— Можно просто, Алексей, — сказал он и сел во главе стола, рассматривая человека, который причинил столько боли его жене. Мужественность так и рвалась из него, костюм
трещал по швам от мышц, а лицо выражало полнейшее превосходство и контроль над
ситуацией. Точно не урод, как она любила его называть. Посмотрим, что будет дальше.
— Хорошо, Алексей. Думаю, вы в курсе главной темы нашего разговора — тендер.
— Естественно. Я только не очень понимаю, о чём здесь можно говорить. Комиссия еще в
процессе отбора компаний.
— Об этом я бы и хотел поговорить. У меня есть предложение. Моя фирма нуждается в
этом тендере, он поможет укрепить позиции и вернуть былое могущество на мировом
рынке.
— Вы приехали просить меня отказаться от тендера, который и мне тоже, в случае победы, поможет выйти на мировой рынок? — Алексей Викторович посмотрел с некоторой
иронией на мужчину напротив. Он явно шутил.
— Зачем вам мировой рынок? Проанализировав деятельность вашей фирмы, я пришел к
выводу, что основное поле вашей деятельности — Российская Федерация, а моя фирма
строит объекты по всему миру. Мне нужен этот тендер.
— Не знаю, как ведутся дела у вас в Америке, но в России не принято приходить к главе
компании и умолять отдать тендер. Если это все ваши предложения — попрошу меня
более не задерживать.
Глаза Венди округлились от подобного обращения к боссу. Даже Стефан выглядел
удивленным, хотя побывал уже не на одной встрече. И порой случались странные вещи, но
так разговаривать с Максом не позволял себе никто. Лицо Макса ожесточилось, сигнализируя об опасности. Что этот выскочка себе позволяет?
— Нет, не всё. Свои «мольбы» я могу подкрепить выгодным предложением. Я отдаю
вашей фирме заказ на постройку театра в Венеции. Это довольно масштабный проект, отслеживаемый СМИ. Работа только началась, и я готов отдать вам рабочих, закупленные
материалы и все наработки по строительству. Взамен я прошу тендер, — спокойно сказал
Макс, с трудом сдерживаясь, чтобы не сжать руки в кулаки.
— Нет. Я могу взять у вас этот проект только в случае проигрыша в тендере, как
утешительный приз.
Страх в глазах Венди грозил потечь по щекам черными ручьями туши, но в дверь
постучали, и в неё вошла эффектная молодая женщина. Все взгляды были прикованы к
ней. Казалось, что даже секретарь была ею очарована. Обаяние и грация лани, внутренняя
сила львицы и орлиный взгляд создавали убойную смесь. Она прошла вдоль кабинета и
устроилась по правую руку от Алексея Викторовича.
— Дамы и господа, имею честь представить вам свою жену. Ирина Валерьевна Нарватова, руководитель международного отдела, — представил он жену. — Наших партнеров ты
знаешь, — обратился к ней.
— Приятно познакомиться, — мило, но, в то же врем, холодно улыбнулась каждому из
них, обдавая волной неприступного холода.
Макс не мог оторвать от неё взгляда. Что с ней, черт возьми, было не так? Настоящая
стерва, с виду. Холодная улыбка, официальный тон. Робот, просто красивый, бездушный
робот. Но что было в ней такого, раз все его сенсоры пришли в боевую готовность? И под
«сенсорами» он имел в виду не только член, готовый разорвать ткань брюк, лишь бы
нагнуть дерзкую сучку, жену этого напыщенного идиота Нарватова, и отыметь её во все
дырки, а потом кинуть обратно муженьку. Всё внутри активизировалось, словно на
интуитивном уровне организм понял, с кем имел дело. Глаза скользнули ниже, плотоядным взглядом исследуя приоткрывшуюся коленку. Черные туфли на высоком
каблуке... Он обожал сучек на высоких шпильках. Видеть эти шпильки на уровне своих
плеч, выбивая в это время всю дерзость из малышки...
— Я думаю, что мы не можем прийти к некому консенсусу. Я так же, как и вы, заинтересован в тендере. Театр в Венеции является очень манящим предложением, но не
таким, от которого нельзя отказаться. Полагаю, наша встреча окончена.
Что? Черт, он там что-то говорил, пока Макс рассматривал аппетитные ножки его жены.
Грудь... Её, что, не учили застегивать блузку на все пуговицы? Шлюха. И губы так ярко
накрашены, истинная стерва. Увидеть бы алые поцелуи на своем члене... А лицо, такое
знакомое, словно родное. Но он никогда не видел её раньше. Он был в этом уверен.
— Мистер Бекер, вы слышите меня? — донеслось до него, и в это же время Стефан пнул
его под столом, приводя в сознание.
— Да, простите, Алексей. Вы уверены в своем решении? Потому что я не намерен
отступать, — говорил он, но взгляд был прикован к высокомерной сучке, сверлившей его
взглядом. Он так и видел, как она подносит этот карандаш к губам и проводит по нему
языком...
Ирина прожигала его высокомерным взглядом, словно раскладывая по полочкам, какой он
неудачник и идиот. Её взгляд не выражал никакой заинтересованности, абсолютно.
Высокомерие в чистом виде. Макс был взвинчен до предела. Почему она была ему
знакома? Память работала, как сумасшедшая, пытаясь узнать её, но имя постоянно
ускользало. Не Ира... Не Ира... Что за гребаная фирма? Главу хотелось избить, а его
женушку оттрахать, как можно жёстче. Он слегка ослабил галстук, выравнивая дыхание.
— Я также не намерен отступать. Значит, оставим право выбора за комиссией, —безапелляционно сказал Алексей Викторович, ставя точку в их разговоре. — Было
приятно познакомиться. — Встал, подавая руку, тем самым явно давая понять, что встреча
окончена.
Макс медлил, просто сгорая от злости. Он привык встречать сопротивление, в бизнесе
иначе не получалось, но встречать такое сопротивление... Что-то ему подсказывало, что
показная грубость Нарватова и его высокомерие имели под собой какие-то основания. В
деловом мире было не принято так себя вести, и он не мог не знать этих элементарных
правил. Что ж, это будет интересный опыт. Сломить его высокомерие и поставить на
колени такую же высокомерную сучку-жену... Медленно он встал, выражая своими
вальяжными и нерасторопными действиями отношение к партнеру, и пожал ему руку.
— Дорогой, дай мне пять минут наедине с мистером Бекером, — попросила Ирина.
Недоверчивый взгляд Алексея Викторовича метнулся к ней, пригвождая к месту, как бы
спрашивая, уверена ли она в своих действиях. Ответом ему стал стальной взгляд жены, без
тени страха или сомнения. Он напомнил себе о граблях и её собственных ошибках, поэтому дал добро и удалился вместе со всеми остальными. Ирина томно перекинула одну
ногу на другую и откинулась на стуле, не спуская глаз с Макса.
— Что ты хотела, малышка? — спросил он, пододвигаясь ближе, словно хищник к жертве.
— Да так, ничего. Хотела спросить, каково это, проигрывать? — кривая улыбка тронула
пухлые губы.
— Я ещё не проиграл. Готовься утешать мужа в постели, когда я выиграю тендер. Почему
мне так знакомо твое лицо? Мы не виделись раньше?
— Виделись, не виделись... Какая разница? Все люди похожи... — туманно говорила она, подходя к нему. — Кого я тебе напоминаю? — прошептала, наклонившись к мужчине и
заглядывая ему прямо в глаза.
— Не знаю... — Он растерялся. Кого-то, мать его, она напоминала. Но кого?!
— Неважно. Вспомнишь потом.
Эта сучка ему очень не нравилась. Сейчас бы разложить её на столе и стереть его в пыль
её движениями ему в такт. Жаль, волосы у нее короткие, не намотаешь на кулак...
— Что, представляешь, как имеешь меня? До чего же ты предсказуемый! — захохотала
она.
— Заткнись. Таких шлюх, как ты, только и надо, что хорошенько трахать. Старичок твой
тебя, наверное, не удовлетворяет?
Девушка изменилась в лице, вся легкость вмиг испарилась.
— Этот, как ты выражаешься, старичок ещё поимеет тебя с тендером, мой дорогой.
— Только в твоих мечтах, детка!
— Да что ты говоришь. Всегда был самоуверенным ослом, — фыркнула она, что-то
щелкая в ноутбуке.
— Почему ты говоришь так, будто знаешь меня... — Он осекся, посмотрев на экран. —Что за х...
— Как тебе, Ма-акс? — Протянула его имя, в глазах плясали смешинки.
— Что за х*йня, твою мать? Откуда это у тебя?!
Она снова подошла к нему.
— Не узнал? Не узнал меня, ту, которой нет среди этих несчастных?
— Зара?..
Девушка опять рассмеялась безумным смехом.
— Ира! Нет никакой Зары. А это, кстати, причина, по которой ты откажешься от тендера.
Представляешь?
— Откуда у тебя эти фотографии? — зло процедил он. — И какого хера ты здесь вообще
делаешь? Ирина Валерьевна Нарватова... Шлюха ты, всё такая же!
Пощечина не заставила себя ждать. Макс медленно повернул голову к ней, пораженный
происходящим. И её поступком, и тем, что это была она. Быстро опомнившись, он
притянул её к себе за талию и прижал к мощному торсу.
— Ведешь грязную игру, девочка моя? Ну, ничего, пару раз тебя трахну, как раньше, и всё
вернётся на круги своя. — Руки слегка задрали юбку. — Ты моя шлюшка... — Рука
поднялась выше. — Кстати, приношу свои соболезнования, крошка.
Ирина подалась ему навстречу, издавая еле слышный стон.
— О чём ты?
— Не притворяйся, что не знаешь. Михаил, твой любимый сутенер, умер. «Шкатулка»
сгорела. Тебе его не хватает, да? Точнее, его члена и побоев. Не переживай, милая, я буду
трахать тебя за него. Теперь я тут, и уже очень скоро трахну тебя. — Сжал её ягодицы.
— Не трахнешь! — Резко его оттолкнула и одернула юбку. — Больше никогда ты ко мне не
прикоснешься, — прошипела ему в лицо. — Прибереги свои грязные ручонки и пошлые
словечки для шлюх в баре. И смотри, как бы сам не отправился вслед за Михаилом.
— Так ты такая и есть. Шлюха. Не хватает лишь бара. Шлюха! И не обманывай себя.
Просто сейчас твою киску трахает старый член.
Не успел он договорить, как она схватила со стола канцелярский нож и провела им по его
щеке. Протащила его вниз, оставляя тонкий след на коже, слегка надавливая. Отняв руку
от лица, она вытащила из сумки бумажный платочек и вытерла нож от его крови. Кинула
ему один с видом глубочайшего отвращения. Макс был шокирован её поступком, совершенно сбит с толку. Кровь на салфетке была... Его? Она порезала ему щеку
канцелярским ножом?!
— Пошёл вон, — приказала, даже не глядя на него. — Помни о том, что у меня есть. —Помахала перед ним флешкой. — У тебя осталось немного времени до конца тендерной
гонки. И либо ты отдаешь проект Лёше, либо пеняй на себя, все узнают о твоих скелетах.
— Подожди, девочка моя, бросаться громкими словами. — Стальные шипы прошили ее
насквозь, во взгляде не осталось и доли похоти. — Мы еще поиграем. Готовь задницу, ее я
буду трахать первой.
Мужчина встал и медленно вышел, голова кружилась, пытаясь переварить всё
происходящее. Нет, без Стефана и коньяка он точно не справится. Но эта сучка не на того
напала. Он затрахает ее до мозолей между ног, до дыр и истерик. Она пожалеет, что
вступила в эту игру. Очень сильно пожалеет.
Ирина подошла к окну и зажгла сигарету. Руки дрожали. Никотин уже не успокаивал. Что, если она ошиблась, посчитав себя достаточно сильной для борьбы с ним? Но дороги назад
не было, слишком большой путь она проделала. Значит, придётся идти до конца. Первая
кровь уже пролилась и прольётся ещё.
Глава 3.
Стефан вошел в номер Макса без стука. У него имелся свой ключ. Макса в комнате не
было, по шуму из ванной он понял, что тот принимал душ. Мужчина заказал завтрак в
номер и устроился на кресле. Ему нравился этот отель. По праву носил звание лучшего.
Европейский стиль в оформлении, вышколенные сотрудники, сервис на высшем уровне.
Ему определённо здесь нравилось.
Нравилось именно это помещение, а не ситуация, в которой они оказались. То, что
произошло всего пару дней назад, до сих пор не нашло у них с Максом объяснения.
Поистине чудесные метаморфозы Зары, тендер, Алексей Нарватов, его хамство...
Чертовщина, не иначе! Все эти два дня, в перерывах между попытками усмирения злости
Макса и попытками хоть что-то узнать о семействе Нарватовых, он то и дело возвращался
к одной мысли, заставляющей сердце колотиться в груди, просясь вон — наружу. К ней. К
его белокурой девочке. Она же всегда была рядом с Зарой. Огонь и лёд, навечно вместе...
Как она жила сейчас, его маленькая фея, которая когда-то вздохнула в него жизнь? И затем
вырвала её с корнем из самого сердца... Взгляд Стефана расфокусировался, перенося его в
мир чудесных воспоминаний. Так давно это было... Её любовь, её смех, смущение... Как
невинно она хлопала глазками, постоянно смущалась и боялась обидеть его своими
словами или действиями. Марина заботилась о нём, как никто и никогда прежде. Ставила
его чувства выше своих. Больно уже не было, нет. Боль притупилась, так же, как и злость
на брата, за свою разрушенную жизнь. Выбор Марины был ему ясен и понятен, ведь он
тоже всегда выбирал Макса. Жалкая искорка надежды, так давно еле тлеющая в сердце, пыталась разгореться слабым светом во тьме его души. Всё изменилось, его девочка, должно быть, тоже. Но вдруг у него всё ещё был шанс?..
Дверь ванной комнаты распахнулась, и из неё появился Макс.
— Доброе утро, братишка, — поздоровался он, вытирая голову полотенцем. — Почему ты
не спишь? Нет, не так. Когда ты вообще спишь?
— Мне некогда спать. Нужно вечно следить за твоей задницей, которая не может не
находить приключений.
— С моей задницей всё отлично. Могу показать, чтобы ты убедился. — Руки легли на
полотенце, обмотанное вокруг бедёр.
— Я верю! — Поспешно отказался Стефан, и в этот момент в дверь постучали. — Еда.
Завтрак внесли внутрь и поставили на стол. Стефан вручил работнику отеля чаевые и
принялся рассматривать принесенные блюда. Макс ушёл в ванную, чтобы переодеться, и
прежде, чем закрыть дверь, снял полотенце, показывая Стефану, что с ним всё было в
порядке.
— Твоей заднице не хватает хорошего пинка! Скройся вместе с ней, — засмеялся брат и
кинул в него подушку, но она попала в закрытую вовремя дверь.
Пока Макс переодевался, голову Стефана занимали совсем не весёлые мысли. Ему упорно
казалось, что задница Макса уже очень скоро получит эти самые пинки. Минут через
двадцать вернулся Макс. Сел напротив Стефана и замер.
— Что? — спросил, не понимая пристального взгляда брата с пляшущими смешинками.
— Ничего, — хитро улыбнулся он и попытался спрятать улыбку за чашкой с кофе.
— Говори, мать твою!
— Да ты просто побитый лев, черт возьми! — Стефан отставил кружку, чтобы не пролить
кофе, и рассмеялся в голос.
Макс насупился и помрачнел. Он понял, о чём говорил брат. И его это жутко бесило.
— Ладно, ладно, не дуйся. Шрамы украшают мужчин. — Он честно пытался не
улыбаться, но это было сильнее его.
Взрослый, накачанный, суровый мужик с... тонким порезом на щеке. Сразу видно —женских рук дело.
— А с другой стороны, пусть люди думают, что это тебя какая-нибудь красотка в порыве
страсти поцарапала.
— Заткнись! — В Стефана полетела стойка с салфетками, но он увернулся. — Что я
должен сделать с этой хренью на лице?
— Заклей пластырем, — продолжал веселиться брат.
— Зализывать раны будет эта сука, когда я доберусь до неё. Когда буду трахать её сутки
напролёт. Тогда она вспомнит, кем является, и ответит за этот порез. — Глаза Макса
помутнели, зрачки заволокло туманом ярости. Все эти дни его спутниками были таблетки, Стефан и... мысли об укрощении строптивой суки.
— Что ты собрался делать? Ты не можешь ничего. Она жена Нарватова, а он большой