— Ты с ума сошел? — мгновенно набросилась на него Сара. — Лечь с ним в постель, когда Лайам спит за стеной?!
— Приятно это слышать. А как насчет его дома?
— Это тебя не касается, — отрезала она. Флинн некоторое время изучал ее лицо в полутьме, затем покачал головой.
— Нет, ты бы не смогла. Наверняка даже дома у него не была.
— Откуда бы тебе знать об этом?! — раздосадованная, что он так легко догадался, возмутилась Сара. У нее даже создалось впечатление, что Флинн как будто не верил, что с Адамом у нее может быть что-то серьезное.
— Просто ты все та же Сара, с которой я познакомился шесть лет назад, — улыбнулся Флинн.
— Ты заблуждаешься, — со всей холодностью, на которую была только способна, возразила она, плотнее обернув вокруг себя одеяло.
— Разве? Посмотри на себя. Ты сидишь передо мной, укутавшись в одеяло как в броню, а ведь когда-то мы были очень близки. Если бы секс был для тебя обычным времяпрепровождением, ты бы уже давно была в моей постели.
— Только потому, что я однажды с тобой переспала, еще не значит…
— Ты любила меня.
— Любила, — согласилась Сара, не видя смысла это отрицать. — Поэтому дура вдвойне. Но в то время я была ребенком.
— Да не была ты ребенком! Ты уже тогда была настоящей женщиной.
Его утверждение нанесло ей удар ниже пояса, хотя сам Флинн, возможно, об этом и не подозревал, потому что все, что было в Саре от женщины, мгновенно ожило при этих словах. Сара затрепетала, но ее рассудок воспротивился. Флинн ошибается. Она изменилась, стала сильнее, и она ему это докажет.
— Уходи, Флинн, — устало произнесла Сара. — Либо возвращайся в спальню, либо езжай в отель, но только оставь меня в покое.
— Я, пожалуй, останусь, раз ты предоставляешь мне свободу выбора. — Он протянул ей руку. — Идем.
— Я неясно выразилась?
— Что ты, очень даже ясно. Но ты не уснешь на этом диване, а я не хочу мучиться угрызениями совести, что лишил тебя мягкой постели, причем свалившись как снег на голову.
— Моя кровать недостаточно велика для двоих.
— Мы поместимся, — убежденно сказал Флинн. — А если ты боишься, что я захочу заняться с тобой любовью, обещаю даже не касаться тебя. Ты этого хочешь? Ну, вставай же.
Она хотела вовсе не этого. Она хотела его любви. Хотя бы немножко…
— Флинн, уйди, — повторила Сара, проглотив комок в горле.
Хотя Флинн не пошевелился, Сара почувствовала, как он напрягся. Она в смятении подумала, что вот он сейчас нагнется, возьмет ее на руки и отнесет наверх, невзирая на ее протесты. Ведь она в действительности не знает, что он за человек на самом деле — и никогда не знала, хотя шесть лет назад думала иначе.
— Проклятье! — с плохо сдерживаемой яростью воскликнул он, и Сара вдруг поняла, что он так не поступит.
Флинн снова замолк, но не ушел, продолжая стоять рядом.
Сердце у нее стучало так громко, что, как казалось Саре, его стук должен быть отчетливо слышен в тишине комнаты.
Неожиданно Сид запрыгнул на диван, заставив хозяйку вздрогнуть. Выпустив когти, кот немного потоптался на ее коленях. Сара даже боли не чувствовала, продолжая сидеть неподвижно.
Флинн вдруг выпрямился. Вздох облегчения уже был готов сорваться с ее губ, однако он вдруг сел на диван.
— Как хочешь, — прозвучал в тишине его ровный голос. — Будем ночевать здесь.
— Это уже не смешно, — едва придя в себя от такой бесцеремонности, сказала Сара. — Флинн, немедленно прекрати! Не будь идиотом.
— В Ирландии это слово произносят иначе, но основной смысл я все же уловил, — усмехнулся он, затем вытянул свои длинные ноги и заложил руки за голову — этакая пантера с зелеными глазами, заявляющая свои права на принадлежащую ей территорию.
И это в ее доме и на ее диване!
Сара не шелохнулась, боясь задеть его ненароком.
Время шло. Тишину гостиной нарушало лишь их дыхание и мурлыканье свернувшегося клубочком кота. Саре стало жарко. И не только от тепла Сида, но и при мысли о том, что бедро Флинна находится всего в нескольких дюймах от ее ног.
Тело затекло от неудобной позы. Сид доставлял дополнительные неудобства, но Сара не спешила его согнать, потому что тогда молчание стало бы совсем невыносимым.
Флинн сладко зевнул и поерзал, устраиваясь с наибольшим комфортом.
— Если я вдруг усну и нечаянно тебя коснусь, это будет сделано без малейшего умысла с моей стороны, — проинформировал он ее.
— Иди наверх.
— Без тебя я никуда не пойду.
Сара попыталась воззвать к его здравому смыслу:
— Флинн, ты ведь не можешь не понимать, что это не только смешно, а просто нелепо.
— Согласен, потому что наверху стоит удобная кровать, и от некоего лица требуется всего лишь проявить капельку благоразумия и использовать эту кровать по назначению.
— Лица — в единственном числе, — подчеркнула Сара.
— Ну да. Разве я сказал по-другому? — Его голос звучал обманчиво невинно. Флинн протянул руку и почесал Сида за ушами, не касаясь ее. — Ну а тебе, кот, нравятся кровати?
Сид замурлыкал еще громче. В эту секунду луна, вышедшая из-за туч, осветила хищный профиль Флинна и тонкий шрам на подбородке, которого не было видно в спальне, когда он спал.
— Еще одна пуля? — спросила Сара, прежде чем успела прикусить язык.
Не отрывая взгляда от Сида, но словно зная, куда она смотрит, Флинн кивнул.
— На память. Кстати, если бы мне тогда немножко не повезло, ты бы сейчас меня не лицезрела.
Он сказал это легко, почти небрежно, но Сару вдруг пронзил страх. Она ведь даже не имеет ни малейшего понятия, чем он занимался и через что ему пришлось пройти. Но у нее в голове не укладывалось, что можно стрелять в журналистов, пишущих о светских новостях и сплетнях.
— Неужели было так уж необходимо рисковать свой жизнью? — стараясь, чтобы голос не дрожал, спросила она.
— Я был молод, глуп и считал себя неуязвимым. — Его взгляд теперь был устремлен в темноту. — А еще я должен был доказать, что могу.
— Мне ты ничего не должен был доказывать, — быстро сказала она.
— Тебе, возможно, и нет. Хотя без тебя и не обошлось.
— Но я никогда…
— Ты знала, чего хочешь, и относилась к жизни серьезно.
Сара задумалась. Может быть, Флинн прав, и именно его отношение к жизни привлекло ее? Он также умел добиваться поставленной цели, но в отличие от нее в его жизни было место не только для работы и учебы. Он заставил девушку взглянуть на мир своими глазами, показал ей, что жизнь — это не просто череда задач и целей, но и улыбки, смех, развлечения. Любовь…
Только к чему это привело?…
— Благодаря тебе я увидел свою жизнь в совершенно ином ключе, и это заставило меня задуматься, но доказывал я своему отцу, — негромко пояснил Флинн.
Вот это ей было более-менее понятно. Она и ее мать тоже были разными, и Сара иногда просто не понимала Полли, которая почти ко всему относилась легкомысленно. Сара увидела свою мать иначе, когда забеременела и сама стала матерью. Оказалась, Полли не отличалась легкомысленностью, как Сара думала на протяжении многих лет. Ее мать просто была умна и умела расставить приоритеты. Она рассуждала примерно так: зачем ей лишний раз волноваться о ком-то, если этот кто-то сам способен позаботиться о себе?
Однако Сара даже представить себе не могла, какого рода разногласия могли быть у Флинна и его отца. Возможно, поэтому, подумала она, Флинн не рассказывал ей о своей семье. Лишь однажды он упомянул, что у него есть дядя-священник, который живет в Нью-Йорке. О своем отце он не говорил ни слова.
— Твой отец жил в замке?
— Да. Я ведь там родился.
Флинн родился в замке? Ух. Даже спрашивать не хочется, что он тогда думает о ее доме.
— Это ведь не совсем замок, как я уже рассказывал Лайаму, — словно догадавшись о ее мыслях, сказал Флинн. — Он больше похож на крепость в стиле Возрождения.
Как будто она знает, чем отличается крепость в стиле Возрождения от замка.
— Крепость обычно строили исключительно для военных целей, в каком-нибудь стратегически важном месте, тогда как замок — это укрепленный дом, в котором жила семья знатного человека, как правило обладающего каким-либо титулом, и где во время войны могли укрыться его вассалы.
— И сейчас ты там живешь? — уточнила Сара.
— Как и пять поколений предков Мюрреев до меня.
— Шутишь?
— Ничуть.
— Почему же ты не говорил мне об этом раньше? — с негодованием спросила она.
— Потому что тогда я не думал, что мне придется в нем жить. В то время замок принадлежал Уиллу, а я принадлежал сам себе. Затем Уилл погиб, и замок стал моей проблемой. Как и титул, — со вздохом закончил он.
— Так у тебя еще и титул есть?
— Девятый граф Данмори к твоим услугам, — невесело улыбнулся Флинн. — Восьмой граф, мой отец, умер прошлым летом.
Несколько секунд Сара переваривала эту новость, а затем почувствовала, как в ней поднимается горячая волна гнева и обиды.
— Ты мне врал!
— Когда? — опешил Флинн.
— Когда сказал, что приехал в Штаты, чтобы добиться успеха!
— Но это действительно так и было. Тогда я еще не был наследником. У моего отца были свои мысли насчет того, чем я должен заниматься. Чем-нибудь серьезным и нужным, например стать священником или врачом. К сожалению, медицина меня не привлекала. А отцу не нравилось то, чем нравилось заниматься мне. Мы без конца ссорились. В итоге я покинул его и приехал сюда, чтобы начать строить свою жизнь и делать то, к чему стремился сам.
Вот этот мужчина был больше похож на того, которого она полюбила и который был отцом ее ребенка.
— Ну и как, тебе удалось достичь того, чего ты хотел?
— Думаю, да. Хотя это произошло уже после того, как я познакомился с тобой. Как я уже говорил, ты заставила меня взглянуть на все иначе.
— Я?
Флинн кивнул.
— Ты заставила меня понять, что я не должен тратить свой талант понапрасну. Так я и стал писателем. Это мой способ заработать себе на хлеб. К сожалению, теперь у меня есть другие обязательства.
— Потому что ты граф?
— Потому что я граф, — спокойно, но с какой-то грустной обреченностью подтвердил он.
Этот голос принадлежал не тому Флинну, каким он был шесть лет назад. Сара даже подумала, что живой и подвижный как ртуть Флинн никогда не существовал — это она придумала его себе такого. Вот сейчас перед ней настоящий Флинн. Неожиданно ей вспомнилось, что почти с такой же интонацией он говорил о Лайаме.
— Лайам — это не обязательство, — четко выговаривая каждое слово, произнесла Сара.
— О чем ты? — удивился он.
— Лайам — это не какая-то обязанность, которую взвалили тебе на плечи помимо твоей воли. Он живой человек.
— Я прекрасно это знаю, — сказал Флинн сквозь сжатые зубы.
Сара вглядывалась в его лицо, но света было недостаточно.
— Хорошо, если так. Мне просто нужно было убедиться в этом, — мягко ответила она.
— Можешь не волноваться. Я слишком хорошо знаю, каково приходится, если кто-то не считает тебя за человека.
Флинн замолчал, но горечь, с которой он произнес эти слова, заставила ее задуматься, не о своих ли взаимоотношениях с отцом он говорил. Сара хотела спросить у него, но не спросила. Из страха, что тогда ее вопросам не будет конца, поскольку она захочет узнать о нем если не все, то как можно больше. Что, если это заставит ее полюбить его еще сильнее, чем прежде? А ведь единственная причина, по которой он сейчас с ней рядом, — это его сын.
Сара перевела взгляд на окно. Город спал. Элмер вообще был тихий провинциальный городок, в котором жизнь текла медленно и неторопливо. Как и ее жизнь. До того, как в ней снова возник Флинн.
— Думаю, я не совсем точно выразился, — вдруг услышала она его голос. — Конечно, на мне, как и на тебе, лежит ответственность за него, за то, каким он вырастет. Но я не хочу, чтобы это была только ответственность. Я хочу стать для Лайама отцом. Таким, о котором мечтал сам, но которого у меня никогда не было.
— И как ты намерен это сделать, живя в Ирландии? С тобой я его не отпущу, так и знай.
— А если ты поедешь с нами?
— Нет.
Флинн посмотрел на нее. В темноте выражения его лица не было видно, но Сара вдруг почувствовала болезненную пустоту в груди, снова подумав о том, почему, если Флинн должен был появиться вновь, это должно было случиться именно сейчас. Почему он не приехал пять лет назад или спустя десять лет, когда она, может, встретила бы другого мужчину, влюбилась и уже была бы счастливой женой и матерью?
На нее накатили усталость и безразличие. Она легла, не заботясь о том, что может его коснуться.
— Я хочу спать. Возвращайся в постель.
— После тебя.
— Я остаюсь здесь.
— Тогда и я тоже.
Сара мучительно закатила глаза.
Конец этой абсурдной ситуации положил Лайам. Сара вдруг услышала его голос, полный тревоги и страха:
— Мам? Мама!
— Я внизу, — сразу откликнулась она, сбрасывая Сида на пол. Флинн уже был на ногах.
Лайам стоял наверху лестницы, сжимая в руках Джорджа Непоседу, обезьянку, подаренную ему на второй год рождения. Он не плакал, но был близок к этому.
— Где ты была?
— Внизу, — обнимая его, сказала Сара. — Что-то случилось? Сон плохой приснился?
— Не-а, — помотал он головой. — Я проснулся и захотел посмотреть на замок, который мы построили, — вдруг он мне приснился? А потом пошел к тебе, чтобы показать тебе короля.
— Ну и как, замок на месте?
— На месте, — кивнул Лайам. — И папа. Он ведь мне не приснился?
— Нет. Вы строили замок вместе, помнишь?
— Теперь вспомнил. Пойдем, я покажу тебе короля. — Он потащил ее к себе в комнату и отдернул шторы. — Он там, внизу, видишь?
Сара посмотрела вниз. Рядом с крепостью стоял снеговик.
— У него на голове корона, а в руках… — Лайам запнулся.
— Скипетр, — раздался позади них голос Флинна.
— Ты не ушел? — радостно спросил Лайам, юлой крутанувшись к нему.
— Как видишь, — улыбнулся Флинн.
Сара не могла не почувствовать возникшей между ними связи.
— Теперь, когда ты убедился, что мы все здесь, пора спать, — строго сказала Сара, укладывая сына в постель. — Иначе я приду будить тебя утром, а ты опять будешь просить поспать еще немного.
— А вот и нет. Я завтра всем расскажу, что ко мне приехал папа.
— Вот завтра мы это и увидим. — Сара наклонилась и поцеловала его в лоб.
— Теперь папа, — скомандовал Лайам.
Сара смотрела, как Флинн нагибается к их сыну, и у нее защемило сердце. Только она не знала, оттого ли, что в этом жесте что-то было не так, или, наоборот, потому, что так все и должно было быть?
— А теперь спать, — сказал Флинн. — А завтра ты будешь?
— Буду.
— И станешь жить с нами, а не в гостинице?
— И поживу с вами.
Лайам открыл рот, чтобы спросить, сколько он будет с ними жить, но Сара его опередила:
— Спокойной ночи, Лайам. Об этом мы поговорим в другой раз.
Резко развернувшись, она вышла, но не успела сделать и шага по направлению к лестнице, как сильные руки обхватили ее за талию и втащили в ее же спальню. Флинн ногой закрыл за собой дверь.
— Что ты делаешь? — попробовала возмутиться Сара.
— Ты хочешь, чтобы Лайам недоумевал, почему ты спишь не в своей комнате?
Сара сразу обмякла. Если бы Лайам услышал, что она снова спустилась вниз, он бы подумал, что что-то не так, и начал бы волноваться. Мальчик знал, что бабушка и дедушка, тетя Селия и дядя Джейс, а также папа и мама Энни спят в одной комнате, поэтому мог считать само собой разумеющимся, что и его мама и папа будут спать вместе.
Она почувствовала, что ее загнали в ловушку.
— Если хочешь, я спущусь вниз, — добавил Флинн. — Когда Лайам уснет.
Сара вздрогнула, но не знала, было это от холода или от чего-то еще. Флинн это заметил.
— Да ты замерзла! Ложись в постель. — Он надвигался на нее. Сара отступала, пока не уперлась в кровать. Чтобы удержаться на ногах, она села. Флинн тут же взял ее холодные руки в свои и стал их растирать. — Ложись и укройся одеялом, — велел он.
— Я не… — начала она, но так и не закончила предложение, потому что Флинн, так же неожиданно выпустив руки Сары, положил ее ноги на кровать, лег сам, прижавшись к спине девушки, накрыл их обоих одеялом и положил руку ей на талию.