на ценник. Цена в семь тысяч восемьсот была перечеркнута и ручкой дописано 78 р. «У них, что сегодня какой-то особый день во всем торговом центре?» — подумала Яна. Она переоделась и подошла к продавщице.
— Девушка, а новая коллекция, к которой еще двое в подарок, где? — просила Яна.
— А у вас из новой коллекции. К ним можете выбрать из зимней, — ответила продавщица.
Мысли перестали четко формироваться в голове. Яна прошла вдоль полок с зимней коллекцией.
— Эти и эти, — указала она консультанту.
— 35? — уточнила девушка.
— Да.
— Будете примерять?
— Нет.
— С вас 78 рублей, — упаковывая джинсы в пакет, сказала кассирша.
В голове крутился вопрос: «А если, я куплю еще одни, к ним дадут подарок?» Но Яна его не задала. Она быстро вышла из магазина и побежала в сторону обувного.
«99% на все», — извещала вывеска.
— Я возьму эти босоножки, эти ботинки, полусапожки, сапоги, туфли, кроссовки и эти шлепки, — говорила Яна, складывая коробки идущей рядом продавщице, — и вот ту сумочку с верхней полки тоже.
Когда все упаковали, и Яна расплатилась, в ее руках оказалось очень много, явно тяжелых, пакетов. «Ничего, донесу» — думала она, — «такое бывает раз в жизни».
«Шубы из мутона и норки, меховые жакеты и шапки. Вас ждет широкий выбор фасонов и цветов. Магазин „Твое тепло“ ждет вас», — раздалось из динамиков.
«Шуба», — загорелось в голове Яны. Если бы только с такой же скидкой, скользя по плиткам сверкающего пола, Яна шла к магазину меховой одежды.
Маленькие таблички «Скидка 99%» висели на шубах.
Вот она, моя кремовая мечта, и пусть все на работе удавятся, что не практично.
— Можно примерить эту? — спросила Яна, опуская на пол пакеты.
— Конечно, — раздраженным голосом сказала продавщица.
Потом сняла шубу с вешалки и кинула ее в Яну.
— А еще и эту примерь, — закричала она и кинула вторую.
— И эту, и эту, — продолжила она метать шубы.
Яна поймала кремовую, потом черную, а следующая упала ей на голову, и она, потеряв равновесие, рухнула на пол. Сверху упали еще несколько шуб, и Яна начала задыхаться. Она яростно гребла руками пытаясь выбраться из-под груды шуб, но страх и удушье начали сковывать ее движения, поняв, что сама уже не выберется, Яна собрала оставшиеся силы и закричала. Она кричала, звук нарастал и вонзался в тело холодными иглами. Она села на кровати и продолжила кричать, потом открыла глаза и горько разрыдалась.
Стать Тенью
Жила-была одна девушка и увлекалась она психологией. Читала разные книги и статьи. Она не мечтала стать психологом, просто ей нравилось познавать себя и других. Прочитала она однажды статью про архитип Тень и ужаснулась. Получается, я всю свою жизнь была не я, и все мои личностные качества не мои, а те, которые нравились моим родителям и окружающим. Выходит, что я развивала в себе черты, которые находили положительный отклик в социуме. А я сама всегда была спрятана в тени подсознания. Нет уж, хватит с меня! Теперь я все поняла и буду только собой. Я обрету свое настоящее лицо и душу. Она так обрадовалась, схватила блокнот и начала записывать все свои отрицательные качества, черты и намерения с точки зрения окружающих. Она вспомнила свое детство, все, что ей запрещали. Людей, которых называли плохими и живущими неправильно. Свои мечты, которые были неуместными. После нескольких дней записей она собрала свой образ воедино. Продала квартиру, уволилась с работы, рассталась с парнем, поменяла машину на мотоцикл, сделала несколько татуировок, уехала в другой город и устроилась работать в стриптиз-клуб. Все эти перемены ее так воодушевили. Она просто лучилась счастьем. Потом, она просто была довольна собой. После ее все чаще стали посещать мысли, что она не обрела себя, а лишь поменяла одну маску на другую. Так и жила она в грустном осознании чего-то утраченного и недостижимого, не понимая, что настоящее Я — это бесконечное всё.
Атмосферное
Лето
Лето — теплое, мягкое покрывало, обволакивающее все твое тело. Лето проникает в тебя запахом цветом и вкусом спелых персиков. Оно баюкает тебя своим жаром дня и пробуждает поздним вечером, чтобы показать звезды. Не спи, — говорит оно, — это летняя ночь. Ночью надо смеяться, танцевать, трогать рукой кусты жасмина и гулять по краю прибоя, чтобы ноги гладила теплая волна, которая ждала тебя весь жаркий день. Если рядом нет моря, лето зовет тебя гулять по опустевшим улицам, там звезды, огни окон и фонарей, ты летишь где-то между ними, иногда оглядываясь посмотреть, поспевает ли за тобой твое тело.
Летним утром можно позволить немного поспать, но только чуть-чуть. А потом чай, обязательно с травами, они пахнут летом, и мед, и булочка, только глупые худеют летом. Дальше тепло погрузит тебя в плавное расслабленное течение дня, не надо сопротивляться, делать резкие движения, вырываться и куда-то бежать. Лето лучше знает, как надо жить. Оно намного старше тебя. Лето — это плавность, скольжение, тихая умиротворяющая теплота жизни.
Тонкие, развивающиеся на ветру платья, мягкие приглушенные краски природы, пение птиц и шелест листьев, тяжелый воздух, который почти можно пощупать, капельки пота щекочут спину, радость от глотка прохладной воды, счастье, что ты живешь.
Гроза
Я иду по набережной, дует сильный ветер, на коже появляются мурашки. Я улыбаюсь. Вдалеке слышны раскаты грома, они повторяются чаще и сильнее. Приближается гроза. Море начинает шуметь, поднимаются волны. Находят тучи. Становится пасмурно. Начинает накрапывать дождь, но мне не хочется уходить. Я счастлива. Мне нравится этот мир. Мне нравится гроза, бушующее море и ветер. Сверкает молния. Все краски с оттенком серого и синего, даже листья деревьев становятся тусклыми. Дождь усиливается, я прячусь под большим тополем. Под ним почти нет дождя. Я смотрю на море. Небо становится темнее, море светлеет, граница теряется и горизонт растворяется. Передо мной синяя стена, внизу волнующаяся, сверху плавно плывущая облаками. Асфальт весь мокрый, по нему течет вода, он становится темно-серым и начинает плавно сливаться с посветлевшими волнами. Гроза усиливается. Под деревом ощутимо капает дождь. У меня промокает майка, и намокают волосы. Я выхожу на набережную и стою под дождем. Вокруг меня синяя, синяя вода. Босоножки заливают холодные, щиплющие ручьи. Капли сильно бьют по плечам и голове. Море совсем светлое, тучи становятся темнее. Кажется, что мир начинает переворачиваться. На асфальте появляется белая пена и пузыри. Светлые краски теперь снизу. По бокам пелена воды и темные-темные облака сверху, они начинают быстро двигаться и становятся похожи на волны. Море вверху, а небо внизу. Как все неоднозначно в этом мире! Как все прекрасно! Я начинаю дрожать. Я очень замерзла. Понимаю, что, скорее всего, потом простыну, но продолжаю стоять. Стоять и думать: «Как я люблю грозу. Как я люблю холодный ветер, что пробирает до костей. Почему наши тела такие хрупкие, и мы не можем долго это терпеть?» Молнии больше не сверкают. Гром начинает греметь тише и отдаляется глухими раскатами. Дождь начинает стихать. Небо проясняется. Море становится спокойнее и темнее. Мне пора уходить. Сказка закончилась, дальше будет обычная мокрая набережная, появятся люди, которые прятались от дождя. Можно идти домой, пить горячий чай, кутаться в одеяло и надеяться, что простуда будет недолгой.
Дела для осени
Запах спелого винограда; смех, сбежавших с уроков, школьников; темные вечера; солнце, изо всех сил отдающее, последнее в этом году тепло; уже холодный, но еще ласковый ветер и охра, одерживающая победу над другими цветами. Осень похожа на бабушку. Она улыбается внукам радостной грустью. Она готова отдать все свое тепло и любовь, но знает, что каждый день может быть последним. Правильно потраченный осенний день — это силы пережить холод зимы. Надо идти к морю, слушать шум волн, еще не скованных льдом, и морщиться от попавших в лицо летающих паутинок. Купить желтые ботинки и ходить в них по опавшим листьям, шуршать и вдыхать
запах осени. Закутаться во что-то мягкое, пить горячий шоколад и читать грустную книгу. Выбрать новые духи, только на осень, с запахом тихой радости, теплого солнца и надежды. Есть сладкую хурму. Связать много ярких шарфов и шапок. Позвонить забытым друзьям. Купить веселые резиновые сапоги. Есть грецкие орехи, очищая их от зеленой скорлупы, прямо на дереве. Покормить белок орехами, которые не смогли съесть. Купить теплый свитер на два размера больше. Забыть о диетах и наслаждаться пирожными в уютных кафе. Смотреть новые сериалы. Сходить в кино, пока там не все шмыгают носом. Пить вкусные чаи на травах и есть мед. Срезать гроздь красной рябины и повесить у двери как оберег. Купить яркий зонт. Подарить себе букет георгин. Насобирать каштанов, шишек и желтых листьев, чтобы было, что выкидывать в предновогодних уборках. Написать книгу.
Икниженс
Тяжелые, черные тучи медленно плыли над городом. В просветах проглядывало далекое, голубое небо.
Они пришли. Наш город обречен.
Некоторые подходили к окнам и молча смотрели, как надвигается неизбежное. Становилось все темнее. Тучи заволокли небосвод, осталась лишь тонкая полоска голубого. Полоска медленно таяла и ежилась, пока не исчезла совсем, так уходит последняя надежда, тихо и без следа. Подул сильный ветер, и скрип голых стволов деревьев был похож на музыку, тревожную, мерзкую, забирающуюся в самое сердце и раздирающую его когтями своих струн. Ветер сделал еще один сильный порыв, словно пытаясь убежать прочь и затих.
Плавно скользя, они спускались на землю. Кто-то начал смеяться. Многие стали прятаться в свои дома. Но были и те, кто мужественно шел вперед. Это случилось, никто не мог ничего изменить. Снежинки падали и падали, погружая город в белые сугробы.
Боги, сказки и прочее
Озеро сказок
Все уже давно придумано. Каждая мысль, сюжет, сказка, песня, идея уже существуют. Если их не придумал великий поэт или мыслитель, то них написал безвестный автор в каком-нибудь пыльном, затерянном в глуши уголке. Или ваш сосед на желтых, побитых молью листах хранит этот сюжет у себя в письменном столе. А может вы сами только что взяли и придумали эту историю, а сейчас открыли мою книгу и недоумеваете, как я забралась к вам в голову, украла идею, успела напечатать книгу и вам же ее и продать. Нет, это не магия, это природа нашего мира. Есть озеро сказок, мифов, легенд, историй и поэм. Все это плавает там до начала времен. Они старше нас, потому что именно из них и вышло все остальное.
Однажды, одна очень прыткая сказка хотела видеть, что же там за пределами озера. Она выпрыгивала из воды, пытаясь рассмотреть окружающее. Потом поняв, что так ничего не разглядеть, отрастила ноги и вышла из озера. А поскольку кроме озера еще ничего не было, а сказка даже не могла себе такое представить, то туда, куда она вышла, стало миром. Было бы невежливо так и остаться ничем, когда ради тебя отрастили ноги. Сказка пошла по миру, радуясь его красотам. Она шла и шла, но не встречала никого, кто бы мог увидеть ее саму. Но она верила, что обязательно найдет. Так и появились мы. Те, кто видит сказки, пересказывает их и передает своим детям. Спустя много поколений мы понимаем, что наши предки были правы, сказки остаются самой бережно хранимой частью наследия. Мы почитаем смельчаков, которые не боятся окунать свою голову в воды доисторического озера сказок и вытаскивать новую, еще плохо стоящую на неокрепших ногах, сказку.
До
Тонкая серебристая нить плыла в пустом Ничто. Но Ничто уже не было ничем, в нем была нить. Она извивалась, танцевала, сжималась, потом распрямилась и получилось:
— Трень!
Трень покатилось волнами, кусками, крыльями по всему Ничто и нашло его грань, отпружинило от нее и стало:
— Трям!
Спустя нисколько, потому что время еще не участвовало в этом, необъятное количество Трень и Трям бегали Повсюду. Повсюду стало новым именем Ничто. Несколько Трень и Трям в далеком уголке Повсюду столкнулись с серебристой нитью и родился Хаос.
Тюрьма
Мне тесно в этом теле. Печально в этом мире. В минуты радости я хочу улететь далеко. Туда, где все настоящее. Я хочу разорвать свою грудь и бежать. Но это тюрьма. Лишь стоит мне покинуть свое тело, оно умрет, и стражи, хранящие тюрьму, сбегутся со всех сторон, поймают меня и вновь запихнут в клетку. Новую, еще не рожденную, но это ничего не меняет.
Порой было так, что я даже начинала любить свою клетку, сокамерников, двор для прогулок. Я придумывала себе сказки. Красивые, добрые, порой печальные и даже страшные. Сказки ненадолго оживляли мрачную серость тюрьмы. Но они легки, зыбки и непостоянны. Струйками тумана сказки просачивались сквозь тюремные решетки и ускользали из этого мира. А я оставалась.
Память
Старуха, шаркая, бредет к мусорке. За ней следует стая псов. Она роется в баке и кормит их. Первым ест вожак. Он огромен и чёрен. У него глаза ворона. На краю сознания он еще помнит, кем был, но это знание ускользает и несется прочь. Он пес. Сейчас он просто вожак этой стаи.
Старуха вынимает новую порцию объедков и бросает на землю. Ее взгляд туманен. Она не помнит себя. Ее губы шепчут бессвязную череду слов. Это определенно слова или они ими были, когда существовал этот язык. Не прекращая своего бормотания, старуха идет вдоль дороги. Грязный серый халат развивается на ветру. Девушка, идущая мимо, останавливается. Старуха смотрит на нее. Опомнившись, девушка быстро уходит. Лишь дома она вспоминает страшный, невидящий взгляд старухи, и ее пронзает острая боль. Память накрывает тяжелой, давящей волной. Холодные голубые глаза, полные могущества и силы. Великая Хель и Гарм.
Скальд
— Я вижу руны, — сказал он, вися вниз головой.
Потом подтянулся, отвязал ноги, рухнул на траву и заулыбался, раскинув в стороны руки.
Теперь у меня есть магия, мощная и вечная. Магия, которая переживет меня, хотя негоже богу думать о смерти. Но я знаю, что наступит время, и придется уйти. Может, это будет не смерть, но для этого мира меня не станет, а руны будут жить.
Отломав ветвь, побрел к себе. Работал несколько дней, и по окончании у него были крупные, с ладонь гиганта, руны, высеченные на деревянных дощечках.
— Время пира! — возликовал он во весь голос.
Эта победа достойна великого праздника. В зале собрались все асы. Кто пришел разделить радость, а кто еще и уважить дарами. Локи опоздал. Войдя в зал, он пошел прямо к Одину.
— Я рад твоей победе. Прими мою радость и скромный дар.
В зал втолкнули испуганную девчонку.
— Зачем мне смертная женщина, да еще такая страшная, одни кости?
— О, великий, это скальд.
— Женщина-скальд?
Один расхохотался.
— Подойди ближе, — велел он девочке.
Она опасливо, косясь по сторонам, сделала несколько шагов.
— Пой.
— Я не умею.
— Пой, или тебе отрубят голову.
Она визгливо затянула какую-то песню. Зал хохотал. Локи подошел к девочке и ткнул ее в бок.
— Стихи пой, или я тебя прирежу сам.
Она закрыла глаза и упала на колени.
— Отпустите, — сказала она, прижавшись к сапогу Локи.
Он дернул ногой, и девчонка упала к трону. Она приподнялась и посмотрела на Одина, страх ушел, и из уст полилась песнь.
Были они мертвы три дня,
И ворон летал над ними,
Но не смогли они так остаться,
И вернулись в бой,
Что шел несчетные дни.
И ожили их сердца на веке,
Не может воин без сердца,
Не уставали они биться,
И бьются по сей день.
Странствующий увидит их тень,
Когда солнце уходит,
А лик луны еще столь светел.
И средь поля и шума травы
Слышен мечей их лязг.
Только ее голос рассекал воздух, и щелкали дрова в очаге. Слова лились и лились, пока их не стал заглушать вой снежной бури, разразившейся за окнами.
— Я принимаю твой дар, — сказала Один и поднял кубок.
Служанка взяла девочку за руку и отвела в маленькую комнату, где и закрыла ее. Были слышны звуки флейты, хохот и стук кружек. Дверь тихо отперли, и в нее просунулась