— Доживают по инерции? Похоже, что нет.
— А вон на крыше в футбол играют.
Катер проплывал мимо плоской крыши здоровенного квадратного здания, в отличие от прочих домов в городе, двухэтажного. Наверное, местный аналог городской думы. Несколько ребят помладше Ромки гоняли на крыше в футбол, а еще один мальчишка чуть в стороне запускал воздушного змея. Пардон, несколько маленьких скелетов в шортах и разноцветных рубашках с коротким рукавом и еще один скелет в стороне. Машинально Ромка отметил, что фиг вот так вот в Москве пустили бы мальчишек гонять на крыше госучреждения мячик.
А еще через минуту этот самый мяч упал на палубу катера, пару раз подпрыгнул и покатился в сторону Ромки. Мяч. Обыкновенный футбольный мяч. Ромка прижал его ногой и посмотрел в сторону играющих. Понятно. Игроки засмотрелись на катер. Восемь скелетов плюс один в стороне теперь выжидательно смотрели на Ромку. Расстояние было метров восемь, так что он все мог хорошо рассмотреть. Скелеты были в отличном, так сказать, состоянии, никаких полусгнивших останков и прочих ужасов — просто маленькие скелеты. Белые.
Ромка подбросил мяч и подал его в сторону крыши, по-волейбольному, двумя сцепленными в замок руками, снизу. Мальчишка-скелет, стоявший ближе всех, поймал мяч на лету, прижал его к себе левой рукой, а свободной правой помахал Ромке. Ромка помахал в ответ.
Потом его скрутило. Минут двадцать он стоял, вцепившись в поручни, и пытался прийти в себя. Его трясло. Лар деликатно молчал, за что Ромка был ему благодарен.
Наконец катер покинул город и заскользил над дорогой в сторону реки. Через реку был переброшен ажурный мостик, увидев который, Лар немедленно скомандовал: «Стоп».
— Если мы пойдем над ним, мост рухнет.
— Если мы пойдем рядом…
— Не пройти.
Река была вполне себе горная, она текла в ущелье, и до дна ущелья было метров тридцать. А потолок катера был десять метров.
— Надо искать обход, — предложил Ромка.
— Надо. Кстати, сюда идут. Осмотрись.
Ромка послушно завертел головой и вскоре увидел скелет, одетый в пусть непривычную, но все же явно военную форму, спешащий к ним со стороны небольшого здания чуть в стороне. Караулка? Охранник?
Скелет приблизился, окинул внимательным взглядом висящий в воздухе катер, посмотрел на мост, снова на катер… И показал запрещающий жест — две скрещенные руки. Он тоже считал, что катер здесь не пройдет.
Ромка, наблюдающий за этим с палубы, кивнул и развел руками: мол, а делать-то что?
Охранник дважды махнул рукой в сторону, вверх по течению реки. Ромка снова кивнул: мол, понял — и вернулся в рубку.
Катер развернулся вправо и медленно пополз вдоль реки над идущей по краю ущелья широкой грунтовой дорогой.
— Интересно, — сказал Ромка, — куда он нас послал?
— Мне другое интересно, — буркнул Лар. — Мальчишка этот не удивился катеру. Охранник не удивился. Горожане не удивились. У них что, доисторические катера каждый день над городом летают?
— Либо это просто хорошие, добрые люди, — возразил Ромка.
— Либо так. О, смотри ты, переправа!
Здесь на дно ущелья был удобный пологий спуск, и дорога шла вброд через реку. Далее она же продолжалась по противоположному склону то ли холма, то ли все-таки не очень высокой горы.
— Немного крутовато, — проворчал Лар. — Но, наверное, пройдем.
Так и вышло. Катер зажужжал громче и медленно, слегка покачиваясь, пополз в гору, причем уже не в десяти, а в трех метрах от земли. Двигался он со скоростью пешехода, но в целом двигался, и это было главное. Мимо правого борта проплывала вертикальная стена, в которой когда-то выбили дорогу, на скале были видны следы каких-то горнопроходческих инструментов, а слева постепенно углублялась пропасть и открывался вид на город скелетов с высоты птичьего полета.
— Хороший город.
— Ага. Я вот пытаюсь представить себе скелет на улице Москвы. Сразу паника, милиция, стрельба…
— Да, — согласился Лар. — Зомби оказались добрее и терпимее людей. Наверное, нам должно быть стыдно.
Путь вверх, по дороге, вдоль горного склона, занял почти сутки. Больше всего Ромка боялся, что навстречу попадется кто-то из местных. Например, купец с телегой, груженной помидорами. Разминуться с баржей на узкой выбитой в камне дороге было бы нереально, а пройти под днищем… Во-первых, для этого нужны железные нервы, Ромка, например, старался под своим летательным аппаратом не проходить. А во-вторых…
Во-вторых, как объяснил Лар, баржа использовала «антигравитацию для бедных» — какое-то силовое поле. Поле это поддерживало суденышко в воздухе, но это было именно опорой, этаким невидимым колесом. Ну, или невидимой танковой гусеницей, если угодно. И оно создавала давление на почву под днищем.
Субъективно это ощущалось как дополнительный вес, словно тебе на плечи опускается мешок с песком. Давление распределялось по довольно большой площади, и человек легко мог его выдержать. Помидоры в гипотетической телеге нет, не могли.
Однако повезло. Дорога была пуста, они не встретили ни телег, ни вообще кого-либо. Видимо, горожане получали все, что нужно, из долины вокруг города, не стремясь общаться с окружающим миром. Отчасти это подтверждало состояние дороги: на ней вовсю росла трава и мелкие кустики.
— Лар, а просто люди здесь есть?
— Ты же видел карту.
— Нет, я понимаю, здесь нет городов. Ну а путешественники, исследователи там всякие?
— Это возможно, — сказал Лар, подумав. — Хотя, конечно, лучше бы тебе с ними не встречаться.
— Рысь никто не любит?
— Да. И как только они поймут, что у тебя нет магии…
— Мне кажется, — медленно произнес Ромка, — что я придумал, как решить эту проблему. Ну, чтобы и без магии продолжали бояться, причем даже больше, чем с магией.
— Интересно. И как же?
— Смотри. Я — Рысь. И я поспорил. С… Ну, с другим кем-то из моего клана.
— Знаешь, — задумчиво сказал Лар, — ты молодец. Действительно, ты идешь по диким местам, не применяя магию, потому что пари. Но магия — вот она, с тобой. Очень хорошее решение.
— И если кто-то спровоцирует меня… — продолжил Ромка.
— Ха! Он будет осознавать, что магию-то ты применишь, но будешь очень зол, поскольку проиграешь пари. А злить Рысь… Молодец, правда.
— Одна проблема, — вздохнул мальчишка. — Некому тут морочить голову. Вот кстати, а почему? Смотри, какие места. Речки, холмы с долинами. Тепло, все растет. А людей нет.
— По ряду причин, как я понимаю, — сказал Лар. — Во-первых, это ничьи земли. Император не очень склонен дарить их кланам, но прилететь и устроить показательный разгром самовольным переселенцам кланы могут.
— Но это… Это нечестно! — возмутился Ромка. — И потом, ты же говорил, что Император не вмешивается.
— Не вмешивается как сила, — поправил его Лар. — Но он еще исполняет обязанности правителя, не как Бог, а как просто человек на престоле. Ну, там указ о чистке улиц и все такое.
— При чем тут чистка улиц? — не понял Ромка.
— Ну или приказ о пожаловании земель.
— А… Понятно. И кланы как собака на сене.
— Опять выражение из твоего мира? Поясни.
— Сама не ест и других не подпускает.
— Да. Именно так. Впрочем, может быть, дело и не в этом. В конце концов, в мире достаточно свободных поселений, целые страны. Да и другими мирами кланы не особенно интересуются…
— Еще не хватало, — буркнул Ромка. — Постой. А в чем еще может быть дело?
— Например, здесь может быть что-то древнее. От чего лучше держаться подальше. Вспомни стража. Просто так в чистом поле его ведь не поставят.
— Ну вот. Летели. Беседовали. Обязательно было запугивать… ребенка?
Лар хохотнул.
— Знаешь, ребенок, после того, как ты согласился на мой план по уничтожению этого кота-переростка, я сильно сомневаюсь, что тебя можно запугать. И в рубке, когда мы со стражем воевали, ты тоже вроде обошелся без истерик.
— Вот еще! — возмутился Ромка. Ему было приятно.
— Выхода у нас все равно нет, — сказал Лар, помолчав. — Надо двигаться, дорога, в общем, одна… Что будет, то и будет…
Летательный аппарат выполз на очередной перевал и остановился, подчиняясь повороту рычага. Затем, где-то в глубине сработало реле, и издаваемое реактором жужжание сменило тональность. Кораблик стал потихоньку набирать высоту и остановился, поднявшись где-то на десять метров.
— Дорога уходит направо, — сказал Ромка. — И холмы кончились.
Дорога уходила направо, а перед ними было заросшее цветущим вереском, шиповником и дикой грушей плоскогорье.
— Без баржи я бы тут застрял навсегда, — пробормотал мальчишка.
— Да. Будем надеяться, что она не сломается в ближайшие пару дней. Нам очень надо дотянуть вон до тех гор.
Горы маячили на горизонте, и Ромка знал в основном из рассказов Лара, что до них совсем не так близко, как кажется. Еще Лар утверждал, что между снежными вершинами есть проход, так что замерзать и срываться в пропасти им скорее всего не придется. В принципе это следовало и из карты судового навигатора, вот только деталей в этой карте было маловато. Один обвал — все. Дороги нет, и планам конец.
— Ну что, вперед?
— Давай.
Баржа зажужжала громче и поплыла над цветущим плоскогорьем, оставляя за собой след из примятого вереска. Сразу запахло цветами и медом. То есть пахло и раньше, но сейчас запах стал просто одуряющим. Не слушая ворчания Лара, Ромка разделся и принялся загорать. Лежа на «ковре-самолете», конечно, и с гарой под рукой, но все-таки.
— Раньше здесь были курорты, — задумчиво произнес Лар. — Не на земле, а в воздухе. Летающие.
— Здорово! — согласился Ромка. — Хотя мы же и сейчас на таком курорте, верно?
— Ну… Нет. Где изысканная еда? Где механические слуги, которые делают тебе массаж? Где бассейны, поддерживаемые силовым полем так, что сила тяжести направлена к центру бассейна?
— Это как? — не понял Ромка.
— Представь себе водяную лепешку в пару метров толщиной, просто висящую в воздухе. Без дна и бортов.
— Ужас, — сказал Ромка. — Но интересно. И что?
— Ты можешь плавать сверху ногами вниз. В этом случае у тебя над головой будет небо.
— Я, кажется, начинаю…
— А можешь плавать снизу ногами вверх. По ощущениям сила тяжести все равно будет направлена в воду, но…
— Но над головой у меня будет земля?
— Да.
— Детям, наверное, нравилось.
— Да, — со странной интонацией произнес Лар. — Детям нравилось.
* * *
А еще через три дня реактор сгорел.
— Ну и правильно, — бурчал Ромка, топая вверх по довольно крутому и каменистому склону, заросшему колючками. — Какой это герой, если он на катере едет? Герою надо идти пешком. Герой страдать должен. Я что, книжек не читал?
Лар был с ним полностью согласен.
Гор они почти достигли, собственно, местность уже начала повышаться, причем не плавно, а этакой гармошкой — вверх-вниз, вверх-вниз. На дне одной такой складки баржа и осталась. Взвыл и разом замолчал реактор, и суденышко камнем рухнуло с трехметровой высоты, оставив Ромку висеть в воздухе.
— Успел сориентироваться, молодец, — серьезно сказал Лар. — Теперь подбирай шмотки, и вперед.
Шмоток было всего ничего, собственно, с баржи Ромка забрал только полукруглую алюминиевую штуковину, которая могла с некоторой натяжкой заменить небольшой котелок.
Деревьев здесь было меньше. Рос кустарник, но толку от него было чуть. Если что, на таком не спрячешься от хищника и не переночуешь. Зато были скалы, так что Ромке приходилось все время держать в поле зрения одну-две, чтобы знать, куда эвакуироваться в случае нападения. Пока, впрочем, на него никто не нападал.
— Несправедливо, — заявил Ромка, двигаясь привычным зигзагом, от укрытия к укрытию, — то, что Лар называл «заяц на минном поле». — И нечестно. Мир вообще нечестно устроен.
— Дай ему в морду.
— Миру?
— Ну да. Он сразу станет лучше.
Этот взгляд на вещи заставил мальчишку призадуматься.
— Вообще говоря, — заметил он после паузы, — это называется активная жизненная позиция. Вот, например, Робин Гуд.
Это было ошибкой. Пришлось рассказывать про Робин Гуда, причем детский вариант, потому что Ромка вряд ли смог бы разобраться, зачем воевал настоящий Робин… Золото беднякам он точно не отдавал.
Реакция Лара была прямолинейна и малопредсказуема. Лар вообще имел на все свою точку зрения, то есть просто на все на свете. И спорить с ним было сложно. Вот и сейчас.
— Ты упоминал, что у вас на планете экономический кризис, — сказал он. — Но я даже не предполагал, что все настолько плохо.
— При чем тут кризис? — удивился Ромка. — Я говорю о том, что он отбирал деньги…
— У богатых, я понял. — Лар вздохнул. — Есть такая наука, парень, — экономика. Слышал?
— Ну… слышал.
— И?
— Нельзя отбирать деньги у богатых? — предположил мальчишка. — По шее дадут?
— Это тоже. Нет, просто ты мыслишь однобоко. Не видишь картины целиком.
— Лар, — осторожно поинтересовался Ромка. — Ты издеваешься, да?
— Да. Немножко. Ладно, давай учить тебя думать экономическими категориями. Что делает твой Робин Гуд?
— Отбирает деньги у богатых и раздает их бедным.
— Хорошо. Дальше.
— Что — дальше? — удивился Ромка.
— Что после этого делают богатые?
— Э… Ой.
— Точнее?
— Ладно. Понял. — Ромка вздохнул. — Одной сказкой меньше. Богатые отдают деньги Робин Гуду, Робин Гуд отдает деньги бедным, бедные отдают деньги богатым. Получается круг, и так до бесконечности.
— Да. И мне страшно подумать, сколько народу пострадает в процессе этой, прости за грубое слово, экономики. Молодец. Ты быстро учишься.
— Кстати, часть денег он мог бы оставить себе.
— Кстати, он наверняка так и делал…
* * *
Ромка уже шестой час шел один. Лар заявил, что он должен поспать, дескать, разум, даже такой странный, как разум бестелесного призрака, без сна существовать не может. Взял с Ромки слово, что тот будет осторожен, и заснул. То есть он, конечно, называл это медитацией, но Ромка не поверил.
Дорога шла в гору, точнее, это была не дорога, а русло высохшего ручья. Гладкие, отшлифованные водой плиты серого камня, — в Крыму, до которого в этом году Ромка так и не доехал, такого много, — казались чистыми: ни травы, ни пыли. Это доказывало, что вода здесь все-таки иногда течет.
Горы особой высотой не отличались, скорее холмы, чем горы, зато справа и слева вставали неприступной стеной горы настоящие. Получалось, что Ромка идет по перевалу, правда, очень низкому, между двумя горными… массивами? Наверное, хотя мальчишка и не был силен в географических терминах. Главное, Лар утверждал, что после этого или в крайнем случае следующего перевала они выйдут к Золотым Степям, где есть дороги, по которым ходят караваны, ведомые дружелюбными торговцами, и все такое. Одним словом, мечта автостопщика.
Стояла ночь, но в небе ярко светила луна, и Ромка подумал: «Почему бы нет?» И пошел. Местность была очень удобна — чуть что, и можно прыгнуть вверх, метров на десять, а потом знай скользи вниз, с горы. Никакой хищник не догонит.
Окружающие склоны поросли густым кустарником, опять же подобного много росло в Крыму, и Ромка прямо-таки физически чувствовал, какой он колючий. И не совался.
Пару раз он видел пролетающие в вышине огни — транспорты шли из южного порта Телла в сторону северных поселений, и никому не было дела до мальчишки, устало топающего в гору в нескольких лигах внизу.
«Интересно, — подумал Ромка. — Узнай они, кто я такой, что бы было?»
Некоторое время он пытался себе это представить. Кабан. Соболь. Малые кланы. Рысь… Потом пришел к выводу, что Рысь просто врежет по этим холмам чем-нибудь мощным и закроет вопрос навсегда.
А еще Ромка вчера видел клин драконов в небе. Не маленьких, кулинарных, а настоящих, десятиметровых. Или даже двадцати — с земли было не разобрать. Вот, казалось бы, ко всему должен был привыкнуть, но это… Словно струны какие-то внутри задело — сказка, чудо… Здорово. Ромка шел и вспоминал.