— Хотя ты часто его поминаешь, когда ругаешься.
— Я? — Демельза подняла на него взгляд. — Опять ты насмехаешься.
— Лишь потому, что ты моя лучшая половинка. И я должен ее беречь.
— Ну правда... Ты не согласен?
— Знаю, что должен согласиться. Но мне жаль, что возникло такое искушение. Ведь мы могли поквитаться не только с Джорджем, но и с его ненавистным дядей.
— Он стар, — возразила Демельза. — И скоро умрет. Как и многие другие люди и поступки. Джордж тоже стареет, Росс. С годами люди смягчаются, ведь так? Может, он тоже смягчился. Мне кажется, Клоуэнс не считает его таким уж отвратительным.
— Клоуэнс? Когда она с ним познакомилась?
— Это произошло случайно, — ответила Демельза, поняв, что проговорилась. — Неподалеку от Тренвита. Не так давно.
— Я даже не знал, что он приезжал сюда.
— Я тоже. Ты был прав, когда предупредил Джеффри Чарльза, что дом в запущенном состоянии. Хотелось бы мне, чтобы он приехал сюда на какое-то время, в отпуск. Из Португалии пришли плохие новости, да?
Росса оказалось не так-то просто увести в сторону от темы.
— Они разговаривали? Джордж ее узнал?
— Как я понимаю, она сама ему назвалась. Но с тех пор пошло несколько месяцев, это было еще летом, до твоего отъезда.
— И мне не сказали?
— Я решила, что ты будешь волноваться, а не было нужды волноваться.
— В следующий раз предоставь мне самому решать.
— Ты уже был поглощен мыслями о предстоящей поездке в Португалию. Я не хотела тебя отвлекать.
— То есть не хотела, чтобы я отчитал Клоуэнс. Иисусе, какая же ты обманщица!
— А теперь ты украл мое словечко!
Джереми покинул пляж и теперь входил в ворота.
Росс предостерегающе стиснул руку жены.
— И все-таки это показывает, что я со своими добрыми намерениями хожу по канату. Ты велишь забыть и простить, и в целом я согласен... но как только ты упомянула о его приезде в Тренвит, несомненно, чтобы позлорадствовать над тем, как дом приходит в упадок, и дать указание Харри скопидомничать еще больше, да еще... еще он разговаривал с Клоуэнс... От всего этого у меня снова сжимаются кулаки, и я готов... готов...
— От чего у тебя сжимаются кулаки, отец? — спросил Джереми, подойдя ближе. — Кто должен дрожать?
— Если бы это вызывало у моих детей чуть больше дрожи, в Нампаре стало бы больше порядка, — сказала Демельза.
— Брось, мама, — отозвался Джереми, — ты прекрасно знаешь, что слишком любишь своих детей и не станешь вставать у них на пути.
— Не стоит на это рассчитывать, — сказал Росс, сжимая кулак. — Если ты...
— Но я на это и рассчитываю! — ответил Джереми. — Прямо сейчас. Серьезно. Мы можем минутку поговорить серьезно?
— Мы говорили совершенно серьезно, пока не появился ты.
Джереми переводил взгляд с одного на другого, раздумывая, не совершил ли он тактическую ошибку, когда решил поговорить сразу с обоими. Раньше ему часто было легче добиться своей цели, если он рассказывал всё одному из родителей, чтобы тот передал другому. Они обсуждали это, и нередко один выступал в роли адвоката Джереми. По крайней мере, так ему казалось.
Но это дело, пожалуй, слишком важное, чтобы так поступить.
— Отец, вчера утром я не пошел на Грейс, как обычно, — сказал он. — Я пошел другим путем, прогуляться вдоль утесов. Оттуда открывается прекрасный вид. Песок был таким чистым — ни плавника, ни обломков. Но к сожалению, начало моросить. Помнишь? Около десяти. И я подумал, вот ведь незадача, я же промокну, и зазря, нужно где-нибудь укрыться. Вот я и решил спуститься в Уил-Лежер. Она как раз кстати подвернулась — стоит прямо на утесе. Ну, я и спустился.
Ясное утро померкло. С юго-запада наползали груды облаков, похожие на дым от костра, пока еще не угрожающие, но к полудню они потемнеют и сгустятся.
— Я же запретил тебе спускаться в Лежер!
— Я такого не помню, отец. Помню только, ты это не сильно одобрял.
В глазах Росса мелькнула ирония.
— И что ты там нашел? Золото?
— Шахта в плохом состоянии. Некоторые штреки обвалились, пришлось возвращаться и искать новый проход. На тридцати саженях стоит вода, два фута воды, и она стекает вниз.
— Опасно спускаться туда одному, — сказала Демельза, ее кольнули воспоминания.
— Я был не один, мама. А с Беном Картером.
— Он тоже просто гулял по утесам?
— Именно так... Что ж, по правде, мы гуляли вместе.
— Я не сомневался. Итак, вы спустились в шахту и промокли больше, чем под дождем. И что ты насчет этого думаешь?
— Ну, Бен умнее меня и в десять раз опытней. Он считает, что стоит углубить пару шахтных стволов, скажем, саженей на двадцать.
— Какие именно?
— Мы думали об этом. В окрестностях жилы обычно тянутся на запад и восток, значит, можем продолжить разработку залежей олова в Уил-Грейс или снова пробиваться к старым выработкам в Треворджи. В любом случае, медь исчерпана только на верхних уровнях.
— Без насоса глубже не забраться, — сказал Росс, поразмыслив.
— Можем попробовать на паре стволов через несколько месяцев, если весна выдастся сухой, с ручными насосами, пока не появятся признаки годной жилы.
— И что тогда?
— Тогда можем установить паровой насос.
— Но ведь Уил-Лежер принадлежит Уорлегганам, — вмешалась Демельза.
— После спуска мы повидались с Хорри Тренеглосом. Ведь когда шахта закрылась, еще был жив его дед. Хорри расспросил отца. Мы считали, что Уорлегган мог продать свою долю. Но похоже, ничего подобного. К тому времени Уорлегганы уже скупили доли большинства акционеров. Так что они распродали с шахты всё сколь-либо ценное и объявили о временной приостановке работ. Так всё и осталось. Насколько известно мистеру Тренеглосу — он владеет восьмой долей, а Уорлегганы — семью восьмыми, хотя ему кажется, что у капитана Хеншоу есть родственник, отказавшийся продать свою шестьдесят четвертую часть... Сейчас это место не стоит ни гроша. Несколько каменных строений и дыра в земле.
— Поверь, Уорлегганы сохраняют интерес в этой дыре, — сказал Росс.
— Так что это неосуществимо, — добавила Демельза.
— Вообще-то... — Джереми откашлялся, переводя взгляд с одного родителя на другого. — Я уговорил Хорри убедить отца вмешаться.. Например, заглянуть в банк Уорлегганов во время следующего визита в Труро и сказать, что он хотел бы снова открыть Уил-Лежер. Не сомневаюсь, они ответят, что условия неблагоприятные... Тогда он может предложить выкупить их долю, чтобы продолжить самостоятельно. Они с удовольствием продали бы ему то, что не хотят продавать нам.
— У мальчика развивается деловая хватка. А это коварство в лучших традициях... — сказал Демельзе Росс. — Ты полагаешь, Джон Тренеглос должен выступить своего рода номинальным держателем?
— Не совсем, отец. Мы полагаем... если цена не будет слишком высока — он мог бы выкупить треть.
— Это совсем не похоже на известного мне Джона Тренеглоса.
— Предприятие может принести выгоду. Ранее его отец извлек из шахты неплохую прибыль. К тому же земля принадлежит Тренеглосу, и если шахта откроется, он в накладе не останется. Так же, как мы с Уил-Грейс все эти годы.
— В былые времена мистер Хорас Тренеглос выкупил лишь одну восьмую — и то без всякой охоты.
— Да... тут такое дело. Хорри говорит, что с тех пор как корабль Винсента пошел ко дну, родители изо всех сил стараются удержать его дома. Он думает, они могли бы поддержать идею передать ему долю в шахте.
— А остальные две трети?
— Я думал, треть купишь ты, отец. А на оставшуюся часть мы могли бы найти покупателя. Не думаю, что с вашими именами во главе списка владельцев у нас будут проблемы с привлечением нескольких инвесторов.
— Ты неожиданно практичен и предприимчив, — сказал Росс спустя мгновение. — Определенно что-то изменилось.
Джереми покраснел.
— Я просто решил, что дело стоящее, ведь Уил-Грейс близка к истощению...
Голос юноши упал до невнятного бормотания. Демельза посмотрела на него.
— Двадцать лет назад, — сказал Росс, — когда мы с кузеном Фрэнсисом открыли Уил-Грейс, это обошлось нам примерно в двенадцать сотен фунтов. Сегодня, вне всяких сомнений, выйдет тысячи в полторы, без учета затрат на покупку шахты. Я знаю, сразу все расходы не свалятся, но насос — если до этого дойдет, а дойдет наверняка — будет стоить около тысячи.
Солнце первый раз скрылось за настоящим облаком. Краски дня поблекли, а затем вспыхнули вновь.
— Я изучал паровые насосы, — сказал Джереми. — Пока тебя не было. Думаю, что смогу сконструировать подходящий — с Аароном Нэнфаном и одним из Карноу в качестве помощников. Стоимости изготовления деталей это, конечно, не снизит, но в итоге экономия выйдет значительная.
Росс уставился на сына, а затем перевел взгляд на жену.
— Это правда?
— Если он так говорит, Росс, значит правда.
— Но Джереми, — произнес наконец Росс, — нельзя научиться этому за несколько месяцев, только изучая чертежи, как бы ты ни старался.
— Я не только изучал чертежи.
— Мне следует в этом удостовериться. В любом случае, стоимость не снизится больше чем... на пятнадцать процентов?
— Думаю, на двадцать, отец.
— И все же не стоит собирать насос, который из-за некоторых, возможно даже небольших, просчетов в конструкции поставит под угрозу остальные восемьдесят. Однако... — тут Джереми собрался было вставить слово, но Росс продолжил, — подумаем об этом позже. Предположим, мы решим, что открытие шахты — хорошая идея. Очевидно, прежде чем мы это решим, нужно кое-что прояснить. Для начала — устранить пару препятствий. И до тех пор размышлениям о насосе придется подождать. Во-первых, так ли перспективна шахта, как, кажется, утверждает Бен? Хотя идея вторгнуться на территорию собственности Уорлегганов мне не нравится, я желаю спуститься. И если Заки Мартин чувствует себя достаточно хорошо, мне хотелось бы взять его с собой. Во-вторых, если мы убедимся в справедливости оценок, согласятся ли Уорлегганы на продажу?
— Да, — признал Джереми, пока что довольный ходом разговора. — Именно так и следует поступить.
Бьющий в лицо ветер и, быть может, тон сына, заставили Росса нахмуриться.
— Дорогая, мы помешали твоим садовым делам.
— Ох, я повожусь еще немного.
— Я тебе помогу, — сказал Джереми.
— Хорошо. Можешь попробовать повыдергивать этот пырей из фуксий, — сказала Демельза. — Ужасная работа, я все пальцы поранила... — она вскинула голову, снова отбрасывая волосы. — Как думаешь, Росс, Джордж действительно продаст свою долю?
Они посмотрели друг на друга.
— Сейчас — вполне возможно, — заметил Росс. — Даже по выгодной для нас цене.
— И тут мы даже не сыграем роль Каиафы, — сказала Демельза.
— Ладно, в пятницу я увижусь с Джоном Тренеглосом. Тогда и обсудим.
Как только Росс ушел, Джереми сказал:
— У вас двоих есть секретный язык, который до сих пор меня поражает. Проклятье, что значит это... эта библейская ерунда? Ты ведь говорила о Каиафе?
— Не бери в голову, — ответила его мать. — Иногда правильнее остаться непонятым...
— Особенно собственными детьми... Мама.
— Да?
— В следующую субботу я хотел бы уехать на ночь.
— Не на Силли же опять?
— Нет. Хотя одно из другого вытекает. Тревэнионы, которые были столь добры, когда мы пристали к берегу рядом с их домом, устраивают небольшой прием и приглашают меня остаться на ночь.
— Как мило... А Клоуэнс они не позвали?
— Нет... Я не уверен, что им вообще известно хоть что-нибудь о моей сестре.
— Просвети их при случае. Ей нужно выходить в свет.
— Да, я знаю. Прости. Но... э-э... мог бы я предложить кое-кому из них... мисс Кьюби Тревэнион... где-нибудь в конце месяца провести вечер у нас? Мы ведь не устраивали прием на Рождество, потому что отец отсутствовал. Может быть, теперь это будет уместно. Я не имею в виду нечто грандиозное. Человек десять-пятнадцать?
— Пасха в этом году ранняя. Мы могли бы организовать что-нибудь после окончания Великого Поста. Ты встречался с родителями мисс Тревэнион?
— Отец её умер много лет назад. Я видел её мать. Брат... то есть, старший брат, майор Джон Тревэнион... он отсутствовал, когда я был у них в прошлый раз. Джон — глава семьи, но недавно потерял жену. Она была очень молода. Другой её брат, капитан Джордж Беттсворт, погиб в Голландии. Есть еще третий брат, Огастес, но я еще его не видел, и сестра — Клеменс.
Демельза отстранилась, глядя на то, как сын рассеянно дергает пырей.
— В такие времена я не ожидала бы от них праздничного настроения.
— О, это музыкальный вечер. Клеменс играет на клавесине. Полагаю, присутствовать будут лишь немногочисленные соседи.
— Кьюби тоже играет?
Он поднял взгляд и снова покраснел.
— Нет. Только поет немного.
— Мило, — сказала Демельза. — Прошу, передай ей, что я была бы рада знакомству.
Теперь она поняла, что за странности — или же, напротив, вовсе не странности — происходили с Джереми в последние несколько недель. Сын летел вперед, словно под действием одного из тех электрических разрядов, о которых писали в газетах. Кроме того — правда ли? — как ей показалось, только что на пляже он кричал во все горло вместе с Изабеллой-Роуз. И разве не могла мисс Кьюби Тревэнион стать объяснением всему?
Глава седьмая
I
Девушка, чье лицо, как однажды заметила её мать, напоминало едва раскрывшую лепестки ромашку, была, вопреки репутации, не столь откровенна со своей семьей. В пятницу, встретив молодого Лобба — сына старого Лобба, — который ехал вниз по долине, везя с собой почту, она уже не в первый раз стала допытываться, не пришло ли что-нибудь ей. В этот раз — не напрасно.
Открыв и прочитав письмо, она не стала, как следовало бы, рассказывать о нем за обедом. Хотя сообщение о записке от Стивена Каррингтона было бы интересно всем присутствующим за столом. Вместо этого она сунула письмо в карман юбки, запрятав его под носовым платком, и вовсе не стала о нем упоминать.