* * *
Кажется, я заснула, но была разбужена легким шорохом. Я тихонько поднялась с постели и, стараясь шагать бесшумно, приблизилась к входной двери.
Кто-то пытался ее открыть. Замки уже сдали свои позиции неприятелю, оставалась задвижка. С ней-то, вам, мерзавцы, не справиться, уж поверьте мне! Хотя если долбануть по двери кувалдой, то и задвижка не спасет.
Сыграть шутку над моими ночными посетителями?
Я прокралась в спальню и взяла с подоконника утюг с переноской. Теперь вилку в розетку, утюг кладем набок прямо на пол, предварительно подложив свернутое в два раза полотенце, чтобы не прожечь дыру в линолеуме. Я поставила утюг на третью степень, самую сильную. Вскоре он накалится как следует, и станет тепло, не хуже, чем в тропиках. Я расположила утюг в двух метрах от входной двери. Допустим, что средний рост мужчины примерно один метр восемьдесят сантиметров. Прибавим для верности еще двести миллиметров. Если паренек звезданется сверху вниз, то каким-нибудь органом своего тела он обязательно приложится к горячей поверхности. Лбом или подбородком. Плечом, в конце концов. Мне все равно, главное — паника в рядах противника.
Теперь осторожно, едва слышно отодвигаем задвижку. Черт, она еще умудряется звякать! Выдаст меня с потрохами, железяка этакая. Теперь дверь может спокойно открыться. Что она и сделала. А я в это время уже затаилась справа от входа, если смотреть из общего коридора в квартиру.
Дверь открылась пошире, я почувствовала дыхание человека. Пока что одного.
Человек шагнул внутрь и споткнулся о мою вытянутую ногу.
И конечно же, упав, приложился к утюгу. Вот и славненько!
В темноте я не заметила, какое именно место на теле непрошеный визитер погрел раскаленной подошвой гладильного прибора. Может быть, нос, а может быть, губы. Или еще что-нибудь.
Его вопль, мне кажется, был слышен даже на улице. Человек вскочил на ноги и бросился назад. При этом налетел на шедшего за ним, сшиб его с ног и сам распластался на бетоне лестничной площадки, разрывая ночь криками.
Я захлопнула дверь и снова как следует заперла ее. Отключила утюг и поставила его на металлическую подставочку в виде сердечка — остывать. Теперь можно досмотреть прерванные сны, вряд ли кто-нибудь отважится снова нанести визит в квартиру пятьдесят шесть.
Кстати, о цифрах. Я попыталась сосчитать, сколько человек работают на Панина. Шестеро пытались захватить нас с Галиной у клиники. Трое находились в квартире во время разговора старика со мной. Всего девять человек плюс босс. Это все его силы или так, ближний круг?
Одного я вывела из игры, вряд ли он с обожженной мордой появится здесь снова. Завтра мои враги предпримут другие попытки взять меня в оборот. Звонить в милицию? Однако совсем недавно я уже испытала на себе, как моя милиция меня бережет. Так что пусть телефон отдыхает.
Остаток ночи я провела беспокойно, постоянно прислушиваясь к тишине в квартире, открывая глаза и напрягаясь, чтобы при малейшем шорохе вскочить на ноги как можно быстрее.
Под утро мне приснился человек, который протягивал мне открытый чемодан, набитый тугриками. Миллион или два миллиона тугриков, плотно уложенные пачки. На купюрах был изображен монгольский скотовод, сидевший верхом на корове, с головы до хвоста обклеенной долларами.
Утром я вскочила в половине седьмого и первым делом выглянула в окно. Внизу стоял сиреневый «Ауди». Пасут, сволочи.
Не торопясь я сделала хорошую разминку, приняла душ, оставив дверь в ванную открытой, чтобы слышать, что происходит у входной двери. Слава богу, враги дали помыться, не нарушали мой любимый утренний ритуал.
Теперь что бы мне перекусить? Аппетита не было, но покушать надо. Не то свалюсь еще от приступа острой сердечной недостаточности, которой виной будет недосыпание и недоедание.
Я достала из холодильника баночку консервированной фасоли в собственном соку, вскрыла ее, вывалила содержимое на сковородку и подогрела.
Белый хлеб в хлебнице начал уже приближаться по твердости к куску гранитной глыбы. Кое-как я порезала его на тонкие кусочки и засунула их в тостер «Филипс». Хлеб сухой, будет еще суше, но горячим. Сухарики полезны для здоровья.
Ну что, пора на службу? Наша служба и опасна, и трудна…
Прежде чем выйти из квартиры, я долго прислушивалась, стоя перед дверью. Затем осторожно приоткрыла ее, но выходить из квартиры не торопилась.
Вроде бы чисто.
Покидая квартиру, я на всякий случай устроила еще один сюрприз для дураков, разобрав переноску для утюга и подсоединив два провода к замку, пропустив один конец через настольную лампу. Пришлось повозиться, но ловушка получилась знатная. А нечего соваться в дом к одинокой девушке без приглашения!
У своего ключа то самое место, за которое мы беремся пальцами, когда открываем или закрываем дверь квартиры, я тщательно обмотала изоляционной лентой. Да еще надела перчатки из кожи, найденные в шифоньере. Одним словом, себя я предохранила. Но если кто-то чужой начнет открывать дверь и засунет в скважину ключ, не приняв мер безопасности, то его шибанет током. Ну и поделом!
На повестке дня стоял вопрос: двести двадцать вольт — достаточное напряжение, чтобы вывести из строя еще одного из окружения старикашки Панина врага? Думаю, да. Одна женщина, помнится, лишилась коленной чашечки, случайно замкнув проводку и при этом коснувшись ногой отопительного стояка. Конечно же, я не хотела наносить серьезные увечья никому, даже бандитам. В мою задачу входило только припугнуть их. К тому же труб диаметром в три четверти дюйма у входной двери не было. Не предусмотрено проектом. Так что, надеюсь, тот, кто сюда сунется, жив останется.
Выходим. Я еще раз осмотрелась, закрыла за собой дверь и стала запирать ее на ключ.
Если бы не мое натренированное боковое зрение, я бы пропустила удар по голове, который мне собирался нанести Аполлон, он же Сиротин Олег Валерьевич, семьдесят девятого года рождения, вооружившись толстенным прутом. Подкрался он незаметно, видно, всю жизнь пытался подражать индейцам сиу, для которых главным в жизни было неслышно приблизиться и украсть лошадь.
Но я вовремя отпрянула от двери, и мой противник по инерции пролетел мимо меня и приложился головой о дверную ручку. Металлический прут отлетел в сторону и покатился по ступенькам с громким звенящим звуком.
Аполлон сполз на бетон лестничной площадки и принялся ругать меня последними словами, зажимая рассеченный лоб. Меж его пальцев текла алая струйка крови, капая на серую футболку с надписью «LOVE ME».
— Извини, парень, сам виноват, — произнесла я, нагнувшись к нему. — Никто тебя и пальцем не тронул, зануда ты эдакий. Вставай и уходи от моей двери. Пошел вон, не пачкай мне тут своей вонючей кровью!
Олег Валерьевич продолжал ныть. Он уже не мог драться. И все потому, что нанес себе глубокую рану. Не смертельную, но неприятную.
Наконец он поднялся на ноги и, шатаясь из стороны в сторону, заковылял вниз по лестнице, наталкиваясь на углы. Уже второй из девяти бандитов выведен из строя. Причем сделано это было по его личной инициативе. Сейчас предупредит своих дружков, что я вышла из дома, и на улице организуется целая засада. Не на ту напали, господа хорошие! Женя Охотникова знает, что делать в подобных ситуациях.
Вниз я не пошла, а, наоборот, поднялась на девятый этаж, приблизившись к решетчатой двери, прикрывавшей вход на технический этаж. Замок я открыла, отмычки есть не только у крутых. Потом, оказавшись внутри, заперла дверку снова и поднялась на крышу.
Вниз я спустилась в последнем подъезде, проделав ту же операцию, только в обратной последовательности. Одежда на мне была другой, не та, что вчера. На глазах — темные очки. Попробуйте узнать меня, господа бандиты, с первой попытки.
Из подъезда я также не торопилась выходить, а сначала тщательно осмотрелась. Вроде бы все в порядке… Панинские ребята внимательно наблюдали за вторым подъездом, а я вышла из шестого. Очень удобно.
Открывая дверку своего автомобиля, я ожидала удара в спину. Вот как сказывается на организме недосыпание — начинает казаться черт знает что. Естественно, никто не собирался нападать на меня, потому что никто не знал, что я оставила машину на стоянке. Мне это даже не понравилось — что за война, когда тебе так спокойно дают выйти из дома, сесть в машину и уехать прочь. Значит, жди подвоха. Надеюсь, никто не узнает, что я еду к нотариусу.
Нотариальную контору я нашла быстро. Нотариус Павлова была миловидной сорокалетней женщиной с короткой стрижкой выкрашенных в каштановый цвет волос и пухлыми яркими губами, по своей форме напоминавшими розочки на тортах. Как раз сейчас она оказалась свободна от дел и от клиентов, поэтому, оказавшись в ее малюсеньком кабинете размером с почтовый конверт, я приступила к делу.
— Ольга Васильевна, вспомните, пожалуйста, одну сделку — оформление займа в десять тысяч долларов. Сделка совершалась двумя мужчинами — Кузнецовым Михаилом Александровичем и Паниным Олегом Петровичем.
— Когда это было?
— Три месяца с небольшим назад.
Зашелестели страницы гроссбуха. Изящный палец, ноготь которого был аккуратно, со знанием дела, выкрашен розовым лаком, не торопясь водил по строчкам. В открытую форточку послышались звуки подъезжающих мотоциклов, их тарахтенье смолкло, как только нотариус нашла нужную информацию.
— Третьего мая этого года был оформлен этот заем. Панин Олег Петрович давал в аренду Кузнецову Михаилу Александровичу десять тысяч долларов сроком на три месяца под два процента.
— Вы помните, как это происходило? Как они пришли, что делали?
— Помилуйте, милочка! У меня за день проходит несколько сделок — продажи домов, квартир, завещания, доверенности… Разве можно вспомнить, что было несколько месяцев тому назад.
— Значит, сделка вполне законная? — спросила я.
— Что значит «вполне»? Она оформлена нотариально, соблюдены все необходимые формальности, госпошлина уплачена.
— Может быть, вы вспомните хоть что-нибудь? Панин — седой такой старик, ему лет шестьдесят. Кузнецов — молодой человек, ему было тридцать.
— Почему «было»?
— Он умер.
— Извините, я не знала. Теперь припоминаю: были два таких клиента, очень доброжелательно настроенных друг к другу. Кстати, старика сопровождал неприятный такой тип со шрамом на щеке… Треугольный такой шрам…
Я кивнула.
— Есть такой, его зовут Алеша.
— Лучше бы его звали по-другому как-нибудь. Имя приятное, а он мне очень не понравился. Похож на бандита.
— Что вы! — воскликнула я. — Милый парень, с ним так интересно общаться, вы не поверите!
— Да?! — удивилась Ольга Васильевна. — Никогда бы не подумала.
— Я тоже, пока не столкнулась близко. Скажите, а молодой человек, Михаил Кузнецов, он тоже был с сопровождающим?
— Конечно, ведь речь шла о больших деньгах.
— Кто это был, не помните?
— Минуточку, — Ольга Васильевна закатила глаза, отчего стала похожа на молящуюся старушку. — Высокий мужчина. Большая борода, сейчас такую мало кто носит. Грузный. На вид ему было около сорока лет.
— Может быть, и меньше, — сказала я.
— Почему?
— Потому что борода старит человека. На самом деле ему может быть лет тридцать пять.
Ольга Васильевна пожала плечами.
— Может быть. Хотя мне все равно.
— Хорошо, пойдем дальше. Вы не помните, как его звали?
— Нет, они не называли друг друга по именам, просто тихо общались между собой. Вам это помогло?
— Еще бы!
Я вышла из конторы вполне удовлетворенная. Значит, документ, который демонстрировал мне старик, не был липой. Уже что-то. И в деле появился новый персонаж — какой-то бородатый парень, с которым Михаил ходил за деньгами. Надо позвонить Галине, пусть вспомнит, кто это такой.
На улице меня ждал сюрприз: мой «Фольксваген» окружили четверо парней — на мотоциклах, в шлемах. Они вызывающе смотрели на меня, не улыбаясь.
— Привет! — выкрикнул один из них, когда я подошла к машине.
— Привет, — ответила я. — Вы хотите пообщаться со мной?
— Именно.
Я заметила, что куртки парней как-то странно оттопыриваются. Оружие?
— Позвольте узнать, кто вы.
Могла бы и не говорить этого. Наверняка знакомые все лица.
— Тебе привет от Панина. Он просто хочет поговорить, поедешь с нами.
У меня рот открылся от удивления.
— Как он узнал, что я буду здесь?
— Нас это не волнует. Нам приказано доставить тебя.
Вот жук. Вычислил все-таки мой маршрут. Я даже поняла, почему он не просто одолжил деньги, а зафиксировал этот факт в нотариальной конторе. Ведь в таком случае круг его претензий заметно расширялся.
Минуточку. А вдруг Панин сам причастен к пропаже денег? А что, очень просто. Михаил возвращает ему деньги, старик, естественно, их забирает, но расписку не отдает. А затем подстраивает смерть Михаила. Логично? Как с теоретиком с Паниным трудно равняться. Черт, это же очевидно!
Так-так. Сегодняшние парни уже с оружием. Старик, видно, предупредил, что меня трудно взять голыми руками, вот они и явились сюда со стволами под куртками.
— Ладно, ребята, давайте знакомиться для начала. И прошу вас убрать свои стволы подальше, меня бояться не надо, — сказала это и почувствовала, как под шлемами у молодежи открылись рты. — Я вас наверняка знаю. Мелконян Сергей Саркисович, Гуркин Андрей Степанович, Еськов Павел Иванович и Козлов Георгий Андреевич.
Мальчики от удивления по очереди снимали шлемы. В том порядке, в котором я называла их имена. Я не ошиблась. Первый был похож на армянина — черные глазки и длинный нос, второй был тот самый курносый с челкой, третий — пухлый блондин с глазами чуть навыкате, а четвертый — длинный, неулыбчивый, нос с горбинкой.
Сиротина-Аполлона я сразу исключила из списка, потому что сейчас он наверняка делает примочки на своем лбу. Про сотрудника УВД тоже думать не стала, вряд ли он будет светиться при мне.
— Как ты узнала?
— Я волшебница.
— Что, правда?
— Конечно. Меня зовут Женя, я — частный телохранитель. Если вам нужна защита, то с удовольствием помогу вам.
Под дружный смех парней я протянула каждому руку, и они с недоверием, но пожали ее. Совет каждому: если на вас начнут наезжать, то начните со знакомства, продолжите задушевным разговором, а закончите заверением, что всегда придете на выручку в трудную минуту.
— Сказала тоже — защитит она нас! Мы — сами с усами!
Не буду разочаровывать людей.
— Теперь о главном, — сказала я. — Лично я не имею ничего против Олега Петровича, вашего босса. Но меня наняла Галя Кузнецова, и я должна выполнить свою работу, как бы плохо мне ни было. А теперь едем к вашему Панину. Уверяю вас, фокусов с моей стороны не будет. Однако я желаю взаимности.
— Тогда поехали! — произнес юный Гуркин Андрей Степанович, тряхнув своей засаленной челкой.
Милые ребята, если познакомиться с ними поближе.
Глава 5
Олег Петрович жил в особнячке на улице Песчаной, почти на окраине города. Для скромного пенсионера его жилище было чересчур шикарным. Я подъехала к его дому в сопровождении четырех мотоциклистов, постоянно задавая себе вопрос: чего это вдруг они сменили машины на мотоциклы?
Когда мы остановились возле двухэтажного дома с двумя башенками справа и слева, с широченными окнами и высокой каминной трубой, я спросила Гуркина, вылезая из «Фольксвагена»:
— Слушай, чего это вы сегодня разъезжаете на мопедах?
Тот неожиданно обиделся:
— Ты что говоришь! На мопедах… Это же почти «Харлей Дэвидсон»! — Парень хлопнул рукой по бензобаку своего железного коня.
— Почти не считается. Ты не ответил на мой вопрос.
— Панин посоветовал. Сказал, что на мотоциклах мы будем менее уязвимы для твоих штучек.
Что ж, совет не лишен здравого смысла.
Я огляделась. Вкус у старичка неплох — дом окружен нехилым заборчиком, газончики свежи, розы на клумбах.