пропасти, подав ей руку. И подавал её до сих пор. Но она стала кусаться... Кусать руку
помощи! Только последняя сука могла так делать. Ирина оторвалась от книги и
посмотрела в окно. Подъехала машина, муж вернулся домой. Почему же сердце не
замирало, с трепетом ожидая его прихода? Вот, если бы это был Макс... Черт! Если бы это
был Макс, лучше бы ей было спрятаться далеко и надолго.
Макс... Столько злости и ненависти. Сколько надо времени, чтобы очистить душу от зла?
И возможно ли это? Он всё так же считал её малыша выродком. Глаза увлажнились.
Собственного ребёнка он считал выродком! Подонок, чёртов убюдок. Руки с силой сжали
книгу, чуть ли не сминая её. Что он там говорил про Дастона, про этого ублюдка? Причем
тут он? Хоть этот кретин и помог ей с компроматом, но, всё равно, оставался кретином.
Она не забудет, как Макс кинул её к нему, к этому пьяному придурку. Ирина замерла.
Впервые за три года ей в голову пришла поистине потрясающая и ужасающая, в то же
самое время, мысль — Макс думал, что ребёнок был не его? Она резко захлопнула книгу.
Какой же он дурак!!! Дыхание сбилось. Он действительно так думал, поэтому говорил о
малыше в пренебрежительном тоне. А она всё это время гадала, почему он не дал их дочке
шанса...
Душевный апокалипсис прервал Лёша, вошедший в комнату.
— Добрый вечер, любимая. — Наклонился, чтобы поцеловать её, и заметил состояние
жены. — Что случилось? — Взгляд опустился на руки, судорожно сжимавшие книгу.
— Ни-ничего... Книга... Там Раскольников убил, представляешь? И Соня его любит...
— Достоевского читаешь?
— Да, хотела почитать, но что-то не идёт. И шоколад остыл. На улице, кажется, гроза
приближается.
— На улице устрашающая погода, хотя до Хэллоуина ещё месяц. — Наклонился к ней, чмокнул в щеку и забрал книгу.
— Что с настроением? Рассказывай. Я пока переоденусь, — сказал Алексей, подходя к
шкафу.
— Хэллоуин! Я хочу что-нибудь устроить на Хэллоуин.
— Конечно. Наставим тыкв по всему дому, охранников переоденем в костюмы смерти, Ангелине Петровне подарим волшебную палочку... Без проблем, — улыбнулся он, снимая
пиджак и расстегивая запонки.
— Я серьёзно! — Ирина улыбнулась ему в ответ. — Надо будет продумать это
мероприятие. Как дела на работе? — спросила, разглядывая его мощную спину.
— На работе — как на работе. Сегодня ночью прилетает Анна Симоне, я должен её
встретить в Домодедово. Не знаю, почему, но никто не посчитал нужным меня об этом
предупредить.
— Анна Симоне? Кто это?
— Это моя бывшая одногруппница. Мы с ней учились вместе когда-то, давно. Позже
проходили практику в одной компании, можно сказать, начинали вместе с нуля. Потом она
уехала на практику во Францию, там ей предложили хорошую должность, и, к тому же, она вышла замуж. Вот сегодня прилетает в Россию, нужно её встретить и заново
познакомить с родиной. А может, и контакты наладить. — Подмигнул ей.
— Ты хорошо к ней относишься? — Ирина поймала себя на мысли о легкой ревности.
— Да. А почему нет? Ты, что, ревнуешь? Не переживай, дорогая, ты у меня одна. Да и она
замужем.
— Ах ты! То есть, тебе мешает замужество? Да?
— Нет... — Он рылся в шкафу в поисках футболки. — Мне мешает женитьба на тебе.
Наконец-то, нашел. — Достал футболку.
— Не надо. Не надевай её.
— Почему?
— Иди сюда. — Откинула плед, призывая его к себе.
Леша задержался на ней взглядом, затем, отложив футболку обратно в шкаф, подошел к
ней. Сел рядом и посмотрел ей в глаза.
— Значит, женитьба на мне мешает? — томно спросила она и дотянулась до него, слегка
касаясь губами его губ. — А если бы её не было... — Прикусила нижнюю губу. — Этой
женитьбы. — Втянула его в поцелуй.
— Но она есть. — Ответил на поцелуй, сливаясь губами с её мягкими губками, цвета
спелой малины. Руки осторожно коснулись волос. Как же ему не хватало её локонов...
Ирина провела руками по его обнаженной груди, чувствуя твердость мышц под ладонями.
Захотелось плакать ещё сильней. Это был не тот мужчина, которого она хотела трогать.
Это были не те губы, которые она хотела целовать. Но это было правильно.
«Открой ротик, маленькая. Твои губки до того нежные и мягкие, что хочется наброситься
на них, смять в диком поцелуе, окрасить в цвет крови...»
Она прикусила губы мужа и обхватила его шею руками, притягивая к себе ближе. Алексей
обвил её сильными руками, забираясь пальцами под футболку. Напор жены сбивал с толку, но ему нравилось.
— Я хочу тебя, — задыхаясь, сказала она, расстегивая ремень его брюк. Нервное
возбуждение воспламеняло клетки, распространяясь лавой по телу. Вот уже пожар горел
между ног. В пелене перед глазами стояло лицо другого мужчины. Ей просто нужно было
дать этому желанию выход, ведь никто не узнает, о ком она думала на самом деле.
— Я тебя тоже. Ты такая дикая сегодня... — Он стянул с неё футболку и расстегнул
лифчик.
Она прижалась к нему грудью, издавая стон. У них давно не было секса, давненько она не
чувствовала сильного мужского тела рядом. Поцелуями спустилась по торсу к брюкам.
Вытащила ремень и стянула брюки с Алексея. Подняла на мужа взгляд и прикусила губу, возбуждая его ещё больше. Вытащила член и взяла его в рот.
«Я тебя предупредил. И слов на ветер не бросаю. Твой высокомерный дедушка увидит
тебя с другой стороны, если ты не остановишься. А теперь иди, пососи старый х*й, и
скажи себе, что ты не шлюха».
Девушка взяла глубже, наклоняясь к самому лобку, чтобы скрыть слёзы в глазах. Пусть он
просто заткнется! Пусть заткнется этот голос в её голове! Леша содрогнулся под ней и
взял её за голову, помогая. Она помогала себе рукой, усиливая его ощущения.
— Иди ко мне, моя девочка, — голос мужа перебил голос Макса, и она посмотрела на
него, но все размывалось.
Она, правда, шлюха. Изменяла прямо сейчас мужу, занимаясь с ним же сексом. Леша
навис сверху и поцеловал её.
— Войди в меня, — прошептала, обхватывая его ногами и прижимаясь у груди.
Он это и сделал, а она зажмурилась, встречая его толчки внутри себя. Чёрт! Руки
скользили по спине, забирались в волосы... Она пыталась забыться, но голос в голове не
хотел умолкать. Он выворачивал её наизнанку.
«Плевать мне на всё. И в первую очередь — на твое отродье. Шлюхам нельзя позволять
иметь детей!»
Слезинка скатилась по щеке, касаясь плеча Леши. Он хотел остановиться, думая, что
причинил ей боль.
— Продолжай... Не останавливайся. — Впилась в его спину ногтями и застонала. Нервные
клетки получали свой взрывной оргазм, бесновались, вспоминая недавнюю встречу с
Максом.
Толчки усилились, она впилась зубами в его шею, вызывая его хриплый рык.
«Успокойся, девочка моя. Не надо никого кусать. Ну, только, если в постели... И с твоего
согласия...»
Зубы ещё раз вошли глубоко в кожу мужа. Она будет кусать мужчину в постели по своему
желанию! Своему! И она хотела кусать мужа. Мужа... Его, да. Оргазм был близко. Мышцы
сжались, сдавливая член Лёши, и он застонал, уткнувшись ей в плечо. По телу пошла
дрожь, грозясь замкнуться высоковольтным напряжением и убить её.
«Я бы избавил мир от твоего выродка снова!»
Она заплакала и кончила, выкрикивая имя Макса, просто задыхаясь. Леша замер, пораженный ее поступком.
— Не может быть, — прошептал ей на ухо, не двигаясь.
— Прости, Лёш! Прости. — Она заплакала сильней и усилила объятия, но он скинул её
руки и встал.
— Тебе понравился секс с ним? Ведь ты сейчас с ним трахалась.
— Нет, нет... Прости...
— Знаешь, таким грязным я себя никогда еще не чувствовал в своей жизни. — Лёша
поднял одежду и начал одеваться с каменным лицом.
— Куда ты, Лёш?
— В аэропорт.
— Но ещё же рано...
— Подожду в зале прибытия. — Надел брюки и, быстро застегнув рубашку, накинул
сверху пиджак.
— Не уходи...
— Я здесь явно лишний. В этом доме, в твоей жизни, в твоём сердце. Только никогда не
забывай, как ты плакала у врача на приеме, когда выяснилось, что ты бесплодна. Как ты
хотела ребёнка, просто грезила им. И не забывай, кто лишил тебя женской сущности. А я
переживу. Не моё самоуважение сейчас валяется в грязи, растоптанное и униженное.
— Леша! — выкрикнула она, но он ушёл, хлопнув дверью.
Ирина закрыла лицо руками и зашлась в слезах, понимая, насколько она была жалка.
Кинула в стену вазу с цветами.
— Доволен?! Доволен, сволочь? Сделал меня такой же, какой сам!!! — Схватила книгу и
начала её рвать, заливая слезами злости страницы.
Она должна поставить точку в этом безумии. Только отберет у него фирму и всё, всё!
— Прости меня, Лёша, прости... — прошептала, вытирая слёзы.
Простите её все...
***
Макс со Стефаном ждали прибытия отца в аэропорте. Наконец-то, объявили прилет его
рейса. Через какое-то время появился и он сам с чемоданом.
— Стефан, сынок, как я рад тебя видеть! — Обнял сына, искренне радуясь встрече.
— Макс, заноза в моей старой заднице! — Похлопал его по плечу. — Ну, давай, рассказывай, что ты опять тут чудишь. Довёл-таки брата до звонка мне.
Макс вздохнул и закатил про себя глаза. Начинается... Утерянное детство. Ещё бы ремнём
ему пригрозил. Стефан победно взглянул на Макса из-за спины отца и с улыбочкой
отвернулся, зная, что дни пребывания Джека с ними будут веселыми. Для брата — точно...
Глава 6.
Стефан проснулся сегодня бодрый, как никогда. И нервничающий тоже. Вроде, уже не
подросток, и не в поздних двадцати находится, а волновался, словно мальчишка перед
первым в жизни свиданием. Как это будет? Что это будет? Как она его встретит? И
встретит ли вообще? Может, на месте его Марины была другая девушка? В жизни которой
не было места ему, её прошлому. Макс упорно твердил про её бизнесмена, просто вынес
весь мозг разговорами о том, что у неё уже есть мужчина. Есть и есть. Этот мужчина тоже
может стать её прошлым, если она даст шанс ему, Стефану. И в этот раз всё будет иначе.
Отныне и впредь свои желания он будет ставить превыше всего на свете. И главное —превыше больных потребностей и желаний Макса.
Мужчина придирчиво разглядывал себя в зеркале. Он тщательно побрился, сбрызнул
лосьоном после бритья лицо, освежился туалетной водой. Волосы были подстрижены и
уложены. Прям жених! Рубашка сверкала белизной и свежестью, каждая складочка была
выглажена, пиджак сидел, как влитой, стрелки на брюках были идеально прямыми. И
только глаза выдавали в этом безупречном мужчине волнение и неуверенность в себе.
Бросив в зеркало последний взгляд, всё ещё сомневаясь, что выглядит достаточно хорошо
для встречи с его великолепной девочкой, Стефан вышел из ванной комнаты.
— Да хорош ты, хорош! — сказал Макс, встречая его в гостиной. — Ещё гелем
прилижись, и Марина умрёт при виде тебя. От смеха, конечно же.
— Какого чёрта ты тут делаешь? Я тебя, кажется, не звал.
— Меня звать не надо, я не джин. Сам могу прийти.
— Раз можешь сам прийти, то сам и уйди. Умоляю, не порть настроение перед такой
важной встречей.
— Стеф, ты серьезно веришь в успех этой затеи? — веселье из голоса Макса пропало.
— Да. А почему я не должен в него верить? Из-за того, что у неё кто-то есть? Ерунда. Если
она мне сама скажет, что я ей не нужен, тогда я буду переживать.
— Что, если скажет?
Стефан напрягся. Его достали эти пустые разговоры. Можно ему, хотя бы, попытаться?!
— Тебя это так волнует, Макс, словно это тебе дадут от ворот поворот! Или жалко для
меня счастья?
— Нет, не жалко. Я не хочу, чтобы тебе было больно… Как и мне. — Он отвел от брата
взгляд, пряча очередное признание слабости.
— Ты ревнуешь Зару, да? Скажи честно.
— Да. Теперь — да. Бабочка обрела счастье в чужих руках… Звучит, как бред, правда? А
больно.
— Это только твоя вина. Заметь, всё — твоя вина. И Зара, и Марина счастливы с другими
мужчинами из-за тебя, черт возьми! Ты забрал у нас обоих самое дорогое и светлое, что
было в наших жизнях.
Макс молчал. В последнее время он часто молчал. Просто знал, что брат прав. И это лишь
добавляло масла в огонь его боли. Пожар становился все сильней, не оставляя ему выхода
— только сгореть.
— Оставим это, — отмахнулся Стефан, устав от одного и того же дерьма, повторявшегося
изо дня в день. — Зачем ты пришёл? Попытаться образумить меня? Не надо, я сам
разберусь со своей жизнью.
— Я еду с тобой.
— Не едешь.
— Еду. Ты же поедешь к ней в офис, к Ирине. Тьфу, бесит это имя.
— Да, к ней. И это первая причина, по которой ты со мной не поедешь. Твое появление
она воспримет агрессивно и не даст шанса мне.
— Стеф…
— Всё, Макс. Можешь после меня зайти к ней, но я бы этого не делал на твоём месте.
Пожелай мне удачи, — отрезал он, подхватывая пальто и направляясь к выходу.
— Желаю, — кисло ответил Макс.
Стефан ушёл, вмиг забыв про Макса и его тараканов. В голове крутились только мысли о
том, что он скажет Заре, потом — Марине. Он ещё никогда в жизни не волновался так. Ни
перед одной встречей, даже перед важными переговорами. Ни одна конференция не могла
разбить ему сердце, как это, возможно, в скором времени сделает Марина. Нет, она все та
же, прежняя белокурая фея… Она не сможет разбить его сердце снова.
Дорога до офиса Зары прошла в нервотрепке. Мысли разбегались, скакали туда-сюда, словно сумасшедшие. Куча вопросов просто придавливала его к месту. Откуда этот
бизнесмен и дорогая машина появились в жизни Марины? Что стало с Зарой? И почему
она теперь Ирина Валерьевна Нарватова?.. Из грязи в князи… Как ему это было знакомо.
Но им с Максом всё дал отец, просто вытянул из навозной кучи. А кто был так щедр и
добр, чтобы помогать Заре и Марине? Черт! Непристойные слова так и кружили в голове, но он их стойко игнорировал. Сам же всегда говорил Марине, что она не такая. Значит, и
думать нельзя было так о ней. Но всё это нынешнее великолепие её жизни… Как?!
Припарковавшись, Стефан не выходил из машины минут пять. Было не по себе. Он шёл по
спирали, назад. И что ждало его там? Ад или рай? Смерть или шанс на новую жизнь?
Собравшись с духом, он вышел. На ресепшене потребовали фамилию и назначенное
время. Он про себя хмыкнул. Чтобы встретиться с Зарой, ему надо было заранее
позвонить и договориться… Мир сошёл с ума, не иначе. Какое-то время ушло на
переговоры с администратором, и только через десять минут убеждений, что госпожа
Нарватова знает его, путь был открыт. Стефан поднимался в лифте, пребывая в
недоумении. Его не пускали к Заре! ЕГО и — к Заре. Что же будет с Мариной? Или всё
пройдёт нормально? Заставив себя успокоиться, он вдохнул поглубже у двери и постучал.
— Входи, Стефан.
— Добрый день, Ирина Валерьевна. Удивительная штука со мной внизу приключилась —не хотели пропускать.
— Во-первых, можно просто Ира. Во-вторых, что удивительного? Ты же сам в бизнесе. И, насколько я помню, у вас тоже кого попало не пропускают.
— Я не кто попало.
— Ты всего лишь Стефан Хейз. Не мессия, не Бог, не пуп земли. Тогда почему тебя
должны безоговорочно пропускать ко мне? — Подняла на него острый взгляд, резко
контрастировавший с темно-бордовыми губами и яркими стрелками.
— Какая ты стала…
— Сука?
— Это сказала ты, заметь.
— Заметила. У тебя, в отличие от мужлана-братца, есть хоть какое-то чувство такта. Но, черт возьми, ты прав! Я стала сукой. Думаю, причины тебе известны. — Достала пачку