Девушка с папкой и какими-то листами бумаги в руках совершенно точно являла собой представителя организаторов, назначенного встречать гостей. Она-то Максиму и была нужна. Хуже было бы, если бы ее не было перед дверью. Уже по одному ее взгляду на него и его микрофонные стойки было понятно, что Максима она автоматически принимает за своего.
– Сколько до начала? – быстро спросил Максим, изображая запыхавшегося человека.
– Десять минут, – машинально глянув на часы, ответила девушка.
– Уф-ф, успел, – облегченно сказал Максим и улыбнулся девушке. – Дверь подержите, пожалуйста.
Девушка автоматически открыла перед ним дверь, помогая пройти с ножками стоек. Но этого Максиму было мало. Там внутри еще могли быть вахтеры, охранники или другие люди, которые должны были не пускать посторонних. И девушка должна была помочь ему преодолеть и этот последний кордон. Когда Максим прошел через двери, которые еще не успели закрыться за его спиной, он окликнул девушку:
– А куда нести-то?
Девушка с готовностью вошла следом в просторный холл и показала на глазах у всех:
– Вон по той лестнице. На второй этаж.
Все! Он уже свой, у него в руках нечто важное для мероприятия. Более того, теперь ему все стараются помочь, посодействовать. И еще через пять минут, оставив стойки в каком-то эркере с искусственной пальмой, Максим разыскал нужную лестницу, спустился к нужной двери и отодвинул задвижку. Правда, задвижка была заперта на простенький навесной замок, но такого рода устройства умел открывать любой оперативник. Это были «азы».
Еще через пять минут Максим появился возле ворот. Удовлетворенный охранник проводил его взглядом. Порядок был соблюден. Чужая машина не пропущена, посторонний отнес стойки и вернулся за пределы охраняемой территории. Порядок!
В тот момент, когда галдеж в пресс-центре сменился вниманием к группе входящих людей из правительства, Демичев с деловитым видом, блокнотом и ручкой в руках появился сбоку. Мероприятие началось с представления гостей, которые собирались отвечать на вопросы журналистов, с кратких вступительных слов, которые на факт готовящегося визита президента России в Минск света не проливали.
Потом начались вопросы. Бедж на рубашке Демичева говорил о его принадлежности к некоему изданию «Деловое время», которого, правда, в природе не существовало. В массивную авторучку, которую Демичев держал в руках, была встроена микрокамера, которая писала не только изображение, но и, что самое главное, звук. Он старательно крутил ею, направляя на задающих вопросы, отвечающих, а заодно делая панорамную съемку всего зала. Пару раз он переходил за задними стульями в другой конец зала, чтобы в поле зрения его камеры попали все присутствующие.
Выводы делать было рано, время для анализа у них будет потом, когда они будут просматривать изображения на компьютере. Но то, что за визитом президента кроется что-то еще, он уловил. Этого никто впрямую не спрашивал, но всячески намекал в своих вопросах. Что-то ждали от визита российского президента, подозревали какие-то совместные политические решения, а отнюдь не только экономические.
Неподалеку от Демичева сидела светловолосая энергичная миниатюрная девушка, которая все время о чем-то шепталась с симпатичным молодым журналистом. Лицо у этого типа было волевое, умное. А потом этот журналист поднял руку и стал задавать свой вопрос. К изумлению Демичева, он оказался американцем, из какого-то «Денвер пост». Ничего особенного вопрос не содержал, а касался возможных планов по расширению рынка с российскими инвестициями. Или что-то в этом роде. Но американца поняли и стали отвечать. Потом еще несколько иностранных журналистов стали задавать вопросы. Всего их было шестеро: трое американцев, поляк и двое немцев. Демичев старательно запечатлел и их лица.
Смазливая журналистка, размер и форму груди которой Демичев успел отметить, несколько раз посмотрела в его сторону. Пришлось сделать приятное лицо и улыбнуться. Кажется, заинтересовалась, с удовлетворением подумал Демичев. Он знал, какое выражение лица надо делать, чтобы девушка обратила на тебя внимание. Потом американец увидел, что его подзывает коллега из «Вашингтон пост», как успел запомнить Демичев. Он передвинулся на два стула правее, и приметная девушка осталась одна. Демичев воспользовался этим и подсел к ней с другой стороны.
– Как вам это действо? – неопределенно, но значительно спросил он шепотом девушку, нагнувшись к ее ушку.
Она посмотрела на него с пониманием журналиста и интересом женщины.
– Опять ноль информации, – поддакнула она. – Мы ждали большего, откровенного диалога, а они отделываются общими фразами.
– Никакой конкретики, – согласился Демичев. – Между прочим, меня зовут Андреем.
– Лана, – ответила девушка, умудрившись сидя сделать движение телом, означающее приседание в реверансе. Настрой у нее был явно игривый. – А вы откуда?
Демичев повернул голову и ткнул пальцем сторону.
– Вон из той двери, – шепотом ответил он, – а вы?
– Вон из той, – поддержала шутку девушка и ткнула рукой в противоположную дверь. Но взгляд на бедж мужчины она все же бросила.
– Хотите, поделюсь ценной информацией из первых уст? – спросил Демичев с загадочным видом.
– Какой? – жадно зашептала в ответ девушка.
– Ценной, – заверил Демичев. – Только она продается! С меня ужин, с вас личное присутствие. Пойдет?
– Врете вы все! – тихо засмеялась девушка.
– Зато как я вру! – мечтательно закатил глаза Демичев. – Вы не представляете! Это не вранье, а просто сказка какая-то! Бизнес у меня такой…
*
Подполковник Никитин сидел за своим столом и барабанил пальцами. Его коллега из контрразведки рассказывал о нюансах ситуации. Без особой мотивировки, он говорил о том, кто и из каких иностранных журналов и газет прибыл в страну. Говорилось это всего лишь для информации, а понимать следовало так, что их всех пока взяли под наблюдение. Делиться секретами даже в стенах одного здания было не принято, но до Никитина сейчас доводилось, что возможный источник опасности, если существует связь между иностранными журналистами и потенциальными террористами, то она отрабатывается контрразведчиками.
И еще Никитин прекрасно понимал, что среди дипломатов американского посольства обязательно есть человек из ЦРУ. Просто обязан быть резидент, и его контрразведка прекрасно знает. И еще Никитин помнил информацию о неудавшемся взрыве бомбы возле посольства России в Праге. Никаких иных важных перемещений в других посольствах не было.
– Я понял, – кивнул наконец Никитин. – Это не мой вопрос, а ваш. Значит, вы считаете, что возможная угроза может исходить с Кавказа?
– Не исключаем, – согласился контрразведчик. – С Кавказа или через Кавказ. Это направление мы отрабатываем. На сегодняшний день все мероприятия по обеспечению безопасности объектов, возможных к посещению российским президентом, закончены. Хотелось бы поторопить «хозяйственников» с окончанием их мероприятий и досконально ограничить доступ посторонних лиц на объекты.
Никитин снова кивнул, с неудовольствием вспомнив то, как он неожиданно столкнулся с Ланой Стаскевич в резиденции «Дрозды». Чертова девка! Никитин взял грех на душу и не стал докладывать об инциденте. Неприятности были бы и у девушки, и у его коллег в «Дроздах». А тот прораб, так он просто больше не получит пропуска на правительственные объекты, и все. Без всяких разъяснений его руководству. Есть у КГБ такое право – ограничивать доступ без объяснений.
– От нас не требуется согласовывать аккредитацию иностранных журналистов, – согласился Никитин, слушая доводы контрразведчика. – Наша задача – обеспечение технической безопасности объектов.
– Я это говорю лишь потому, что угроза теракта существует, – сказал контрразведчик. – В зависимости от принятого решения посещения тех или иных объектов, нам придется перестраиваться на ходу. Нам – я имею в виду и нашу временную оперативную группу, и мое подразделение, и ваше подразделение. В том смысле, чтобы потом не тратить время на объяснения и дополнительные согласования.
– Хорошо, за маршруты мы ответственности не несем, а объекты мы прикрыли. Или есть еще какие-то дополнения и пожелания?
– Пожалуй, нет, – ответил контрразведчик. – Если только составом группы провести в последние дни проверочные выезды на три объекта как на наиболее вероятные к посещению. И еще бы я вместе со службами безопасности поработал на объектах энергетики. Президентам никак не избежать этих вопросов, а уж визитов туда тем более.
– Я думаю, что там постараются ребята из службы охраны российского президента. У них в руках маршрут, им и карты в руки.
– Неприятно будет, если возникнут инциденты. Я бы посоветовал на местах разработать и согласовать с нами план и порядок встречи президентов. Маршрут следования, удаление максимального количества посторонних с маршрута, количество и пофамильный список допущенных на короткий митинг с вопросами и пожеланиями от «народа». Главное, чтобы там никаких командированных или деловых партнеров не было.
– Резонно, – согласился Никитин. – Сегодня я этим займусь.
*
Фотографий было много. Максим два дня ездил по правительственным объектам и фотографировал подходы, подъезды, окружающую территорию. Сейчас группа сидела с планами города, скачанными с «Гугла» спутниковыми снимками и анализировала ситуацию.
– Исходить придется из того, – сказал Росляков, – что визит президента может быть на любой из этих объектов.
– Смысл? – пожал плечами Демичев. – В Полесье они вряд ли последуют, в «Дроздах» стройка идет…
– Пошевели мозгами, – посоветовал ему Росляков. – А если Лукашенко захочет похвалиться строящимся ледовым комплексом? Не допускаешь?
– Молчу, – поспешно ответил Андрей. – Если здесь будет демонстрация теракта, как в Чехии, то нам не уследить за всеми точками. Подъезжай с любой стороны и «бабахай».
– Плевать! – отрезал Росляков. – Нам не имитации надо бояться, наша задача – реальное покушение предотвратить. Ты бы какое место выбрал…
Демичев задумался. Зато ответил молчавший до этого времени Максим.
– Исходить надо из того, что действовать им придется наверняка. Никаких неудач и проколов у них быть не должно по определению. Значит, место выбирать и способ они будут самые реальные. И они не дураки, они понимают, что спецслужбы все стационарные объекты «закроют». Просто ни одна машина не подъедет ближе двухсот метров ни к резиденции, ни к штаб-квартире СНГ.
– И что? – язвительно спросил Демичев.
– Я бы на их месте выбирал место, которое досконально не перекроешь. Например, такое место визита, где большое скопление народа. Или фугас по пути следования.
– По пути следования не получится, – возразил Росляков. – Решение о маршруте при таких визитах принимается в самый последний момент. Проходит команда по связи, и дорожная милиция перекрывает улицы. Тут почти стопроцентная гарантия, потому что исходя из возможных вариантов маршрутов террористам придется готовить фугасы в припаркованных машинах минимум в пяти местах. Нет у них столько взрывчатки.
– Кавказ рядом, – хмыкнул Демичев, – могут и запастись.
– Я бы первым делом занялся разработкой нового Торгового центра, – предложил Максим, – потому что там представлены наши компании. Президент может посетить. А еще узловые пункты в системе транзита газа. Вопрос больной, его обсуждать будут во время визита обязательно. Тоже может посетить.
– В общем-то, резонно, – нехотя согласился Андрей, – надо изучать подходы к этим объектам. Если «рвать» там, то килограммов десять в тротиловом эквиваленте им надо. Чтобы несущие конструкции повредить, трубопроводы.
– Максим, – задумчиво проговорил Росляков, – давай-ка, на всякий случай, займись кавказцами. Не очень мне верится, но чем черт не шутит. Нашими все каналы более или менее перекрыты, с Кавказа почти ничего серьезного не поступает, и лидеры разного уровня вроде все под контролем. Но…
– Я понял, – кивнул Максим.
– Понял – хорошо. Теперь давайте освежим в памяти данные по базе террористов. Ну-ка, Андрей, садись за компьютер. А ты, Максим, смотри и запоминай. Можешь случайно на кого-нибудь наткнуться. Что-то мне не особенно верится в чеченских боевиков, слишком все как-то сложно. И Чехия эта неспроста…
В отличие от Андрея Демичева, полковник Росляков прекрасно знал или, точнее, догадывался, какой опыт имел Максим Алексеев. Давая задание капитану «порыться» в среде местных кавказцев, он умышленно не потребовал от него плана внедрения, не просил посвятить его в свои идеи по выполнению полученного задания. На начальном этапе Росляков хотел посмотреть, как Максим будет действовать, насколько он самостоятелен в выборе методов и средств. Идея со способом проникновения в санаторий «Белорусочка» давала основания полагать, что опыта и фантазии у Максима хватит. А вмешаться со своими советами никогда не поздно.
Получив задание, Максим только кивнул. Росляков не ошибся в том, что молодой оперативник привык обходиться только тем, что у него есть, не требуя от руководства полного обеспечения, создания условий. Руководству виднее, и если оно не сочло само всем обеспечить выполнение задания, то это надо понимать, что он сам должен обо всем позаботиться. Так Максим и понял свое задание.
Подход он решил применить самый что ни на есть элементарный. Ему нужен был пистолет, которым в случае чего не жалко пожертвовать. Свой керамический он использовать не стал, оставив его на конспиративной квартире. В тот же день Максим спустился на улицу, дошел до ближайшего книжного магазина и купил рулон кальки, гуашь, а вернувшись, занялся творчеством. Нарезав стопку бумаги по размеру долларовых купюр, он старательно и долго подбирал цвет, смешивая краски, а потом так же тщательно и аккуратно выкрасил листочки на обрезах. Теперь, при определенной ловкости, он мог достаточно убедительно продемонстрировать то, что в его бумажнике имеется пачка стодолларовых купюр.
Не обращая внимания на любопытные взгляды Андрея Демичева, Максим собрался и ушел, когда на часах было начало двенадцатого ночи. Теперь ему нужен был пистолет.
Пришлось пройти три ночных заведения, прежде чем в одном из ночных уличных кафе он увидел троих молодых людей, которые показались ему «ночными охотниками». Этот типаж грабителей появился в странах, составлявших некогда территорию СССР, с активным впитыванием как раз американской культуры. Все эти боевики, в которых однотипно вырисовывались личности положительных и отрицательных героев, с шаблонными сюжетами, оказывали неизгладимое влияние на молодежь, не отягощенную интеллектом и имеющую криминальные склонности.
То, что эти трое мотаются по ночным тусовкам и высматривают жертву, он перестал сомневаться, понаблюдав за ними минут пятнадцать. Вели они себя так же, как аналогичные типы ведут себя во всех странах. Они внимательно присматриваются к посетителям, выбирая менее трезвых и не имеющих компании. То один, то другой отделялись и проходили мимо потенциальной жертвы в тот момент, когда она доставала бумажник. Наличие дорогих часов на руке, кольца, перстни в дополнение к набитому «лопатнику» были определяющими. Дальше схема простая. Жертва выходит из заведения, и троица злоумышленников делится. Один на «шухере», двое «работают». В случае неудачи или иной опасности первый по мере возможности помогает соучастникам скрыться, отвлекая преследования, давая ложные показания милиции или полиции, в зависимости от страны, в которой происходит действие.
Изображать пьяного Максим умел очень квалифицированно. Проблема была в том, что пить ему во время этой операции не следовало совсем, потому что нужны были все рефлексы и навыки в незамутненном виде. Чтобы свести риск к минимуму. Выход имелся простой. Завалиться шумно и заметно в заведение. Подойти к барной стойке, задев как можно больше людей. А потом, усевшись на высокий стул, можно и не с первой попытки, потребовать крепкого кофе. Эдакий вид перебравшего через край человека, который пытается побыстрее привести себя в чувство, прежде чем отправиться домой к сварливой жене или еще куда. Пусть те, кому нужно, сами домысливают остальное.