«Разве? А может, ты хочешь привлечь внимание Кэма, точно так же как делала это с Сэмом шесть лет назад?»
Одно с другим никак не связано. Лалли нахмурилась.
— Этот подойдет? — спросил Кэм, стоя рядом с пустым ведром. Он указал на камушек, который Лалли задумчиво вертела в руках.
Она рассеянно посмотрела на гальку в руке и перевела взгляд на Кэма. Ей захотелось погладить ладонью его лицо, провести пальцами по небритой щеке, чтобы ощутить мягкое покалывание щетины. Если он поцелует ее, шелковистые волоски будут щекотать губы и нежную кожу подбородка. Глупо, но Лалли хотела снова почувствовать вкус поцелуя. Она заглянула в его глаза и поймала такое же выражение откровенного желания.
Почему бы не поддаться на обещание райского блаженства?
Как может девушка, не заинтересованная в романтических отношениях, так страстно желать повторения того единственного случайного поцелуя? Почему мысли об этом мужчине превратились в наваждение? Она смотрела на Кэма, ожидая подсказки, хотя и не была уверена, что хочет знать ответ.
Кажется, Кэм задал вопрос. Бросив камушек в ведро, Лалли торопливо заговорила:
— Он гладкий, хорошей круглой формы и приятного цвета. Обязательно возьмем. — Она должна собирать материал для панно, а не мечтать о поцелуях босса.
Кэм показал на гряду выброшенных прибоем камней, и Лалли бросилась копаться в них так энергично, словно от этого зависела ее жизнь. Кэм терпеливо стоял рядом, помогал выбирать гальку, складывал в ведро. Сначала девушка ощущала неловкость, но постепенно успокоилась.
— Когда-нибудь брали уроки живописи или вы самоучка? — спросил Кэм, наблюдая, как она пропускает горсть камешков сквозь пальцы.
— Я немного рисовала в школе. Уроки изобразительного искусства и все такое. Но потом бросила. — Лалли высыпала в ведро отобранные экземпляры и наклонилась за новой порцией.
Кэм наклонился одновременно с ней. Их пальцы соприкоснулись. Оба выпрямились.
— Извините, я не видела.
— Виноват. Помешал вам.
Казалось, шум прибоя в ушах стал громче. У Лалли перехватило дыхание, когда их взгляды встретились, как будто она тонула в глубине зеленых глаз.
Девушка с трудом вытащила ногу в тапочке из сырого песка, противный чавкающий звук заставил ее улыбнуться:
— Знаете что? Мне бы хотелось ощутить мягкий песок под ногами. Тысячу лет не ходила по пляжу босиком.
— Так снимите обувь и наслаждайтесь, — предложил Кэм.
С дразнящей улыбкой он снял кроссовки. Легкость, с которой Кэм поддержал ее идею, должна была насторожить Лалли. Именно так она попала в беду в прошлом — думала о своих прихотях, игнорируя сигналы об опасности.
«Сейчас другая ситуация. Это всего лишь прогулка по пляжу».
Она сняла тапочки и бросила на песок рядом с обувью Кэма.
— Оставим прямо здесь. Их никто не возьмет — на пляже мы одни, — сказал Кэм, оглядываясь.
Он отодвинул ведро и подал ей руку. Лалли старалась сдержать волнение. Они подошли к кромке прибоя. Прохладная пена морской волны с шуршанием накатывалась на берег, захлестывая их щиколотки, потом снова отступала. Мокрый песок хлюпал под босыми ногами. Лалли чувствовала теплую надежную ладонь Кэма. Она подняла к нему счастливое лицо:
— Как же я люблю это ощущение! Ласковая щекотка — вот что это такое!
Кэм засмеялся и крепче сжал ее пальцы. В его взгляде было море нежности. Лалли понимала, что должна отпустить руку, но не могла справиться с собой, особенно когда он смотрел на нее такими глазами.
Но именно из-за этого взгляда ей надо было остановиться и взять себя в руки. Лалли отступила:
— Мы еще не закончили подбирать камешки для мозаики. Мы же за ними приехали? Будет обидно, если мне не хватит.
Они собрали уже полное ведро. Лалли получала истинное удовольствие, подбирая нужные оттенки. Ей нравилась гладкая текстура камешков, отполированных временем и постоянным движением воды. Она взглянула на Кэма. Если бы в жизни все было так просто! Прошло уже шесть лет, а острые грани ее прошлого все еще не стерлись.
Кэм опустился рядом на колени, перебирая пальцами светло-серую гальку. Лалли видела его густые короткие волосы на макушке, мускулистую спину, шею и лицо в профиль.
— Что вы думаете об этих? — Он поднял голову, поймал ее взгляд, зеленые глаза потемнели.
Лалли почувствовала, как сразу участился ее пульс, сбилось дыхание. Кэм улыбнулся. О такой улыбке мечтает каждая женщина. Лалли готова была растаять и растечься у его ног сладкой лужей.
— Они нам подойдут. Давайте возьмем их, и я хочу добавить еще несколько. Пойду поищу вон там. — Она сделала неопределенный жест рукой и заставила себя отойти от Кэма.
К счастью, он не стал удерживать ее, потому что у Лалли уже не оставалось сил сопротивляться. До какой степени нужно потерять голову, чтобы один взгляд на его профиль вызывал у нее неудержимое желание подойти, обнять и не отпускать? \
— Пожалуй, нам пора ехать, если мы хотим успеть к назначенному времени, — решительно сказал Кэм, направляясь к ней.
В течение часа он приносил ей пустое ведро и уносил полное гальки, но большую часть времени старался держаться в стороне. Лалли поднялась ему навстречу, мысленно приказывая себе сохранять спокойствие.
— Отличный урожай за такое короткое время. Думаю, для рисунка мне хватит оттенков, которые мы нашли на этом пляже. — Она подняла ведро и, не глядя под ноги, сделала шаг вперед. — Ох!
Босую пятку пронзила острая боль.
— Дайте мне взглянуть. — Кэм удержал ее за руку.
Лалли ничего не оставалось, как схватить его за плечо, чтобы сохранить равновесие, когда она приподняла ногу над землей. Кэм бережно охватил пальцами лодыжку и осмотрел ступню.
— Вы порезались об острый камень. Рана неглубокая, но ее надо промыть и перевязать, — заключил он. — Сейчас доставим вас в машину. Там есть все необходимое.
— Мне нужна будет ваша помощь, чтобы допрыгать... — Она не успела продолжить, потому что Кэм подхватил ее на руки и мысли разбежались.
Прижимаясь к теплой груди, Лалли чувствовала себя в безопасности в сильных руках Кэма и не ощущала боли от пореза. Точно так же он держал ее ночью на крыше отеля в Аделаиде. Она крепче обняла его за шею. «Ни при каких обстоятельствах, — говорила она себе, — я не позволю себе гладить пальцами его затылок или как-то иначе дать понять, что испытываю».
— Хорошо. Садитесь так, чтобы я как следует рассмотрел порез. — С видимой неохотой Кэм выпустил ее из объятий и устроил на пассажирском сиденье автомобиля. Он опустился на колени, чтобы исследовать ранку. — У меня есть аптечка. Думаю, надо обработать дезинфицирующим раствором и заклеить пластырем.
— Пластыря будет достаточно. Я уже не чувствую боли. — Лалли испытывала неловкость от того, что причиняла Кэму столько беспокойства. И в то же время ей нравилась его забота. — Всего лишь царапина, и если ее промыть... — Она наклонилась, чтобы взглянуть.
Пальцы Кэма плотнее сомкнулись вокруг лодыжки.
— Я сам все сделаю. Сидите спокойно и позвольте мне любоваться вами. — Он потянулся, вытащил из бардачка аптечку. — Я наложу бинт, чтобы пластырь не съехал, когда вы наденете обувь.
Лалли успокоилась и полностью доверилась Кэму. Сначала он бережно и тщательно промыл порез, заклеил пластырем и перебинтовал ногу. Потом сбегал на пляж, принес их обувь и ведра с галькой. Опустившись на колени, помог ей надеть тапочки. Кэм не испытывал ни малейшего смущения, ухаживая за ней.
Он снова перехватил ее взгляд, и, как тогда, на пляже, его глаза затуманились. На сей раз Лалли некуда было бежать, и она не отвела глаза.
— Мне жаль, что вы пострадали.
— Пустяки. К тому же вы меня спасли.
Кэм велел Лалли сидеть спокойно, чтобы он мог любоваться ею. Впервые за долгое время у нее возникло внутреннее ощущение, что она привлекательна и желанна. Лалли находила подтверждение на его лице. Она вздохнула, чувствуя, как рушится защитный барьер, который она строила все эти годы.
— Лалли, — прошептал он и наклонился ближе.
В тоне его голоса слышалось осторожное предупреждение, как будто он хотел сказать: «Останови меня». Но Лалли была слишком взволнована собственной реакцией на Кэма. Она подняла лицо ему навстречу, вдыхая свежий аромат кожи, смешанный с приятным запахом лосьона. Ей хотелось уткнуться носом в его шею.
— Господи, Лалли, когда ты так смотришь... — Он замолчал и прильнул к ней губами.
Глава 10
Каждая клеточка тела жаждала поцелуя. Кэм нежно провел губами по щеке возле ямочки, которая появлялась, когда Лалли улыбалась, дразнящим движением скользнул к уголку рта. Девушка нетерпеливо повернула голову, чтобы в полной мере ощутить прикосновение его губ к своим. Когда наступил миг блаженства, она закрыла глаза, отдаваясь наслаждению долгожданным поцелуем. Кэм целовал ее легко и нежно, она отвечала ему тем же.
Невдалеке рокотал шум прибоя, кричали чайки. Лалли не могла надышаться Кэмом.
Его рука опустилась на ее плечо и скользнула вдоль спины. Кончиками пальцев он ласкал шелковистую кожу. Лалли услышала легкий вздох, как будто он сделал то, о чем мечтал, и не мог скрыть удовольствия. Медленные трепетные движения руки усиливали возбуждение. Кэм как будто остановил время, чтобы они могли бесконечно наслаждаться друг другом.
Его поцелуи становились настойчивее. Она доверчиво приоткрыла губы ему навстречу. Все, что происходило между ними, было совершенно естественно и не вызывало сомнений. Лалли приподняла ресницы и встретила затуманенный страстью взгляд зеленых глаз. Неожиданно она почувствовала свою власть над ним.
— Лалли... — Его пальцы зарылись в разметавшуюся копну темных волос, перебирая вьющиеся локоны.
Положив ладонь на затылок, мягким движением он склонил ее голову, чтобы целовать глубже. Их языки встретились.
Лалли не знала, как нежной и настойчивой лаской ему удавалось провоцировать ее действовать смелее. Куда девалась ее сдержанность? В ней проснулась страсть. Потянувшись к Кэму, она выгнула спину. В ответ мужчина издал низкий стон удовольствия и обнял ее еще крепче. Теперь тело девушки было плотно прижато к его груди. В кольце его рук она чувствовала себя надежно и безопасно.
Лалли не заметила, в какой момент произошла перемена. Нежный дразнящий поцелуй стал глубоким и настойчивым, губы уже не просили, а жадно требовали. Ее охватил трепет желания. Мир вокруг перестал существовать — они сосредоточились друг на друге, полностью отдаваясь чувственным ощущениям. Она подняла руки ему на грудь, потом обняла за шею, притягивая к себе. Лалли не подозревала, что способна на такие безудержные эмоции.
В прошлом Сэм поцелуями и ласками старался заставить ее делать то, чего хотел он. Ему удавалось отвлечь ее внимание от его истинных мотивов, рассеять возможные сомнения в искренности.
Первый поцелуй Кэма тоже вспоминался другим, не похожим на то, что она испытывала сейчас. Лалли не понимала, почему так долго отказывала себе в этом волнующем наслаждении, как могла сопротивляться чувствам, которые пробуждал Кэм. Это было не просто физическое влечение — восхищение вызывали его талант, воображение, амбиции, деловая хватка, энтузиазм, проницательность...
Ни один мужчина, включая Сэма, не имел такой власти над ее сердцем.
Неожиданная мысль вернула ее к реальности. Куда приведет путь, на который она готова вступить? Сможет ли она еще раз пережить разочарование и обиду? Разве она забыла Сэма, который навсегда перевернул ее жизнь? Ей пора опомниться.
Однако чувства продолжали бороться с рассудком. У Лалли не было сил прервать поцелуй, но руки медленно разомкнулись и скользнули на плечи Кэма, все еще не отпуская его. Наконец она опустила их на колени.
Кэм оторвался от ее губ и заглянул в глаза. В его взгляде она увидела зеркальное отражение того, что чувствовала в эту минуту: страсть и настороженность, вожделение и необходимость остановиться.
— Лалли, мы должны...
— Нам надо прекратить. — Под его взглядом слова дались с усилием.
Она убеждала себя, что должна думать о безопасности, избегать унижения, не доверять мужчине, который еще не доказал, что способен ценить и беречь ее чувства, а не играть с ними.
Богатый, знаменитый, удивительный Кэм нанял ее на работу — временной помощницей по хозяйству. Он платил ей деньги за заботу о себе. Любовь предпочитает равных, а Камерон — человек другого, недосягаемого для нее круга. Такой же недоступный, как и Сэм, но по другой причине. Сэм остался в ее жизни позорным пятном. Второго такого же Лалли не нужно.
Ей казалось, что во взгляде Кэма она прочитала похожие мысли. Во всяком случае он разделял ее намерение не поддаваться чувственному порыву, избегать романтических иллюзий. Вероятно, у него были на то свои причины.
— Пора ехать. Как нога? Не болит? — говорил Кэм, надевая кроссовки.
— Ранка промыта и перевязана, так что мне ничего не грозит. Можем трогаться. Будет неудобно опоздать на встречу с твоей матерью. — Губы Лалли все еще горели от его поцелуев. Она с трудом соображала, медленно приходя в себя.
Кэм обошел машину спереди, направляясь к водительскому сиденью. Даже смотреть на него со спины оказалось достаточно, чтобы Лалли снова испытала волнение.
— Не возражаешь, если я снова опущу верх?
Лалли быстро кивнула:
— Мне нравится прохладный бриз.
Ее не беспокоило, что ветер растреплет волосы, — она приведет себя в порядок, когда они приедут. Лалли надеялась, что свежий воздух приведет ее в чувство.
Кэм включил двигатель, но не спешил трогаться.
— Лалли...
— Ничего не говори. — Она покачала головой. — Пожалуйста. Мы просто едем к твоей матери. Больше ничего.
Они тронулись в путь.
— Приехали. — Кэм заехал на маленькую парковку перед рестораном. — Надеюсь, мать ждет нас. Иногда она меняет планы, забыв поставить меня в известность.
— Часто? — спросила Лалли, когда они шли к двери.
— Бывает, — усмехнулся он. Кэму было трудно объяснить многие поступки матери. — Как нога? Я могу помочь.
— Нет-нет. Все в порядке. Мне бы не хотелось, чтобы она решила... — Лалли замолчала.
Кэм легко мог бы продолжить ее фразу. Лицо Лалли все еще горело после их поцелуя. Она боялась дать его матери повод подумать, что не способна устоять перед романтическими авансами со стороны известного писателя или что-то в этом роде. Его собственные мысли тоже бесконечно возвращались к эпизоду в машине. Кэма удручало, с какой легкостью он поддавался соблазну, терял контроль над собой рядом с Лалли. С другой стороны, он не жалел о том, что произошло между ними.
— Значит, вы против того, чтобы я внес вас в зал на руках? — натянуто улыбнулся он. Потом представил изумление матери при виде Лалли, прижатой к его груди как трофей, и улыбка стала искренней. — Девяносто процентов, что и мама встретит нас не одна.
— Что вы имеете в виду? — Лалли явно нервничала.
Вполне вероятно, она все еще переживала случившееся на пляже. Кэм взглянул на нее. Даже немного прихрамывая, она двигалась легко и грациозно. Кэм допускал мысль, что мать захочет познакомить его со своим новым другом. А ему не терпелось представить ей Лалли.
«Только как экономку и ассистентку, не правда ли?»
Что же тогда заставило его поцеловать ее на пляже? Почему не придерживался намерения сохранять субординацию в их отношениях? Кэм не хотел анализировать мотивы своего странного поведения. Возможно, они были глубже, чем ему хотелось думать.
— Можно сказать, что мать не привыкла ограничивать свою свободу. Она не отличается постоянством ни в чем: быстро увлекается, быстро остывает.
— Понимаю, — кивнула Лалли. — У моей старшей кузины такой характер. Не знаю, как она справляется со стрессом. Хотя, мне кажется, она не очень глубоко переживает. У меня бы так не получилось... — Девушка запнулась, но в любом случае они не могли продолжать разговор, потому что навстречу вышла мать Кэма.