Печально то, и он признавал это, что слова его дикой кошечки были, не так уж далеки от истины. Он позволил параду сук прогуливаться по своей жизни, чтобы выполнить свой долг, найти себе пару к тому времени как должен будет занять место вожака в стае.
Запах ее боли и чувство предательства в прекрасных глазах Шеннон преследовали его. Антон не хотел лгать, когда она стала задавать вопросы, но его ответы ударили по ней так сильно, как будто он физически отвесил ей пощечину.
Она сразу же закрылась от него, ад и небеса, да она пыталась выпрыгнуть из окна второго этажа только, чтобы сбежать от него. Их прикосновения были невероятными, но теперь она считает их бессмысленными и грязными.
Она спросила о венерических заболеваниях.
— Черт, — Он зарычал, завыл в ярости, оседлал мотоцикл и подавил желание броситься обратно к ней. Он хотел Шеннон, хотел до чертиков, до звона в ушах, хотел так сильно, как еще ни одной другой женщины в своей жизни.
Это не имело смысла. Он знал, что не мог быть с ней, из-за их крови, из-за того что их виды многие века были врагами, но он не задумывался о логике или тех шансах что у них были как у пары. Выбор за него сделал его волк. Жажда прикоснуться к ней граничила с болью, и к черту всю логику и доводы рассудка.
Я должен был добиться ее, когда у меня был шанс. Теперь она никогда не позволит мне прикоснуться к себе снова, мрачно подумал Антон. Одна идея пришла ему в голову. "Если только она не испугается и опять не запрыгнет на меня", — усмехнулся про себя Антон. Медленная улыбка растеклась по его губам. Замысел неплох, ну немного коварный и неправильный, но, гори оно все синим пламенем, он хотел ее до боли, и он ее получит, даже если будет действовать не совсем честно.
— Блять! — Он стартанул вниз по улице на своем байке, и направился в сторону дома, — Я не могу сделать это с ней. Я не животное. По крайней мере, не полностью, — бормотал он себе под нос.
Он припарковался на стоянке позади бара и вошел в заднюю дверь. Шум из бара привлек его внутрь. Зал был переполнен оборотнями.
Запах стаи захлестнул его и частично переключил внимание на сегодняшних посетителей. Антон просканировал лица, и не смог опознать около сорока процентов из них, потом нашел взглядом Гленду. Она переодела окровавленную белую рубашку на голубой топик и обтягивающие черные джинсы.
Мужчины изучали Гленду издалека, но мало кто отважился бы подойти к ней поближе. Она запугала большинство местных оборотней. Стерва, так сказал бы любой оборотень, имевший несчастье хоть раз столкнуться с Глендой. Девушка остановилась по пути поговорить с несколькими сучками, судя по всему чужачки, не из их стаи, и двинулась в сторону бара.
Она выглядела очень сердитой, и когда их взгляды встретились, Гленда развернулась, направляясь к Антону, перекрывая дорогу к лестнице на второй этаж.
— У тебя есть охлаждающее, чтобы остудить несколько горячих голов? Они хотят встретиться с мальчиком Харрис, — Она закатила глаза, — Я сказала им, что ты уже в паре. Жалкие поклонницы. Они даже не альфа-самки. Пытались начать драку, — усмехнулась Гленда, — Они чертовски хорошо знают, что брачный сезон это единственное время в году, когда у них есть шанс обратить на себя твое внимание. И, что все женщины, которые приходят сюда, будут драться даже за попытку построить тебе глазки.
Он вздохнул. Казалось, каждый год, был похож на предыдущий. Всё больше женщин объявлялось в городе, надеясь поймать на крючок Антона или его братьев. Они пытались обойти соглашения, которые их отец заключил с другими стаями по поводу свиданий в брачный период.
— Великий Боже, — устало пробормотал Антон себе под нос.
— Да. Я солгала и сказала что вы ребята, все уже в паре. Тебя это шокирует? — Она указала большим пальцем в дальний угол, — Видишь тех двоих рыжеволосых красавчиков вон в том углу? Никогда не догадаешься, откуда они.
— Я не в настроении, чтобы отгадывать загадки, Гленда.
— У них ирландский акцент. Они приехали, чтобы оттянутся здесь, потрахаться с американскими волчицами. И я не знаю, кого мне больше жаль, этих грубых мужланов или наших женщин, которые слишком изнежены для них. Один из них попытался за мной приударить, — Она усмехнулась, — Что ты об этом думаешь? Должна ли я ответить на ухаживания?
Антон усмехнулся, посмотрел на двух здоровенных мужиков, и изучил их внимательно.
— Тот, что в синей рубашке. Смотрит с интересом, этого достаточно для тебя, чтобы слегка его напугать и не помять при этом?
— Я собиралась покувыркаться с обоими, — облизнулась Гленда.
Антон усмехнулся.
— Волки, как известно не делятся тем что принадлежит им. Они могут подраться за тебя друг с другом.
— Они братья. Я полагаю, и думаю что из одного помета, по-моему, за что бы они ни брались, то делают это вместе. Они поведали мне, что делили женщин между собой и не раз, — Она подмигнула, — И могут сделать это снова.
— Это так неправильно, — Антон засмеялся, — Хотя ты большая девочка, и мне их жаль. Удачи. И не делайте ничего внутри бара. Если эти громилы начнут разборки между собой из-за тебя, с целью произвести впечатление, будет много ущерба моему имуществу, а мне бы этого не хотелось.
— Ну, выбор то у меня не богатый. Кроме этих двоих, потенциальные партнеры, что то не выстраиваются в очередь ко мне.
— А как насчет Бориса? — Антон вспомнил русского, с которым она провела несколько последних и весьма горячих сезонов спаривания.
— Он вернулся домой. Его отец заболел, — Депрессняк накатил на Гленду волнами, — Я буду скучать по нему. С ним было очень весело. Я уже молчу о том, что он классный любовник.
— Он не просил тебя поехать с ним?
Она отмахнулась.
— Просил, говорил, что любит меня, хотел меня себе в пару. Ты видишь меня, его альфа-сукой? — Она фыркнула, — Да я бы всех щенков в его стае напугала бы до чертиков, они бы от страха штаны обмочили.
Сочувствие к ней шевельнулось внутри Антона.
— Из тебя бы вышла бы хорошая альфа-сука.
— Я уже была там, и больше не хочу, — Она встретилась глазами с его взглядом, — Никогда. Любовь может высосать всю жизнь, я рада, что вы приняли меня, когда я очутилась здесь. Это то место, которому я принадлежу.
Он позволил ей уйти. Гленда никогда не говорила о своем прошлом, но когда она пришла к ним, то была в очень ужасном состоянии. Кто-то, очевидно, хорошо поиздевался над ней.
Она была полумертвой, когда один из членов стаи нашел ее, прячущуюся в номере мотеля, почти без сознания. Харрисы выходили ее, вылечили, приняли в стаю, и Антон лично обучил ее навыкам самообороны. С тех пор они были верными друзьями, почти семьей.
— Как там у тебя дела с твоей кошечкой? Кстати, думаю, что у тебя поехала крыша, если решил связаться с пумой
— Она расстроена, — печально выдал Антон.
— Я бы тоже расстроилась, если бы оказалась кошкой.
Он бросил на нее раздраженный взгляд.
— Она узнала о том, сколько женщин проходит через мою кровать, и как я их использую, ах да, и еще ее взбесило, что я позволяю своему отцу устраивать мою сексуальную жизнь.
— Oх. Да если бы она в тебя не влюбилась, ей было бы определенно насрать, сколько женщин тебя ублажают. Некоторые не любят делиться.
— Я просто хочу ее, — Его голос упал, — С ней я ощущаю то, чего у меня не было ни с одной другой женщиной.
Он не успел заблокировать удар, внезапно врезавшийся ему в живот. Он хмыкнул и сверкнул на Гленду глазами, потирая место ушиба.
— Что, черт возьми, это было?
— Чувствуешь? Это ничто по сравнению с тем, что сделают с тобой твои родители, когда узнают, что ты снюхался с врагом. Может, мне стоит треснуть тебя по голове, чтобы выбить оттуда всякую дурь. И прочистить тебе мозги. Ты не ясно мыслишь.
— Она особенная, и отличается от всех других женщин, кого я когда-либо знал.
— Это не новость. Она же кошка.
— Шеннон, в основном человек.
— Наполовину человек и на другую пума. Это уже не проблемы, это уже, мать твою, катастрофа. Почему бы тебе не позволить мне увезти ее в безопасное место? Два зайцев одним выстрелом. Она не будет постоянно крутиться перед твоим членом, искушая на необдуманные и опасные поступки, и будет в безопасности от щенков. Я не причиню ей боль. Обещаю.
Он знал, Гленда сдержит свое слово. Это был бы идеальный способ избавиться от Шеннон, пока он разыщет щенков, угрожавших ей. Он просто не хотел отпускать ее, пока еще не хотел.
— Нет, — отрезал Антон голосом, не допускающим возражений.
— О, черт, Антон. Знаешь ли ты, что делаешь?
— Понятия не имею, — он вздохнул. — Но пожелай мне удачи. Я собираюсь подняться наверх, и чувствую, что она не скажет мне добро пожаловать.
— Погладил своего котенка против шерстки, да? — она засмеялась. — И ей должно быть не очень понравилось? Боишься, что она наплюет на тебя и бросит?
Он игриво щелкнул на нее клыками, сверкая глазами.
— Милая, ты само очарование. Не я один лишился ума в этом танце. Мою киску тоже терзают запретные страсти. Меня радует, что я все же способен думать не только членом, но и головой на плечах. Хотя думаю что член рано или поздно все равно победит.
Антон застонал от каламбура и вышел из бара. Он понятия не имел, как реагировать на обиду Шеннон, как делать так, чтобы она поняла, что он в любом случае не хотел сделать ей больно.
Глава 8
Шеннон беспокойно мерила шагами квартиру Антона. Он оставил ее одну, нервной и возбужденной, а сам куда-то свалил, сразу после того как ушла эта секс-бомба, которую ему прислали в подарок на время брачного периода.
Шеннон изучила вид, открывавшийся из окна, и не была уверена, что сможет воспользоваться им для побега. До тротуара было не менее пятнадцати футов, а прыгать с такой высоты, не зная, сможет ли она приземлиться на обе ноги как кошка, было глупо.
Вероятно, было бы больно при приземлении, если бы она решилась сбежать.
Запиликала входная сигнализация, и девушка в страхе обернулась и отчаянно осмотрелась вокруг в поисках оружия. Антон шагнул в комнату, когда дверь распахнулась. Он нахмурился, глядя на Шеннон, приостановился, а потом тихо прикрыл дверь, раздался щелчок замка, и в комнате воцарилось молчание.
— Ты нашел их? Решил проблему? Я могу теперь вернуться домой? — с надеждой задала она вопрос.
— Нет — на все твои вопросы, — Он посмотрел на нее своим сексуальным взглядом, — Нам надо поговорить.
— Мы уже сказали друг другу все что можно, и разговаривать нам больше не о чем. Я должна уехать, немедленно, — и она взглянула на него, сверкая упрямыми глазами.
— Этого не произойдет в ближайшее время. Смирись. Я нашел нескольких щенков, они знают тех, кто учинил разгром в твоей квартире, — Антон вытащил мобильник и положил его на полку рядом с дверью, — Я приказал им найти ублюдков, как только обнаружат их логово, они мне позвонят.
— И почему ты упертый как баран, а?
— Ну, я мог бы, и солгать, но не хочу. У меня есть и личные причины держать тебя в своей берлоге. Я просто не могу тебя отпустить.
Сердце Шеннон начало выкручивать финтеля.
— Почему нет?
— Ты знаешь почему, — Он схватил в горсть подол своей футболки, дернул, и вытащил из-под пояса брюк, обнажая свой живот с идеальной мускулатурой, покрытый ровным загаром. — Нас тянет к друг другу, — он сорвал хлопок через голову, бросил его на пол и потянулся к ремню, медленно расстегивая его.
— Ты ошибаешься, — она солгала. Шеннон не могла оторвать от него жадного взгляда, скользя глазами по его широким плечам и мускулистым рукам. У Антона просто обалденное тело, потрясенно пронеслось в ее голове. Самое лучшее, что она когда-либо видела. Несомненно, то, что он является оборотнем, и временами покрывался мехом, нисколько его не портило.
Мысленно она окатила свое либидо холодной водой, напомнив себе о том, какими разными они были.
Антон наклонился, снял сапоги и стянул с себя джинсы.
— Я думал, мы могли бы поговорить и лучше узнать друг друга.
— Я не буду трахаться с тобой.
Он посмотрел на нее.
— Я принуждаю тебя?
— Нет, но ты смотрел на меня, как на бифштекс, пока снимал одежду. Ты смотрел на меня так, будто хотел съесть всю целиком, в твоем взгляде был чистый голод.
Его губы изогнулись в улыбке, и он чувственно облизал их.
— Ты очень вкусная, поверь мне, — Его фокус с облизыванием прострелил ее электрическим разрядом прямо до бедер. — Но ты больше, как десерт для меня, а не ужин. Сладкий и греховно заманчивый десерт.
Щёки Шеннон пылали.
— Ты сам напомнил мне об этом. Думаю, ты кобель, трахающий все, что шевелится в радиусе десяти миль.
Всё веселье исчезло с выражения его лица.
— Ты действительно думаешь, что я такой?
— А что разве нет? Давай, посмотрим. Твой отец устраивает тебе свиданки, поставляя сучек в твою постель, что бы тебе было кого трахать каждый день. Ты меняешь женщин как перчатки, Антон.
— Не дразни меня, котенок.
— Не называй меня так.
Они смотрели друг на друга до тех пор, пока он не вздохнул устало.
— Я не хочу бороться с тобой.
— Хорошо. Прекрасно. Позволь мне выйти уйти отсюда и нам не придется когда-либо снова дразнить друг друга.
— Это мой долг как будущего альфы, найти себе пару. Единственный способ сделать это, знакомиться и трахаться с женщинами. Я всю свою жизнь знал, что у меня нет другого пути. Нет выбора. А вот у моего старшего брата от другой матери, выбор был, но он полукровка, на нем не лежит такая ответственность как на мне. Он отказался занять лидирующее положение, когда наш отец начал сдавать. Я же никогда не имел такой роскоши.
— Слышишь? — Она наклонил голову. — Это скрипка?
Он зарычал.
— Нет, это тяжелый металл, из бара под нами. И не пытайся сменить тему разговора.
— На самом деле я не слышу музыку, что там играет, видишь я фрик. Я чувствую не полноценной себя рядом с тобой. Ты делишь свою кровать слишком со многими, и хочешь еще и меня добавить в список своих побед. Думаю, нам всем там будет слишком тесно. Так вот со мной этот номер не прокатит. Если хочешь уложить, кого-то в свою постель, найди себе шлюшку согласную на все. А я не такая. Я не твой тип, — Она замолчала, — И я не готова боли такого рода, я открою тебе сердце, а ты завтра просто уйдешь и оставишь меня собирать его осколки. В твоей кровати уже будет новая сучка, и ты обо мне и не вспомнишь.
— Этого не будет.
— Правильно. Я не могу заниматься сексом с кем-то, не чувствуя большего, чем прикосновение рук, — она заколебалась, — Буду честна, так что слушай внимательно. Я начала чувствовать к тебе что-то. — Ей было ненавистно говорить ему правду, но было бы хуже, если бы она не сказала, потому что он может продолжать пытаться соблазнить ее. — Ты мне действительно нравишься.
— Я понял это в ту секунду, когда почуял твою боль. Иначе тебе не было бы больно, когда ты узнала о других женщинах, — он приблизился на несколько шагов. — Сделать тебе больно — не то, чего я хотел.
— Тогда верни рубашку на место и держись подальше.
— Я не могу. — Черты его лица смягчились. — Я хочу тебя слишком сильно.
— Ты трахаешь женщин, чтобы посмотреть, сможешь ли спариться с ними. Что, несомненно, снимает меня с дистанции, — Она отступала, пока не попала в угол комнаты, — Прекрати это. — Прошипела Шеннон, когда Антон не спеша приближался.
Он сделал паузу.
— Я признаю, всех бы шокировало, окажись мы парой. Моя семья, не могла предвидеть подобное. Черт, родители пришли бы в ужас, если бы знали, что я хочу тебя, котенок. Твоя кровь пумы, даже такая слабая, была бы для них кошмаром, если бы между нами завязалось что-то серьезное. — Он усмехнулся. — Тем не менее, провести остаток жизни с тобой звучит не так уж плохо.
— Ты даже не знаешь меня.
— Это эмоции и химия вместе взятые. Мы можем это сделать
Ее сердце помчалось вскачь, а дыхание участилось. Слезы наполнили глаза, и она ненавидела это.
— Пожалуйста, не поступай так со мной.
Все следы веселья оставили его.
— Не надо. Не плачь.
— Тогда не делай мне больно.
— Ты думаешь, я собираюсь заставить тебя?
— Я… — Она облизала губы. — Я не знаю, но когда мы соприкасаемся, со мной происходят странные вещи. Просто отойди.