– Ну ладно же! – зловещим тоном пообещал Покровский. – Попробуйте только завтра сказаться больной и не прийти в кабинет! Я позвоню в ваше идиотское агентство и выскажу им все, что я о них думаю!
* * *
Часам к одиннадцати обитатели дома и их гости начали собираться на кухне. Все были приятно расслаблены, и только американец прилюдно мучился головной болью. Это состояние оказалось для него непривычным, и он сильно страдал, с тоской глядя по сторонам опухшими глазками.
– Вам нужно выпить маленькую рюмочку водки! – кокетливо сообщила ему Лина, подсаживаясь поближе и кладя свою белоснежную руку на его загорелую.
Костя перевел, и Гудмэн с жаром воскликнул:
– О ноу!
– Не давайте ему водки, – посоветовал Вадим. – Он наверняка уже каких-нибудь таблеток наелся. Отравите человека.
– А вот я вам сейчас оладушков подам, со сметанкой, – засуетился Генрих, который выглядел так, будто крепко спал всю ночь. Ко всему прочему в доме было так чисто, словно за него тут поработала добрая фея.
Проснувшись, Наташа некоторое время лежала на кровати и, не мигая, глядела в потолок. Когда дом ожил, она с трудом встала и доволокла себя до ванной комнаты. Напустила в раковину холодной воды и погрузила в нее лицо. В голове роились обрывки воспоминаний, казавшихся страшным сном. Ночной лес, пруд, лающая собака, голые ноги под кроватью, Покровский, к которому она страстно прижимается... Все выглядело таким диким!
Наташа сняла телефонную трубку и позвонила Ольге.
– Ну? – напряженно спросила та. – Как? У тебя все тихо?
– Не знаю, что и сказать, – пробормотала Наташа, прикладывая ко лбу мокрую салфетку. – Происходит много всякого-разного.
– Но «хвост» больше не появлялся? Или этот, Негодько?
– Не-ет! – с облегчением бросила Наташа. – От тех-то, наших бандитов, я точно оторвалась. Я уже и думать про них забыла...
– Вот и напрасно, – зловещим голосом сказала Ольга. – Они тебя ждут.
– Как это? – ахнула Наташа, немедленно позабыв о своей больной голове. – Где?
– Возле твоей квартиры. Выставили там пост.
– Откуда ты знаешь?!
– Сама ходила, проверяла. Не очень-то приятно, что ближайшая подруга проводит отпуск в чужом доме, трудясь до седьмого пота.
Наташа немедленно покраснела. Вот чего она не делала точно, так это не трудилась. Так, дурака валяла, и все. Архив академика Покровского до сих пор оставался почти нетронутым.
– Расскажи в подробностях, Ольга! – попросила Наташа, чувствуя, что по спине уже ползут отвратительные мелкие мурашки.
– Ну, знаешь ли, хоть я и отправила тебя в ссылку в Березкино, душа у меня все равно была не на месте, – призналась Ольга. – И вчера я решила сходить на разведку. Возле подъезда стояла подозрительная машина, а в ней сидел качок.
– Почему подозрительная? – немедленно «зацепилась» Наташа.
– Потому что качок внимательно следил за входом в подъезд.
– Кого-нибудь ждал, вот и все.
– Он ждал не кого-нибудь, а тебя! – выпалила Ольга. – Только я подошла к квартире – он тут как тут! Спрашивает – вы к Смирновой? Я отвечаю – да. А вы что, тоже? Он говорит – ее, кажется, дома нет. Вы не знаете, куда она уехала? Я говорю – не знаю, сама до нее дозвониться не могу, вот, пришла так, может, телефон не работает. А он такую вежливость изображает, прямо образец хороших манер. Я спрашиваю – а вы кто? Он, понятное дело, – знакомый. Я говорю – что-то я вас никогда раньше у Наташи не встречала. А он – я новый знакомый. Очень мне ваша подруга, говорит, понравилась. Жду не дождусь, когда смогу с ней снова встретиться. Может быть, кто-то все же в курсе, куда она подалась? В общем, насилу я ноги унесла. Давай в милицию позвоним!
– Мы уже об этом говорили, Ольга! – простонала Наташа. – Милиция ограничится тем, что проверит у твоего качка документы. И все, никогда в жизни он больше к моей квартире не подойдет. А потом, при случае, в уединенном месте...
– Но что же делать? Ты же не будешь вечно прятаться и жить на чужих квартирах!
– Конечно, нет! Вот я тут закончу все дела и поеду на Петровку, – заявила Наташа. – На Петровке следователи сидят настоящие, не то что в районных отделениях милиции.
– И кого ты знаешь с Петровки? – ехидно спросила Ольга. – Каменскую? Или Знаменского?
– Ну что ты меня подкалываешь? Они там профессионалы высокого класса, просто так человека на фиг не пошлют.
– А кто тебя посылал на фиг?
– Парамонов, – коротко ответила Наташа. – Такая сволочь!
– Ну хорошо, а какие же у тебя там, в Березкино, дела? – Ольга немедленно выбрала «жемчужное зерно» из всего сказанного Наташей.
– Важные, Ольга. Я тебе по телефону пересказывать не стану, долго.
В этот момент в трубке раздался тихий щелчок.
Что такое? – спросила Ольга. – Это ты щелкаешь?
– Господи, кажется, нас кто-то подслушивал.
– А кто?
– Откуда я знаю? Здесь в каждой комнате – аппарат, и все они параллельные.
– Ну... Мы же обсуждали свои проблемы, а не чужие, – резонно заметила Ольга. – Ничего страшного.
Наташа подумала и решила, что да, действительно, ничего страшного. Кого могут заинтересовать ее личные неприятности? Тут у них своих выше крыши.
– Ольга, прошу тебя, ты там особенно не высовывайся, а то они схватят тебя и начнут выпытывать, куда я подевалась.
– Ерунда! – бросила Ольга. – Лучше скажи, почему у тебя голос такой... протухший?
В телефонной трубке снова что-то щелкнуло. Возможно, это просто помехи?
– Ну... Вчера здесь были гости. Иностранцы... Не хотелось ударить в грязь лицом, и я выпила лишку.
– Тебя неверно сориентировали. С иностранцами все наоборот. Чтобы не ударить в грязь лицом, нужно быть трезвым и уж, конечно, не напиваться до свинского состояния.
– Значит, я облажалась.
– Советую тебе пойти и принять холодный душ. Или еще лучше – контрастный. Теплая – холодная. Или хотя бы теплая – чуть теплая. И воду лей на макушку. Тем более тебе волосы сушить не надо.
– Хорошо, Ольга, – проскрипела Наташа. – Прямо сейчас и пойду, обещаю.
Она действительно пошла в душ. Не раздеваясь, включила воду и стала смотреть на нее с отвращением. Лезть под струи не хотелось категорически. Да еще в голове была пустота, которая никак не заполнялась мыслями – они шныряли, словно мыши по деревенской кухне. Наташа хотела как следует вспомнить вчерашний день и все обдумать, но не смогла поймать ни одной мысли.
Сообразив, что полотенце осталось на стуле, она взялась за ручку двери ванной и уже начала открывать ее, когда в образовавшуюся щель увидела мужчину, выходящего из ее комнаты. Она замерла на месте, усилием воли остановив движение руки. И тут узнала его! Это был даже не мужчина – мальчишка. Гардеробщик Валера Козлов. «Ничего себе! – подумала Наташа. – Откуда он взялся в доме и в моей комнате? И что тут делал?»
Она выбежала из ванной и бросилась следом. И успела увидеть, как за ним захлопывается дверь соседней комнаты. Наташа решила во что бы то ни стало выяснить правду. Припереть его к стене! Если он что-то вытащил у нее, то стоит немедленно распахнуть дверь. Наверняка сейчас он прячет у себя то, что взял. «Сделаю вид, что шла к Генриху и перепутала комнаты, – решила она. – Только так я получу доказательства».
Она подбежала и, толкнув дверь плечом, громко воскликнула:
– Послушайте, Генрих!
Молодой человек стоял возле кровати, а рука его находилась под подушкой. Когда Наташа ворвалась в комнату, он отдернул руку столь резво, словно коснулся огня. И быстро обернулся.
– Ой! – ахнула Наташа, искренне надеясь, что мальчишка не разгадает ее хитрость. – Здрасте! А где Генрих?
– Доброе утро, – растерянно ответил Валера. Даже скорее испуганно. – Он внизу, на кухне, кормит всех завтраком. Я, вот, приехал тоже, – начал путано объяснять он. – Мы с Мариной собираемся на праздник цветов ехать, в парк. И мне пока отвели комнату...
Наташа увидела, что на глаза у него навернулись слезы, а щеки стали ярко-розовыми. «Господи боже мой! – подумала она. – И что же такое делал в моей комнате этот херувим ходячий? Кажется, сейчас он разрыдается и сам мне все расскажет».
Не тут-то было! Херувим ходячий ничего ей рассказывать не стал, а попытался, наоборот, вытеснить из комнаты.
– Нам надо, наверное, тоже спуститься, – неопределенно махнул он рукой. – А то неудобно, все за столом, а мы нет.
Наташа не видела в этом ничего неудобного. Наоборот, завтракать лучше по очереди, особенно наутро после банкета, когда вид у гостей не больно-то парадный. Впрочем, Валеры вчера здесь не было, да и навряд ли он способен напиться... Как она напилась.
Вот что Наташа помнила совершенно отчетливо, так это коньяк. Как она глушила его в лесу прямо из бутылки. Ей немедленно захотелось кофе – большую чашку без молока и сахара.
– Пойдемте, – сказал Валера и даже взял ее под локоть. – Вам надо покушать.
Она отказалась идти с ним, вернулась в свою комнату и все-таки приняла контрастный душ, как советовала Ольга. Зелень сошла с лица, и она поплелась вниз. Осторожно заглянула в кухню. Если Козлов уже здесь, она вернется в его комнату и пошарит под подушкой. Однако этот хитрец выждал, пока она усядется за стол и примется за завтрак, и только потом присоединился к компании.
Наташа не могла решить, как вести себя с Покровским. Вроде бы ночью, после того как она вернулась из своего опасного похода, они встретились в холле. И даже о чем-то говорили. Кажется. И еще Генрих! Генрих рождал в ней странное чувство неприязни. Это было как-то связано с кухней и с готовкой. Удивительное дело – алкоголь. Вот ты – обычный, нормальный человек. Потом выпиваешь лишнего и становишься неуправляемым существом, которое совершает поступки, порою приводящие окружающих в трепет. «Хорошо бы выяснить, что я вчера делала. Кажется, я пошла за Генрихом в лес. И потом пила. Тоже в лесу. Я совершенно точно была одна. Откуда же я взяла бутылку?»
Ей вообще было несвойственно напиваться, а тут... Коньяк на голодный жедудок ей противопоказан. Надо запомнить это на всю оставшуюся жизнь. «Случилось что-то отвратительное», – догадалась Наташа. Дело в том, что ее мозг обладал одной отличительной особенностью – он выбрасывал из памяти неприятные события. А уж вчера, когда она перебрала, подсознание просто затолкало все кошмары глубоко-глубоко. Теперь без посторонней помощи ей ничего не вспомнить.
И Покровский! Они наверняка встретились в самый неподходящий момент, по закону бутерброда. Интересно, что она ему говорила? А что он – ей?
Однако Покровского на кухне не оказалось. Калифорниец Костя усадил ее рядом с собой и предложил «полечиться», но Наташа наотрез отказалась.
– Генрих, – угрюмо спросила она. – Вы вчера куда-то ходили?
– Ездил, – быстро ответил он. – К тетке, тут недалеко.
– На чем? – Перед Наташиным мысленным взором маячила белая рубашка, удалявшаяся по тропинке в сторону леса. – Здесь же нет автобусов.
– Так на попутках! – ласковым, «нянюшкиным» голосом ответствовал эконом. – Я всегда на попутках перемещаюсь, удобно.
Конечно, он врал. Наташа прекрасно помнила, сколько времени она потратила по дороге сюда, рассчитывая поймать хоть какой-нибудь транспорт. Конечно, Генриху могло страшно везти, но твердо рассчитывать на то, что тебя подберут ночью в сельской местности и подвезут до места – просто смешно. Однако уличать она его не стала. Не время.
– Хорошо спали? – спросил Вадим, который был слегка помят, но чисто выбрит и наодеколонен чем-то дорогущим.
– Спала? Отвратительно! – ответила она.
– А я спал великолепно, – вмешался Стас. Он выглядел на редкость отдохнувшим. На безмятежном лице не было ни тени, под глазами никаких мешков, губы улыбаются. – В этом доме кровати хорошие.
И вот тут-то появился Покровский. Он вошел в кухню и сразу посмотрел на Наташу. И, как водится, проглотил свою улыбочку, не дав ей пожить подольше.
– Все живы-здоровы? – спросил он хозяйским тоном. – Ну и отлично. Генрих, будь добр, мне тоже оладьев.
Генрих поставил перед ним тарелку с оладьями и вдруг по-собачьи вскинул голову:
– По-моему, к нам кто-то пришел, – сообщил он. – Я схожу посмотрю.
Он вышел, и одна створка лениво потянулась за ним да так и застыла на полдороге, и теперь из кухни можно было видеть входную дверь. Наташа сидела самым выгодным образом, поэтому отлично разглядела гостя. Вернее, гостью.
Когда Генрих вежливо отступил в сторону, в холл вошла невысокая и ладная молодая женщина с приятным лицом. У нее были светлые волосы, которые она скрутила на затылке аккуратным кренделем. Во всем ее облике сквозило сдержанное достоинство.
– Извините, – пробормотал Покровский, который тоже увидел ее, излишне резко отодвинул стул и поспешил даме навстречу. Створку он задел плечом, и она отворилась даже шире, чем прежде.
– Андрей! – воскликнула женщина с тревогой и взяла его за обе руки. – Как только я узнала, сразу приехала. Это что-то невероятное! Ужасно!
– Да-да, в самом деле, – пробормотал тот. – Но почему ты не позвонила, Люда?
– Я... Я подумала, что ты сейчас должен быть в таком состоянии... – Она растерянно поглядела через его плечо на гостей. – Извини, я подумала...
– Но ты проходи, пожалуйста! – сказал Покровский. – Будешь что-нибудь? Это все – мои друзья. Впрочем, со многими ты уже знакома.
Он ввел ее в кухню, и она кивнула всем присутствующим, а потом негромко и солидно сказала:
– Добрый день.
– Это Люда, – представил Покровский. – Если кто не в курсе.
– Я в курсе! – с легкой улыбкой отозвалась Лина и покрутила в руках чашку. – Привет.
– Привет, – Люда посмотрела на нее, и ее брови чуть-чуть сдвинулись. Совсем капельку, но Наташа заметила.
Впрочем, Лина так шикарно выглядела, что она бы тоже нахмурилась: всегда грустно терять очки просто потому, что рядом оказался кто-то очень эффектный. Наташа, сидевшая напротив гостьи, принялась исподтишка ее разглядывать. У Люды были темно-синие глаза, спокойные и ясные, как вечернее небо. Когда к ней обращались, глаза становились более внимательными, оставаясь все такими же ласковыми.
Покровский взял на себя «атмосферу за столом», и через пять минут все уже оживленно переговаривались, а Иван и Федор даже поспорили о чем-то глупом и попросили «разбить» их пари.
– Ну, мне надо работать, – сказала Наташа, поднимаясь из-за стола. – Спасибо.
Покровский проводил ее коротким, но внимательным взглядом. Друг с другом они не перекинулись ни словом. Наташа быстрым шагом дошла до библиотеки, толкнула дверь и прошествовала в кабинет. Не успела она устроиться за столом и включить компьютер, как вслед за ней в библиотеку ворвались Марина и Валера Козлов. Они держались за руки, как школьники. У Марины было взволнованное лицо.
– Ой, вы видели? – обратилась она к Наташе, которая не закрыла за собой дверь. – Она приехала! Люда, я имею в виду. Как вам Люда?
«Люда как Люда», – хотела ответить Наташа, но сдержалась. Интересно, что девчонка ожидает услышать? Наташа с удовольствием подыграла бы ей, чтобы узнать побольше.
– Правда, она симпатичная? – невольно помогла ей Марина.
– Весьма, – благосклонно кивнула та. – А кто она такая?
– Библиотекарь. Папа собирался на ней жениться!
– Как, на ней тоже?!
– Ну... Она была второй кандидатурой! – просто объяснила Марина.
– Она достала мне редкую книгу по астрономии, – неожиданно признался Валера и покраснел.
– А ты увлекаешься астрономией? – удивилась Наташа.
– У Валерки много увлечений! – с удовольствием сообщила Марина. – Он в физике сечет, его даже в одном научном журнале публиковали...
– Ну да! – Наташе страшно хотелось перевести разговор обратно на Покровского.
На самом-то деле Люда ей совершенно не понравилась. Если Лина выглядела «авантажной», как сказала бы бабушка, то Люда могла считаться совершенной во всех отношениях. Спокойная красота, приятная фигура, стройные ноги, чудесные глаза, понимающая улыбка...
– Она умная?
– Кто? – удивилась Марина.
– Люда, разумеется!
– С ней интересно разговаривать, – ответил вместо нее Валера. – Она все понимает.