Ей ничто в нем не показалось странным. Даже то, что он с ходу вызвался помогать практически незнакомой женщине, которая весь вечер язвила в его адрес. Макс не настаивал на том, чтобы поехать в милицию. Пуля, застрявшая в сиденье «Фольксвагена», как будто вовсе не волновала его. А ведь это была улика! И, должно быть, важная. И еще. Когда она собралась домой, он спокойно поехал с ней. Хотя первое, что должно было прийти в голову здравомыслящему мужчине, это избегать мест, где его спутницу могли поджидать наемные убийцы. Но Саша ни о чем этом не думала. От страха она потеряла всякие ориентиры.
– Я постелю тебе на диване в маленькой комнате, – сказала она, убирая со стола. – Думаю, ты уместишься.
– Подожди, Александра, давай все-таки поговорим.
Саша покорно возвратилась на свой стул и сложила руки на коленях.
– Не знаю, что еще я могу тебе рассказать. Кажется, ничего не упустила.
– Расскажи про ваш салон. Как вы решили его организовать, как помещение снимали, как с девчонками договорились дела вести.
– Зачем это?
– Да мне просто интересно, – пожал плечами Макс. – Интересно, как ты живешь, чем дышишь...
Саша кашлянула:
– Догадайся, кем я работала еще год назад?
– Ты? – Макс сморщил нос. – Актрисой, наверное.
– С чего ты взял?
– У тебя потрясающая мимика, голос выразительный, сумасшедшая реакция, ну и внешность, конечно.
– Внешность! – воскликнула Саша. – Ты лжешь.
– Почему это?
– Потому что ты первый о ней говоришь.
– Да быть того не может! – усмехнулся Макс. – Если опустить цветистые фразы, лично мне твоя внешность очень даже нравится. И я ни капельки не лгу. Так кем же ты работала? Маникюршей?
– Газетным репортером.
– О! – Макс откинулся на спинку стула. – Это те, которые без мыла... прямо в душу...
Саша рассмеялась:
– Ты тоже тот еще фрукт.
Потом она начала рассказывать Максу о том, как зарождалась идея имидж-салона, какие препятствия появились на пути к успеху и как обстоят дела на сегодняшний день. Таким образом, все снова вернулось к убийствам.
– Оперативники Анну прямо за горло взяли: что за карточки оказались на руках у жертв? Откуда они? Зачем? Кто вписывал туда часы посещений?
– Фирменные визитки, что ли? – не понял Макс.
– Вроде того. Такие маленькие книжечки, как в дорогих парикмахерских или женских клубах. Я сейчас тебе покажу.
Саша сходила за своей сумочкой и достала из кошелька визитку «Триады».
– Видишь? Я сама делала эскиз для обложки.
– Красиво, – похвалил Макс. – А вот на этих разграфленных листочках вы пишете время следующего визита?
– Так точно. Ведь женская память – штука избирательная. Женщина может помнить телефон любовника, с которым рассталась лет пятнадцать назад, и забыть, во сколько ей сегодня к зубному.
– Может, твоя память все-таки подкинет тебе ответ на вопрос: зачем в тебя сегодня стреляли?
– Я не знаю. Правда. А если это не в меня, а в тебя стреляли?
– Нет, как раз в тебя. Я видел, куда попала пуля. Я даже рядом не стоял.
– Если честно, мне безумно страшно. И я никак не соображу, что надо делать.
– Мы с тобой вместе сообразим. Завтра. А сегодня надо хорошо выспаться. Недаром же говорят: утро вечера мудренее.
– Я, пожалуй, сегодня не смогу спать, – призналась Саша.
– А у тебя есть валерьянка?
– Есть успокоительные таблетки.
– Тащи сюда.
Макс вытряхнул для нее из пузырька две таблетки снотворного, она их послушно выпила. А когда приняла ванну и удалилась в спальню, он пришел проведать ее перед сном. Поправил одеяло, потом наклонился и поцеловал в лобик. Саша сонно улыбнулась в ответ.
Макс ушел в маленькую комнату и выждал полчаса. После чего поднялся на ноги, вышел в коридор и начал методично обыскивать квартиру. Довольно быстро нашел пистолет. Долго осматривал его, потом засунул на место. Больше ничего криминального не оказалось, но и пистолета было выше головы.
Закончив обыск, Макс притащил на свой диванчик альбомы с фотографиями. Каждого изображенного на фото человека рассматривал долго и пристально, прочитывал все подписи на оборотах. Увидев Диму Еланского, мгновенно среагировал на знакомое лицо. Минуты две пытался понять, откуда он знает этого парня. Потом наконец вспомнил, что практически ежедневно видит его на телеэкране, когда смотрит новости. Пролистал свадебные фотографии, покачал головой. Прошел на цыпочках к стеллажу, поставил альбомы на место и заглянул к Саше. Ей снилось что-то плохое: она сердито надувала губы и сжимала-разжимала кулаки. Макс вспомнил, как она третировала его, и усмехнулся. Перец, а не девка.
Возвратившись в маленькую комнату, он сел на диванчик и, поглядев на себя в зеркало шкафа-купе, тихо сказал:
– Я влип во что-то не то.
Глава 7
Анастасия Леонтьева так и не дожила до своего двадцатитрехлетия. Кто-то ударил ее кулаком в лицо, сбив с ног, потом накрыл голову подушкой и выстрелил через нее из пистолета, попав прямо в переносицу. Подушку эксперт-криминалист снял. И теперь со всех стен на мертвую девушку смотрели фотокрасотки с застывшими улыбками, выставляя на обозрение голые плечи, ноги и животы.
– А вот и фирменный знак убийцы, – один из оперативников положил на стол извлеченный из сумочки жертвы картонный квадратик.
Фирменным знаком убийцы оказалась визитная карточка «Триады». В ней было отмечено, что вчера днем девушка побывала в растреклятом имидж-салоне, после чего жизнь ее не стала стоить и ломаного гроша. Ее застрелили тем же вечером, примерно от десяти до полуночи. Однако на сей раз убийца воспользовался не «береттой», а пистолетом «ТТ».
– Надеюсь, это ваша последняя родственница? – спросил Кусков, обращаясь к хозяину студии, сидевшему с остановившимися глазами в соседней комнате. – Если нет, то сообщите нам адреса остальных. Мы попытаемся предупредить их об опасности.
– Черт возьми, я ни в чем не виноват! – надрывно выкрикнул Анисимов. Руки у него дрожали, и, чтобы унять эту противную дрожь, он зажал их между коленями.
– Вас пока никто ни в чем не обвиняет, – холодно сказал Кусков.
– Вы допрашиваете меня снова и снова! Лучше бы сделали что-нибудь! Каждую неделю кого-нибудь убивают, а вы...
– И заметьте – убивают кого-нибудь из вашего окружения. Подумайте, Вадим Сергеевич, вы ничего не упустили? Есть ли у вас враги? Может быть, экспансивная брошенная женщина? Вам не угрожали? Странные звонки по телефону?
– Я ничего не знаю!
– Как убитая попала в вашу студию?
– Не знаю!
– Вы не хотите с нами сотрудничать?
– Хочу. Только дайте мне прийти в себя.
– На это нет времени. Когда эксперты закончат, я попрошу, чтобы вам сделали чашку кофе. Или нет. Лучше вы поедете с нами. Я самолично заварю для вас кофе в своем кабинете. Согласны?
– Разве у меня есть выбор?
– По крайней мере, с нами вы будете в безопасности.
– Не думаю, что опасность угрожает именно мне.
– Да? – Кусков опустился на стул напротив. – А что вы думаете? Вы ведь что-то думаете? Какова ваша версия происходящего?
– Какой-то маньяк... Ему не нравятся красивые женщины.
– Не все красивые женщины. А лишь те, которые имеют какое-то отношение к вам. И вот еще странное стечение обстоятельств – каждая из них накануне смерти намеревается стать еще красивее и... идет в салон под названием «Триада». Будто злой рок ведет ее туда. Как только в сумочке бедняжки оказывается карточка с назначенным визитом – пах! – и жизнь ее странным образом обрывается.
Вадим облизал сухие губы и еще сильнее стиснул руки. Потом быстро взглянул на Кускова и сказал:
– Меня это волнует не меньше, чем вас. А может, даже больше. В конце концов, убили мою жену.
– Еще сестру и свояченицу, – подсказал Кусков, поддержав пальцем очки на носу.
– Единственное, в чем я могу себя обвинить, так это в том, что недавно в дым разругался с этой вздорной девицей... простите, с последней жертвой. С Настей, короче говоря.
– Ну-ну, рассказывайте, – подбодрил его Кусков, усаживаясь напротив. – Из-за чего же вышла ссора?
– Она почему-то решила, что я убил Аду.
– Вот как? Интересно... У нее были основания?
– Да не было у нее никаких оснований! – зло воскликнул Вадим.
Несколько человек, ходивших по комнате, оглянулись и посмотрели на него. Вадим пошевелился на своем стуле, извлек из заднего кармана джинсов мятую пачку сигарет и щелкнул зажигалкой.
– В тот последний раз, как мы с ней виделись, девчонка налетела на меня как коршун. Вообще-то я не слишком хорошо с ней знаком. Был знаком не слишком хорошо. Ада встречалась с ней время от времени. Но чаще всего они вдвоем ходили в какой-нибудь ресторан или бар. Пили вермут и болтали. Ада не распространялась о своих родственниках. А я не настаивал.
– Почему?
– Ну... Меня они мало интересовали, если уж начистоту.
– Кто у вас еще остался? Из родственников, я имею в виду.
– Никого нет.
– А какая-нибудь близкая подруга?
Вадим отрицательно покачал головой.
– Вы ведь понимаете, – не отставал Кусков. – Я интересуюсь не из праздного любопытства. Поэтому если есть женщина, чья судьба вам небезразлична... – Он сделал многозначительную паузу.
– Черт возьми, да нет у меня никого! – снова взорвался Вадим.
– Ну ладно, ладно... – Кусков примирительно вытянул перед собой руку. – Оставим пока эту тему и вернемся к Леонтьевой. Когда, говорите, вы виделись с ней в последний раз?
– Позавчера. Она приходила сюда.
– Как она узнала, где находится студия?
– Они бывали здесь с Адой неоднократно. Года два назад я даже делал Настин художественный портрет.
– Я хотел бы на него взглянуть.
– Попробую поискать. Но там нет ничего интересного. Коса через плечо, кружевной воротничок. Даже челку не захотела выпустить. Так что я сделал акцент на глаза. На снимке получилась глазастая девица, вот и все.
– Сколько существует ключей от студии?
– Ключей? – Вадим озадаченно нахмурился. – Один у меня на общей связке и один запасной. Висит на гвоздике возле стеллажа.
Кусков сходил в другую комнату и тут же вернулся:
– На гвоздике, положим, ничего не висит. Выходит, Леонтьева открыла эту дверь запасным ключом. И вы, конечно, не видели, когда она его взяла?
– Нет.
– Ну, хорошо. Она явилась к вам в студию. Как все происходило, можете описать? Только поподробнее. Сколько было времени, чем вы были в это время заняты, все такое.
– Так. – Вадим потер лоб и зажег новую сигарету, выкурив предыдущую до самого фильтра. – Было около одиннадцати утра...
* * *
Саша проснулась с ощущением, что накануне с ней случилась какая-то гадость. Минуты две ей потребовалось на то, чтобы вспомнить весь вчерашний вечер. Во рту мгновенно пересохло от страха. В нее стреляли! И где-то здесь, в квартире, должен быть Макс. В ту же секунду она услышала звон посуды, доносившийся с кухни. Саша натянула халат и позвала:
– Макс!
Он тотчас же появился на пороге – абсолютно заспанный, с всклокоченными волосами и отросшей щетиной.
– Доброе утро! – сказал он, склонив голову к плечу. – Ты любишь поваляться в постели?
– В каком это смысле? – подозрительно спросила Саша.
– Просто претендую на то, чтобы первым принять душ.
– А-а-а, в этом смысле. Валяться я не люблю, но ванну тебе уступлю, так и быть. Чистые полотенца в шкафчике.
Когда зашумела вода, Саша схватила телефон и с невероятной скоростью принялась тыкать в кнопки. Дома у Анны на звонок ответил какой-то мужчина. Повинуясь привычке, Саша тут же ляпнула:
– Басов, это ты?
– К счастью, нет, – ответил приятный баритон.
– Извините. Анну можно попросить? – Саша готова была откусить себе язык.
Анна тут же перехватила трубку:
– Сашка? В такую рань звонишь, наверняка вчера за ужином случилось что-то ужасное.
– Ты совершенно права.
– Надеюсь, человек из «Офелии» в порядке? Ты его не кастрировала?
– Анюта, мне сейчас не до шуток. С Тишинским все в порядке. Представь себе, он до сих пор со мной.
– Ого!
– Это не то, что ты думаешь. Вчера, когда мы вышли из ресторана, кто-то выпустил пулю прямо в меня.
Саша принялась в подробностях рассказывать о происшествии.
– Ты где сейчас? В милиции? – спросила Анна.
– Мы не поехали в милицию. Мы просто сделали ноги. И теперь я не знаю, что нужно предпринять.
Саша услышала, что баритон там, у Анны, что-то быстро говорит.
– Подожди минутку, – сказала та и прикрыла трубку ладонью. Через некоторое время ее голос снова ожил в телефонной трубке: – Можешь сделать так, чтобы Тишинский задержался у тебя еще на один час?
– Думаю, это легко. Вполне возможно, мы с ним просидим тут гораздо дольше.
– Обещай, что ровно час вы проведете в квартире.
– Обещаю.
– Потом я тебе перезвоню и проинструктирую, что делать дальше.
– Это твой приятель взял бразды?
– Да.
– А он кто?
– Не важно. Потом расскажу.
Едва Саша положила трубку, как из ванной появился Макс. Волосы его были влажными, и он их тщательно зачесал наверх.
– Ты в курсе, что в доме нет вообще никакой еды? – с места в карьер спросил он.
– Не может быть, – не слишком уверенно возразила Саша.
– Может, может. Я проинспектировал холодильник. Там только банка консервированных ананасов.
– Будет буржуйский завтрак. Кофе с ананасами.
Макс покорно вздохнул, а Саша рассмеялась:
– Есть еще тушенка, печенье, чипсы и пельмени в морозилке. Устраивает?
– Еще бы! Только приготовлю я сам.
– Чего это вдруг?
– Ты ведь говорила – от тебя муж сбежал.
– Ах ты! – Саша замахнулась на него кухонным полотенцем. – Юморист доморощенный.
Потом она посмотрела на одеяло, которым они вчера занавесили окно, и ей тут же расхотелось веселиться.
– Думаю, маскировку можно снять, – ответил Макс, проследив за ее взглядом. – Я сейчас. Заодно осмотрю окрестности. У тебя есть бинокль?
Он знал, что есть. Ночью во время обыска в коричневом портфеле рядом с диктофоном и пистолетом он обнаружил бинокль в красивом бархатном футляре. Саша сказала ему:
– Возьми в портфеле, он стоит в коридоре под вешалкой.
«Потрясающее самообладание, – подумал Макс. – Или потрясающая беспечность. Она уверена, что я возьму бинокль и не буду рассматривать, что лежит по соседству».
– Что будем делать дальше? – спросила Саша. – Мы ведь даже не можем выйти на лестничную площадку. Вдруг нас там кто-нибудь поджидает?
– Я позвоню своим друзьям, – сказал Макс. – И они вытащат нас отсюда.
– Ладно, – Саша не стала уточнять, что своим друзьям она уже позвонила. – А дальше?
– Там видно будет.
Саша специально старалась потянуть время, чтобы Макс внезапно не собрался действовать. Примерно полчаса у них ушло на то, чтобы навести в квартире относительный порядок. Позже, пока Саша возилась на кухне, Макс взял бинокль и, отправившись в гостиную, устроился возле окна. Немного отодвинул занавески, настроил фокус и принялся оглядывать двор. Он медленно вел бинокль вниз, пока в поле зрения не попал его собственный «Фольксваген».
– Это что еще такое? – пробормотал Макс и даже вскочил от неожиданности.
Рядом с его машиной сидел на корточках человек. Дверца была открыта.
– Не понял, – сказал Макс.
Он стал внимательно рассматривать человека, который химичил возле машины. Довольно молодой блондин, накачанный, в светло-голубых джинсах и рубашке-поло, на руках ни перстней, ни татуировок.
Удостоверившись, что Саша ничего не слышит из-за шума льющейся воды и шкворчащей сковородки, Макс взял свой сотовый и набрал номер.
– Привет, братишка, – по-деловому сказал он. – На меня тут наехали. Надо проверить «Фольксваген». Прямо сейчас. Сам видел, как в нем кто-то копался. Так что записывай адрес.
Отключившись, Макс отправился на кухню. И только они с Сашей позавтракали, как зазвонил ее телефон. На проводе была Анна.