— Сказал ли этот Дельфи еще что-нибудь, что могло бы связать его с доктором Мораном? — спросил Крайслер.
Питт улыбнулся.
— Он заявил, что мой интеллект намного слабее, чем у Лавеллы и Роблмана, кто бы это ни были.
Крайслер и Йорк переглянулись.
— Очень странно, — повторил Йорк. — Лавелла был физиком-гидрологом.
— А Роблман — знаменитый хирург. — Глаза
Крайслера неожиданно округлились; он неотрывно смотрел в глаза Питту. — Перед смертью Роблман экспериментировал с механическими жабрами, которые позволили бы человеку усваивать кислород из воды.
Крайслер молча подошел к холодильнику в углу комнаты. Наполнил бумажный стаканчик (стеклянная бутылка отозвалась глухим бульканьем), вернулся к столу, выпил воду и только тогда продолжил:
— Как, вероятно, все мы знаем, важнейшая функция дыхательной системы — обеспечить организм необходимым кислородом и удалить углекислый газ. У животных и человека легкие свободно размещены в груди; они расширяются и сжимаются с помощью диафрагмы и давления воздуха. Попав в легкие, воздух проникает через ткань стенок в кровь. С другой стороны, рыба получает кислород и удаляет двуокись углерода через мягкие, насыщенные сосудами ткани, которые состоят из множества тончайших лепестков. Приспособление, которое предположительно разработал Роблман, представляло собой комбинацию жабр и легких, оно прикреплялось к груди и через соединительные линии могло поставлять кислород.
— Звучит неправдоподобно, — сказал Хантер.
— Да, неправдоподобно, — согласился Питт. — Но объясняет, почему ни у кого из тех, кто взял на абордаж «Марту-Энн», не было с собой акваланга.
— Такой механизм, — добавил Крайслер, — вряд ли позволит человеку оставаться под водой больше получаса.
Денвер удивленно покачал головой.
— Может показаться, что полчаса — это немного, но насколько такой прибор лучше громоздкого оборудования, которым мы пользуемся сегодня!
— Джентльмены, а вы не знаете, что сталось с Лавеллой и Роблманом? — спросил Хантер.
Крайслер пожал плечами.
— Они умерли много лет назад.
Хантер взял микрофон.
— База данных? Адмирал Хантер. Мне нужны подробности смерти двух ученых, Лавеллы и Роблмана. Как только отыщете, немедленно передайте. Что ж, начало положено. Доктор Йорк, что скажете о геологии моря в районе Водоворота?
Йорк открыл чемоданчик и разложил перед собой на столе несколько карт.
— Расспросив уцелевших гидроакустиков с «Марты-Энн» и коммандера Боланда в госпитале и выслушав замечания Питта, я вынужден сделать только один вывод. Водоворот не что иное, как не обнаруженная ранее подводная гора.
— Возможно ли, чтобы ее до сих пор не обнаружили? — спросил Денвер.
— В этом нет ничего необычного, — ответил Йорк, — если вспомнить, что и на суше новые горы отыскивали вплоть до 1940-х годов, а девяносто восемь процентов океанского дна еще не нанесены на карты подробно.
— Такие горы по большей части — остатки подводных вулканов? — продолжал расспросы Питт.
Йорк набил трубку табаком из кисета.
— Морскую гору можно определить как изолированное поднятие морского дна, округлых очертаний, с крутыми склонами и относительно небольшой по площади вершиной. Отвечая на ваш вопрос — да, по большей части подводные горы имеют вулканическое происхождение. Однако, пока нет результатов научного обследования, я должен предложить другой подход. — Он помолчал, чтобы примять табак и раскурить трубку. — Если предположить, что миф о Каноли основан на реальности и что остров и его жители действительно ушли под воду во время катастрофы, придется обдумать другую теорию: гора изначально возвышалась над поверхностью и утонула из-за разлома, а не из-за извержения.
— Иными словами, в результате землетрясения, — сказал Денвер.
— Более или менее, — ответил Йорк. — Разлом — это трещина в земной коре. Как вы можете видеть на картах, эта конкретная подводная вершина находится в районе зоны Фуллертоновского разлома. Вполне возможно, что геологическая активность привела к подъему на несколько сотен футов, и вершина горы на несколько тысяч лет оказалась над водой, а потом за несколько дней снова ушла под поверхность. — Он сидел лицом к окну, но видел процесс уничтожения, шаг за шагом. — Сообщение мистера Питта о подъеме морского дна и более низкой температуре воды у вершины подтверждает теорию разлома. Холодная вода из трещин в морском дне часто поднимается на тысячи футов к поверхности, а это, в свою очередь, объясняет отсутствие кораллов: кораллы не растут при температуре воды ниже 21 градуса.
Хантер несколько мгновений задумчиво смотрел на карты, потом заговорил:
— Поскольку люди, захватившие «Марту-Энн», должны были откуда-то прийти, могли они прийти с подводной вершины?
— Не понимаю, — ответил Йорк.
— На радаре «Марты-Энн» ничего не было видно. Это исключает другой корабль в этом районе. Если не считать затонувших кораблей, сонар ничего не показал, а это исключает присутствие другой подводной лодки. Остаются две возможности. Они пришли либо из искусственного подводного помещения, либо изнутри подводной вершины.
— Я бы вычеркнул подводное помещение, — заметил Питт. — На нас напали почти двести человек. Необходимо огромное сооружение, чтобы вместить такое количество людей под водой.
— Остается подводная вершина, — сказал Хантер.
Крайслер подпер подбородок руками и посмотрел
на Питта.
— Кажется, майор, вы сказали, что почувствовали запах эвкалипта, когда туман окутал ваше судно?
— Да, сэр, это верно.
— Странно, чрезвычайно странно, — пробормотал Крайслер. Он повернулся к Хантеру. — Как ни невероятно это звучит, адмирал, ваше предположение о подводной вершине вполне здраво.
— Как это?
— В Австралии на протяжении многих лет эвкалиптовое масло используется для очистки воздуха в шахтах. Известно также, что оно уменьшает влажность в замкнутых пространствах.
Зазвенел телефон; Хантер взял трубку, но ничего не сказал, только слушал. И когда положил трубку на рычаги, на его лице появилось довольное выражение.
— Доктора Лавелла и Роблман исчезли в море, плывя на борту исследовательского судна «Эксплорер». Судно выполняло чартерный рейс для «Металлургической компании «Рыбы» и должно было исследовать геологию морского дна в поисках перспективных месторождений. В последний раз «Эксплорер» видели к северу от Гавайских островов примерно...
— Тридцать лет назад, — закончил Денвер. Он взглянул на листок бумаги, который держал в руках.
— «Эксплорер» — первое судно, пропавшее в районе Водоворота.
— Ставлю десять центов против пончика, что Фредерик Моран был на том же судне, — сказал Питт.
— Скорее всего, как руководитель экспедиции, — сказал Крайслер.
— Кое-что начинает проясняться, — произнес Йорк. — Да, клянусь богом, все совпадает. — Он откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел в потолок. — Многие острова, на которых жили тихоокеанские туземцы, буквально изрыты пещерами. Их использовали прежде всего в религиозных целях — склепы, храмы, капища и тому подобное. Но, если вершина горы Водоворота была вулканом и исчезла при извержении, ясно, что от туземной цивилизации не осталось бы и следа. А вот если остров опустился под поверхность вследствие подвижек Фуллертоновского разлома, то, вероятно, сохранилось много пещер.
— К чему вы клоните? — нетерпеливо спросил Хантер.
— Специальностью доктора Лавеллы была гидрология. А гидрология, господа, это наука, изучающая круговорот воды на суше, в воздухе и под землей. Короче, доктор Лавелла был первым из гидрологов, кто сумел бы осушить уцелевшую систему пещер под водой.
Усталые глаза Хантера обратились к доктору Йорку, но тот больше ничего не сказал. Хантер постучал костяшками пальцев по столу и встал.
— Доктор Йорк, доктор Крайслер, вы нам очень помогли. Флот в долгу перед вами... А теперь, если вы нас извините...
Штатские пожали всем руки, попрощались и вышли. Питт встал и медленно подошел к большой карте, висевшей в другом углу большой комнаты.
Денвер раскинулся в кресле.
— Ну, теперь мы по крайней мере знаем, кто против нас.
— Сомневаюсь, — негромко сказал Питт, глядя на красный кружок в центре карты. — Сомневаюсь, знаем ли.
Четыре часа спустя Питт расстался с успокаивающим сном и проснулся. Он немного подождал и сфокусировал взгляд на двух вертикальных коричневых цилиндрах прямо перед своим лицом. На миг затуманенное сознание прояснилось, ион узнал красивые, загорелые женские ноги. Протянул руку и провел пальцем по обтянутой нейлоном икре.
— Прекратите! — крикнула девушка. Она была хорошенькая, с удивленным лицом. Роскошная фигура затянута в плотный мундир морского офицера.
— Простите. Мне, должно быть, это снится, — сказал Питт с улыбкой.
Девушка вспыхнула от смущения, машинально поправила юбку и скромно потупилась.
— Я не хотела вас будить. Подумала, что вы уже не спите, и принесла кофе. — Она улыбнулась. — Теперь вижу, что он вам не нужен.
Питт следил за ее гибкими, упругими движениями, когда она выходила. Потом сел на кожаном диване, потянулся и осмотрел просторный кабинет адмирала.
Очевидно, Хантер был занят. Стол и пол завалены картами и схемами, большая пестрая пепельница доверху наполнена окурками. Питт поискал в карманах сигареты, но не нашел. Смирился с потерей и потянулся к кофе. Горький вкус горячего кофе почти привел Питта в чувство. И тут в комнату быстро вошел Хантер.
— Простите, что не позволил вам поспать подольше, но у нас несколько прорывов.
— Вероятно, вы нашли передатчик Дельфи.
Хантер прищурился.
— Для человека, который только что проснулся после крепкого сна, вы очень проницательны.
Питт пожал плечами.
— Простая логика.
— Самолету-разведчику потребовалось два часа, чтобы обнаружить его, — сказал Хантер. — Трудно спрятать трехсотфутовую антенну.
— Где вы ее нашли?
— В глухом углу острова Мауи, в заброшенной армейской постройке, в которой во время Второй мировой войны размещалась береговая артиллерия. Мы подняли старые архивы. Здание много лет назад продали фирме под названием...
— ...«Металлургическая компания «Рыбы», — прервал его Питт.
Хантер добродушно сощурился.
— Опять логика?
Питт кивнул.
Хантер хищно улыбнулся.
— А вы знаете, что завтра примерно в это время «Марта-Энн» придет в Гонолулу?
Питт искренне удивился.
— Как это?
— Через несколько минут после того, как вы сняли экипаж с вертолетной площадки, — ответил Хантер, — мы запрограммировали компьютер, чтобы он привел корабль на Гавайи.
— Разбить несколько приборов, перерезать несколько проводов, — сказал Питт. — И, конечно, люди Дельфи могли застопорить машины или вывести из строя рулевой комплекс.
— Казалось бы, — ответил Хантер. — Но главную компьютерную систему «Марты-Энн» создавали с учетом именно такой возможности. Спасательные операции наше 101-е отделение проводит под постоянной угрозой того, что корабль захватит чужое правительство. Машинное отделение и рулевая рубка автоматически перекрываются по электронной команде стальными дверьми; чтобы их вскрыть, нужно не меньше десяти часов. К этому времени корабль уже выходит в международные воды и готов к работе с другими жертвами крушений.
— Он идет без экипажа?
— Нет, как только рассвело, мы высадили на него экипаж, — сказал Хантер. — И вовремя. С вертолета успели увидеть, как «Марта-Энн» затопила рыбацкую лодку. Рыбака вытащили за несколько минут до того, как за него взялись бы акулы. Едва успели.
— «Марта-Энн» держит путь домой, а что со «Старбаком»?
— Мы его списали, — ровным тоном ответил Хантер. — Приказ из Пентагона. Комитет начальников штабов принял решение: лучше как можно быстрее вывести «Старбак» из строя, пока кто-нибудь не запустил его ракеты или вообще не поднял лодку.
— И как вы намерены «вывести его из строя»?
— Завтра утром в 5:00 фрегат «Монитор» выпустит ракету «Гиперион» туда, где вы обнаружили «Старбак». Сотрясение от взрыва боеголовки плюс давление воды уничтожат любые воздушные карманы внутри подводной горы. И субмарину.
— Многократное уничтожение, — произнес Питт.
— Именно. Я предложил свой план — высадить команду «морских котиков» и вернуть лодку, но получил отказ. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть, сказали шишки в Вашингтоне. Боятся, что, если Дельфи разгадает компьютерный код, он сможет
сровнять с землей тридцать городов в любой точке Земли.
— Крайне сложная процедура. Ему пришлось бы перепрограммировать системы управления, чтобы цели были за пределами России.
— Неважно, куда он отправят боеголовки. Комитет начальников штабов боится, что он вообще научится это делать.
— Не согласен. Дельфи полгода сидел на тридцати ядерных боеголовках, никому не сообщая об этом и не угрожая использовать их; очевидно, что он не разобрался с системой пуска и управления.
— Вы, вероятно, правы, но это ничего не меняет.
Я получил приказ и намерен его выполнить.
Питт пристально взглянул на Хантера.
— Ваше руководство знает о похищении Адрианы?
Хантер медленно покачал головой.
— Я не стал осложнять положение личными проблемами.
— Если она и Дельфи еще на острове и их можно
обнаружить до завтрашнего утра...
— Я понимаю, о чем вы думаете. Захватить Дельфи — и с кризисом покончено. Хороший сценарий, но не пройдет. К несчастью, они оба на подводной вершине.
— Вы не можете знать наверняка.
— Мои люди проверили на островах все самолеты с частными лицензиями. И обнаружили гидросамолет, зарегистрированный на нашего старого знакомого — «Металлургическую компанию «Рыбы». Люди из службы безопасности окружили место, где стоял самолет, но поздно. Свидетели показали, что два часа назад на борт поднялись высокий мужчина и темноволосая женщина и улетели. Мы засекли самолет на радаре и проследили его до позиции «Старбака».
— Значит, мы должны считать, что Адриана с ним
на подводной горе...
Хантер молча кивнул.
Питт подвинул стул к столу Хантера.
— Уничтожение «Старбака» и вместе с ним подводной вершины — большая ошибка. Мы ничего не знаем о Дельфи и его планах. У него могут быть другие базы, разбросанные по всему миру. Стоит ли за ним какое-то иностранное правительство? Что, если экипаж субмарины еще жив? Слишком много вопросов без ответа, чтобы все взрывать. Дайте мне хоть одну нормальную причину, почему мы должны сидеть как зомби, а в семи тысячах миль отсюда горстка интеллектуалов, завсегдатаев совещаний на основе отрывочных и неполных сведений решает, что нам делать...
— Хватит! — властно сказал Хантер. — Я выполню приказ, и вы тоже.
— Нет, я не выполню! — Питт говорил спокойно. — Я отказываюсь молча смотреть, как совершается серьезная ошибка.
За тридцать лет службы во Флоте подчиненные ни разу не отказывались выполнять приказы Хантера. И он не знал, что делать.
— Я прикажу арестовать вас, чтобы вы остыли, — был его единственный ответ.
— Попробуйте, — холодно сказал Питт. — Я прав, а у вас нет здравых возражений. Если мы уничтожим Морана, или Дельфи, или как он там еще себя называет, и исчезнет еще один корабль, мы удивимся. А если в последующие годы исчезнут другие, нам все придется начинать сначала. У нас будет только сознание того, что в первый раз мы потерпели поражение.
Хантер смотрел на Питта. Двадцать лет назад и он мог бы сидеть по ту сторону стола и отстаивать свои убеждения ценой жизни, готовый пожертвовать карьерой ради того, во что верил. Отдать корабль, в данном случае «Старбак», — это противоречило традициям, которые он усвоил в Военно-морской академии с первого дня. Но он никогда в жизни не нарушал приказов, хотя много раз хотел бы это сделать. Может существовать шанс, почти безнадежный, немыслимый, но шанс. Тут он вспомнил слова адмирала Сандекера о Питте. «С этим человеком возможно все».