и при её жизни. Она ушла, а он остался гнить дальше. Сын шлюхи. Зара была права. Его
Зара. Не Ира, не Ирина Валерьевна Нарватова! Старый урод не сделает её своей. Никогда
этому не бывать.
Гостиничный номер расплывался перед глазами, руки уже не удерживали бутылку. Макс
понял, что зашёл слишком далеко — он добрался до своей души, которая, все-таки, была
у него. Наполненная гноем, умирающая душа. И она скорбела по Заре и прошлой жизни.
Но злобная часть шипела, что она — шлюха, что все они — шлюхи, нельзя ей иметь детей, и он не должен убиваться из-за неё.
«Заткнись, заткнись!» — проорал он про себя, пытаясь усмирить подонка, живущего
внутри.
Слабые пальцы достали блистер с таблетками. Было так плохо. Он запутался в паутине, тело было скованно, конечности оплетены металлической паутиной. По рукам шла кровь, паутина эта колючей проволокой врезалась в них. Это кровь его ребёнка... Он узнает, чей
это был ребенок. А сейчас нужно принять меры, или он просто сдохнет. Выдавив на
ладонь две таблетки, Макс уже поднес их ко рту, но внезапно остановился. Нет... Нет...
Никакого допинга, никакого усыпления нервной системы. Никакого отключения сознания.
Он хотел жить САМ. Мыслить самостоятельно и решать проблемы без стимулирования
мозга. САМ! Таблетки отправились к остальным вещам, то есть — в стену. Впервые в
жизни он самостоятельно примет удар, самостоятельно решит, что делать. Что делать с
ней...
Разум окончательно покинул его больную голову. Допив коньяк, он отбросил бутылку в
сторону. Телу нужна была разрядка. Этому он не мог сопротивляться. Откопав в хаосе
вещей на полу телефон, мужчина набрал номер.
— Венди, зайди ко мне.
Глава 5.
Стефан с трудом дождался утра, не находя себе места в комнате. Что происходило с
Максом? Лишь бы ничего плохого. Чёртов отель был настолько хорош, что из-за
шумоизоляции не было слышно ни звука! Разнообразные мысли уже завернули его мозг в
спираль. Марина, Макс, Зара... Всё те же люди, все та же боль. Мужчина бросил взгляд на
наручные часы. Пусть братишка ещё поспит перед тем, как он придёт к нему с нотациями
и поучительными пинками.
Больше всего его сейчас заботило другое, точнее, другая — Марина. Боже, он до сих пор
чувствовал лёгкий аромат шампуня на её волосах, руки покалывало от воспоминаний, как
он касался её. Закрывая глаза, он переставал жить здесь и сейчас. Он был где угодно, но
только не здесь. С ней. Сердце навсегда отдано ей. Какого черта она целовала этого
Вадима?! Руки стало покалывать сильней, но уже от жажды крови. Он начал походить на
Макса. Они не были родными, но безумие текло в их крови, родня их таким образом.
Выходит, не было у него шанса... Ни на что... Никогда. Устало вздохнув, Стефан сел в
кресло.
Почему же так много надо для счастья? И что конкретно надо? Какие константы этого
мира должны сойтись, какие явления произойти, чтобы один человек на Земле стал
счастлив? Кажется, так это просто — стать счастливым. Возьми и стань. Скажи человеку, которого любишь, о своей любви. Удержи любовь, во что бы то ни стало. Сделай шаг
навстречу к своей мечте, беги туда, где хочешь быть. Почему же он вечно был не там, не в
том месте, не в то время, не с теми людьми?.. Почему эту нежную девочку целовали чужие
губы? Дарили тепло чужие руки? Ведь он тоже мог. Но его крестом стал Макс и его
вечные проблемы. Черт! Как он устал. Бросить бы всё к чертям, и... делать что? Идти к
своему счастью, чёрт возьми! Даже, если придётся впервые в жизни послать Макса к
дьяволу.
Он поднялся и направился в номер брата. Дверь была не заперта. Странно... Стефан
осторожно открыл её и вошёл. Твою мать... Номер был разгромлен до основания. Многие
вещи порваны или разбиты. А сам Макс валялся на кровати в виде трупа. По всему
помещению распространялся запах алкоголя, забивавший нос. Ясно, всё было
закономерно. Как ещё этот человек мог решать свои проблемы? Только так. Мужчина
заметил в углу, среди хлама, знакомый ему блистер. Опять не выпил! Стефан подошел к
телу на кровати, едва узнавая в нем брата.
— Эй, тело, вставай! — Потряс его за плечо. На это он услышал лишь невнятное
бормотание. Наверное, это было сонное «иди к черту».
Стефан сходил в ванную и набрал в чашку ледяной воды.
— Считаю до трех. Раз, два, три... Прости, — мило улыбнулся и вылил воду на Макса.
Раздались еще более невнятные звуки и нечленораздельное мычание. Макс открыл глаза и
подорвался на постели.
— Что за на х*й?! — спросил с ошалелым видом, вытирая воду с лица. — И почему это я
не удивлен, что ты стоишь рядом и ржешь? — Недовольно посмотрел на брата. — А-а, ясно. — Заметил в его руках чашку.
— Посмотри вокруг. Что ЭТО за х*йня? Ты вчера сорвался?
— Так вышло...
— Ты слабак. — Ткнул в него пальцем. — Таблетки валяются на полу, а ты — в виде трупа
на кровати.
— Не надо этого. Голова и так кружится, не хватало мне еще твоего поучающего голоса. В
голове каша, отвали. Принеси лучше воды.
Стефан взглядом показал ему своё мнение обо всём происходящем и развернулся. Сделал
шаг и остановился, почувствовав под ногой что-то непонятное. Опустил взгляд, его глаза
округлились.
— Что, увидел смысл жизни в пятне на ковре? — пошутил Макс.
— Да, смысл твоей жизни. Твоей озабоченной жизни, целью которой является избавление
от семенной жидкости. Она у тебя везде, да? Даже вместо спинномозговой жидкости?
— Да что там? — Макс потянулся и нагнулся вниз. Презерватив. Чёрт. — Не видел
кондомов? Могу научить пользоваться.
— Спасибо, не надо. Что-то маловато, всего один. Что, маленький, озабоченный Макс не
смог больше?
— Во-первых, он не маленький! Повторяю в последний раз. И сам попробуй больше раза в
таком состоянии! — крикнул ему вслед Макс, но тот уже скрылся в другой комнате, строя
ему в ответ гримасы.
Успел кого-то трахнуть. Феноменально. Поразительно. Невозможно. Он валялся овощем
на кровати, полуживой, еле дышащий, но кого-то поимел. Кого? И когда успел? Стефан
вздохнул, наполняя стакан водой. Секс-машина — это про Макса. Как можно было ему
помочь, если он сам упорно отказывался себе помогать? Только если принести воды, чтобы избавить хотя бы от сушняка.
— Держи, алкаш. — Протянул ему стакан с водой. — Прости, рассола не было.
— Отвали, — сказал Макс и осушил стакан. — Ещё. — Отдал Стефану стакан.
Тот ушёл и вернулся с бутылкой воды.
— Делаем так. Я наполняю стакан водой только после того, как ты отвечаешь на мой
вопрос. Конкретный вопрос — конкретный ответ. Идёт?
— Ты — охреневший мудак! Задавай свой чертов вопрос.
— С кем ты переспал? Доказательство желания к кому я вижу сейчас на полу?
— Догадайся, кого я трахал. Чью-то киску. И вообще, нефиг лезть в мою постель. Я
оставлю право выбирать, в чьи трусики забираться, за собой. — Макс откинулся на
подушку и насмешливо посмотрел на брата.
— Ладно, — произнес Стефан и отпил из бутылки. — Шикарная вода. Такая холодная, бодрящая... Следующий вопрос. Ты причинил ей боль?
— Да нет же, твою мать! Я просто её оттрахал. Почему ты ждешь, что я вернусь назад? Я
завязал с этим, — тише добавил он.
— Хорошо. Это правильный ответ, заслужил глоточек. — Налил в стакан немного воды и
подал его Максу.
— Иди на хер. Я тебе не заключенный, чтобы мне по глотку давать пить.
— Как хочешь. Что случилось вчера? Что она тебе сказала?
— Неважно. Эта сука не могла сказать ничего хорошего.
— Расскажи мне, почему ты напился вчера и не выпил таблетки.
— Захотелось. — Макс ушёл в отказ, не желая делиться своими проблемами с братом.
— Ревнуешь её?
— Нет! Отвали от меня со своими расспросами!
— Окей. Неси и дальше этот груз в одиночку. — Стефан сел на кресло рядом с кроватью и
просто сидел. Он знал, что Макс расколется.
Макс закрыл лицо руками и вздохнул. Хотел сказать, но промолчал. Молчал долго, просто
было боязно произнести эти слова вслух. Если он это скажет, то признает свой проигрыш
окончательно. Но пора было учиться проигрывать.
— Я... боюсь, что ребёнок мог быть моим. — Отнял руки от лица и посмотрел на Стефана
взглядом, заключавшим в себе океаны боли.
— Конечно, твоим. А чьим ещё?
— Почему ты говоришь так, словно это кристально ясно всем, кроме меня?!
— Потому что я поражаюсь твоему кретинизму и нежеланию смотреть правде в глаза.
Твой это был ребёнок, и ничей больше. Ты даже не додумался спросить у неё, просто
задать один вопрос. И зачем только тебе Бог мозг дал...
Макс опять замолчал. Он, действительно, не спросил её, не задал ни одного вопроса, не
сказал вообще ничего. Вынес приговор и осуществил казнь. Что, если своего сына?..
— Откуда такая уверенность? Она была тогда с Дастоном!
— Хватит уже нести ахинею, хватит! — Стефан встал с кресла, будучи взвинченным до
предела. Стал расхаживать по комнате. — Ты же знаешь Дастона! Он хренов мудак, мать
родную продаст ради своей выгоды! Как ты мог поверить ему, а не ей, женщине, которая
вернула тебе человечность?! Он был пьян. Но Зара была трезвой. Она бы никогда не
позволила ему этого сделать. Я, как попугай, повторяю тебе это третий год подряд. А ты, как свихнувшийся тигр, скалишься и не хочешь ничего слушать.
— Ее платье было порвано, а его...
— И дальше что? Какая логическая связь из этого вытекает? Он мог приставать к ней, а
она ударить его. Он просто разорвал платье, перед этим расстегнув свою ширинку, но
ничего не сделал. Вот если бы она лежала голая, вся в его сперме, это был бы другой
разговор.
— Но...
— Слушай сейчас меня, мать твою. Она пришла к ТЕБЕ с новостью о беременности, доверила эту радость ТЕБЕ. Думаешь, Зара такая идиотка, чтобы лезть к тебе с чужим
ребенком? Это методы Алисии и остальных твоих продажных баб. Да, она продавала тело.
Но не душу. И ты это знаешь. Она пришла к тебе без задней мысли, и в итоге ты просто
растерзал свою плоть и кровь! — Казалось, он сейчас сам накинется на брата и разорвет
его на части.
— Чего ты-то так волнуешься? Не ты же растерзал, — спокойно сказал Макс, но Стефан
бил по больному. И он ощущал эту боль физически.
— Ты прав. И я бы многое отдал за то, чтобы иметь сына или дочь от Марины. — Стефан
вернулся в кресло. — Отдал бы всё за то, чтобы иметь частичку себя в этом мире, чтобы
подарить то тепло, которое не подарили когда-то мне. И я просто хочу иметь от любимой
женщины нечто большее, чем секс. Но тебе не понять.
— Мне ничто человеческое не чуждо, Стеф. И мне больно, хотя ты можешь в это и не
верить. — Его голос не дрогнул, он выдержал. Мозг сейчас, медленно и противно скрипя, разлагался, не в состоянии справиться со всем этим редкостным дерьмом.
— Я верю в тебя. Всегда. Но я устал верить. Ты не оправдываешь мою веру в тебя.
— Ну, уж, прости.
— Я-то прощу, а вот простишь ли ты себя сам... — Стефан встал. — Жду тебя через
полчаса внизу. Может, хоть еда заставит твоё серое вещество работать активней, —недовольно произнес он и вышел.
Макс тоже встал, но не сразу. Голова совершала заезд в Наскар, его заносило на поворотах, поэтому пришлось вставать постепенно. Мужчина прошёл в душ и забылся в ледяной
воде. За что ему прощать себя? Может, это, все же, был не его ребёнок. Стукнул кулаком
по кафельной стене. Вода катилась по телу, обжигая холодом. Но больнее было внутри. Он
опустился на самое дно, ниже некуда. Он и сейчас все еще находился там! Неужели его
поставила на колени какая-то сука?! Нет же, черт побери! Он сам поставил себя на колени.
И уже стёр их в кровь. Выключив воду, Макс какое-то время просто стоял в душевой
кабине и трясся от холода, медленно трезвея. Он, правда, не спросил у неё. Не спросил!
Прошлое было быстрей рассудка, оно сразу взяло его в тиски и задушило. Не время лить
слёзы, нужно срочно всё узнать.
Он навел порядок в комнате, выкинул дурацкий презерватив, подумав о том, что
использовать Венди не есть хорошо, и спустился в ресторан при отеле, где его ждал
Стефан.
— Кого я вижу! Макс Бекер, собственной персоной. А где тот алкаш с вечным стояком? —встретил его брат.
— Упал, — огрызнулся Макс. — Не начинай, умоляю. Голова всё ещё не вернулась на
орбиту.
Официант принес завтрак. Макс посмотрел на яичницу и понял, что аппетита у него не
было совсем.
— Что, водички тебе вместо еды? — продолжал Стефан.
— Ага, и опохмелин. Отвали. Когда я ем, я глух и нем.
— А я что? Я ничего, — улыбнулся мужчина и вернулся к тарелке.
— И не улыбайся! — воскликнул Макс, открывая бутылку с водой.
— Я оставлю за собой право выбирать, над кем смеяться, а над кем — нет.
Макс закатил глаза и отпил из бутылки. Мир перестал на миг существовать. Были только
он и вода.
— Хватит нежиться там с бутылкой! Что будешь делать дальше?
— С чем? — прикинулся дурачком Макс.
— С Зарой и убийством своего ребёнка.
Он чуть не подавился. Отставил бутылку и в один момент принял серьёзный вид.
— Не факт, что он был моим, — упирался и дальше, лишь бы не показывать слабость. —Но я поговорю с ней. Немного позже. Пока не готов.
— Я тоже. То есть, поговорю с Мариной.
— У нее же есть мужик. Чего ты хочешь добиться? Стать посмешищем?
— Почему сразу «посмешищем»? Я... люблю её, — Стефан замолчал. Он сказал это.
— А она? Она ведь тебя бросила. Избавься уже от этой розовой чуши. Когда ты успел её
полюбить? Когда из тебя уйдет вся эта дурь?
— Я с собой сам разберусь. А вот из тебя дурь скоро, точно, уйдет, — загадочно сказал
Стефан.
— О чём ты? — Макс насторожился.
— Через несколько дней прилетает отец.
— Что?! Зачем? Зачем, твою мать?
— Ты стал выходить из-под контроля.
— О не-ет. Чёрт! Теперь два ворона будут клевать мою печень.
— Скорее, подтирать слюнки!
Макс решил игнорировать шуточки Стефана. Наконец-то, появился аппетит. Он забрал у
брата тарелку с до сих пор не тронутым салатом.
— Эй!
— С братом даже не поделишься?
— Приятного аппетита, братишка, — ехидствовал Стефан.
— Спасибо. Чужое всегда вкуснее.
Стефан на это лишь хмыкнул и заказал себе кофе. Он уже детально обдумывал свою
встречу с Мариной. Сколько купить роз, а может, конфеты? Или ничего не надо? Просто
увидеть бы её, заговорить с ней. Лишь бы она дала шанс... Голова Макса была занята не
менее серьезными думами. Как узнать, от кого была беременна Зара? И как жить дальше, если окажется, что от него?
Ирина поправила плед, закутываясь в него сильнее, и открыла книгу, которую пыталась
прочитать уже битый час. Ничего не получалось, буквы не превращались в слова, не
имели никакого смысла. Рядом на тумбочке стоял горячий шоколад, постепенно остывая.
Как и её сердце. Внутри разгорался пожар при мысли о Максе и затухал, превращаясь в
тлеющие угольки, при мысли о муже. Так быстро... Так быстро всё встало на свои места.
Она знала, что не сможет обмануть себя. Она никогда не любила Лёшу так, чтобы сгорать
в его объятиях. Так, чтобы умирать от его прикосновений.
«Где же эта любовь? Такая, как в книжках?» — подумала она, рассматривая обложку
книги.
Как же тогда она любила Лёшу? Спокойно, мирно, тихо, с благодарностью... Она любила
его в ответ. В ответ на его помощь ей. Любил ли он её? Господи, да они оба притворялись
все эти три года! Он просто сделал доброе дело, вытащив несчастную девушку из