Я задержался у пристани и взглянул, что творится на той стороне. Точно, дыма над мельницей не было, а все лодки и паромы пришвартованы на этом берегу. Хозяева лавок трудились в поте лица, даже книготорговец. Гильдия, чем бы она ни была, сегодня процветала. Странно, но я при всем своем параде прекрасно вписывался в окружение. Непривычное ощущение.
«Сколько у меня еще осталось до визита к графу?»
«Босс, откуда я знаю? Ты лучше чувствуешь время, чем я.»
Нойш-па рассказывал, что он привык оценивать время по положению Горнила с точностью до пяти минут. Я взглянул вверх, потом на тени. Ну, в общем, на дворе день.
Спросить кого-то? Вопрос-то дурацкий, а чувствовать себя дураком крайне неприятно. Мысленно ругаясь, я вернулся в «Мышь» и обнаружил хозяйку на боевой позиции. Она поздоровалась со мной, тепло улыбаясь; вероятно, она не злилась на меня за то, что я заставил ее раскрыть потаенные, мрачные и жизненно важные сведения об одном из местных владетелей.
Я спросил:
– Извините, хозяюшка, не знаете ли вы случайно, который час?
Она покосилась на окно.
– Почти половина первого.
Я поблагодарил, заказал чашечку кофе и присел выпить ее.
– Время не имело значения, так говорили.
Я поднял взгляд. Руки Мари скрывались за стойкой, кажется, она что-то вытирала.
– Совершенно не важно было, который час.
– Да?
– Да, пока не появилась мельница.
– Но это вроде как случилось очень давно, – проговорил я.
– О да, мир тогда был совсем другим, – кивнула она. – Но говорят, время стало что-то значит, когда появилась мельница, и надо было оказаться в определенном месте в определенный час, и согласовывать свои дела со многими и многими. Крестьяне и вольные землепашцы и теперь не слишком беспокоятся относительно времени. Но, скажем, рабочий с мельницы и крестьянин договорились встретиться, и крестьянин опаздывает на час-другой, а рабочий расценивает вынужденное ожидание как оскорбление, но крестьянин его не понимает. Доходит до драк. Сама не раз видела.
Я кивнул. Интересно, она просто хочет поболтать, или все-таки это к чему-то ведет?
Мари переместилась чуть в сторону и продолжила делать за стойкой то, что делала.
– И говорят, это загрязняет реку. Граф Нойжлаб, его земли ниже по течению, постоянно жалуется, что хозяйство его подданных приходит в упадок. Из-за этого было даже несколько стычек и налетов. Ну и вонь, конечно. Когда построили мельницу, из-за нее город переименовали в Бурз.
– Сплошные неприятности, да?
– И да, и нет, – заметила она. – Люди теперь едят лучше, а вольным землепашцам и даже крестьянам лучше платят. Это и хорошо, и плохо.
– Но ведь мельница здесь уже сотни лет.
– Вовсе нет. Лет восемьдесят, кажется. Ровесница моей бабушки.
– Да? Значит, меня ввели в заблуждение. А случайно не тогда же появились слухи о двух видах колдовства, которые плохо сочетаются друг с другом?
– Понятия не имею.
– А Гильдия?
– А что Гильдия? – фыркнула Мари.
– Что вы можете о ней рассказать?
– Ну, я вхожу в Гильдию, как все. Но не могу сказать, чтобы она сильно меня заботила.
– Это почему?
– Вы же знаете, какие у нее правила.
– Вообще-то нет. Но мне интересно.
– Ну, все должно быть сделано строго установленным способом. Отчетность и прочая чушь. У кого нужно покупать и кому нельзя продавать. Глупо все это.
А по мне так очень даже знакомо. Я улыбнулся и кивнул. Она спросила, не созрел ли я для требухи. Я отказался, но с удовольствием взял ковригу свежего хлеба от гильдейского пекаря, который работал буквально здесь за углом. Если б не городские миазмы, я бы сам давно унюхал его лавку. Отменный хлеб, особенно с изрядным количеством масла и меда, который местные пчелы собирали с чего-то такого, что я никогда не пробовал раньше, с тонким ореховым привкусом. Великолепно. Захотелось выпить еще чашечку кофе, но я передумал; пришлось бы по дороге в особняк покинуть седло и облегчиться.
В зал начали просачиваться посетители, которым хозяйка должна была уделять внимание, так что я вышел и направился к «Колпаку». Там тоже было довольно людно, но хозяин выкроил минутку, принял плату за проживание еще на неделю вперед, и осторожно так поинтересовался, где я был. Весьма интересно. Как-то он заговорил очень уж прямо. Что, правила уже переменились и клинок наконец вышел из ножен? Мой скрытый враг вдруг перестал заботиться о том, чтобы оставаться скрытым?
– А зачем вам? – спросил я.
– Да так, низачем. Поддерживаю разговор.
– Поддерживаете разговор. Понятно.
Он отошел к дальнему краю стойки, откупоривая для кого-то бутылку вина. Я смотрел ему в спину. Слишком многим в этом городе я не доверяю, чтобы список имен имел хоть какой-то смысл.
Вскоре он вернулся, и я спросил:
– Орбан в последнее время не появлялся?
– Вы все время о нем спрашиваете.
– А вы все время не отвечаете, где он.
– Зачем вам?
– Низачем, поддерживаю разговор.
Он прищурился.
– Уже несколько дней его не видел. Наверное, уехал с грузом.
– Наверное, – согласился я.
Он фыркнул.
– Ну и как вам недоваренная свинина из «Грызуна»?
Я взглянул на него в упор.
– Вам ведь заплачено, верно? Тогда к чему вопросы?
– Я просто поинтересовался. – Инче почти не хмурился.
– Требуха вкусная.
– А клопы хороши в постели?
– Хуже, чем я надеялся. Мы только-только разогрелись, а им пора было уходить и готовиться к завтрашним урокам.
Он фыркнул.
– Какого черта вам вообще…
– Ну, чужеземцу следует расширять дело, вы так не считаете? Особенно когда он намеревается открыть тут заведение. «Широкие связи», вот мой девиз.
– Открыть заведение?
– Точно.
– Тут?
– Да, подумываю об этом. Мне понравился городок.
– Но какое… прошу прощения. – Он вернулся минуту спустя. – Какое именно заведение? Думаете построить еще один трактир?
– Нет. А я что, похож на трактирщика?
Он пожал плечами.
– Мне откуда знать?
– Нет-нет, – успокоил я его. – У меня совсем иная сфера деятельности.
Инче нахмурился.
– И какая же?
– Вы удивитесь, – улыбнулся я.
– Ну, удивить меня – это полдела. Но у нас тут есть Гильдия, и довольно-таки строгие правила допуска.
– Что, правда? Об этом я как-то не подумал.
Он не обратил внимания.
– Весьма строгие, уж поверьте. Вам чего-нибудь принести?
– У вас есть свиная требуха?
Он сморщился и не ответил, так что я решил немного подбодрить его и заказал кружку летнего эля. Потом сел за привычный стол и какое-то время посасывал напиток.
Для пива, в общем-то, недурственно.
Выждав должное время, я медленно направился к конюшне, размышляя обо всем сразу. Дела завертелись – слишком быстро, я не успевал обдумывать их по очереди. Если это устроено специально, у меня могут возникнуть серьезные неприятности.
Неприятности случались у меня и прежде. Ничего особенного.
Конюх кивнул мне, вывел Марси и заседлал ее. Работал он быстро и аккуратно, словно проделывал подобное уже тысячи раз. Возможно, так и было. Тоже занятие.
Марси сумела сдержать удовольствие от новой встречи со мной. А может, и не сумела: она на какой-то миг вздернула голову, для нее это показатель. Конюх быстро все осмотрел, подтянул то и это, и передал мне поводья.
Я вывел дражайшую Марси из стойла и, с помощью конюха, влез в седло. Меня снова поразило это чувство высоты – глядя на лошадь, совсем не думаешь, что верхом на ней ты такой большой. Интересно, не этим ли объясняется поведение конногвардейцев – самое противное из подразделений Гвардии Феникса, если нужно с ними договориться.
Марси, кажется, заскучала. Я сжал поводья обеими руками, коснулся каблуками ее боков и вроде как направил ее вперед, сжимая колени. Видеть морду Марси я не мог и не знаю, закатила ли она глаза, но двигаться начала.
«Босс!»
«Что там, Лой…»
«Сзади!»
Я развернулся в седле – уж поверьте, это нелегко. Марси остановилась. Я огляделся. Людей на улице хватало, но рядом со мной никого не было.
«Что? Где?»
«Ярдов сорок по улице, северная сторона, под навесом, уходит. Голубой жилет.»
Точно, он, даже сзади не спутать. Весьма вовремя объявился. Я начал разворачивать Марси и, кажется, сделал что-то не так, потому что она выглядела сбитой с толку. Но потом я призадумался. Что мне, собственно, делать? Остановиться и завести с ним длительную беседу, забыв про визит, который должен наконец раскрыть мне, что тут творится? Назначить ему встречу позднее? А если он не захочет разговаривать?
Черт, черт, черт.
«Лойош, следи за ним.»
«Не хочется мне сейчас с тобой расставаться, босс.»
«Мне это тоже не по душе, но нужно повидаться с графом, и я не хочу, чтобы эта скользкая сволочь опять скрылась. Шевелись.»
Он мысленно выругался, но подчинился. Я развернул Марси в прежнем направлении и вскоре выехал из города.
«Куда он идет, Лойош?»
«Похоже, в «Колпак», босс, причем и в ус не дует.»
«Да, пожалуй, внутрь тебе не пробраться. Проклятье, как бы узнать, не встретился ли он там с кем-нибудь…»
«Ну, если они откроют окно, у меня длинная змеиная шея.»
«Угу, лучшего все равно не придумать.»
Я по-прежнему рысил прочь от города.
«Э, босс, я, кажется, ошибся. Он идет не на постоялый двор, а в обход.»
«Это уже интереснее.»
«Прямо в конюшню.»
«В самый раз для выбора скакуна.»
«Говорит с конюхом.»
«Можешь подобраться поближе и подслушать?»
«Попробую… да, босс, говорит о тебе. Спрашивает, куда ты уехал и давно ли.»
«И как, конюх отвечает?»
«Нет. Так, деньги переходят из рук в руки. Теперь отвечает.»
Я всерьез подумывал вернуться, но пока что я вроде как получаю информацию и таким способом. А встреча с графом слишком важна.
«Закончил говорить с конюхом. Уходит от трактира… идет в город.»
Денек для езды выдался приятный. Марси была, как всегда, великолепна. Ротса полностью сосредоточилась на своих обязанностях: постоянно осматривалась по сторонам, а иногда взлетала и описывала широкий круг в вышине, охватывая окрестности с другой точки.
«Он у пристани, там есть склад с козырьком над дверью. Он стоит под козырьком и, кажется, кого-то ждет.»
«Отлично.»
Прежняя сельская местность. Птичье пение. На склоне холма пожевывали травку овечки при полном отсутствии пастуха. Тишина, покой и пастораль. Я проверил, хорошо ли шпага выходит из ножен – никогда не доверял тишине, покою и пасторали.
«Ух ты! Босс, ни за что не угадаешь, с кем он там встретился.»
«С императрицей?»
«Угу, смешно.»
«Выкладывай.»
«Помнишь «бабочку», которая напела тебе о возничем? Она все еще в городе.»
Ну-ну.
И как прикажете вписывать ЭТО в общий расклад?
«Ну, босс, как это вписывается в общий расклад?»
«Как раз размышляю. Можешь подобраться и послушать, о чем они там болтают?»
«Без вариантов, босс. Я прямо над ними, но говорят слишком тихо.»
«Черт. Ладно. Можешь объяснить Ротсе, чтобы она проследила за ней, пока ты ведешь другого? Мне нужно знать, куда пойдут они оба.»
«И что, оставить тебя без прикрытия?»
«Я вооружен. Может она так сделать?»
Он замешкался. Кажется, не хотел отвечать. Но в итоге проговорил:
«Если только разговор будет достаточно долгим. У нее не меньше получаса уйдет только на дорогу…»
«Действуй, Лойош.»
«Но, босс…»
«Действуй.»
Ротса снялась с моего правого плеча и полетела к городу.
Я просто локти кусал, так хотелось, чтобы Ротса добралась вовремя. Мое возбуждение передалось Марси, она занервничала. Я погладил ее по шее, успокаивая.
«Уверен, что никак не можешь подслушать, о чем они говорят?»
«Прости, босс, но тут даже для моей змеиной шеи нет ни одной щелки, чтобы меня не засекли.»
Я подумал, куда именно он может засунуть свою змеиную шею, но не стал передавать это Лойошу.
Я как раз подъезжал к графскому владению, когда Лойош сказал:
«Ротса на месте, босс, а они продолжают болтать.»
«Отлично. Оставайтесь с ними.»
«Сделаем, босс. Будь осторожнее.»
«Я всегда осторожен.»
Я приближался ко входу. Грум, кажется, узнал меня. Или Марси. Он протянул руку, помогая мне спешиться, я поблагодарил холодным кивком. Как только я оказался обеими ногами на земле, грум принял поводья и сообщил:
– Вас ждут, сударь.
Я стоял и ждал, пока ноги снова обретут способность двигаться, что заняло минуты две. Их я провел, оглядываясь по сторонам и демонстрируя вежливое любопытство.
Почувствовав, что могу передвигаться без ущерба для собственного достоинства, я преодолел низкие ступени, шагнул к дверям и дернул за шнур. Внутри гулко звякнул гонг, дверь отворилась.
Тот же дворецкий отвесил мне тот же поклон.
– Добро пожаловать, господин Мерс, его сиятельство ожидает вас.
Встретились мы в той же самой комнате, и мне был предложен тот же стул. Из чувства противоречия, а также желания подвигаться, я предпочел соседний. Дворецкий сделал вид, что не заметил. Граф заметил, но ограничился взглядом.
– Благодарю вас за то, что согласились со мной встретиться.
– Напротив, – возразил я, – это я благодарю вас.
Он улыбнулся.
– Бренди? Эля? Вина?
– Вина, – решил я.
Он кивнул дворецкому, который удалился доставить необходимое.
– Итак, – заявил граф, садясь поудобнее и сложив руки на животе, – похоже, у нас есть кое-что общее.
– Кажется, общий враг.
Он кивнул. Дворецкий принес мне вина, а графу – рюмку той же янтарной жидкости, что и в прошлый раз. Мы оба отсалютовали друг другу и пригубили выпивку. Вино оказалось чуть слаще, чем в прошлый раз, и с умеренным содержанием пряностей.
«Так, босс. Они расходятся. Я за ним.»
«Хорошо.»
– Мое предложение, – начал граф, – заключается в следующем: обменяемся сведениями. Я подозреваю, что вы знаете о вещах, которые помогут мне проследить, кто стоит за убийствами, и уверен, что могу предоставить вам сведения, полезные для вас.
Я кивнул.
– Звучить разумно, и я склонен согласиться.
– Склонны?
– Есть кое-что, господин граф, что я хотел бы понять, прежде чем заключать какие-либо сделки.
– А именно?
Я отпил немного вина и попытался сформулировать это получше. Непростая задача.
– Какого рода сведениями, по-вашему, я обладаю, господин граф?
– О, очевидно, что вы предприняли собственное расследование. Разве вы ничего не выяснили?
– Быть может, – проговорил я. – Но знаете ли, у меня нет особых талантов по этой части. Я просто задаю вопросы, так, как сделал бы любой другой.
– В самом деле?
По его голосу я не мог заключить, он просто сомневается или знает, что я лгу. Этого я и ждал.
– Да, – сказал я. – Вот это-то меня и озадачивает. Спрошу напрямик: в чем именно я могу быть вам полезен?
– Что ж. – Граф сделал глоточек и облизнул губы. – Вопрос непростой.
Я кивнул и позволил ему еще поразмыслить, потягивая вино с прежним невинно-вопрошающим видом.
– Пожалуй, – решил он, – потребуется небольшое вступление.
– Отлично, я слушаю.
– Мельницу построил мой дед, восемьдесят три года назад…
Он сказал что-то еще, но голос его меня не достиг.
«Босс?»
Еще вина. Рот совсем пересох. Бокала в руке не было. Странно.
«Босс?»
И я не мог двинуть рукой.
Голос графа жужжал где-то там, в отдалении.
Щека моя лежала на очень твердом полу.