Увидев этого полумертвого товарища, Маня задала очередной глупый вопрос:
— Это кто?
— Пятница, е-мое, не видишь, что ли? — огрызнулась я. Тут мое внимание привлек предмет, ранее не замеченный нами. Я узнала его с первого взгляда и уведомила девчонок: — Сумка. Настин багаж.
Теперь и Ленка с Манькой его заметили и приступили к досмотру. Ничего особенного, конечно, не нашли: тряпки разные, дешевая косметика и два тома Уильяма нашего Шекспира.
— Хм, сумка есть, а хозяйки нет. Вместо нее валяется тут какой-то Мутумба и кровью истекает. Уж не Настасья ли наша его так художественно разделала? — выдвинула идею Маруся.
— Мань, ты порой меня удивляешь своей тупостью, — пожала я плечами. — В этом негре больше центнера живого веса даже без одежды. А библиотекарша наша, как молодой барашек, и до пятидесяти недотягивает. Разве ей под силу так уделать подобного гиганта? Да и чем? Шекспиром, что ли?
— Шекспиром, конечно, вряд ли. Но мы не знаем, что еще прятала в сумке Настя — ведь по какой-то причине она не стала показывать нам свой скарб. Может, у нее там и пистолет имелся, и бита бейсбольная…
— Ага, и межконтинентальная ракета «земля — воздух»… — хохотнула я.
— Что мы вообще о ней знаем? — не обратив внимания на «шпильку», озадачилась подруга.
— А что мы знаем друг о друге в принципе? — усмехнулась Лена. — Но Ярослава права, Настасья с этим Пятницей не справилась бы. Интересно, кто это такой? Откуда он здесь взялся?
Я глубоко вздохнула и задала еще пару вопросов:
— Кто же его так обработал, а? И что нам теперь с ним делать? Судя по всему, парень еще живой, а у нас все-таки доктор имеется…
— Гинеколог! — фыркнула Маруся.
— Ну и что? Первую помощь Дашка окажет, а когда Пятница придет в себя, может, и расскажет чего.
— На каком языке? — съехидничала подружка.
— На языке эскимосов! — скрипнула зубами Ленка. — Ну что, нужно тащить его в лагерь. В гроте оставлять нельзя — тут слишком влажно, раны могут загноиться.
Резон в словах артиллеристки был, но как это выполнить? Мы втроем весим чуть больше половины этого гиганта. Светлая мысль посетила светлую во всех смыслах Ленкину голову. Она предложила использовать вещи из багажа Настасьи в качестве носилок. Выбор, сами понимаете, был невелик. Мы кое-как перекатили раненного на покрывало, стараясь не обращать внимания ни на кровь, ни на редкие стоны бедняги, ни на его наготу. Последнее давалось гораздо с большим трудом — телосложение Пятница имел великолепное. Сквозь связанные концы покрывала мы продели длинные и на вид прочные палки. Получилось некое подобие носилок.
В Хана-тауне мы пробыли еще какое-то время в надежде отыскать Настю или хотя бы следы её пребывания здесь. Увы, ничего не нашли и отправились в обратный путь, стараясь двигаться с максимальной осторожностью.
По уже укоренившейся привычке Маруська ворчала.
— Вот еще и Мутумба этот навязался на наши головы, — пыхтела она, сгибаясь под тяжестью импровизированных носилок. — на фига он нам нужен, скажите, пожалуйста? Вдруг мы его приведем в чувство, подлечим, а он вместо спасибо и слопает нас живьем. Может, в их племени поедание спасателей — высший знак благодарности… Дескать, ты спас мою жизнь, поэтому твое мясо самое вкусное, и я съем его с превеликим удовольствием…
Всю дорогу до лагеря Маня развивала эту тему, причем фантазии подруги могли бы позавидовать самые крутые писатели-фантасты.
На пляже, возле костра, дремала Лена «черненькая», прижимая к груди совковую лопату. Сторожит, стало быть, лагерь «амазонок». Девчонки спали тут же, неподалеку от сторожа.
— Ленка, помоги! — изнемогая, прохрипела Маруся. Мы, по правде сказать, порядком измотались, пока дотащили раненого негра. Елена, увидев нас в компании «гостя», вместо помощи заорала что было сил, переполошив своим воплем всех девчонок. Нашу домохозяйку можно понять: в свете костра негр-гигант выглядел куда более устрашающе, чем в свете фонарика. Остальные «амазонки» тоже малость поорали, но потом, заметив, что негр не подает активных признаков жизни, умолкли.
— Кто это? — задала закономерный вопрос Кристина. — Зачем вы ЭТО сюда принесли?
Испытывая заметное облегчение, освободив свои плечи от нелегкой ноши, я выдохнула:
— Негр. Мы его нашли в Хана-тауне.
— А Настя?
— А Насти там нет. Только ее сумка.
Тяжкое молчание длилось совсем недолго, пораженные и растерянные девчонки поморгали немного и вдруг загалдели все разом. Выдвигались версии одна забавнее другой. Кто-то даже предположил, что негр съел Настасью, а потом на него набросился страшно дикий и голодный зверь (типа носорога), бедолага из последних сил с ним боролся и одержал-таки нелегкую победу, правда, ценой собственного здоровья, В общем, будь у меня хоть капля сил, я бы долго вселилась, слушая девушек. Но в данную минуту мне было совсем не до веселья, а бестолковая трескотня девиц раздражала мои травмированные нервы.
— Хватит чирикать! — рявкнула я, и девчонки умолкли. — Все равно, пока он в себя не придет, мы ничего не узнаем. Дашка, ты ведь доктор? Окажи потерпевшему первую помощь…
Дарья побледнела. Это было заметно даже в свете небольшого костерка.
— Ка-какую помощь? Я же гинеколог!
— Ну, сперва, конечно, роды прими, а затем ранами займись. Мне кажется, у него с коленом серьезные проблемы.
— Но… Но… У меня нет никаких инструментов. Даже бинтов нет, йода…
Ленка-артиллеристка усмехнулась:
— Ну, чисто ребенок! У любой из нас имеется какая-никакая аптечка: анальгин, к примеру, но-шпа, прокладок целая куча, «Тампаксы» уж наверняка… Можно, наверное, чего-нибудь придумать. Шампанское можно в качестве антисептика использовать. Разбуди фантазию, девушка!
И прошу всех наконец уяснить: мы на острове.
О цивилизации забудьте. Сколько здесь проторчим — бог знает, а после известных событий абсолютно понятно, что пребывание на острове чрезвычайно опасно. Настасья, будем откровенны, пропала, съемочная группа убита, катер покалечен, тут еще этот непонятный негр откуда-то взялся… Поэтому прошу всех быть начеку к по возможности держаться вместе. Теперь дальше. Эту чертову Зеленую Обезьяну обследовать все-таки стоит. Только впредь будем умнее: пойдем днем и максимально усилим группу. Ну, об этом завтра поговорим. Дашка, приступай к своим обязанностям. Девчонки, сдавайте свои аптечки доктору и по койкам.
— А если Дарье понадобится помощь? — робко пискнула Лена «черненькая». — Я боюсь крови…
— Я сама ей помогу, если потребуется.
— Мы со Славкой тоже можем, — вызвалась Манька, чем, признаться, меня удивила. Я-то надеялась если не на сон, то хотя бы на отдых в горизонтальном положении: перетаскивание огромного негра на плечах здорово подкосило мои силы. Была уверенность, что и Маруськи тоже, но, как показала практика, у подружки открылось второе дыхание. Она носилась по лагерю, собирая нехитрые медикаменты и предметы личной гигиены. Я твердо отказалась принять участие в медицинской операции, заявив, что до смерти боюсь крови и торчащих из колен костей, что копаться в чужом организме не обучена, что элементарно устала, а потому в качестве сестры милосердия употреблена быть не могу. Манька окатила меня презрительным взглядом и умчалась помогать Дарье.
Усталость усталостью, но уснуть никак не получалось. Глаза не закрывались, а упрямо таращились в черное южное небо, утыканное невероятным количеством звезд. Невеселые мысли, тягучие, словно постоявший мед, текли в моей бедовой головушке.
Интуиция подсказывала, что вляпались мы в очень-очень скверную историю. Настя пропала, зато появился этот Пятница. Избитый и голый. Однако при взгляде на него совсем не возникало мыслей о его принадлежности к племени аборигенов. Скорее наоборот, как-то угадывался на нем плотный налет цивилизации. Кстати, парня, вероятно, и раздели-то для того, чтобы невозможно было определить, кто он и откуда. Может, негр спешил к нам на помощь, а ему помешали? Стоп, а почему нам нужно помогать? Мы же приехали на шоу, а не… Зачем?
Да-а, не помогла на этот раз зеленая обезьянка из моего розового детства. Подскочила Маня, улеглась рядом и завозилась, устраиваясь поудобнее.
— Жить будет, — уверила меня Маруся. — Мутумба наш. Его по башке крепко шарахнули.
Дашка говорит, наверняка сотрясли все его негритянские мозги. Ну, еще пара зубов выбита, фонарь под глазом, нос переломан… В общем, ерунда. С коленом хуже.
— Серьезно? — вяло спросила я. — Чего уж может быть хуже?
— Оно прострелено, — серьезно ответила подружка, — пуля внутри. Если ее не извлечь, может гангрена начаться, и тогда придется ее а… ан… апутировать. А как ее апутировать в таких условиях? Никак невозможно ее апутировать…
Маруське очень понравилось медицинское слово, и теперь она с удовольствием его повторяла, словно пробовала на вкус.
— Ампутировать, Мань, — поправила я подругу, — ам-пу-тиро-вать.
— Как-как? Надо запомнить.
— Так чего, пулю-то не вытащили?
— Нечем потому что, она, конечно, неглубоко сидит, зараза, но пальцами ее не зацепишь…
После недолгих размышлений я предложила реальный, как мне показалось, выход:
— Попробуйте ножницами маникюрными. Такими, знаешь, с закругленными концами. Возьми у меня в сумке…
Обозвав меня гением, Манька с радостным визгом подскочила и, поковырявшись в моем багаже, умчалась обратно к Дашке, дежурившей, как и полагается медику, возле больного Пятницы.
«Ну, теперь за жизнь негра можно не беспокоиться. А мы все-таки герои — такого борова на себе доволокли. Будем надеяться, что Пятница хоть спасибо нам скажет, когда в себя придет…» — с этой мыслью я и уснула.
— Кто мне объяснит, что, в конце концов, происходит на этом долбаном острове?!
— Я хочу домой…
— Будь проклят тот день, когда я решила стать «амазонкой»!
— Я хочу к маме…
— Все, я разрываю контракт с телевидением и требую, чтобы меня немедленно отправили на родину. Мне эти тропики что-то разонравились.
Все эти вопли ворвались в мой сон самым бессовестным образом, сразу настроив на негативное восприятие мира. Недовольно морщась, я открыла глаза, полная решимости устроить хорошую взбучку всем «амазонкам» сразу и каждой в отдельности.
Девчонки в спешном порядке паковали вещи.
— Хм… Армия спасения, что ли, приближается? — разгоняя остатки сонного дурмана, я потрясла головой и уселась на покрывале по-турецки.
Спустя полминуты стало ясно: домой и к маме просились близняшки, контракт разорвать требовала Дашка, а объяснений требовала моя Маруська. Ленка «беленькая» сидела рядом с костерком и меланхолично потягивала кофе из кастрюльки. У ее ног, я имею в виду Ленку, а не кастрюльку, естественно, лежал Пятница. Выглядел он вполне сносно, дышал глубоко и ровно, что свидетельствовало о крепком сне, плавно перешедшем из глубокого обморока.
Не обращая внимания на галдеж девчонок, ставший уже привычным, я сладко потянулась и пошла к океану. Следовало освежиться перед тяжелым трудовым днем.
После подобных, великолепных, надо заметить, водных процедур я почувствовала во всем теле легкость необычайную и значительное повышение жизненного тонуса. Теперь можно и делами насущными заняться. Наверное, примерно те же ощущения испытывал господь бог, преступая к сотворению мира.
— Ну, дети мои, что за сыр-бор на этот раз? Добычу не поделили? Я имею в виду единственного мужика среди нас. Он, конечно, еще в нерабочей форме, но через пару дней вполне может быть употреблен в дело… — кивнула я в сторону отдыхающего Пятницы.
— Ленка пропала! — немного испуганно сообщила невесть откуда подскочившая Манька.
Переведя взгляд на Ленку-артиллеристку, тянувшую кофе из кастрюльки, я с немым укором в глазах уставилась на подругу. Та, заметив, куда я смотрю, досадливо сморщилась и пояснила:
— Да не эта! Черненькая. Домохозяйка наша Ленка. Она сегодня дежурная по лагерю — ну, завтрак там, то, се… Проснулись, а завтрака нет как нет. Хотели разбор полетов устроить, мол, обязанности дежурного — дело святое, не фига спать, когда отвечаешь за жизненное обеспечение товарища, потому как мы тут все за одного, один за всех. Словом, обычный воспитательный процесс. Только выяснилось, что воспитывать некого: нет нашей Ленки! Мы тут поблизости поискали — глухо, пропала домохозяйка. Славка, я тут подумала: может, это наш милашка тумба-юмба ее слопал?
— Кто? — не поняла я.
— Ну, этот Пятница. Может, он только прикидывается бессознательным, а на самом деле…
Что на самом деле, Маруська не договорила, многозначительно умолкнув. К нам подошла Ленка-артиллеристка.
— Кофе, — сказала она, протягивая кастрюльку. — Трофимова пропала. Что думаешь по этому поводу?
Мысли были самые разные, но большей частью мрачные и невеселые.
Ну, во-первых, исчезновение Настасьи и Елены странным образом совпало с правилами шоу: раз в неделю две девушки покидают проект. Следуя этому правилу, в ближайшие четыре дня больше никто не пропадет. Но в правилах ничего не сказано о появлении Пятницы. Значит ли это, что следом за ним появятся еще и Суббота, и Воскресенье, и так далее. Да, и кроме того, упоминания об убийстве съемочной группы я тоже что-то не припоминаю. И тут в моей умной голове коротнуло. И словно кто-то мелом написал на черной доске вопрос: а так ли уж случаен состав участниц проекта? Может, кому-то очень хотелось избавиться от них таким вот хитроумным способом?
Хм, мысль интересная. Стоит, пожалуй, ее обдумать как следует. А начну я с выяснения биографий «амазонок», с их, если можно так сказать, скелетов в чемоданах.
Нас с Маруськой можно смело исключить — на проект мы попали случайно, путем банального шантажа. Завалов, помнится, с уверенностью гарантировал нам выигрыш. Он прямо так и говорил, мол, все участницы проекта одна за другой будут выбывать из шоу.
А может, и мы с Манькой «выбудем»? Шантаж — прекрасный предлог, чтобы избавиться от нас. Кто знает, кто знает… Слишком уж легко и быстро Завалов согласился включить нас в число участниц.
Это что же, выходит, все мы тут обречены На выбывание?
Ленка-артиллеристка опустилась рядом со мной на песок и покачала головой:
— Дохлое дело. Девчонки пропадают…
— Это одно из условий шоу, — усмехнулась я.
— Нехорошее условие, — заметила Ленка, — среди девок уже паника началась. А паника, как известно, до добра не доведет. На помощь со стороны рассчитывать не приходится, надо самим как-то разруливать ситуацию.
— Это верно. Лен, ты о Ленке «черненькой» чего-нибудь знаешь?
— Во-он ты с какого боку решила зайти! — протянула артиллеристка. — Думаешь, это шоу специально организовали, чтобы от всех нас избавиться?
Я пожала плечами, а Ленка, немного подумав, сказала:
— Вообще-то, это возможно, но только дорого очень.
— Зато надежно и… — я пощелкала пальцами в воздухе, — вполне в духе времени. Да и затраты окупятся теми самыми призовыми деньгами. Кстати, Завалов нам с Манькой гарантировал победу в шоу…
Не знаю, зачем я призналась в этом Ленке, но мои слова произвели на нее довольно странное впечатление. Она не стала кричать, насмехаться, ехидничать по этому поводу, даже блатными не обозвала. Вместо этого студентка впала в глубокую задумчивость. Впрочем, длилось это недолго, буквально через три минуты она с улыбкой доверительно произнесла:
— Мне он тоже гарантировал первый приз. Что-то мне подсказывает, что другие получили примерно такие же гарантии. Занятно! А Ленка… Да немного я о ней знаю. В самолете вместе летели, поговорили о том о сем… У меня сложилось впечатление, что девка она своеобразная, с сильным характером. Из таких, знаешь, которые чуть что не по их, скандалы устраивают. С выходом, так сказать. И скандалят от души, с чувством, с толком, с расстановкой. Как только муж ее терпит?
— А кто у нас муж? — быстро спросила я.
— Бизнесмен. Хозяин агентства недвижимости «Русский Капитолий». Слыхала о таком? Еще бы не слыхать! Короли недвижимости! Дворцы для олигархов и миллионеров — их рук дело. Да, так вот. — продолжала Ленка. — дело-то они вместе начинали еще с захудалой риелторской конторы, в которой три человека всего и работали. А как поднялись да раскрутились, так муженек свою половину на покой отправил, в домохозяйки определил.