Я всегда хотел, чтобы он мною гордился. Занялся спортом в 5 лет, изучал иностранные языки, но мой отец из тех людей, которые считают, что похвала заставляет человека расслабляться. Если хочешь чего-то добиться - не хвали себя и не жди этого от других, всегда ищи свои ошибки и совершенствуйся. Не стой на месте.
И я не стоял. Отдал свою жизнь любимому делу. Но в нём утешения я не нашёл.
В 20 лет накопил достаточно денег, для того чтобы обзавестись собственным жильём. Тогда-то и начала моя жизнь идти под откос, но в то же время, я впервые почувствовал себя живым. Понял, наконец, что никому и ничем не обязан. Это моя жизнь и я должен жить так, как хочу.
Нет, я не забросил спорт, напротив, в двадцать два года я арендовал здание и оборудовал его под зал, в котором могли бы заниматься и другие парни. Но появились и друзья, которые в принципе, были мне не нужны, а также девушки, клубы и алкоголь. Иногда, в консистенции это давало не самые приятные последствия в виде задержания в полиции и разгромленного дома, после бурной вечеринки.
Продолжалось это всё, пока в моей жизни не появился белокурый ангел. Невероятной красоты девушка, с волосами белыми как снег и большими глазами небесного цвета. Удивительно милая и добрая, но в то же время, с твёрдым характером. Знающая себе цену, но так по детски наивная. Хватило одного взгляда, чтоб понять - она та, кого я ждал. И один год – чтобы, наконец, обрести с ней счастье. Я много раз всё портил и подвергал нас ужасным испытаниям, но она всегда прощала, а я боялся, что однажды, она поймёт, что достойна лучшего и уйдёт. Но она была рядом до самого конца. Даже теперь, когда её жизни угрожала опасность, она не бросила меня разбираться с проблемами одного и её мысленная поддержка давала мне надежду на счастливый финал.
Кольцо в кармане кожаной куртки, как знак того, что мы всё преодолели. Через несколько часов мы должны были встретиться, но оказалось, что мы слишком рано позволили себе поверить в лучшее.
Когда позвонила Соня, предстояло ещё пять часов перелёта, и в это время я просто не знал что делать, ходил по самолёту как загнанный в ловушку зверь. Хорошо, что кроме меня здесь никого не было. Аренда самолёта стоила не дёшево, но скорая встреча с Соней была бесценна.
Когда самолёт приземлился, я не медлил ни секунды. Взял такси и поехал на квартиру к Соне, совсем не надеясь найти её там, но хотя бы знать, с чего начать её поиски. Позвонил в полицию, и меня вызвали для дачи показаний, но мне было абсолютно не до этого. Я просто хотел обнять свою любовь. Остальное подождёт.
В кабинете прокурора зазвонил телефон.
- Слушаю, - ответил тот, - Да...Вам что-нибудь известно об этом? - и тут лицо прокурора изменилось и он посмотрел на меня с сожалением, а я начал испытывать желание выхватить у него трубку и самому всё узнать, - мальчика нашли?...Назовите адрес, - говорит он, а потом кладёт трубку и уже обращается ко мне, - нужно проехать в центральную городскую больницу.
- Вы нашли их? - со злостью, и в то же время с надеждой, спрашиваю я, но прокурор лишь отводит глаза и говорит:
- Разберёмся со всем на месте, - и не дав мне возможности и дальше задавать вопросы, выходит за дверь.
Ехать в полицейской машине, которая будет тащиться с раздражающей скоростью не нарушая правила, я не собирался. Поэтому, поймав первое попавшееся такси, я доплатил водителю за то, чтобы он поторопился.
В больнице я чуть не перевернул всё вверх дном, так как врачи долго не хотели говорить где Соня и в порядке ли она, пока не приедет полиция. Когда я уже собирался съездить по морде одному из этих врачей, ко мне подошёл мужчина в белом халате, и просто сказал:
- Пройдёмте со мной.
Без лишних вопросов я последовал за ним на нижний этаж и с каждой ступенью я словно приближался к краю пропасти. Все знают, что находится на нулевом этаже больницы, но до последнего, я отказывался верить. Отказывался верить в то, что опоздал.
В детстве, когда мы с отцом тренировались, он всегда учил меня смотреть на ситуацию как бы со стороны. Так, говорил он мне, ты сможешь увидеть всю картину целиком, и это поможет тебе в бою.
Вот и сейчас, я словно наблюдаю за всем со стороны. Вижу, как врач заводит меня в едва освещённое помещение. Оглядываясь по сторонам, замечаю огромный шкаф и каталки. Они пустые, все, кроме двух. Как парализованный, стою на месте, не в силах даже слова сказать.
- Парень скончался от полученных травм на месте...Девушка...пулевое ранение в сердце, спасти не удалось...Соболезную, - говорит он и ставит руку на моё плечо, но я её скидываю и иду в сторону каталки, на которой лежит хрупкое маленькое тело, накрытое белой простынью. Дрожащими руками откидываю простынь с лица и как подкошенный, падаю на колени.
Её всегда белая кожа, сейчас выглядит неестественно бледной. Алые губы приобрели синеватый оттенок. Она всегда бледнела, когда волновалась и поэтому сейчас всё кажется нереальным. Вот, она откроет свои глаза и улыбнётся своей ослепительной улыбкой. Убираю светлую прядь волос с её лица и задерживаю ладонь на холодной щеке.
- Соня, открой глаза, - слышу я свой шёпот.
Но она остаётся неподвижной.
Беру её за руку и крепко сжимая, целую холодные пальцы.
- Проснись, - умоляю я.
- Мне очень жаль, - слышу я позади голос следователя, и злость закипает в груди.
- Пошёл вон, - кричу я, - пошли все вон. Оставьте нас.
- Вам нужно успокоиться, - спокойно говорит он.
Я встаю, и кажется, он понимает, что сейчас я способен абсолютно на всё, поэтому отступает на шаг и выходит за дверь. Врач идёт следом за ним.
Я боюсь снова обернуться к ней.
Может, если я поверю в то, что мне это мерещиться, это окажется правдой?
Но правда вот в чём...я опоздал. И потерял её, теперь уже навсегда.
Снова опускаюсь перед ней на колени и склонюсь над её лицом, целуя в лоб. Кладу голову на её живот и в первый раз за 15 лет, чувствую, как по щеке скользит слеза.
Крик отчаяния зарождается в горле, но я сдерживаю его.
- Прости меня, солнце. Прости, что опоздал. Прости, что не смог уберечь тебя. Достаю с кармана кольцо, которое так мечтал надеть на её палец. Беру своей дрожащей рукой её, и надеваю на безымянный палец, а потом ещё раз целую.
Не знаю, сколько я так просидел. Может, несколько минут, а может и часов. Пришёл в себя, когда услышал позади звуки шагов, точнее, кто-то бежал сюда. Слегка оборачиваюсь, и замечаю девушку, которая с перепуганным и заплаканным лицом забегает в комнату, а потом, также как и я, совсем недавно, останавливается в ужасе и чуть не падает вперёд. Она замечает меня, и глаза её наполняются слезами, будто бы она, наконец, поверила в то, во что до последнего не хотела верить.
Это Катя, подруга Сони...
Была подругой.
Через секунду она вцепилась руками в волосы и с громким криком упала на пол посреди комнаты. Кричала так сильно, что сюда сбежалась половина мед.персонала, и пыталась поднять её, но она плакала и вырывалась из их рук, пытаясь побольнее ударить, будто бы, заставив кого-нибудь испытывать боль, она сможет избавиться от своей.
Но это не возможно, и вскоре она это понимает.
На меня внимания не обращают. Я словно, ещё один труп, потому что именно так себя и чувствую. Моё сердце умерло и лежит сейчас рядом с девушкой, которую я никогда не смогу вернуть.
И знаете, что самое страшное в этой жизни?
Я теперь знаю.
Не успеть обнять в последний раз человека, которого любишь больше всего на свете.
Глава 42.
Следующие несколько дней я провел между сном и бодрствованием, не способный ни на то, ни на другое.
Люди говорят о мучениях после потери любимых, но я чувствую опустошающее онемение, когда каждое твое чувство притупляется.
Как кожа на ладонях становится жестче после постоянных тренировок, может, так же грубеет и душа человека?
Воспоминания просто добивали, но в то же время , они стали своеобразным толчком для дальнейших действий, когда я понял, что оскорбляю память Сони, не беспокоясь о её брате.
Я в правду забыл про него. Из обрывков разговоров между врачами и полицией, я слышал, что он сейчас находится в больнице, но за ним постоянно следят психологи. Он не пострадал физически, но вот его психическом состоянием, врачи обеспокоены не на шутку. Из лобового окна машины он видел, как убили его сестру.
Через пару дней после похорон, я всё-таки решился навестить его. Я одновременно и мечтал увидеть его, и оттянуть момент встречи, ведь так боялся смотреть ему в глаза, и что самое ужасное, боюсь заметить в нём призрачное напоминание о Соне, ведь они так похожи.
Зайдя в его палату, я обнаружил его сидящим на кровати. Рядом сидела женщина, вероятно, психолог.
- Он постоянно молчит, - говорит она, - посттравматический стресс. Дайте ему время, - а потом выходит, оставив нас двоих.
- Привет, Тимур, - начинаю я, а потом замолкаю, так как не знаю что ещё сказать.
Так мы и просидели молча. Каждый думая о своём. Спустя, наверное, час, я осмеливаюсь обнять его. Он не отталкивает, но и никак не реагирует. Всё равно, что обнимать столб.
- Прости меня, - тихо говорю я, - прости, что меня не было рядом с вами.
Он смотрит на меня, но будто бы и не видит. Как и говорила врач, я дам ему время.
Оно нам всем нужно. Я знаю, как это - быть сломленным ребёнком.
Домой я ехал на такси. Войдя во двор, я заметил машину. Ту самую злосчастную машину, которую я отдал Соне, и на которой похитили Тимура. Боль с новой силой обрушивается на меня, и я сажусь, облокотившись о стену прямо на пол, доставая из куртки сигареты и зажигалку.
Я говорил Соне, что курю не так часто, а теперь получается, что я её обманул, потому что за эти дни выкурил пачек больше, чем за всю жизнь. Начавшийся снег, мешал мне зажечь сигарету, и после пятой попытки, что-то во мне надломилось и я, встав, пошёл к машине. Она оказалась запертой. Со всей силы ударил кулаком по стеклу, и оно пошло трещинками. После второго удара стекло посыпалось, и я разблокировал дверь. Нажал на кнопку и открыл багажник. Достал канистру бензина и начал поливать им машину. Когда канистра опустела, я выбросил её и снова достал зажигалку, со второй попытки мне удалось сделать то, что собирался. Машина за секунду вспыхнула и продолжила гореть. Я просто подошёл и зажёг на этом огне свою сигарету и закурил. Смотря на этот огонь, я чувствовал, как слезятся глаза, но обманывал сам себя, говоря, что это от дыма. В горящей машине я видел себя и Соню.
Нашу первую поездку, когда я проводил её с Тимуром после кафе.
Моё приглашение погулять вдвоём, когда мы развозили ребят по домам.
Наши споры и шутки. Наши поцелуи и фотографии.
Фотографии...Господи!
Мне говорили, что Сонькин телефон положили в машину, когда полиция позволила забрать авто.
Не думая о последствиях, я бегу в сторону пассажирской двери и пытаюсь открыть её. Ручка горячая и я с громким ругательством отдёргиваю руку. Снимаю с себя куртку и через неё дёргаю ручку, но она заела. Горячий воздух обжигает лицо, но сейчас мне плевать. Пришлось разбить и это окно. Наконец, сумев добраться до бардачка, я вытаскиваю телефон Сони и некоторые документы, а потом отбегаю в сторону, и через несколько секунд машина взрывается, поднимая высокий столб огня и дыма.
Проверяю телефон. Работает. Разблокировываю экран и на главном фоне вижу фотографию Тимура с поднятыми вверх руками. Это фото сделано сразу после его победы на летнем чемпионате.
Не обращая внимания на горящую машину, листаю в галерее фотографии. В основном, это фото с друзьями, но есть и несколько наших с ней общих.
Наткнулся на видео. Соня в продуктовой тележке снимает, как я её катаю. От звука её голоса сердце замирает:
"- Притормозииии...ну всё, я накаталась, сейчас меня стошнит.
- Каждый парень мечтает в конце вечера остаться без рубашки...и не только".
Грустно усмехаясь, выключаю телефон и иду в сторону дома.
Наверное, надо позвонить пожарным...
Глава 43
Приехав на следующий день в больницу к Тимуру, я с удивлением обнаружил, что его там нет. В приёмной мне объяснили, что мальчика забрали бабушка с дедушкой.
Соня говорила, что они с ними не общаются. Неужели, совесть взыграла?
В кармане почувствовал вибрацию и достал телефон, но это звонил не мой. Сонькин. На дисплее высвечивается "Катя" и фотография смешно кривляющейся девушки.
- Да.
- Эмм...привет, - нерешительно начинает она, - я Катя, подруга Сони...Я бы хотела кое-что отдать тебе. Мы можем встретиться?
- Думаю, да. Встретимся через час в кафе, - говорю я, и уверен, что девушка поняла, что я имел в виду, то самое кафе, в котором они часто сидели с Соней.
- Хорошо, - говорит она и отключается.
Я приехал намного раньше неё и пока ждал, успел выпить несколько бокалов старого доброго Джека Дениэлса.
- Здравствуй, - ко мне подошла темноволосая девушка, и я узнал в ней Катю.
- Привет, - отсалютовал ей бокалом.
Она садится и достаёт что-то с сумки, а потом протягивает мне.
- Вот, это ключи от квартиры Сони. Уверена, она бы хотела, чтоб они были у тебя.