ЛЕЙТОН
Я просыпаюсь на закате, если судить по слабому сумеречному свету, пробивающемся сквозь единственное окно в комнате.
Когда на меня накатывает действительность, я все еще чувствую легкое оцепенение. Закрыв в этой комнате, Девон усыпил мою бдительность ложным чувством безопасности. Рядом с ним я должна была чувствовать опасность, но я не боялась. Я понимаю, что выйду отсюда живой только если Девон будет обо мне заботиться.
Не знаю, почему я так решила. Он действительно не сделал ничего, чтобы заставить меня так думать. Но где-то в глубине души я надеюсь, что вечером он придет удостовериться, что со мной все хорошо.
Будучи во власти тех отвратительных мужчин, насмехающихся надо мной и глядящих свысока, я поняла, насколько глупо поступила. Дело не в том, какое положение занимает Девон в этом доме, и не в том, кто принимает окончательное решение.
Его дядя холодный и бесчувственный человек. Понятия не имею, как Девон рос рядом с ним. Они абсолютно не похожи.
Дыхание становится прерывистым от воспоминания о том мгновенье, когда я думала, что Стиви собрался меня изнасиловать.
Моя семья убила родных Девона? Я разглядывала этого парня, надеясь, что это не правда, но понимала, что все возможно. Все так запутанно. Как он может даже смотреть на меня, когда должен презирать? Он сносил мое дерьмо все это время, хотя, зная, что натворила моя семья, мог относиться ко мне по-другому.
Увидев, как он появился в офисе его дяди, я чуть не закричала от облегчения. Но Девон, которого я там видела, казалось, был мне незнаком. Он не был таким даже в первое время, когда принес меня сюда. И я точно не хочу видеть того Девона снова. Он был холоден, отстранен и бесчувствен. Человек, который мог бы убить, глядя прямо в глаза жертве, без капли раскаяния. Это напугало меня до дрожи.
Я кладу голову на его теплую грудь, наконец перестав дрожать. Перед тем, как заснуть, мы не сказали друг другу много слов, но я ценю то, что он меня обнимает, заставляя чувствовать себя в безопасности. Даже если это лишь иллюзия. Похоже, я собираюсь заплатить за грехи своей семьи собственной жизнью.
Наверное, для этого я и появилась на свет. Моя жизнь всегда была посвящена семье, ее амбициям и соблюдению правил. Хотя лично я никого не убила, но все равно ответственна за грехи семьи, и теперь столкнулась с последствиями.
Мой статус, богатство и материальные блага всю жизнь вызывали зависть у окружающих. Видели бы они меня теперь.
Я сдерживаю рыдания, думая, что никакие деньги в мире не спасут меня из этой ситуации.
— Эй, — произносит Девон, прижимая меня сильнее.
— Мне очень жаль, — говорю я ему, не зная, какими словами выразить то, что чувствую.
Из его горла вырывается какой-то звук, но он не отвечает. Действительно, что он может сказать? Подобное нельзя простить, нельзя сказать что этого просто не было. И не важно, что я по этому поводу думаю, потому что это все равно ничего не меняет.
Девон поглаживает меня по спине, успокаивая как только может. Он хорошо скрывается за своей маской, но я знаю, что под ней — хороший человек. Он не должен был лишиться семьи.
«Неужели моя смерть действительно принесет мир его душе?»
Это — последняя вещь, о которой я думаю перед тем, как заснуть снова.
***
— Доброе утро, — говорю я, увидев, что Девон уже не спит, а наблюдает за мной, облокотившись на кровать.
— Хорошо себя чувствуешь? — спрашивает он низким ото сна голосом.
Я киваю, потому что мы оба знаем, что я не в порядке, но на самом деле это не имеет значения.
— Какие планы на сегодня? — мой голос немного дрожит.
Он запускает пальцы в волосы.
— У меня есть кое-какие дела, но я попытаюсь справиться со всем побыстрее.
— Хорошо. — Я рада, что он не собирается бросить меня на весь день одну.
— Хочешь поговорить о том, что произошло? — спрашивает он, изучая выражение моего лица.
Я отвожу глаза, разглядывая свои руки.
— Тут не о чем говорить.
— Расскажи мне, что произошло.
— Я сбежала. Они меня поймали, — я пожимаю плечами, показывая, что ничего тут грандиозного нет.
— Тебе причинили боль?
Я резко поднимаю голову:
— Ты имеешь в виду, что они...
— Трогали тебя, — прерывает он мягко, срывающимся голосом. Затем тяжело сглатывает, ожидая моего ответа.
— Нет, то есть, Стиви сжал мою… — я нервно показываю на грудь. Он кивает, понимая. — Но больше ничего. Я думаю, что он хотел... а другой меня держал.
— Чертовы придурки, — рычит Девон, сжимая кулаки.
— Я боролась, поэтому они применили силу. Но на шум вышел твой дядя, и они отступили. Я испугалась, Девон. Я очень испугалась их взглядов, — признаюсь, закрывая глаза.
— Почему ты не сказала им, что это я оставил дверь открытой, — требует более уверенным голосом. — Почему, Лейтон? — повторяет он, когда я не отвечаю.
— А ты как думаешь? — выплевываю в ответ, ненавидя его за этот вопрос.
Он мягко кладет руку на мое ушибленное плечо, осторожно, чтобы не причинить боль.
— Скажи мне. Я хочу, мне просто необходимо знать, почему ты защищала меня после всего?
— Из-за этого, — я резко наклоняюсь вперед и захватываю его губы в поцелуе.
Он тут же отвечает, будто наказывая мой рот. Начинает посасывать мою нижнюю губу, а я залажу рукой под рубашку, чувствуя, как перекатываются тугие мышцы. Он издает стон, но в следующую секунду мягко отстраняется.
— Черт, — шепчет он, выглядя побежденным.
— Я знаю, что меня ждет впереди, — говорю я с сожалением, пытаясь справиться с дыханием. — Я знаю, что это ничего не меняет, но прямо сейчас мне все равно. Поцелуй меня, Девон.
Он медленно наклоняется и мягко меня целует. Прерывается, чтобы углубить поцелуй, и сплетает наш языки. Я издаю горловой звук, когда он мягко посасывает мою губу, аккуратно избегая пореза.
Внезапно распахивается дверь, и мы отскакиваем друг от друга, но не достаточно быстро.
— Девон, что, черт возьми, происходит? — говорит Хэйли с распахнутыми от изумления глазами.
Она выглядит потрясенной, но я замечаю вспышку гнева на ее лице, когда она смотрит меня.
— Хэйлз, — произносит он, принимая вертикальное положение.
Она разворачивается и уходит, хлопая дверью. Девон вскакивает с кровати, но, к моему удивлению, быстро целует меня в лоб перед тем как уйти. Я зажмуриваюсь от звука закрывающегося замка.
ДЕВОН
Я бегу за Хэйли, засовывая ключи в карман, и догоняю ее лишь снаружи. Она направляется к автомобилю.
— Хэйлз, подожди, — кричу я.
Она останавливается, сердито распрямляя плечи. Подбегаю и разворачиваю ее лицом к себе. Меня удивляет выражение ее лица. Я думал, что она будет... Не знаю. Печальной, опустошенной, убитой горем.
Но почему? Ведь именно она со мной порвала.
Но нет, она мертвенно бледна, и медленно закипает.
— Девон, о чем, черт возьми, ты думал? Вместо меня мог войти кто угодно. Кто угодно! — я поднимаю руки в успокаивающемся жесте. — Не надо делать вид, будто я буйнопомешанная. Ты, черт возьми, сошел с ума? Ты даже не закрыл чертову дверь. Тебе повезло, что это была только я. Похоже, ты совсем потерял голову от этой шлюхи.
— Не говори ерунды, — произношу я как можно более серьезно.
— Тогда, что это было? Если бы я вошла немного позже, то увидела бы что-то более компрометирующее? Ты хочешь сказать, что мне показалось?
Я мог. Я мог сказать ей, что это не то, о чем она подумала, и она поверит. Но я не хочу ей лгать. Я всегда был с ней честен. Поэтому своим молчанием я подтверждаю ее правоту.
— Я так и думала, — говорит она самодовольно, упирая руки в бедра. Вздыхает. — Ты никогда не был так небрежен.
— Знаю. — Рад, что она все понимает правильно. — В последнее время я все делаю неправильно.
Она ловит мой взгляд:
— Ты всегда можешь со мной поделиться. Мне жаль, что ты об этом забыл.
Тяжело сглатываю. Я прекратил говорить по душам с ней, моим лучшим другом, потому что есть вещи, о которых ей лучше не знать. Я не мог поведать ей, как мне стыдно из-за того, кто я такой и кем хочу быть. Причины, ставящие под сомнение все, что она обо мне знала. Хэйли бы просто не поняла.
И, если честно, я не хочу причинять ей боль. Как бы я не хотел это признавать, но она не из нашего мира. Хэйли тоже все понимает, и это одна из причин, почему она со мной рассталась. Она любила меня, но не хотела, чтобы я бросал ей правду в лицо.
Поэтому я игнорирую ее просительный взгляд и говорю:
— Что ты здесь делаешь?
Хэйли резко опускает плечи, признавая свое поражение. Сделав вдох, произносит:
— Отец сказал, что мне нужно тебя проведать, — она качает головой. — Но вижу, ты справляешься и без моей помощи.
— Хэйлз, — начинаю я, но она прерывает меня, поднимая руку к моему лицу.
— Нет, я не позволю тебе так просто выкрутиться. Не позволю все разрушить из-за этой… — я посылаю ей тяжелый предупреждающий взгляд. Знаю, что она на самом деле не думает о Лейтон, как о шлюхе. Хэйли не будет просто так говорить гадости о людях. — Из-за этой девушки, — заканчивает она.
— Я не...
— Тогда объясни, прошу тебя.
Смотрю на свои часы, хотя то, что я должен сделать, не горит.
— Подождешь? Мне надо кое-что сделать.
— Сейчас? — на ее лице написано недоумение.
— Это не займет много времени. Можешь подождать меня у Лейтон.
— То есть, теперь она тебя ждет?
— Поговорим позже, хорошо? — прошу я, подводя ее к дому.
Она кивает, хотя неохотно.
Я хочу войти, чтобы попрощаться с Лейтон, но не желаю давать Хэйли еще больше пищи для размышлений. Поэтому просто отдаю ей ключи от комнаты и говорю, чтобы она заперлась.
Потом иду к автомобилю, жестом показывая Марки следовать за мной. Он посылает мне насмешливый взгляд, но ничего не говорит, а просто идет следом.
— Куда, босс? — спрашивает он, когда мы подходим к машине.
— Надо кое-что отправить, — говорю я, как будто он собирается оспаривать мои слова.
Но он, вопреки моим ожиданиям, не возражает, а молча сидит на пассажирском сиденье, пока я еду к одному из наших складов около торгового центра.
Припарковавшись, выхожу. Следом появляется Марки и обходит машину кругом.
— Босс? — озирается он.
Я машу ему рукой, приказывая следовать за мной.
— Сначала мне надо забрать кое-какие бумаги.
Оставляя его недалеко от офиса, я вхожу и направляюсь к столу. Открыв ящик, вытаскиваю папку с бумагами, но ищу другое. На самом деле, мы не делаем никаких записей, просто обычно я так говорю.
Роясь в ящике, обращаюсь к нему:
— Так что насчет прошлой ночи?
— Да, ночка знатная выдалась, — отвечает Марки.
Я выхожу из офиса. Он стоит ко мне спиной и, опустив темноволосую голову, рассматривает автомобильные журналы, разбросанные повсюду.
— Что там произошло?
— Ничего особенного, босс. Мы просто хотели немного позабавиться. Как она боролась, скажу я вам. — В его голосе проскакивает возбуждение. Почти слышу ухмылку, когда он вспоминает тот момент. Но в моем воображение все выглядит совсем не радостно. Я знаю, что это не его вина, но потом он говорит: — К тому же она — это она, поэтому я и решил…
Логично, не правда ли? Она — Мур, мы держим ее в плену, она целиком и полностью зависит от нашего милосердия. И мы планируем устранить всех членов ее семьи. Поэтому он вполне логично предположил, что может с ней не нянчиться.
Я знаю это.
Но мне действительно все равно.
— Предположил что, Maрки?
Он оборачивается, удивленный сталью в моем голосе. Проследив за оружием в моей руке, он сглатывает.
Я мог бы толкнуть торжественную речь, патетично вещая о том, как я не хочу даже думать о мужских лапах, трогающих Лейтон, и поэтому он должен умереть. Разве он не имеет права взять ее, если я принес ее к нам? Хотя бы попробовать?
Я мог бы позволить ему объясниться, и он просто подтвердил бы то, что я и так знаю — он решил, что в этом нет ничего такого, или, возможно, он действовал по примеру Стиви.
Или я мог бы дать ему шанс сопротивляться, потому что это — благородно. Эта мысль почти заставляет меня смеяться: благородные преступники. Кто, черт возьми, еще заботится о чести?
Возможно это — мой шанс стать лучше. Я мог бы просто позволить ему уйти, потому что он имел право так думать.
Но я ничего из этого не делаю.
Я стреляю в его левую руку, ту, которую он, вероятно, лапал Лейтон, потом — в другую. Эти руки нанесли такой ужасный вред ее красивому лицу.
Он кричит, жалкий звук, который только еще больше меня распаляет. Я подхожу к нему ближе. Вижу его широко распахнутые глаза, когда засовываю ствол ему в рот, направляя его вверх.
И, наконец, делаю выстрел. Звук, раздающийся в пустом складе, не приносит мне ничего, кроме удовлетворения.
Я смотрю на забрызганную темно-красной кровью стену, пока звоню Солу.
— Я тут немного намусорил, — говорю я, когда он берет трубку.
ЛЕЙТОН
Я слышу звук открываемого замка, когда выхожу из ванной полностью одетая, и думаю, что это вернулся Девон. Но как только она открывается, в комнату влетает Хэйли, пронзая меня взглядом и принимая воинственную позу. Между нами повисает напряжение.
— Что за игру ты затеяла, Лейтон? — наконец говорит она после нескольких напряженных секунд.
Она пристально за мной наблюдает, скривив губы.
Хэйли кардинально поменяла ко мне отношение, и я понимаю, что наша дружба, совсем еще новая и хрупкая, больше никогда не вернется.
— Я не играю ни в какие игры, — отвечаю, скрещивая руки на груди.
— Я никогда не видела, чтобы Девон вел себя так безответственно, — говорит она больше себе, чем мне, и начинает вышагивать по комнате туда-сюда. — Обычно он тщательно контролирует свои действия и эмоции.
— Я не знаю, каких слов ты от меня ждешь, — говорю, пожимая плечами.
Разве ее касаются наши с Девоном отношения? Я знаю, что эта ситуация сама по себе неправильная, но тут уж ничего не поделаешь. Нет никакого смысла притворяться, будто ничего не происходит или что этому есть какое-то другое объяснение.
Тем более, что, в конечном счете, это все равно не будет иметь значения.
— Может быть, объяснения? — говорит она, не очень изящно падая в кресло рядом с моей кроватью.
— Слушай, Хэйли. Не понимаю, почему ты думаешь, что я должна тебе что-либо объяснять. Я думала, что мы были, ну, не друзьями, конечно, но, по крайней мере, относились друг к другу по-дружески. Теперь ясно, что ошибалась. Я знаю, ты здесь, потому что Девон снова попросил тебя поработать няней, так может мы просто молча посмотрим телевизор? Так что? — говорю довольно агрессивно.
Она немного смягчается:
— Мы с тобой друзья. Но в первую очередь я друг Девона, и волнуюсь о нем.
— Девон — та еще задница, — говорю я, включая телевизор.
— Да уж, и, поверь, у него много дерьма. По-моему, ты просто не понимаешь, в какое положение его ставишь, — она тяжело сглатывает перед тем, как продолжить. — Ты должна умереть, Лейтон. И это не он решил. Поэтому ты умрешь как с его участием, так и без. Это не справедливо, это ужасно, но, тем не менее, — проклятая правда. Как бы там ни было, у Девона только два пути, и при любом раскладе он окажется в еще большем дерьме, понимаешь? Он или решится рискнуть всем, чтобы спасти тебя, или окажется перед необходимостью тебя убить, и будет жить с этим всю свою оставшуюся жизнь. Как по-твоему, что из этого для него лучше? Лейтон, ты должна прекратить это прежде, чем все зайдет слишком далеко.
— Прошу прощения, именно я в конце-концов умру, и ты волнуешься, как Девон будет с этим жить? — говорю изумленно. — Знаешь, когда я с тобой познакомилась, то подумала, что ты слишком добрая для этого мира, и, похоже, ты наконец показываешь свою истинную сущность.
Она пожимает плечами: