Вдруг точно по вдохновению в уме моем блеснула одна мысль. Я знал привычки диких зверей. Быть может, у меня еще оставалась одна надежда на спасение. Я слушал, вложив в свой тонкий слух всю душу. С нервным напряжением я продолжал слушать. Опять послышалось храпение. Это был легкий монотонный шум, подобный раздуванию меха, то поднимающегося, то опускающегося. Я считал удары моего сердца.
Я понял: тигр спал.
Но где? Я не смел подняться, так как животные джунглей очень чутки во сне и просыпаются даже от падения листа. Мне оставалось только внимательно слушать. Мало-помалу я начал понимать, откуда доносится этот шум. Мне казалось, что источник его находился у моих ног. Я лежал на левом боку, с поднятыми кверху руками, с дугообразно согнутыми ногами, в той позе, в которой зверь оставил меня. Я взглянул на ноги, но там ничего не было видно. Тогда медленно я приподнял голову, вытягивая шею настолько осторожно, что должен был казаться зверю по-прежнему неподвижным.
Я кинул быстрый взгляд. Да, там, в одном шаге от моих ног, он лежал, вытянувшись на левом боку, положив огромную голову на передние лапы. Вот все, что я мог разобрать. Я страшно боялся делать дальнейший осмотр. Я закрыл глаза, сделался совершенно неподвижен и продолжал думать, пользуясь драгоценными минутами, которые еще оставались в моем распоряжении. Если я рискну одним скачком подняться и побежать, проснувшееся животное также одним прыжком снова схватит меня. Правда, я увидел дерево в трех шагах от меня, но взор мой не мог рассмотреть ни одной ветки, на которую можно было бы взобраться с достаточной быстротой. Нет, надо было придумать что-нибудь более основательное — и тотчас же, не медля ни минуты.
Усилие, понадобившееся для того, чтобы держать шею в таком неестественном положении, ослабило силы моего тела, и без того парализованного страданием. Мне пришлось опустить голову И снова собраться с мыслями. Я бросил еще один взгляд… Как? Что вижу я позади ствола дерева? По ту сторону от тигра я успел рассмотреть полосу серой материи, раскачивавшуюся на высоте двух-трех метров. Что это такое? Минуту назад я ничего не видел. Что бы это могло быть?
Я медленно и незаметно отклонил голову назад. Взглянув украдкой вверх, я едва удержался от крика.
Там, на высоте четырех метров от земли, стоял на ветке человек, уцепившись за другую ветвь, находившуюся метром выше. Полоса серой материи была не чем иным, как его развернутым тюрбаном. Один конец его он прикрепил к ветке под своими ногами, а другой — к ветке повыше и обеими руками держался за эту опору. Я узнал знакомого пастуха.
Каким образом взобрался он так высоко? Но не будем забегать вперед.
Рискнуть ли? Один отчаянный прыжок мог спасти меня от смерти. Нет, еще рано.
Братья, поймите хорошенько мое положение. Ведь вы знаете, что я лежал, вытянувшись на левом боку с вытянутыми руками, а ноги были согнуты дугообразно. Сзади, на расстоянии шага от моих ног, спал тигр. На противоположной стороне, в трех шагах от моей головы, находилось дерево.
Если я быстро вскочу, то и тогда не успею до пробуждения зверя взобраться на дерево выше чем на полметра. И он вскочит и, наверное, настигнет меня. Нет, здесь нужен более ловкий план, исключающий всякий шум. Я слишком подробно вам это рассказываю, но вы не знаете джунглей.
Я стиснул зубы, чтобы сдержать дыхание, и начал двигать ногами, ежеминутно останавливаясь от страха, боясь, как бы звук движения по песку не разбудил зверя.
Послышался треск суставов. Страшные члены зверя потянулись, вытягиваясь на песке. Я сделался неподвижен, как бревно. Это зверь повернулся во время сна Медленно и тихо задвигались мои колени, левая рука, извиваясь, как змея, придвинулась к подбородку, и наконец моя ладонь коснулась земли. Стиснув по-прежнему зубы и еще более вытянув шею, я поднял голову при помощи руки, и, как только наступил на правую пятку, тотчас поднялось мое колено, а за ним и бедро. Члены мои вытянулись. Я дышал сильно, но беззвучно и, почти не двигаясь, стоял на обеих ногах, сам не вполне понимая, как это произошло.
Мои испуганные глаза рассматривали лежавшего сбоку от меня тигра.
Я мог сделать один только шаг. Прикосновение моей ноги к земле было, конечно, тяжелее и звучнее падения листа, от которого животное просыпалось. Второй шаг… Но возможен ли второй шаг?.. А между тем мне надо было сделать целых три. Расстояние между жизнью и смертью равнялось трем шагам, и эта смерть при данных условиях должна быть роковой, ужасной.
Итак, нужно было сделать всего три шага, чтобы обеспечить спасение до пробуждения тигра, всего три шага, чтобы взобраться на дерево диаметром почти в метр, — и в том заключалась моя единственная надежда.
Я сделал прыжок подобно детям саибов в школе. Шаг, два, три. Этот прыжок, один, могучий и отчаянный, отбросил меня за дерево. Вне себя я ухватился за висящую материю.
— Осторожно, брат! — крикнул вожатый, поднимая меня.
Ослепленный дождем песка, сыпавшегося из-под моих ног, тигр вскочил с бешеным рычанием. Ужасным взглядом окинул он все вокруг себя, стараясь разглядеть, куда я убежал, и вот наконец увидел меня. Мои силы изменяли мне при подъеме. Приходилось взбираться на высоту семи, восьми, девяти метров.
— Осторожнее! Надо подобрать ноги. Тигр собирается прыгнуть! — крикнул мне пастух.
И тигр действительно прыгнул. Я подогнул колени. Ступни моих ног висели в десяти метрах над землею. Раздался невыносимый, яростный рев. Темная масса проскочила мимо меня. Жестокая боль пробежала по всей моей правой ноге от пятки до колена.
Я услыхал под собою звук тяжелого падения. Это упал тигр. В страхе я стремился все выше и выше, на три-четыре метра. Еще одно усилие, и я ухватился за спасительную ветку. Новый рев бешенства потряс воздух. Цепляясь за ветку, я чувствовал, как твердая рука схватила меня. Я был спасен, хотя и находился на волосок от смерти. Мои пятки, качаясь в пустом пространстве, касались раскрытой пасти тигра. Если бы я был хоть на полметра ниже, он схватил бы меня своими ужасными челюстями и сорвал с ветки.
— Держи меня, мне дурно.
Вот все, что я мог сказать. Мне казалось, будто все вертелось вокруг меня под покровом все более и более сгущающихся сумерек. И причиной того были не сверхъестественные усилия или невыразимый ужас, а кровь, ручьями текшая из зловещей раны. Когти тигра сделали в моей ноге открытую рану в виде красной борозды; глубина и кровоточивость раны доказывали ее чудовищность. Пастух перевязал рану материей из тюрбана, чтобы по возможности остановить кровь, а затем крепко привязал меня к ветке, на которой сидел.
А тигр? Что делал он? Он поступал согласно своей дикой природе: вне себя от ярости он принялся когтями взрывать землю, затем встал во весь рост на задние лапы и, рыча, пробовал еще раз прыгнуть. Наконец в бешеной досаде он подбежал к подножию дерева и стал лизать лужу крови, затем поднял голову, и его горящие глаза стали просить большего. Друзья мои, слыхали ли вы об этих людоедах? Отведав однажды человеческой крови, они месяцами осаждают одну и ту же деревню. Вы понимаете теперь, с какой тоской смотрели мы, голодные и изнывающие от жажды, на свирепого зверя, по-прежнему стоявшего внизу.
— Мужайся, брат мой! — сказал пастух, слова которого я, близкий к обмороку, еле слышал. — К нам уже идут на помощь. Они уже, наверное, теперь близко.
— Кто, где, как? — бормотал я. — Кто знает о том, что мы находимся в опасности?
— Кто? Буйволы. Они давно уже должны были достигнуть деревни, и их возвращение поднимет тревогу, так как возбудит подозрение относительно судьбы погибшей буйволицы и моей. Их следы направят тех, кто пойдет к нам на помощь.
То была надежда, но очень слабая. До села было двенадцать километров. Мы ждали. Тигр ждал вместе с нами. Прошел час. Солнце начинало касаться кустарников. До ночи оставался какой-нибудь час — один только час… а затем тьма, голод, смерть…
Вдруг пастух дотронулся до моей руки.
— Слышишь? — сказал он, насторожив ухо.
Я слушал. Ветер шелестел между листьями. Тигр, яростно рыча, дышал под нами. До нашего слуха вдруг стал долетать какой-то отдаленный шум. Подобный звуку колес, он в то же время походил на далекий гром. Я поднял глаза к небу. Совсем лазурное, оно было без малейшего облачка.
— Нет, это не сверху, — сказал пастух. — Я думаю, это несется оттуда.
И он мотнул головой по направлению к селу.
Я посмотрел в указанную сторону, но джунгли и кустарники мешали мне видеть равнину по ту сторону. Мало-помалу шум нарастал и становился яснее. Прошло десять, двадцать минут. Мы вдруг радостно вскрикнули. Мы узнали прибывших. Их сопровождали звуки тамтама и диких песен, но эта музыка — ужасная какофония — показалась нам самой нежной симфонией.
Я кончил, братья.
Их было сто человек, все вооруженные рогатками и палками. Все храбрые люди. Саибы часто употребляли их в качестве загонщиков дичи в джунглях. Впереди они гнали большое стадо буйволов, с рогами почти в метр длиной. Животные яростно ударяли копытами о землю, а их раздувающиеся ноздри свидетельствовали о страшном возбуждении, так как они чувствовали близость кровожадного зверя.
Видели ли вы стадо стремящихся вперед буйволов? Нет! Тигр их не ждал. Он выпрямился, начал яростно вдыхать воздух и, почуяв буйволов, услыхав их мычание, опустил голову и, поджав хвост подобно побитой собаке, исчез в кустарниках по ту сторону.
Да, друзья мои, — закончил старый шиккари, обводя взором круг молчаливых слушателей, — я много-много лет жил в джунглях, у меня было много товарищей по приключениям, которые, подобно мне, подвергались нападению диких зверей, но, запомните это, никогда в жизни я не знал ни одного человека, который бы в самой чаще джунглей побывал в пасти тигра и, пережив это, лично рассказал то, что я сейчас передал вам.
Тигр из Тантанолы. Рассказ Д. Маклина
На маленькой станции, в глуши лесной области Южной Австралии, какой-то случайный пассажир ожидал вечернего поезда. Житель соседнего поселка Дик Брум, обрадовавшись случаю поговорить с новым человеком, вступил с ним в беседу и принялся рассказывать о событии, взволновавшем весь поселок.
…Первый раз я услыхал о тигре из Тантанолы из газет, — начал он. — Мы с приятелем Патерсоном, по прозванию Мочало, выписываем на паях газету. Ее доставляют по субботам с вечерним поездом. Я всегда сам прихожу за ней сюда. И вот однажды читаю я в этой газете, что из какого-то зверинца убежал тигр и был замечен неподалеку от городка Тантанола. Один из окрестных жителей возвращался домой из Тантанолы вечером после выборов в городской совет. Темнело. По обеим сторонам дороги рос густой кустарник. На расстоянии мили от города или около того, в пустынном месте, из кустов на него вдруг выскакивает какой-то зверь, белый с черным, похожий на громадную кошку, перебегает через дорогу и исчезает в кустах по другую сторону с диким ревом, похожим на мычание теленка. Человек этот никогда не видел тигров и ничего не слышал о том тигре, который убежал из зверинца, поэтому он никак не мог понять, что это за зверь. Но когда он вгляделся в следы на дороге, увидел, что они похожи на собачьи, только в сорок раз больше. Он так испугался, что решил вернуться в город и рассказать там об этом да послушать, что скажут умные люди.
Когда он вернулся в город, как раз пришел вечерний поезд. На станции было много народу, под фонарями стояли кучки людей и читали газеты. В газетах было сказано, что из какого-то зверинца убежал тигр и что он бегает теперь на воле. Все сразу и поняли, что человек этот видел того самого тигра. Они, конечно, не отпустили его ночью домой, а на другое утро собралось несколько смельчаков, которые с ружьями и винтовками отправились на поиски тигра.
Найти они его не нашли, конечно, но когда пришли к тому месту на дороге, где человек видел его накануне, там не оказалось никаких следов, кроме коровьих. В ту ночь шел сильный дождь, так что все следы были смыты, кроме этого коровьего следа. Охотники так и вернулись домой ни с чем, а в Мельбурн поспали известие, что тигр был замечен близ Тантанолы.
Вот как я услыхал о нем в первый раз. Но в то время я не стал очень об этом задумываться, рассказал только кое-кому у кузнеца да кое с кем потолковал на станции о том, что было бы, если бы тигр из Тантанолы вздумал забежать в наши леса. И только.
Через неделю, когда пришли газеты, первое, что я увидел, после того как просмотрел картинки, было сообщение о тигре из Тантанолы: он перешел через границу Виктории и был замечен на этот раз в местности под названием Стретдауни. Какой-то молодой человек, возвращавшийся после бала и ужина в обществе «Сынов трезвости» перед самым рассветом, видел тигра, пожиравшего мертвую овцу, которую он задушил. Он видел его совершенно ясно на расстоянии пятнадцати-двадцати метров и так испугался, что всю дорогу домой мчался бешеным галопом. Когда он прискакал домой, лошадь его была вся в мыле.
Но и тут у нас, кроме меня, никто долго не думал о тигре. Я рассуждал так: хотя тигр только что перешел через границу Виктории и находился от наших лесов за целых сто миль, однако не надо забывать, как быстро бегают эти бестии. Я тогда же сказал кому-то на станции:
— Кажется мне, что он морочит нас, хочет сбить с толку. Очень хотел бы я, чтобы он погиб, прежде чем подойдет к нашим местам.
Но никто, по-видимому, не тревожился, и Джимми Багшау, который только что записался в конные стрелки, еще засмеялся и говорит:
— Пусть только попадется мне, я угощу его свинцовым гостинцем, из головы сделаю будильник, а из шкуры — модный жилет.
Мне это не очень понравилось тогда. Я вообще не люблю, когда шутят серьезными вещами. Но разговаривать с ним я не стал, а пошел домой и решил посмотреть, что будет через неделю. Когда пришла суббота и я опять получил газету, я не пошел даже домой, а прямо развернул ее тут же на станции и стал искать новостей о тигре, прежде даже чем смотреть картинки.
Так оно и было. В газете была целая статья под названием — «Опять тигр из Тантанолы». На этот раз его видели в Уорнанболе. Какой-то юноша лет семнадцати, служивший пастухом на ферме в тех местах, выгонял на рассвете коров. Вдруг тигр без всякого предупреждения выпрыгивает откуда-то из кустов — и прямо в середину стада. Коровы бросаются врассыпную. Пастух хочет бежать за ними, но ноги у него подкашиваются от ужаса, и он падает на землю около стога сена. Тигр подскакивает к нему, обнюхивает его. Но когда пастух чувствует у себя на лице горячее дыхание, он теряет сознание и не помнит ничего вплоть до той минуты, когда хозяин приходит и будит его.
Как это случилось, что тигр не съел пастуха, — никто не знал. Но немного позже в кустах нашли наполовину съеденную овцу. По-видимому, тигр в последнюю минуту раздумал и вместо пастуха задушил овцу.
Когда я прочел это, то взглянул на Джимми Багшау. Его лицо было бледно как простыня.
— Ну, — говорю, — что ты теперь скажешь?
Сначала все молчали, потом Билли Страшный и говорит:
— Я думаю, что тигр все-таки идет к нашим лесам.
И это была правда При каждом новом известии о нем он оказывался все ближе и ближе к нам. Теперь уж он был совсем недалеко. Что будет, когда он придет к нам? Все, у кого была хоть капля здравого смысла, шли домой в тот вечер встревоженные, недоумевая, что делать и с чего начать…
Билли Страшный первым увидел его в наших лесах. Это случилось на следующей неделе, во вторник. Он приехал в город в ужасном состоянии. Я как раз был там — ездил за провизией, и он мне все рассказал.
Он ехал верхом в город купить кое-что и совсем не думал о тигре. Но, проезжая через Брукнельский ручей, он случайно оглянулся назад — и вдруг видит, что по дороге за ним мчится тигр, пригнув голову к земле и нюхая след его лошади — должно быть, он его еще не заметил. Билли перепугался насмерть — и давай погонять лошадь. Он знал, что, если тигр его заметит, он пропал. Когда мы встретились с ним, бока у его лошади ходили как гармония. Билли поехал домой по другой дороге и очень спешил доехать засветло, так что я не успел расспросить его хорошенько.