Но вот все вещи уложены, и пакет с продуктами в дорогу собран. Мы идём прогуляться, Ирван просит меня зайти ко мне на работу, ему нужно написать жене письмо.
Открыв электронную почту, он, наконец, обнаруживает от неё сообщение. По его лицу видно, он этому несказанно рад. Я демонстративно отворачиваюсь, давая ему возможность читать без моего взгляда «через плечо», но Ирван только усмехается.
«Секретов от тебя у меня нет, - говорит он, - заодно бытовому французскому поучишься».
«У меня всё хорошо, - пишет его жена, - ты не волнуйся. В Бретани сейчас хорошая погода, после работы я хожу на пляж, а по вечерам навещаю маму. Сообщения твои я получила, и рада, что у тебя всё нормально …».
Что у Ирвана всё нормально, я вижу по заблестевшим его глазам. До Михайловки теперь он будет добираться в хорошем настроении. Как много всегда зависит от наших женщин, мы не должны на них обижаться по мелочам, мы должны их любить…
Я читаю письмо дальше и вдруг осознаю, что почти всё в нём понимаю. Да, язык я уже выучил не плохо, по крайней мере, письменный…
Закончив с письмом, Ирван начинает строчить ответ. Что он пишет, я уже не смотрю, иду прогуляться.
Возвратившись через полчасика, а время уже поджимает, вижу, что он уже всё закончил и отправил письмо адресату.
«Я хочу купить себе такой же нож, какой был у тебя на рыбалке, - говорит, улыбаясь, француз, - мы успеем это сделать? Я видел хорошие ножи в магазине, напротив ваших полицейских начальников».
«Это в ЦУМе, - говорю я, - недалеко отсюда. Паша нас довезёт».
«Если пробок не будет», - замечает Павел.
«Амбутэйяж», - хватаю я знанием французского.
Мы втроём спускаемся в лифте на первый этаж.
В его торце находится большой продуктовый отдел, француз решает ещё кое-чего прикупить в дорогу.
«Давай, быстрее», - подгоняю я его и тыкаю пальцем в продукты, которые советую ему взять. Он уже доверяет мне в этом вопросе, берёт колбасу, кефир, бутылку воды и лаваш. Затем мы быстренько садимся в машину и жмём к Центральному Универмагу. Отдел с ножами закрыт, так всегда бывает, когда торопишься, но свет в нём горит. Я интересуюсь в соседнем отделе, где продавец?
«Отлучилась на пять минут», - сообщает мне симпатичная девушка.
Мы ждём пять минут, десять, я поглядываю на часы и начинаю волноваться.
«Ещё пять минут, и всё, едем, - говорю я, - а то ты опоздаешь на поезд. Если тебе так понравился мой нож, я его тебе подарю».
Но в назначенное время продавец так и не появляется.
«Всё, едем», - отрезаю я.
Дома уже все волнуются не на шутку, особенно мать. (Жена - нет. Она потом скажет мне, что если бы француз опоздал, ничего страшного, пожил бы у нас ещё пару деньков. Только-то и всего...). Мы моем руки, садимся за стол и начинаем запихивать в рот всё подряд. Я поглядываю на Ирвана, но он почему-то не спешит, или это мне так кажется. Он тщательно всё пережёвывает и задумчиво смотрит в окно. Я подхожу к окну и вижу, что Борис уже подъехал. Я договорился, чтобы на вокзал отвез нас он, Павел занят по работе. Я машу ему рукой, а он мне показывает на часы. Я поглядываю на свои, до отхода поезда остаётся тридцать минут.
«Всё, - говорю я, - подъём и быстро в машину».
И тут Ирван произносит свою, ставшую потом знаменитой, фразу:
«Мне надо выпить ещё маленький кофе…».
Над столом повисает пауза, и у всех раскрываются рты.
Часть VI. Глава II.
«Ирваныч, - говорю ему я, - дорогой, милый мой, мы опоздаем на поезд».
«Успеем, - отвечает француз, - я только в туалет сбегаю».
«Действуй, - говорю я жене, - у тебя максимум полминуты».
Жена понимает, что к чему. Она берёт чайник, наливает в него воды, как раз на «один маленький кофе», и включает его в розетку.
«До кипения не доводи, - советую я, - а то он пить долго будет».
Но вот мы в машине. Хорошо, что сегодня нет пробок на улицах. Кризис в экономике и жаркий август помогли с ними расправиться. Проезжая мимо ЦУМа и видя, что у нас уже не остаётся ни минуты, я вспоминаю про свой рыбацкий нож. Достаю его из кармана и дарю французу. Предварительно прошу у него рубль, примета такая.
«В следующий раз я тебе тоже куплю, - говорит он мне и жмёт мою руку, - или из Франции привезу».
Но бывают ли в жизни следующие разы? Не всё ли в ней самое лучшее случается всегда экспромтом?...
Через десять минут мы на бетонном мосту через реку, переезжаем нашу красавицу Десну.
«Посмотрите, сколько купальщиков», - говорит француз.
И правда, на другом берегу народу собралось человек двести.
«Сэ бэне (купальщики), - отвечаю я, - «сэ» наш городской пляж».
Отсюда до вокзала уже рукой подать. Но время, как песочные часы, сыплется всё быстрее и быстрее. До отхода поезда остаётся десять минут.
Мы быстро припарковывается. Я хватаю огромный рюкзак, Борис спортивную сумку и пакет с продуктами, Ирвану достаётся рюкзачок с документами и книгами.
«Вытаскивай билет, - кричу ему я, - у тебя одиннадцатый вагон. Сейчас посмотрим, откуда нумерация: с головы, или с хвоста»?
Успеваем мы вовремя. Немного отдышавшись, пока проводник сверяет билет с паспортом Ирвана, мы затаскиваем его вещи в вагон. Укладываем их на верхнюю полку и возвращаемся обратно на перрон. Всё, час икс наступил – пора прощаться. Сперва мы стоим в нерешительности, потом обнимаемся и троекратно целуемся. Всё по русскому обычаю. Я прижимаю француза к себе чуть крепче, может быть, чем следует, но Ирван сам меня не отпускает. Очки на нём запотели: от жары ли, или от волнения…теперь, какая разница. Что-то трогательное и беззащитное проглядывается мне в его крепкой спортивной фигуре. Становится почему-то жалко его. Я отстраняю его от себя, но всё ещё держу за руку, а он её не вырывает и не уходит. Он всё ещё со мной…
«Ну, всё, - говорю я ему, - счастливого пути. Как только приедешь в Михайловку, сразу позвони».
Ирван медленно поворачивается и взбирается по ступенькам в вагон. Всё, как в кадрах братьев Люмьер, только у них прибытие поезда, а у нас отправление…
Не став дожидаться, пока его худощавая фигура скроется в тамбуре, я поворачиваюсь и быстро иду по перрону. Боря едва поспевает за мной. У подземного перехода я врубаюсь в действительность и останавливаюсь. Смотрю на часы.
«Ещё три минуты до отправления, - говорит Борис, - постоим, помашем ему рукой».
И вот поезд трогается и набирает ход.
Неожиданно откуда-то выскакивает мужик, вероятно, опоздавший, и начинает кричать. Он пытается вскочить на подножку одного из открытых вагонов, но проводник захлопывает двери тамбура перед самым его носом. Мужик возмущается, снова кричит, но сделать уже ничего нельзя.
Безопасность есть безопасность. Опоздавший ещё какое-то время идёт возле движущего поезда, но, поравнявшись с нами, останавливается.
«В Москву на работу опоздал, - говорит он, - теперь мне сделают втык».
«Надо было в хвостовой прыгать, а не бежать вдоль всего поезда», - советует ему Борис. Но совет этот пригодится разве что в следующий раз.
«Вовремя мы шпиона в вагон запихнули, - говорю я Борису, - а то собирать бы ему секретные сведения ещё дня два, а то и три».
«Какого шпиона», - удивляется Боря.
«Потом расскажу»…
Часть VI. Глава III.
Поезд быстро набирает ход.
Вот уже перед нами пятый вагон, шестой, седьмой…вот уже десятый. Слышно, как громко стучат рельсы на стыках под каждым вагоном. Но вот и наш вагон, вернее, Ирвана – одиннадцатый. Поезд мчится на всех парах. И тут я вижу прилипшее к стеклу лицо Ирвана. Он близорук, поэтому боится нас пропустить, но он абсолютно уверен, мы ждём его, мы его не бросили, не ушли…
Он высматривает нас на платформе изо всех сил. Наконец, заметив наши фигуры, он машет нам рукой. Мне становится его ещё жальче…да и себя тоже….
Почему-то такие мгновения всегда редки в нашей жизни.
Возвращаясь обратно и переезжая через мост, я снова смотрю на купающихся. Ещё десять минут назад с нами был Ирван. Предательский комок застревает в горле, а к глазам подступают слёзы.
«Что-то мне тоскливо, - говорю я Боре, - Ирван уехал, и я будто потерял что-то. Так пусто на душе…».
«А что ж ты хочешь, ты с ним столько общался, - успокаивает меня Борис, - всю неделю был с ним с утра до вечера».
«Как-то он там без меня доберётся? – сетую я, - такие рюкзаки нагрузил, и сумки у него тяжёлые»…
«Ничего, он тёртый мужик, - говорит уверенно мой друг, - столько по свету колесил, не пропадёт».
И тут я вспоминаю, как Ирван говорил мне однажды, что никогда не нужно стесняться просить помощи у чужих людей…
Эпилог.
Вечером мы не стали убирать постель Ирвана, такая у нас примета. Пусть сначала доберётся до места, а потом позвонит.
И вот на следующий день он звонит и говорит, что у него всё нормально, что устроился он хорошо, и что Дарья выделила ему отдельную комнату. Говорит он со мной на французском языке, медленно, с расстановкой и акцентами, употребляя самые простые слова. Я знаю, почему он это делает. Он звонит с телефона Дарьи, по всей видимости, она стоит рядом и слушает. Ирван тактичный человек и умный, он даёт ей понять, что его брянский друг, то есть я – не лыком шит и в совершенстве знает французский язык. Что ж, Ирван, я благодарен тебе, за твою тактичность. Ты не просто хороший мужик, ты ещё и умный мужик, что для нас, для сильного пола, не последнее дело. Не забывает Ирван предать привет и моей маме. Она теперь для него не просто мама его русского друга, она народный целитель, прекрасный доктор, а ещё - мудрый советчик. Она не только заботилась о его здоровье, она всегда его терпеливо выслушивала. И у них всегда находилось столько общих тем для разговоров…
Вечером ещё следующего дня я опять лежу на не убранной его постели, и думаю:
«Как-то ты там без меня, мой французский друг»?
И потом мысленно обращаюсь к нему:
«Ирван, - говорю я, - приезжай к нам опять. К твоему следующему приезду я обязательно выучу французский язык….
Но теперь пока, аu revoir maintenant (до свидания сейчас), et salut (привет) в следующем году»!
Мы тебя ждём….