– Я… я… не подсматривала, просто… спустилась попить и ты пришел, и мне… – Оля путалась в словах, не зная, как оправдаться. – Твой телефон зазвонил и я не хотела мешать.
– Понятно, – он язвительно хмыкнул. – И как ты находишь мои губы?
Оля вспыхнула, он снова дразнил ее. Нужно было быстро убираться от него подальше. Немедленно!
– Ну ладно, спокойной ночи! Вернее, доброе утро, – Оля попятилась назад. – Я пойду спать!
– Не так быстро, – Велорий схватил ее за руку и резко дернул к себе.
Оля покачнулась и оказалась на его коленях.
– Ты мне так и не ответила: тебе нравятся мои губы или, может, глаза? – потом он задумался. – Девушки постоянно спорят по этому поводу, а ты что думаешь?
– Ты… это… довольно привлекателен, – промямлила Оля, находясь в опасной близости от него.
Его дыхание, с едва уловимым ароматом алкоголя, смешалось с ее собственным. Он смотрел на нее слегка затуманенными глазами. Что-то, чего не могла объяснить, будоражило девушку. Близость его тела заставляла Олю трепетать и желать его со всей своей невинной, девственной страстью.
Что она могла знать о желании или страсти? Разве то, что описано в книгах, могло передать всю ту бурю чувств, которая взыгралась в ней? Ее раздирали противоречивые чувства: ей безумно хотелось прижаться ближе к нему и в то же время убежать без оглядки, боясь собственных эмоций. Что-то необъяснимое творилось с ее телом, дрожь, никак не связанная с холодом, тяжесть во всем теле и приятное покалывание в тех местах, где его пальцы прикасались к ней. Неужели это и есть желание?
– Но все без исключения в восторге от моего тела! – немного иронично сказал Велорий, прервав ее мысли. – А тебе тоже нравится моя внешность?
Почему Оле показалось, что за самым обычным вопросом скрывается грусть?
– Да… – Оле хотелось ответить более уверенно, но ее слова больше прозвучали как вопрос.
Конечно же, ему прекрасно было известно, что он привлекателен, но он был сыт по горло тем, что в нем видят только красивое лицо и мускулистое тело.
«Какие у тебя очаровательные ямочки! Ты такой красивый! – только и слышал он. – Тебе надо было стать моделью, твоя фигура идеальна!»
Как же это надоело! Девчонок только и волновало, как бы заарканить его в свои сети и хвастаться перед подругами красивым бойфрендом. Велорий давно для себя решил точно так же использовать их, как они его. Даже секс стал для него лишь физической потребностью, он уже не верил в то, что они шептали ему в исступлении. Одна девушка сменяла другую. Как только они отдавались ему и признавались в любви, интерес быстро угасал. Он не верил в их любовь и искренность, но эта девочка, ставшая по прихоти судьбы его сводной сестрой, волновала его. Ей всего пятнадцать, слишком юная, неопытная и невинная. Что, если она изменится, как только он позволит себе коснуться ее. Не исчезнет ли ее очаровательная откровенность, милый румянец смущения и эта непорочная любовь к нему, светящаяся в глазах. Может ли он так рисковать?
– Нашел кого спрашивать, безгрудую малолетку, – скривился Велорий.
– Я не малолетка, – дрожащим голосом ответила Оля. – Уже в августе мне исполнится шестнадцать. Всего через два месяца.
– Вряд ли через два месяца ты станешь взрослей, сексуальней и… – он намеренно сделал паузу, проведя пальцем по ее виску, – …умней!
Несмотря на то, что от его почти невесомого прикосновения по всему телу поползли предательские мурашки, Оля вскочила с его колен.
– Вот увидишь, я стану лучшей для тебя, – уверенно проговорила она, ее глаза сияли таинственным светом. – Ты полюбишь меня! Обещаю! Спокойной ночи!!
Велорий задумчиво смотрел перед собой, но видел лишь яркий блеск ее глаз.
«Мне не хочется, чтобы ты взрослела. Потому что ты обязательно изменишься! Пожалуйста, останься собой и продолжай любить меня. Меня, а не школьную звезду Велория Харламова».
Глава 8
Велорий поступил в университет и уехал на целых полтора месяца в Крым с друзьями. Оле тоже безумно хотелось с ним, но его отказ был безоговорочным. И даже наступивший день рожденья не радовал Бестужеву. Кому не хочется, чтобы любимый был рядом в такой день. Пусть как обычно дерзкий и насмехающийся, но такой родной. В те редкие минуты, когда его глаза становились серьезными, что-то скрывая, Оля тонула в их глубине и хотелось отдаться во власть его чар. И пусть через секунду Велорий становился снова язвительным и колким, но даже эти ничтожно малые мгновенья делали девушку счастливой.
Свой шестнадцатый день рожденья Оля мечтала провести именно так: с друзьями до самого утра, не думая ни о чем, кроме веселья. Если б не одно «но»! Когда она мечтала об этом дне, то в ее фантазиях рядом всегда был Велорий, а в реальности его, увы, не оказалось.
И, возможно, Оле не было бы так больно, если бы он позвонил и поздравил ее. И телефон то и дело звонил, только поздравления были не от него.
– Ну и черт с тобой! – подумала Оля.
Она заставила себя о нем не думать, танцуя без передышки и смеясь до слез. И хоть друзья видели слезы украдкой, но никто не догадывался, что они вызваны отнюдь не смехом, а скрытой печалью.
Мать и Константин Васильевич ко дню рождению Оли полностью обновили ей гардероб и она щеголяла в новеньких вещах. С Бестужевой что-то произошло, потому что вся одежда, купленная ею, была полной противоположностью старой. Теперь объемные свитера заменили стильные, обтягивающие кофточки, штаны она поменяла на юбки и джинсы в облипку. Единственное, чему она не изменила, так это своему белью, оно оставалось таким же женственным и кружевным.
Велорий вернулся 29 августа, загоревший и невероятно привлекательный. Оля не могла поверить, что до сих пор злилась на него, но это было именно так. Едва он переступил порог дома, уставший и голодный, Оля набросилась на него с обвинениями.
– Ты не поздравил меня с днем рожденья!
Велорий равнодушно снял с плеч необъятный рюкзак и поставил на пол.
– Тебе тоже привет, – холодно бросил он и прошел на кухню.
Оля не собиралась оставлять все так и последовала за ним.
– Что ты можешь сказать в свое оправдание?
Он медленно наполнил стакан водой и полностью игнорируя ее присутствие не спеша стал пить. Оля раздраженно постукивала ногой по полу, готовая выхватить несчастный стакан с водой из рук Харламова.
Велорий закончил пить и посмотрел на нее изучающим взглядом.
– Ты изменилась, – Велорий задумчиво потер подбородок. – Только не могу понять: в чем?
Девушка обрадовалась и сразу же забыла о своей обиде. Конечно же, он не мог не заметить, что теперь ее одежда отличалась своей женственностью и утонченностью. Она улыбнулась.
– Вроде ты не выросла, – Велорий рукой провел линию от ее макушки к своему плечу, измеряя рост. – И грудь такая же маленькая.
Оля все еще машинально продолжала улыбаться.
– И ума вряд ли прибавилось, – он снова внимательно на нее посмотрел. – Не могу понять, но точно в тебе что-то изменилось.
Оля стала постукивать ногой быстрее, поражаясь его несообразительности.
– Ты подстриглась?
– Нет, – на лице девушки появилась разочарованная мина.
– Ты поправилась?
– Нет.
– Тогда сдаюсь, я слишком устал, чтобы ломать голову над такой ерундой, – Велорий зевнул и прошел мимо нее.
Едва увидев ее, он сразу заметил, что мешковатые штаны сменили маленькие шортики, а футболку до колен – топ, открывающий пупок. Но он слишком соскучился за их перебранками, чтобы так просто сказать ей об этом.
Как же ему не хватало этого: дразнить ее и видеть, как выражение милого лица сменяется в считанные секунды.
– Новая одежда! – сквозь зубы проговорила Оля.
– Что?
– На мне новая одежда, – повторила она.
– Хм, правда? – Велорий еще раз внимательно на нее посмотрел. – А я и не заметил.
– Лорик, я …
– Ненавидишь меня? – перебил он ее с довольной улыбкой. – Или любишь?
– Ах ты… – зарычала взбешенная Оля, а потом внезапно замолчала, что-то вспомнив.
Велорий затаил дыхание, предвкушая продолжение.
– Ты так и не ответил мне, почему не позвонил в мой день рожденья?
Велорий промолчал. Он не собирался рассказывать, что пытался несколько дней подряд дозвониться, но они отдыхали в таком месте, где связь отсутствовала и они были полностью отрезаны от внешнего мира. Он даже забирался на гору, пытаясь поймать сигнал связи, подвергая тем самым себя опасности и заставляя переживать друзей.
– Ты забыл? – опечалилась Оля.
Велорий засунул руку в карман и кинул ей какую-то вещь. Бестужева успела ее поймать, чуть при этом не упав.
Оля посмотрела – в ее руке был браслет из ракушек. Каждая раковинка была идеальной, красивой и неповторимой.
– Это мне? – со светящимися от счастья глазами спросила она. – Он очень красивый, спасибо.
– Я привез его для своей девушки, но так как я забыл про твой день рожденья, то он твой, – снова решил подразнить ее Велорий.
Он очень долго искал для нее подарок и даже попросил сделать надпись на одной из ракушек, но увидеть ее можно, только внимательно рассмотрев каждую.
«Значит, не для меня, – Оля сжала браслет в руке. – И у него уже новая девушка. Впрочем, чего еще ожидать от Велория Харламова, который меняет их как перчатки».
Разочарование сменили злость и ярость. В последний раз взглянув на браслет, она швырнула его обратно хозяину.
– Мне не нужны чужие подарки, – прошипела она.
Велорий открыл от удивления рот. Он не думал, что Оля воспримет его шутку всерьез, но она просто полыхала от гнева.
– Я пошутил, это для тебя! – примирительно сказал Велорий. – Возьми!
– Ты думаешь, я поверю тебе, – Оля задыхалась от обиды.
– Я же сказал, что он для тебя.
– Не верю!
– Бери!
– Нет!
– Я сказал, бери эту чертову побрякушку! – разозлился Велорий.
– Мне не нужны твои подачки, мне просто хотелось, чтобы ты позвонил! – крикнула она.
– В последний раз спрашиваю, возьмешь? – Велорий стиснул зубы.
Оля отрицательно мотнула головой, и тогда он со всей силы бросил браслет об стену, схватил рюкзак и пошел в свою комнату.
Девушка наблюдала, как браслет разлетается на осколки. И вместе с ним будто ее сердце разбивалось так же. Оля расплакалась, ей так понравился этот браслет, так хотелось внимания от Велория. Всхлипывая, она села на пол и стала подбирать разбившиеся ракушки. Почти все были уничтожены, только несколько уцелели, хоть и от них откололись маленькие кусочки. Оля подобрала одну из уцелевших, самую большую и красивую. Она провела по гладкой поверхности пальцем и только тогда заметила надпись: «Рыжик».
Только один раз он называл ее так: в лифте, когда они застряли. И теперь Оля точно знала, что браслет был для нее, а не для какой-то мистической девушки Велория. Она так и не научилась понимать, когда он дразнил ее или говорил серьезно. И хоть подарок был испорчен, но то, что Лорик привез его для нее, сделало потерю не такой болезненной и девушка улыбнулась сквозь слезы.
«Нужно обязательно его поблагодарить!» – подумала она.
– Рыжик, – произнесла она, смакуя на вкус. – Мне нравится!
Оля остановилась возле его комнаты и, недолго думая, постучала.
– Уйди! – послышалось из-за двери.
– Лорик, я…
– Я сказал, уйди, – рявкнул он.
Оля повернула ручку – заперто.
– Лорик! – ответа не последовало.
Бестужева вошла к себе и вышла на терассу. Как она и думала, его дверь была открыта.
Он лежал на кровати лицом вниз, без футболки, но еще в шортах. Оля тихо вошла, но тут же спотыкнулась об рюкзак и с грохотом полетела на пол.
Велорий громко вздохнул.
– Какая же ты нескладная, – проворчал он и лег на бок, подперев голову рукой.
Оля, решив, раз она уже и так на полу, то незачем и вставать, поудобнее села, скрестив ноги.
– Прости, Лорик! – виновата сказала она. – Теперь я верю, что браслет был для меня.
– Я же тебе так и сказал.
– Нет, ты сказал, что не для меня.
Велорий с шумом выпустил воздух из легких.
– Просто неудачно пошутил.
– Ты испортил мой подарок, – надулась Оля.
– Я куплю тебе новый.
– Не надо, просто позвони мне в следующий раз, – попросила девушка. Уже в дверях она обернулась и с улыбкой произнесла. – С возвращением! Рада, что ты дома!
От ее улыбки Велорий растаял, но не съязвить не мог.
– Если ты всегда будешь так «радостно» набрасываться на меня с упреками, то я больше не переступлю порог этого дома.