Он понаблюдал еще немного и добавил: — Может, водитель боится один ехать по пустой дороге, а так со стороны кажется, что мы идем в одной связке.
— В том-то и дело, что по пустой, — фыркнул котенок.
— А вот тут ты не прав, — начал читать нравоучительную мораль Джеймс, переключив взгляд на дорогу и на разделительную полосу, вдруг из разделительной ставшей сплошной, — мы не видим, есть ли за ней автомобиль. Например, моего зрения, чтобы увидеть точку на горизонте не хватает. Вот если бы он сместился в сторону, пропуская другую машину…
И тут кинув быстрый взгляд в зеркало, как бы следуя его словам, автомобиль, действительно сместился в сторону, на полосу встречного движения, выпуская из-за себя другой, которого ни котенок, ни Джеймс не могли до этого видеть.
— Держись, Па Риска, — крикнул Джемс, нажимая с силой на педаль газа, так как теперь было очевидно, что тот, второй, начинает их настигать, пустившись за ними в погоню. И если их попытаются зажать на дороге, где и свернуть некуда, то будет очень плохо. Может, статься, что это ему все кажется — и подозрительные люди, и преследующие их автомобили. Но лежащий на коленях дипломат кричал совершенно об обратном. И не желая рисковать и испытывать судьбу, Джеймс надавил на газ.
Им бы только до гор добраться — дальше будет проще, его мощная тачка легко уйдет на подъемах от любых преследователей. В этой части гор серпантинов нет — только затяжные подъемы, перевалы, а потом спуски.
Автомобиль издал довольный утробный рык, выпуская внутреннего зверя и быстро начал набирать скорость, легко уходя от преследователей.
— Ух, ты, — радостно заверещал котенок, моргая глазами, не успевая рассматривать пролетающий за окном пейзаж, слившийся в одно размытое пятно. Он иногда бросал восторженный взгляд на спидометр, надеясь, что Джеймс еще ускорится, так как стрелка хоть и стояла на отметке двести миль, но была довольно далеко от предельного значения. — А говорил, не гонщик, — проговорил он, не без удовольствия наблюдая, обернувшись, как шедшие за ними автомобили превратились в едва заметные точки на дороге.
— Славная машинка, — улыбаясь во весь рот, Па Рис погладил кресло, на котором сидел.
— Славная, — согласился с ним Джеймс, сбрасывая скорость перед затяжным поворотом у подножья гор. Видя, как ему легко удалось оторваться, он решил, что с машиной он не прогадал — и резвая, и сильная. А погоня это была или нет, он проверять судьбу не станет. Сейчас останется пройти только горы, а за ними начнутся более оживленные дороги, населенные пункты, где затеряться будет проще. Там в первом же гараже он сменит эту машину на другую, менее заметную — такая ему больше будет не нужна, и станет пробираться в сторону дома, раз инструкций, что делать с дипломатом и кому его передать, не поступило.
Пока его преследователи, если это были они, найдут гараж, выяснят у служащего, на какой машине уехал Джеймс, он успеет сменить еще одну машину, а потом пересесть на поезд, идущий домой. Путешествовать в одиночку, с маленьким котенком, с дипломатом, пристегнутым к запястью, через весь материк с востока на запад ему не очень хотелось. А если учесть, что средняя часть была не менее пустынна и опасна, как дорога от космопорта, но уже по другой причине, то лучше многолюдного поезда — транспорта просто не было.
Глава 16
Уставший, голодный котенок задремал, свернувшись, на коленях у Джеймса, как только они уютно расположились в купе. На вокзале в ожидании поезда он съел только булочку с котлеткой, запив стаканом молока. Точнее котлетку Па Рис съел сам, а булочкой с сезамом, мягкой до невероятности, с хрустящей корочкой, пришлось давиться его хозяину. Ну, не был нек любителем булочек, что поделать? Джеймс попросил котенка потерпеть с полноценным обедом и пообещал сводить его в вагон-ресторан в поезде. В экспрессах, пересекающих континент с востока на запад, в обязательном порядке были такие вагоны. Совершенно не хотелось светиться с пристегнутым к запястью кейсом, хоть и накрытым курткой, а в поезде это выглядело бы вполне естественно.
В вагоне к ним никто не подсел, да и не смог бы. Джеймс выкупил все билеты в их купе, надеясь немного поспать после напряженной многочасовой гонки на машинах. А посторонним людям обязательно захочется задать ему пару-тройку ничего незначащих вопросов о нем самом, о котенке. О Па Рисе его спрашивали непрерывно — слишком уж симпатичным, очаровательным и воспитанным выглядел его котенок, не часто на улицах встретишь такое чудо. Вот и останавливали, и спрашивали. Стараясь не отмахиваться и не выглядеть хамоватым, Джеймс вежливо отвечал всем, придумывая на ходу, откуда у него это чудо, и почему он с этим чудом расхаживает по улицам, а не оставил его дома. Любопытных на Земле хватало.
Через час после отправления поезда Джемс разбудил Па Риса и предложил ему по-настоящему подкрепиться. Котенок сразу взбодрился — кушать ему хотелось всяко больше, чем спать. И урчание в его животе было тому подтверждением и вызвало улыбку у Джеймса.
Они расположились за столиком, ближайшим ко входу, — Джеймсу постоянно мерещились преследователи. Его нервозность передавалась и котенку. Но на сей раз он был почти прав. Даже Па Рис заметил, что мужчины, сидевшие в середине вагона-ресторана, непрерывно косились в их сторону.
— Ох, не нравятся они мне, — негромко мяукнул котенок. Джеймс его понял и кивнул ему, соглашаясь, что надо быстро поесть, заказать с собой что-нибудь и сваливать в свое купе — там хоть запереться изнутри можно. Но официант как назло не спешил выполнять их заказ. Нервозность нарастала — мужчины оглядывались в их сторону все чаще, говорили все громче, уже открыто указывая на них пальцами. Хотелось просто встать и уйти. Джеймс так бы и сделал, но ему совершенно не хотелось оставлять Па Риса голодным, неизвестно, когда удастся поесть в следующий раз.
— Продай кота, — вдруг к ним подсел один из тех, кто показался им подозрительным.
— Да вы что? — опешил Джеймс, а Па Рис от испуга втянул голову в плечи.
— Понравилась мне твоя скотинка, — мужчина поиграл четками, что держал в руке. — Не пожалеешь. Хорошо заплачу.
— Нет, друзей не продают, — покачал головой Джеймс.
— Это твое последнее слово? — хмыкнул «покупатель». — Не пожалей, что от выгодного предложения отказался. Можешь ведь и ничего не получить.
И он ушел, оставив в растерянности Джеймса с котенком.
— Я боюсь, — жалобно промяукал Па Рис. — Мне страшно.
Он так посмотрел на своего хозяина, словно тот, не спрашивая его согласия, уже продал его этому неприятному мужчине. Ужас плескался в его широко распахнутых ореховых глазах.
— Не бойся, — попросил его Джеймс. — Я что-нибудь придумаю.
Он и сам опасался за котенка, за дипломат, за себя. Но он взрослый, обязательно что-нибудь придумает. Нет, если бы не нужда в деньгах, ни за что бы не ввязался в эту авантюру по перевозке каких-то секретных документов. Тихонько, не привлекая ничьего внимания, добрались бы они до дома. А тут этот кейс, к тому же страшно мешает.
Какой уж тот аппетит — они быстро проглотили все, что им принесли. Взяли с собой пакетик с ужином. Раз к ним такое пристальное внимание, то Джеймс решил, что лишний раз лучше не светиться и попросил упаковать им еще еду и на вынос.
Рассчитавшись, он, тут же взяв Па Риса за руку, повел на выход, краем глаза заметив, что оставшиеся двое мужчин тоже поднялись и пошли за ними следом, «покупатель» ушел несколько ранее.
Они прошли уже один вагон, другой, им оставалось пройти еще один, как навстречу им решительно направился тот, который предлагал деньги за котенка. Джеймс обернулся и увидел, что из тамбура пытаются войти двое преследователей. Он тут же подпер ногой дверь, и Па Риса впихнул в туалет. Времени на раздумье не оставалось, драться со здоровыми мужчинами Джемс не решился, хоть и не был слабаком — дипломат мешался, поэтому он юркнул следом за котенком в тесное помещение и запер дверь. Какое-то время они смогут продержаться.
— Мужик, выходи, — раздалось снаружи, — не заставляй нас ломать вагонное имущество.
— Что делать будем? — испуганно мяукнул Па Рис.
Джеймс потянул окно вниз, оно открылось ровно до половины, высунувшись, посмотрел на крышу вагона.
— Залезть сможешь? — спросил он котенка.
— Обижаешь, я все же дикий — надул губы тот. — Сам-то вылезти вслед за мной сможешь?
— А вот я сомневаюсь, — хмыкнул Джеймс. Мысль, конечно, родилась у него неплохая, но сможет ли он ее реализовать?
Он поддержал котенка, помогая ему вылезти из окна и наблюдая, как тот легко, одним грациозным движением очутился на крыше. Сам же Джеймс, кряхтя и корячась, перекинул ногу за окно, внимательно осматриваясь, куда бы ее поставить. Потом высунулся наружу сам, норовя очутиться на насыпи, а не на крыше. Если бы не Па Рис, так, наверное, и произошло бы. Но тот, мгновенно среагировав, шлепнулся на живот, и подхватил Джеймса когтями.
— Еду упустишь, — проворчал он негромко, — тебя самого съем.
Джеймс улыбнулся, передавая ему пакет, а потом и задирая наверх дипломат, чтобы котенок его придержал, пока он будет выбираться на крышу.
Конечно, не так грациозно, но все же ему удалось это проделать. Стараясь не греметь, они пробрались до своего вагона, отыскали нужное купе и точно так же «просочились» в вагон. Хоть и ворчал Джеймс на Па Риса, когда они уходили, что тот не закрыл окно, но, как выяснилось, хвостиком котенок чувствовал, что возвращаться придется не через двери.
— Они нас не найдут? — дрожа от пережитого страха, спросил Па Риc, прижавшись всем телом к Джемсу.
— Нет, — уверенно ответил тот, обнимая его и пытаясь передать хоть каплю своей уверенности. — Они решили, что мы спрыгнули с поезда. Я слышал, как они кричали, что мы ушли. Но скорее всего, на станциях проверять будут выходящих пассажиров. Поэтому будем сидеть тихо, выходить из купе редко, только в случае острой особой необходимости. А по приезде на место воспользуемся окном. А еще лучше было бы покинуть поезд во время движения, пока он не набрал скорость, или во время торможения перед станцией.
— Давай, как только поезд тронется, — попросил котенок, успокаиваясь и заглядывая Джеймсу в глаза.
— Давай, — согласился тот. Действительно, после самого отправления легче покинуть вагон, чем сидеть и ловить момент торможения.
Джеймс уложил Па Риса на верхней полке, сам улегся на нижней. Ему казалось, что он заснет мгновенно, но сон как назло не шел, а вот мысли не самые хорошие лезли в голову.
Ну, предположим, им удастся без проблем покинуть вагон. А дальше? Если опять брать машину на прокат, то он снова засветится. Придется до дома добираться автостопом или… угнать машину. Джеймс рассмеялся своим собственным мыслям. Еще совсем недавно ему такое и в голову бы не пришло ни про автостоп, ни про угон. Жизнь заставит быть изобретательным. Итак, значит, завтра после того, как они проедут пустынные территории, надо будет выбрать место и время и вылезти из вагона сразу после отправления поезда.
В конце концов, Джеймсу удалось задремать, и снился ему не самый лучший сон: Па Риса у него похитили, а руку, к которой был пристегнут кейс, отрезали. Проснувшись в холодном поту, Джеймс решил, что будет биться насмерть и за котенка, и за руку. На дипломат ему, по большому счету, было глубоко плевать.
— Па Рис, — Джеймс потрепал по плечу котенка, — пора вставать. Скоро станция. Нам линять надо будет.
Нек лениво потянулся, выгнувшись сначала наружу, а потом свернувшись клубком. Затем снова вытянувшись во весь рост, он выпустил разом когти на всех лапках, заставив Джеймса непроизвольно сглотнуть — обладая таким арсеналом колюще-режущих средств, он бы никого не боялся, пожалуй, кроме тех, у кого огнестрельное оружие имеется. Но его сейчас на руках было слишком мало, чтобы опасаться.
Котенок в пакет из-под еды, предварительно проверив его на прочность, сложил свою обувь, оставшись босым.
— Зачем? — как-то сразу напрягся Джеймс.
— Я же дикий, — мяукнул котенок. — Мне так удобнее…
Процесс покидания вагона после отправления поезда прошел без проблем. И даже если их заметили, то уже ничего принять, кроме экстренного торможения, их преследователи не смогли бы. Но вряд ли решились бы на такое.
Глава 17
Решив не брать автомобиль в аренду, а добираться до дома на перекладных, «автостопом», Джеймс с Па Рисом зашагали от железнодорожного полотна в сторону шоссе.