Макгир минуту-другую пристально смотрел на сидящую перед ним девушку. Потом внезапно улыбнулся:
— Я собирался наорать на вас, но, кажется, поддался вашим чарам. Ну что ж, вы можете идти. Ох, едва не забыл, — улыбнулся он, — сэр Ллью устраивает в субботу небольшой вечер, человек на сто. Сходите-ка сегодня в магазин и купите себе новое платье.
Будь на месте Макгира кто-нибудь еще, она бы, наверное, расцеловала его.
— Вы хотите сказать, что я приглашена?
В его взгляде сверкнула насмешка.
— Мисс Каванах, вы на верном пути и можете стать птицей высокого полета. Сэр Ллью подыскивает себе для работы четыре человека, умных, располагающих к себе, так он сказал.
Хлоя едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Да! Макгир умен. Но располагать к себе? Не смешите!
Он, должно быть, умел читать мысли, поскольку его глаза хитро сверкнули.
— Мисс Каванах, ваше лицо выдает вас. Вам следует носить маску. Вечер устраивается, между прочим, в честь Кристофера Фримана. — Это был известный во всем мире бизнесмен с баснословным состоянием. Австралиец по происхождению, он недавно обосновался в США.
— У него репутация отъявленного бабника, — с притворным ужасом проговорила Хлоя.
— Не беспокойтесь. Я буду там и защищу вас.
— Не стоит, — беспечно отозвалась Хлоя. — На меня не подействуют чары Кристофера Фримана.
— Вот и отлично! Кстати, я хотел бы вам сообщить, что одна из наших воскресных телеведущих намерена уволиться.
Уже от двери Хлоя изумленно обернулась:
— Мне никто не говорил об этом.
— В последнее время вас нечасто можно увидеть, — сухо заметил Макгир. — Для девушки, ведущей уединенный образ жизни, вы чертовски заняты.
— У меня прекрасный сад, — съязвила она.
— От вас, мисс Каванах, можно ждать любых сюрпризов. — Он потянулся к стопке бумаг и, казалось, потерял к ней всякий интерec. — Будьте любезны, позовите сюда Фаррела. Да, если хотите, я могу подкинуть вас в субботу на званый вечер. Потом отвезу домой. Возле дома сэра Ллью бывает трудно припарковать машину.
Макгир предложил это так буднично, что застиг ее врасплох. Оказаться в машине рядом с Макгиром? Нет, с нее хватит и сегодняшнего разговора!
— Благодарю за предложение, шеф, но я как-нибудь справлюсь сама.
— Ну что ж, на тот случай, если передумаете, приглашение остается в силе. Да, еще кое-что. Мне нужно интервью с Джеком Уили. Вам случайно не попадалась его книга «Яд для одинокого мужчины»?
Хлоя просияла:
— А знаете, попадалась. Я ее купила, чтобы взглянуть, из-за чего поднялся такой шум. Язык немного грубоватый, но история захватывающая и местами очень смешная.
Макгир утвердительно кивнул головой:
— Он все сделал, как надо. Из него может выйти настоящий писатель, хотя его так и тянет в эротику. Как и где вы возьмете интервью — дело ваше.
«Я сумею», — подумала Хлоя.
— К какому сроку вы хотите получить материал?
— Недели через две. — Макгир уже, казалось, ушел с головой в лежащие на столе бумаги. — Сперва поговорите с ним. Если сочтете, что он может выступать перед камерой, мы найдем место в программе.
Оказывается, чудеса еще возможны! Хлоя почувствовала, что ноги у нее сделались как ватные, она будто парила в облаках.
— Вы что-нибудь еще хотите мне сказать? Взгляд Макгира чуть не просверлил в ней дырку.
Хлоя попыталась выйти из кабинета, но почему-то не могла двинуться с места.
— Полагаю, действительно незачем в субботу гонять две машины. — Неужели это она сказала? Что с ней происходит? Может, ей стоит срочно обратиться к психиатру? Это же грозный Макгир! Кроме того, по слухам, у него шашни с Тарой, дочерью сэра Ллью, весьма привлекательной девицей на выданье.
— Совершенно незачем, — небрежно согласился Макгир. — Я заеду за вами в восемь часов.
Вот так все и свершилось.
Хлоя выскочила из кабинета Макгира, чувствуя, что еще немного, и она согласится отнести в химчистку его вещи.
Они с Бобом смотрели отснятые кадры, одну из ее передач, что должна была пойти в эфир, как вдруг в студию ворвалась Рози.
— Слышали? В парке Эшфилд митинг протеста. Кто-то позвонил сюда: зеленые против строительной организации. Роландс — важная шишка! Он хочет построить торговый центр. Некоторые местные жители поддерживают его проект, но для этого придется вырубить заросли кустарника, в которых живут коалы.
— Но разве местный совет не встал грудью на защиту дикой природы? — Хлоя удивленно приподняла бровь.
— Да непонятно, кого нужно больше защищать: нас или коал? Эти маленькие бестии шныряют повсюду. Им, видишь ли, требуются листья эвкалипта, — пробормотала Рози.
— Они же едят эти листья, Рози. А их, бедняг, несмотря на все предостерегающие знаки, постоянно сбивают на дороге.
— Так ты берешься за работу или нет? Можно послать Памелу.
— Памела не справится. Нет, туда поедем мы. — Хлоя, не теряя времени, выключила монитор. — Если митингующие хотят о чем-нибудь договориться, а не просто драть горло, то, может быть, у них и получится.
— Я знаю Роландса, — заметил Боб. — Он ох как не любит слушать.
— Не думаю, что он явится туда. Там будет один из его подручных.
Ровно через двадцать минут они прибыли в парк Эшфилд. Хлоя выпрыгнула из студийного фургона прежде, чем он въехал на центральную аллею.
— Ничего себе, — сдавленно фыркнул Боб. — Не ожидал, что здесь такое столпотворение.
— Вот и славно! Будет с кем поработать, — живо возразила Хлоя. — Вылезай, Боб. Включай камеру.
— Толпа шалеет при виде камеры, — откликнулся Боб. — Поосторожнее. Не хочется, чтобы мне еще раз ее разбили.
— Глядите, телевизионщики приехали! — крикнул кто-то, когда Хлоя пошла по аллее. — Хлоя Каванах. Слава Богу! Возможно, нас и услышат.
К тому времени, когда Боб подоспел со своей камерой, Хлоя находилась уже в центре толпы. Сама она, разумеется, была на стороне защитников коал, но многие из окружавших ее людей ратовали за строительство торгового центра.
Хлоя проворно двигалась в толпе, опрашивая собравшихся. В основном здесь собрались сознательные горожане, обеспокоенные будущим родного города. Не обошлось, разумеется, без любителей потолкаться да покричать, нашлась и парочка «экстремистов»: их головы были повязаны красными платками, а одеты они были в красные жилеты.
— Они не успокоятся, пока здесь не останется ни одной коалы, — говорила высокая дама с сердитым взглядом.
Представительница Роландса, привлекательная и модно одетая женщина средних лет, подошла к Хлое и, улыбнувшись, подала ей руку.
— Меня зовут Мэри Стэнтон. Рада нашему знакомству. Мне хотелось бы, чтобы вы знали: нет компании более обеспокоенной состоянием природной среды, чем фирма Роландса. Именно это я и пытаюсь втолковать людям.
Когда Боб направил камеру на дерево, сверху раздался крик. Хлоя подняла глаза и увидела мальчика лет девяти или десяти, махавшего ей рукой. Странно, он давно должен быть в школе.
— Лучше бы ты слез! — крикнула ему Хлоя. — Давай, спускайся оттуда! Я тебе помогу!
— Мне и тут хорошо. — Он широко улыбнулся ей и скользнул по ветке.
— Коалам совершенно нечего опасаться нас, — серьезно убеждала представительница Роландса. — Мы постараемся угодить всем. Листья не всех этих деревьев годны в пищу животным. Защитники природы должны радоваться, если мы спасем небольшую популяцию коал.
— Чей это мальчик? — спрашивала тем временем Хлоя. Ей совсем не нравилось, что мальчик там, наверху, хотя ему, как будто, ничто не угрожало, сидел он достаточно низко. Вероятно, она так беспокоилась, потому что никогда не забывала младшего братишку. Мальчишки постоянно лазают по деревьям.
— Вот что я хочу спросить, — воскликнула плотная женщина в мешковатых джинсах и футболке, которая была на два размера ей маловата. — Зачем нам еще один торговый центр? Ведь есть неплохой в миле отсюда, вниз по дороге.
— Не у всех машины, милочка, — пропищала пожилая женщина в бусах. — И к тому же я слышала, то здание собираются продавать. Мне ужасно жаль коал, но иметь под боком торговый центр было бы просто замечательно. Я могла бы ходить туда каждый день. Встречаться с людьми.
— А вы, сэр? — спросила Хлоя, обращаясь к пожилому мужчине с боевыми наградами на куртке.
— Лучше бы Роландс убрался отсюда! — рявкнул тот.
— Мы не должны уступать зеленым, — кричала молодая мамаша с белокурыми вьющимися волосами и с младенцем на руках. — Всем нам нужен торговый центр. Всем, кроме этих парней. — Она кивнула в сторону «красных платков».
— Вы не могли бы построить этот центр в другом месте? — обратилась Хлоя к Мэри Стэнтон.
— Невозможно. Мы уже провели подготовительные работы. Нас поддерживает община.
Ее заявление было встречено гулом голосов.
Почему-то Хлоя забеспокоилась и подошла к дереву, не спуская глаз с мальчика. Хотя что там опасного? Сидит невысоко. Ветка крепкая. Когда она вдруг сломалась, Хлоя даже не удивилась. Она быстро протянув руки, поймала мальчика и рухнула вместе с ним на траву, под изумленный вздох толпы.
Все затихли, а потом разом восхищенно зааплодировали. Хлоя, а за ней и мальчик легко вскочили на ноги.
— Ловко, ничего не скажешь! — воскликнул один из «красных платков».
— Будто чувствовала, подошла поближе, — ответил его товарищ.
— А ведь мог сломать себе что-нибудь! — воскликнула старая леди.
Всем хотелось пожать руку Хлое.
— Пустяки, — проговорила та и обратилась к Мэри Стэнтон: — Знаете, есть другое подходящее место по пути сюда. Огромный дом на углу, возле детского сада. На нем висит табличка «Продается».
— Ферма старого Уэверли, — пояснил мужчина с боевыми наградами. — Он ни за что не продаст ее застройщику, — сурово присовокупил он.
— А вы спрашивали его? — обратилась Хлоя к Мэри.
— Мы, разумеется, спрашивали, но он был весьма недружелюбен.
— Попытайтесь снова, — предложила Хлоя. — Он сидит вон там, в голубом «холдене». — Она махнула рукой.
— Я не могу подойти к незнакомому мужчине, — взволнованно произнесла Мэри, поворачиваясь к Хлое. — Быть может, вы ошибаетесь.
— Хорошо. Кто-нибудь знает мистера Уэверли? — серебряным колокольчиком прозвенел голос Хлои.
— Конечно, знаю, — отозвался мужчина в рваных ботинках. — Старину Джека? Он сидит вон там, в голубой машине. Верно, надеется поднять цену за свою ферму. Если вы спросите меня, то я скажу: именно там и место торговому центру. На это все согласятся.
— Ну что ж, пожалуй, попробую. — Мэри Стэнтон сунула сумочку под мышку. — Обычно споры не доставляют мне удовольствия, но сегодня особый случай… Надеюсь, удастся убедить мистера Уэверли выслушать меня. — Она коснулась руки Хлои. — Спасибо, милая. Я никогда не видела молодую женщину, столь полную жизни.
— Держите меня в курсе, — кивнула Хлоя, хватая за спиной худенькую руку мальчика. — Постой, дружок. Ну-ка ответь мне: почему ты не в школе?
— Я не мог бросить их, — прошептал мальчик. — Коалы — мои друзья. Я не хочу, чтобы они уходили отсюда.
Митингующие расходились, довольные. Если старый Уэверли продаст свою ферму, все устроится само собой. А эта Хлоя Каванах — не девушка, а чудо!
ГЛАВА ВТОРАЯ
Прежде чем уйти в пятницу из студии домой, Хлоя просунула голову в кабинет Макгира. Босс говорил по телефону и бросил на нее быстрый, предостерегающий взгляд: «Не мешай».
— Ну, в чем дело? — спросил он, покончив с явно нелегким разговором.
Невероятно! И почему она приняла его предложение подвезти ее на званый вечер?
— Я не была уверена, знаете ли вы, где я живу.
— Я проезжал мимо вашего дома несколько раз.
— Зачем?
Уголки его рта дрогнули в улыбке:
— А что тут такого? Мне нравится все знать о своих сотрудниках. Немного великоват для вас, не так ли? — последние слова относились к прекрасному старинному, построенному в колониальном стиле фамильному особняку, содержание которого действительно требовало немалых сил и обходилось недешево.
— Я не хотела бы жить в другом месте, — просто сказала Хлоя.
Ему понравился ответ.
— Стало быть, до встречи.
— Прекрасно. Замечательно, — пробормотала она себе под нос, быстро убирая голову из кабинета. Может, завтра у него будет настроение получше. Если нет, то ей придется все-таки вызывать такси.
По субботам утром Хлоя запасалась продуктами на всю неделю. Обычно она обходилась фруктами и салатами, на этот раз она еще купила колбасы, сыра, жареную курицу, два батона хлеба (их можно сунуть в холодильник). Готовить она не успевала, слишком много времени отнимала работа. Иногда они с друзьями ходили друг к другу в гости, и тогда она позволяла себе отступить от правил. После полудня она копалась в саду, пытаясь поддерживать хотя бы подобие порядка на его огромном пространстве. Постепенно она засаживала его местными неприхотливыми растениями. Ее мама обожала сад. Занимался им и отец, когда у него выпадала свободная минутка. Теперь девушка осталась одна.
Одиночество угнетало Хлою, как ни пыталась она бороться с ним. В первые дни после трагедии она испытала ошеломляющее, изнурительное чувство бесполезности и опустошенности. Как же ей жить дальше? И хотя потом мама вышла из комы, полностью сознание к ней так и не возвратилось. И Хлоя стала бороться. Ей хотелось быть рядом, когда ее мама вернется к жизни. Врачи, правда, говорили, что скорее всего это никогда не произойдет.
Кожа у Хлои блестела от пота. Она обрабатывала клумбу, на которой росли маргаритки, петуньи, розовая и белая недотрога, махровая пеларгония, а окаймлял ее густой бордюр лобелии. Вьющиеся розы оплетали кирпичную стену, отделявшую ее дом от соседнего, распространяя дивный аромат по всему саду. Мать Хлои любила белый цвет: белоснежные азалии, иберийку, анемоны. Азалии весной цвели вовсю, но у Хлои не хватало времени по-настоящему содержать сад в порядке. В конце концов, ей придется продать дом, Макгир прав. Он слишком велик. Когда-то им всем вместе жилось здесь очень удобно. Без особой роскоши, но в достатке, все-таки ее отец был известным врачом. Теперь же деньги буквально текли у нее сквозь пальцы. Больше всего ее беспокоило то, что, пожалуй, придется забрать маму из частной лечебницы «Палисандровый Холм», одной из лучших в своем роде: огромный перестроенный особняк с прекрасным парком, великолепное обслуживание больных… Однако содержание обходилось слишком дорого.
В середине дня Хлоя везла по лужайке лечебницы свою мать в кресле-каталке, подыскивая подходящее место в тени пышно цветущих палисандровых деревьев. Несколько лет назад в низинной части парка было создано искусственное озеро. Теперь вдоль его берега пышно разрослись водяные ирисы, кувшинки, водяной папоротник и другие декоративные растения. А на водной глади, отливавшей серебром в лучах солнца, красовались кремовые водяные лилии.
Хлоя в джинсах и футболке сидела на траве рядом с креслом, любовно гладя неподвижную руку матери. Вопреки всякой очевидности ей казалось, что мать узнает ее, хотя глаза больной, столь похожие на ее собственные, были постоянно обращены куда-то внутрь себя. «Может быть, маму посещают видения», — думала Хлоя.
Хлоя была глубоко привязана к матери. Не чувство долга, а любовь заставляла ее так часто приходить сюда. И в это время она рассказывала маме обо всем, что происходило в ее жизни. Рассказывала так, как это бывало в прежние времена, когда жизнь в их доме била ключом и ничто не нарушало покой и счастье семьи.
Наконец девушка, отряхнув джинсы, встала и повезла кресло к небольшой веранде у дальнего конца озера. Розы оплетали белую решетку, которая отгораживала лечебницу и парк от остального мира. По сторонам от входа стояли вырезанные из камня олени — щедрый дар семьи одного из пациентов. Все это время Хлою не покидало ощущение, будто рядом присутствует некто третий, невидимый, но не отпускающий ее руку.
«Духовная сила», — подумала она. Надо вновь начать молиться. Восстановить связь, которую она столь грубо оборвала, с Богом, который есть сама любовь.