрительно. Хорошенько осмотрел эту свалку, прежде чем вошел. Было около часа. Шесть футов, темные волосы, среднего телосложения. Вышел спокойно.
– И от него пахло спиртным, – сказал я.
– Это был ты, не так ли? Так, а номер два был Лось. Парень в кричащем наряде и размерами с дом. Он тоже приехал на машине, но у старой леди нет ни машины, ни прав, со зрением плоховато, поэтому и не увидела номера машины. Она сказала, что это было где-то через час после тебя. Он быстро вошел и был там немногим более пяти минут. Прямо перед тем как сесть в машину, он достал большой револьвер и вращал барабан. Старая леди это увидела и позвонила нам. Однако она не слышала никаких выстрелов, – Это ее, наверное, очень разочаровало, – съязвил я.
– Ага. Опять острота! Напомни, чтоб я посмеялся в выходной. Ребята из патрульной машины подошли туда, и им никто не ответил, тогда они вошли в дом, дверь была незаперта. Никого убитого на полу, никого дома. Миссис Флориан испарилась. Они подошли к дому старой леди и спросили, а та вскипела от негодования, что проворонила, как жена Флориана ушла из дому. А где-то через час-полтора снова звонит старая леди и говорит, что миссис Флориан снова дома, а я спрашиваю: «Ну и что из того?», а она вешает трубку.
Налти остановился, чтобы перевести дыхание и услышать мои комментарии. У меня их не было. Через несколько секунд он продолжал бубнить:
– Ну и что ты думаешь об этом?
– Ничего особенного. Можно было догадаться, что Лось наверняка запляшет туда. Он должен прекрасно знать миссис Флориан. Однако там он сшиваться не будет. Он испугается, понимая, что закон докопается до его возможных связей с миссис Флориан.
– Что я думаю, – спокойно сказал Налти, – может, мне подойти к ней и выяснить, куда она уходила?
– Хорошая идея, – сказал я. – Если ты раздобудешь кого-нибудь, кто вытянет тебя из кресла.
– Что? А, еще одна острота. Хотя какая разница. Меня это не волнует.
– Хорошо, – сказал я, – пусть будет, что будет. Он захихикал.
– Мы следим за Мэллоем. Его засекли на Жирар, он ехал на север в машине, взятой напрокат. Заправлялся там. И парень с бензоколонки опознал его по описанию, которое передавали недавно по радио. Он сказал, что все совпадает, кроме костюма. На нем был темный костюм. Мы задействовали еще службы округа. Если он поедет на север, то его задержит Вентурский пост, если он скользнет в Ридж Рут, то его остановят в Коста-Рике для проверки водительских прав. Если он не остановится, они сообщат вперед и блокируют дорогу. Мы хотим, чтобы не застрелили ни одного полицейского. Это же хорошо?
– Да, это хорошо, – сказал я. – Если это действительно Мэллой и если он будет делать все так, как вы от него хотите, Налти тщательно прокашлялся.
– Марлоу, что ты будешь делать – ну, в случае чего?
– Ничего. Почему я должен что-то делать?
– Ты хорошо ладишь с женой Флориана. Может быть, у нее есть какие-нибудь идеи?
– Все, что тебе потребуется, так это полная бутылка, – сказал я.
– Ты вручил ей великолепную бутылку. Может, ты провел бы с ней еще немного времени?
– Я думаю, это дело полиции.
– О, конечно. Хотя это была твоя идея – проверить рыжую девчонку.
– Здесь, кажется, все ясно, если, конечно, Флориан не врала.
– Дамы врут все время – для профилактики, – угрюмо сказал Налти. – Ты ведь не очень занят, а?
– У меня появилось дело, пока я сидел у тебя. Дело, за которое платят. Сожалею!
– Бросаешь меня, а?
– Я бы так не сказал. Просто у меня появилась возможность подзаработать.
– О'кей, приятель. Если ты так все это понимаешь, о'кей.
– Я никак это не понимаю, – почти заорал я. – У меня нет времени быть марионеткой в твоих руках или в руках любого другого фараона.
– О'кей, черт с тобой, – сказал Налти и повесил трубку. Я держал безмолвную трубку и рычал в нее:
– Тысяча семьсот пятьдесят фараонов в городе, и они хотят, чтобы я своими ногами ходил за них.
Я положил трубку и еще разок глотнул из бутылки. Потом спустился в вестибюль и купил вечернюю газету. Налти, по крайней мере, был прав в одном: убийство Монтгомери не расширило раздел «Разыскивается».
Я вышел из офиса. Подоспело время обедать,
Глава 8
Я приехал в район Кабрилло, когда начинало смеркаться, но на воде еще красновато искрились буруны, и волны разбивались о набережную, накатывая длинными кривыми полосами. Одинокая яхта спешила в направлении гавани в Бэй Сити. Вдали огромная пустота Тихого океана казалась серо-пурпурной.
Этот район состоял из пары десятков домов различных по форме и размерам, повернутых фасадами в сторону гор и выглядевших такими, что, казалось, хороший чих мог бы опрокинуть их на пляж, желтевший неподалеку от деревянных закусочных.
У пляжа дорога проходила под широким пешеходным мостом в виде арки. От арки к горам ровно, как по линейке, убегали ступеньки с толстыми никелированными поручнями. За аркой располагалось кафе, о котором говорил мой клиент. Яркое, бодрящее внутри, снаружи же столики были пусты за исключением одного. За ним сидела темная женщина в брюках и курила, отрешенно глядя на океан. Перед ней стояла бутылка пива. Один из железных стульев использовал фокстерьер в качестве фонарного столба. Женщина, заметив собачью шалость, рассеянно пожурила пса, когда я проходил мимо, оставив на стоянке у кафе свою машину. Я вынужден был вернуться, чтобы отправиться вверх по ступенькам. Приятная, доложу вам, прогулочка для любителей поворчать! До Кабрилло Стрит насчитывалось 280 ступенек. Они были частично занесены песком, а поручни – холодные и влажные, как брюхо жабы.
Когда я добрался до верха лестницы, поблескивания на воде уже не было, лишь чайки кружились в воздухе, поддерживаемые морским бризом. Я сел на холодную сырую ступеньку, вытряхнул песок из туфель и подождал, пока пульс снизится до 60 ударов в минуту. Немного отдышавшись, поднялся и пошел к одинокому освещенному дому, расположенному в живописном предгорье на расстоянии крика от лестницы.
Симпатичный небольшой дом с витой лестницей, ведущей к входной двери, и фонарем под старину, освещающим крыльцо. Внизу, на этой же стороне дома – гараж. Свет фонаря на крыльце косо падал через открытую дверь гаража на огромный, как крейсер, черный автомобиль с хромированными украшениями: хвост койота приделан к крылатой Нике на верхушке радиатора, а на месте эмблемы выгравированы инициалы. Машина выглядела дороже, чем весь дом.
Я поднялся по лестнице и вместо звонка нашел стучалку в форме головы тигра. Стук ее поглотили вечерние сумерки. Я не услышал внутри дома никаких шагов. Во впадине на пологом склоне горы собирался туман. Влажная рубашка обжигала мне спину, как кусок льда. Вдруг дверь открылась, и я увидел высокого блондина в белом костюме с фиолетовым атласным шарфом на смуглой крепкой шее.