— Дайана Ларсон, журналист. Одна из жертв мистера Спейси, Шерил Ларсон, была моей сестрой.
Стэнли понял все! В мгновение у него в голове пронесся ряд странных «совпадений»: необычайное сходство с Шерил, поломка машины Дайаны именно у его дома, интерес к старым фотографиям… Кусочки мозаики сложилась в цельную картину.
Он ощутил необыкновенную усталость и безразличие ко всему происходящему. Он не мог больше находиться рядом с той, которая предала его. Молча повернувшись, он покинул зал, вызвав недоумение всех присутствующих.
Дайана смотрела ему вслед и, странное дело, не испытывала ни капли удовлетворения от своей победы.
6
— Крис! Поверить не могу, что ты прервал медовый месяц только для того, чтобы увидеться со мной!
Линда повисла на шее старого друга, который, смеясь, отбивался от нее, зовя на помощь Мелани. Но ее уже увел в дом Винсент, верно полагая, что с дороги предложенный стакан молока с домашним печеньем будет как нельзя кстати.
— Линда, если ты меня не отпустишь, то я задохнусь и тебе придется объяснять Мелли, почему она так неожиданно стала вдовой.
— О Боже, просто я так рада видеть вас! Мне казалось, еще день на ранчо — и я взвою от скуки!
— Ни за что не поверю. — Крис улыбнулся ей. — Ну-ка, признавайся, сколько метров отснятой пленки хранится в твоем чулане?
— Как хорошо ты меня знаешь! Я давала себе слово, что буду отдыхать, но… здесь такой закат!
Мелани вышла на террасу и издали помахала мужу и Линде. Затем обратилась к Винсенту:
— Мне кажется, она уже немного пришла в себя.
— Дай Бог. — Винсент тяжко вздохнул. — Она с детства могла скрывать свои переживания так, что о них никто не догадывался. С тех пор как ее мать оставила нас, Линда никогда не жаловалась на судьбу. Она слишком щадит чувства тех, кого любит. — Помолчав немного, он добавил: — Я рад, что вы с Крисом заглянули в наш медвежий угол. Возможно, теперь ей станет действительно легче.
— Ты все еще думаешь о нем? — Крис вопросительно посмотрел на идущую рядом с ним молодую женщину.
— О Стэнли? Да. Иногда, когда ничем не могу отвлечь мысли. Я даже веду с ним воображаемые беседы. Это так странно, Крис. Ведь я его совсем не знаю, за исключением тех редких встреч, которые у нас были. Кто такой Стэнли Спейси? Это мечта миллионов женщин.
— Уже нет.
— Ты о чем?
— Невероятно! Неужели ты не знаешь того, что известно каждому в этой стране!
— Не забывай, что это очень уединенное ранчо. К тому же мы с отцом договорились не слушать радио и не смотреть телевизор, пока я здесь.
— Линда! От карьеры Стэнли Спейси остались лишь обломки. Некая обиженная на него молодая особа вытащила из его шкафа все скелеты и выставила на всеобщее обозрение, устроив из этого грандиозный скандал.
— Неужели какой-то скандал способен повредить «божественному Спейси»? Ведь он гордость Голливуда.
— Ты плохо знаешь Голливуд. Он уже дважды отрекался от Стэнли и отрекся в третий раз.
— Крис! Расскажи все, что тебе известно.
Линда не могла уснуть. Стоило ей закрыть глаза, как она видела Стэнли. То, что случилось с ним, было чудовищной несправедливостью!
Она ясно представила себе Стэнли, разуверившегося в людях, впавшего в отчаяние. Перед ней возникали самые страшные образы, пока она с решительным видом не села на кровати, отбросив в сторону одеяло.
— Ну вот что, Стэнли Спейси, я собираюсь вернуться в Лос-Анджелес и надрать задницу каждому, кто посмел бросить в тебя камень. И я уже знаю, как это сделать…
Винсент Ривелли ничуть не удивился, когда, войдя поутру в комнату дочери, обнаружил на аккуратно заправленной кровати короткую записку: «Уехала по делам. Вернусь через две недели. Целую, Линда». В этом была она вся.
Когда раздался телефонный звонок, Стэнли показалось, что это слуховая галлюцинация. После того как он покинул здание суда, его жилище подверглось настоящей осаде полчищ журналистов и просто любопытных, телефон трезвонил ежесекундно. Пришлось его отключить, чтобы не нервировать Чеддера.
Так продолжалось неделю. Затем интерес к его персоне угас. И телефон, даже будучи вновь включен, не подавал признаков жизни. И вот теперь этот звонок.
Стэнли, не торопясь, подошел к ближайшему аппарату и еще некоторое время в нерешительности постоял над ним. Но звонящий, очевидно, был абсолютно уверен, что он дома. Стэнли поднял трубку.
— Алло?
— Стэнли, дружище, ты все еще в обиде на окружающий мир?
Его агент Райс Хофланд был на удивление дружелюбен. С чего бы это?
— Я не вижу причин, по которым мог бы испытывать к нему любовь.
— Тогда приезжай в галерею Уитфилда и убедись собственными глазами. Я не знаю, как тебе это удалось, но, похоже, ты родился в рубашке. — И в трубке раздались короткие гудки.
Стэнли посмотрел на Чеддера.
— Похоже, мы с тобой пропустили нечто важное. Если ты не против, то я предлагаю прогуляться.
Подъехав к серо-красному зданию галереи, Стэнли оставил Чеддера в машине и приказал ему сидеть тихо. А сам, слившись с толпой, вошел внутрь.
Темные очки и поднятый воротник куртки помогли ему остаться неузнанным. Он не собирался задерживаться здесь дольше, чем понадобится, чтобы удовлетворить свое любопытство. Но это было заблуждением.
Первое, что бросилось ему в глаза, — это висящий в холле портрет. Его собственный портрет, составленный из множества журнальных изображений крохотных Стэнли Спейси. Он возвышался над посетителями, как бы говоря: «Я звезда, но я и человек».
Влекомый какой-то неведомой силой, он поспешил в зал.
Все стены галереи Уитфилда покрывали фотоработы, главным героем которых был он, Стэнли. Впервые на всеобщее обозрение было выставлено то, что он скрывал в своей душе, не догадываясь, что это известно еще кому-то. Стэнли переходил от одной работы к другой, поражаясь проницательности автора.
Вот он в образе пилигрима, странствующего по дорогам в поисках истины. Вот он отважный рыцарь, борющийся с общественными пороками. Вот… Что-то до боли знакомое угадывалось в руке неизвестного мастера. Но почему же неизвестного?
Стэнли сам удивился своей недогадливости, ведь при входе он получил каталог, а в нем наверняка указано имя автора выставленных работ. Посмотрев на обложку буклета, который до этого бездумно сжимал в руке, он прочел: «Линда Ривелли. Выставка фоторабот «Мой Стэнли Спейси».
Линда!
Его словно поразила молния. Ну конечно же это ее рука чувствовалась в каждом его изображении. Только она могла так отчаянно и открыто встать на его защиту, пренебрегая условностями. Рыжеволосая папарацци, считающая своим долгом защитить всех и каждого.
Стэнли оглянулся в поисках знакомой огненно-красной гривы волос. Как автор, она непременно должна была присутствовать на открытии персональной выставки.
Он обнаружил ее в окружении представителей прессы.
— Мисс Ривелли, читателей «Варьете» интересует, почему вы избрали своей моделью Стэнли Спейси, ведь недавние разоблачения не принесли ему популярности?
— Я имела честь быть лично знакомой с мистером Спейси. И поверьте, те, кто стремились опорочить его имя, не имеют о нем ни малейшего представления.
Линда улыбнулась газетчику. И у Стэнли защемило сердце от воспоминаний о такой же улыбке на рассвете, в его доме…
— «Вашингтон пост». Линда, скажите, вы действительно считаете, что шум вокруг Стэнли Спейси вызван недоброжелателями? Кто может подтвердить ваши слова?
— Думаю, посол Сантанья, которого принимал наш президент в прошлый вторник, не откажется рассказать о том, как мистер Спейси спас ему жизнь.
Молодая женщина повернулась к стоящему рядом с ней Орландо. И журналисты переключили свое внимание на него. Воспользовавшись передышкой, Линда оглядела зал… и встретилась взглядом со Стэнли.
Сколько ночей она мечтала, чтобы он смотрел на нее именно так, с любовью. Мгновение — и он, повернувшись, поспешил к выходу. Ей хотелось кинуться вслед за ним, но плотное кольцо журналистов мешало сделать это. Стэнли вновь уходил от нее.
Вернувшись к машине, Стэнли печально потрепал Чеддера по загривку.
— Я ничего не могу предложить ей, кроме моей любви. А этого добра, я думаю, у нее предостаточно. — Затем он добавил в голос бодрости: — Ты не будешь возражать, если мы на время уедем отсюда? Я полагаю, нет.
Сев в автомобиль, Стэнли вырулил со стоянки и, набрав на телефонном табло знакомый номер, заказал билет на самолет.
Часть вторая
1
Сегодня ей исполнилось тридцать лет. Как удивились бы Крис и Мелани, узнав, что их подруга — всемирно известный фотограф Линда Ривелли — решила отметить круглую дату в полном одиночестве! И избрала для этого заведение, не пользующееся популярностью у знаменитостей.
Заняв место за столиком в углу, женщина осмотрелась. Большинство посетителей можно было охарактеризовать как людей творческих профессий. Да и не могло быть иначе. Небольшой ресторанчик находился в пригороде Голливуда, а значит, здесь даже официантки могли похвастаться тем, что «засветились» в одной-двух картинах. Старлетки, бутафоры, начинающие режиссеры и сценаристы в ожидании грядущей славы собирались в подобных местах, чтобы весело провести время.
Линда свободно вздохнула и сняла темные очки. Можно было не опасаться встретить кого-либо из знакомых.
Уже несколько лет прошло с того дня, когда она видела Стэнли в последний раз. После того как благодаря ей ему удалось вернуть себе расположение боссов «города грез», он предпочитал держаться от киномира особняком. Так же, как когда-то это делал Генри Стоун.
Редкие весточки о Стэнли Линда получала из газет, упоминающих его имя в связи с вручением очередной премии за режиссуру того или иного фильма. Все эти годы не было ни одного дня, чтобы она не думала о нем. Первое время ее не оставляла надежда, что он вернется. Потом надежда угасла, уступив место тоске. Постепенно Линда смирилась и с ней. В этом ей помогала работа.
После первой выставки о талантливом фотографе заговорили как некогда. Вспомнили и о ее отце. Ряд крупных галерей в Нью-Йорке, Сан-Франциско и даже Лондоне предложили организовать отцу и дочери совместные художественные проекты.
Занимаясь любимым делом, Линда забывала о том, что рядом с ней нет Стэнли. Одиночество настигало ее только тогда, когда появлялось свободное время. В такие периоды женщина стремилась скрыться от всех, чтобы не показывать своей боли. Так было и на этот раз.
— Вы одна или кого-нибудь ждете?
— Что?
Погруженная в размышления Линда не сразу сообразила, что молодой человек, остановившийся у ее столика, обращается к ней.
— Я спрашиваю, у вас не занято? Вы одна?
Незнакомец был настолько вежлив, что она не смогла найти причин для отказа.
— Я одна.
Молодой человек занял место напротив и, подозвав официантку, сделал заказ.
— Брюс Райан, — представился он.
— Линда Козак. — Из осторожности она предпочла назваться своим старым именем.
— Возможно, мой вопрос покажется несколько преждевременным и нескромным… Но скажите, Линда, у вас есть друг?
Столь неожиданное развитие беседы заставило женщину внимательнее взглянуть на собеседника. Молод, наверное года двадцать четыре-двадцать пять. Отлично сложен. С успехом мог бы сниматься в сериале наподобие «Спасателей Малибу». Неужели он пытается заигрывать с ней? Предположив такое, Линда не смогла сдержать улыбки.
Казалось, молодой человек нисколько не обижен подобной реакцией на свои слова.
— Вы улыбаетесь? Я рад, что смог развеселить вас.
— Простите, Брюс, просто у меня уже давно никто не интересовался подобными вещами.
— Шутите?! Да вы самая красивая женщина из всех, каких я только встречал!
— Судя по вашему тону, их было немало.
Линду начинал приятно забавлять разговор с Брюсом. Он был ей симпатичен, возможно, еще и потому, что в ответ на ее последнее замечание смутился и покраснел. Она спросила:
— А вас не беспокоит то, что по возрасту я не гожусь в подружки такому молодому парню, как вы?
— А если бы я был старше, стали бы вы встречаться со мной? — Брюс предпочел ответить вопросом на вопрос.
— Честно?
— Да. — Его голубые глаза смотрели на нее с твердой решимостью.
— Думаю, я не упустила бы подобного шанса. Вы красивы, Брюс, и не стесняетесь говорить правду. Это мне нравится.
— Ну что ж, будем считать, что вы одобрили мою кандидатуру. — Он улыбнулся ей и продолжил: — Если у вас нет каких-либо планов на вечер, я предлагаю поехать со мной на студию. Потом мы могли бы поужинать в одном из тех замечательных мест, о которых известно далеко не всем.
Линда поначалу опешила от подобного напора. Она хотела осадить молодого человека, сказав ему что-нибудь резкое, но передумала. В конце концов, что она теряет, согласившись на его предложение, кроме возможности в одиночестве скоротать свой день рождения.
— Я согласна.
— В таком случае пойдемте. Мой конь уже застоялся и бьет копытом в ожидании прекрасной дамы.
«Конем» оказался ярко-красный спортивный «порше». Убедившись, что спутница удобно расположилась рядом, Брюс тронул машину с места. Линда, заметив, что они едут по направлению к съемочным павильонам Голливуда, спросила:
— Вы актер, Брюс? Когда вы сказали о студии, я не подумала, что это может быть связано с работой.
— Нет, мои таланты не столь велики, чтобы вживаться в образы и воплощать их на экране. Все гораздо банальнее. Я каскадер.
— Это многое объясняет. По крайней мере, мне теперь понятна ваша прямолинейность в разговоре с незнакомыми женщинами. Вы привыкли рисковать…
— Какая же вы незнакомая! — перебил ее Брюс. — Я заметил вас, как только вы вошли в дверь, и больше не видел вокруг никого.
— Вам же ничего обо мне не известно. Где я живу, чем занимаюсь…
— Для того чтобы любить, неважно, чем занимается любимый человек. Главное, чтобы он всегда был рядом.
— Как верно сказано, — заметила Линда и подумала о Стэнли. Ей хотелось ощущать его присутствие рядом всегда, вне зависимости от того, что думают о нем другие. Для нее не существовало других. В этом Брюс был ей близок…
— Мы приехали.
Остановив машину у одного из павильонов, он провел Линду внутрь и, пообещав «забавное зрелище», отправился переодеваться. Один из ассистентов, заботам которого ее поручил Брюс, предложил ей кофе и, извинившись, ушел.
Оказавшись на съемках, Линда вновь невольно вспомнила Стэнли. Она никогда не задумывалась о том, что стояло за популярностью, которая окружала его имя. Теперь же, наблюдая за множеством суетящихся людей — операторов, осветителей, гримеров, статистов, — она поразилась тому, какой титанический труд стоит за каждой отснятой сценой.
Неожиданно из динамиков раздался чей-то властный голос:
— Камера, мотор!
В тот же миг в студии воцарилась гробовая тишина, в то время как на съемочной площадке закипела работа. Раздался взрыв. Из огненного облака вынырнула человеческая фигура, сделала сальто и приземлилась на одно колено.
— Стоп, снято! На сегодня все! — проревели динамики.
Дым, окутавший площадку, понемногу рассеивался, и Линда увидела, как исполнитель трюка направляется к ней. Сняв защитный шлем, он улыбался.
— Ну как? Понравилось?
— Брюс, это просто невероятно! Мне на секунду показалось, что я стала свидетельницей появления Супермена во плоти. Когда вы говорили о своей работе, я и представить не могла, что это так опасно! Но в то же время мне никогда не доводилось наблюдать более прекрасного зрелища.
— Это означает, что вы согласны встречаться со мной? Даже вопреки вашему предубеждению против моего возраста?