Не мешало бы принять душ и побриться. Впрочем, не важно, времени все равно нет.
Однако, когда десять минут спустя Кремнев садился в машину, его щеки и подбородок были чисто выбриты.
* * *
В кабинет Егор вошел бодрой уверенной походкой. Генерал Зубов сидел за письменным столом с неизменной трубкой в зубах и просматривал какие-то бумаги. Стройный, подтянутый, как Егор, только ростом повыше и лицом попородистей. Орлиный нос, темные волосы, тронутые на висках сединой, твердая полоска губ и четко очерченный широкий подбородок.
— А, Кремнев. Проходи!
— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич.
Егор прошел к столу.
— Садись! — распорядился Зубов.
Егор сел на предложенный стул. Зубов сложил бумаги аккуратной стопкой и убрал их в стол. Затем перевел взгляд на Егора.
— Ты как? — спросил он.
В порядке, — ответил Егор.
— Я думал, ты валяешься на горячем песочке где-нибудь на Канарах. Почему все еще в Москве?
— Дела есть, — ответил Кремнев. И, секунду помедлив, добавил: — Неотложные.
— Гм… — Зубов усмехнулся и пыхнул облаком дыма.
Егор выжидательно молчал. Молчал и Зубов, поглядывая на Кремнева и что-то прикидывая в голове. Тишина в кабинете длилась около минуты. Первым, как и полагалось, заговорил генерал.
— Надеюсь, я не оторвал тебя от дел, — сказал он сухо. — Егор, мы рассмотрели твой рапорт. Судмедэкспертиза показала, что в крови Алексея Бакина был наркотик.
— Значит, их тела…
— Да, — сухо ответил генерал Зубов. — Мы сумели их вывезти.
Он пососал трубку, выпустил облако дыма и сказал:
— На твоей репутации, равно как и на послужном списке, это никак не отразится. Так или иначе, задание ты выполнил.
— Но…
— He трудись. Я знаю, что ты скажешь. И я не намерен это слушать. — Зубов окинул Егора прищуренным взглядом. — Пил?
— Да.
— Все четыре дня?
Егор кивнул:
— Так точно.
— Соображать в состоянии?
— Да.
— Хорошо. Есть работа.
Егор нахмурился:
— Дмитрий Алексеевич, я не смогу повести группу, — сказал он.
Генерал вскинул брови и едва заметно усмехнулся.
— А кто тебе сказал, что ты будешь старшим? Твой номер в этом деле — Седьмой.
Егор нахмурился.
— Даже в этом случае я не гарантирую…
— Ну, хватит, — оборвал его Зубов. — Я приказываю, ты — выполняешь. До сих пор мы работали в таком режиме. И, как мне кажется, он доказал свою состоятельность. Или ты думаешь иначе?
Егор промолчал. Что можно ответить на такой вопрос? Нервы у Егора были на пределе, и он чувствовал, что для восстановления ему понадобится еще как минимум дня два.
— Ну? — строго спросил Зубов. — Чего молчишь? Ты готов приступить к работе?
— Да, — ответил Eгоp. — Но…
— Выезжаешь завтра в одиннадцать часов утра. Все необходимые инструкции получишь на месте.
— Слушаюсь. — Кремнев встал со стула.
— Погоди-погоди. — Зубов снова указал на стул.
Егор сел.
— Все, что касается предыдущей работы, вычеркни из памяти, — сказал генерал. — Никаких переживаний, никакого самобичевания. Крепкие нервы и холодный рассудок. Ясно выражаюсь?
— Так точно.
— Давай, Егор.
Зубов встал со стула и протянул Егору руку. Егор быстро поднялся и пожал протянутую руку.
— Смотри не подведи. После той истории многие в конторе посматривают на тебя косо. Ты же знаешь — людям только дай повод. Считай новую работу чем-то вроде теста на вшивость. Если что — прощения не будет. Сожрут с потрохами, и даже я помочь не смогу. Все понял?
— Так точно.
На столе у генерала зазвонил телефон.
— Погоди минутку, — сказал Зубов и снял трубку. — Слушаю… Да… Да, конечно. Но психолог нужен хороший… Что значит «нет свободных»? Это генерал должен решать? Чтоб в течение часа решили проблему! Все!
Зубов брякнул трубку на рычаг и недовольно взглянул на Егора.
— Черт знает что такое, — проворчал он. — Ни одной мелочи без меня решить не могут.
Кремнев выдержал паузу и сказал:
— Дмитрий Алексеевич, если я правильно понял, у нас не хватает штатных психологов?
— Ты правильно понял, — хмуро ответил Зубов. — А что?
— У меня есть один на примете.
Зубов достал зажигалку, раскурил потухшую трубку и взглянул на Кремнева сквозь облако дыма.
— Хороший? — осведомился он.
— Да, — кивнул Егор. — Очень.
— Егор, ты же знаешь, мы не берем в штат случайных людей.
— За этого человека я могу поручиться Сам. Мы дружим еще со школы. Вся его… ее биография прошла на моих глазах.
— Вот оно что. Значит, «она»?
— Да. Ее зовут Мария Коломеец. Она — моя бывшая одноклассница. Мы дружим до сих пор.
— В смысле…
— Нет, — качнул головой Егор. — Просто друзья.
— Что ж… Хорошо. Дай ей телефон отдела кадров, пусть свяжется. Но не давай своей знакомой голословных обещаний, сам понимаешь.
— Да, разумеется.
Зубов затянулся трубкой и хмыкнул.
— Черт знает что такое, — пробурчал он. — Я, начальник отдела боевых операций, должен заниматься кадровыми проблемами. Скоро буду своим подчиненным подгузники менять.
Егор счел нужным усмехнуться.
— Итак, на чем мы остановились? — прищурился Зубов.
— Я собирался уходить.
— Ах, да. — Генерал кивнул. — За час до отъезда тебе позвонят, а в нужную минуту машина будет у подъезда. Давай, дружок, с Богом!
Оказавшись на улице, Егор первым делом закурил.
О сути новой работы Зубов ничего не сказал. Но, судя по всему, «объект» и на этот раз будет очень важный. Наверняка многие в управлении не хотели, чтобы Зубов посылал на это дело Егора. Можно представить, какую битву генерал выдержал, чтобы настоять на своем.
Ну, ничего. В этом деле не будет никакого провала.
— Гарантирую, — с сухой усмешкой пробормотал Егор, шагая по улице.
Он вынул изо рта сигарету, взглянул на нее и с размаху швырнул в железную урну. Больше никаких сигарет. На восстановление осталось несколько часов.
Куда двинуть первым делом? К Марии?
Кремнев подумал и покачал головой — нет. Она, конечно, не будет приставать с вопросами, и все же не стоит ее беспокоить. Какой бы хладнокровной Машка ни хотела казаться, а Егор знал точно: переживает она за него жутко.
Егор вспомнил, что сделал Марии предложение, и поморщился. Идиот! А если бы она согласилась? Ведь обратного хода уже бы не было. И какой, к черту, из него муж? Хреновый, вот какой. Куда же тогда бросить кости?
В баню! Едва Кремнев принял решение и определился с маршрутом, как в кармане зазвонил мобильник.
— Егор! — В голосе Марии прозвучал упрек.
— Да, Маш, привет.
— Тебя сегодня ждать?
— Нет.
— Хорошо. Когда позвонишь?
— М-м… Через пару дней, если с делами не замотаюсь.
— Ясно. Значит, опять командировка.
— Нет. Просто генерал решил сгонять порыбачить в Дельте. Ему нужна компания.
— Ты ведь не рыбак, — подозрительного проговорила Мария.
— А что в этом сложного? Нанизываешь на крючок червяка и швыряешь его в реку. Всего и делов.
— А плюнуть?
— В смысле? — опешил Егор.
— Перед тем как швырнуть бедного червяка в воду, на него полагается плюнуть. Ты даже таких тонкостей не знаешь. Ладно. Ни хвоста, ни чешуи!
— К черту.
— И знаешь… Ладно, ничего. Пока!
Мария повесила трубку.
* * *
Сумрачные коридоры штаба Службы внешней разведки. Стены обшиты высокими, в человеческий рост, плинтусами из коричневого дерева, на которых редкими грязно-желтыми пятнами тускло горят электрические светляки двойных бра.
Сквозь этот конспирологический полумрак быстро идут две мужские фигуры в штатском. Тот, что постарше, лет шестидесяти, — генерал Рокотов. Он высок и прям, как палка. Морщинистое лицо словно пропечено под жарким южным солнцем, лысоватая голова. Глубоко посаженные голубые глаза смотрят на собеседника холодным испытующим взглядом. Непривычному человеку от такого взгляда может стать немного не по себе, однако полковник Козырев давно привык.
Полковник Козырев выглядит как полная противоположность генерала Рокотова. На вид ему лет сорок пять — сорок семь, не больше. Гладкое, слегка полноватое холеное лицо, ровная, сдержанная манера речи, свойственная большинству адъютантов-секретарей при высоких чинах.
— Они заметили его еще вчера, — говорит полковник Козырев в продолжение разговора. — Но полной уверенности — он это или не он — у них нет.
— Ваше личное мнение? — отрывисто осведомился генерал Рокотов.
Козырев задумчиво сдвинул брови.
— Наши парни «водят» его уже целые сутки, — ответил он. — Он изменил внешность, но вероятность того, что это Шеринг, процентов восемьдесят.
Рокотов остановился и повернулся к Козыреву:
— Где он сейчас?
— В каком-то доме, — ответил полковник. — Вошел туда час назад.
— Если уже не вышел, — с усмешкой заметил генерал Рокотов. — Как это было в прошлый раз. Что он там оставил вместо себя — куклу? Думаю, за эти три года у него было полно времени, чтобы сделать вторую.
Козырев позволил себе усмехнуться, но сделал это тонко, почти незаметно. Он, в который уже раз за последний месяц, отметил, что «старик» сильно сдал после болезни внука. Семилетнему мальчишке вынесли страшный диагноз — лейкемия. Последние полтора-два месяца с лица генерала Рокотова не сходило озабоченное выражение. По слухам, он выложил за лечение внука круглую сумму, и деньги эти уже принесли результаты. Последние анализы у мальчика были хорошие.
Однако восстановиться после изматывающей круговерти страшных событий Рокотов еще не успел. На его вечно смуглом морщинистом лице впервые обозначились какие-то сероватые тени, а под глубоко посаженными глазами появились синеватые круги.
«Скверно выглядит, — подумал о нем полковник. — И вряд ли уже восстановится. Возраст не тот».
Вслух Козырев сказал:
— В принципе, не должен. В особняке два входа, и оба под нашим наблюдением.
— Какова последняя информация?
— Из дома последние три часа «объект» не выходил. Телевизор выключен, в особняке тишина. Скорее всего, лег спать.
— Спать? — Рокотов подавил зевок и глянул на часы. — Да… Самое время. Если честно, я бы тоже еще поспал часик-другой. В последние недели мне редко удавалось высыпаться.
«В последние месяцы, если быть совсем уж точным», — мысленно поправил «старика» полковник Козырев.
Полковник питал к своему шефу безоговорочное уважение, хотя считал, что должности своей Рокотов — в силу известных причин — уже не слишком соответствует. «Старик» быстро устает. А в последнее время, вняв советам врачей, стал повсюду таскать с собой флаконы с какими-то таблетками. По звуковому сигналу наручных часов Рокотов достает свои флаконы и, как послушный школяр, глотает две-три таблетки.
Определенно, «старик» уже не тот. А с флаконом таблеток в руке он выглядит просто жалко. «Впрочем, не мне судить», — тут же оборвал себя Козырев.
— Наши люди уже на месте? — осведомился Рокотов.
— Так точно, — ответил полковник. — Все уже дожидаются вас в кабинете.
Рокотов кивнул:
— Идем!
* * *
В кабинете генерала Рокотова царил полумрак. Шторы были плотно задернуты. Горели только четыре настольные лампы ни длинном столе, за которым собрались на экстренное совещание высокие чины из внешней разведки — генералы Зубов и Лямин, а также полковник Уколов. Генерал Зубов, руководитель отдела боевых операций, сидел в кресле вполоборота. Он всегда умел держаться элегантно, собранно и вальяжно одновременно.
Его заместитель, полковник Уколов, поглядывал на шефа слегка настороженно — впрочем, как всегда. Настенные часы показывали шесть часов утра.
Генерал Лямин, сутулый, худощавый, хрупкий на вид, с маленькими золотыми очками на тонком носу, руководил отделом внутренних расследований. Люди, знакомые с ним давно, знали, что за беззащитной внешностью скрывается человек жесткий, властный, требовательный и абсолютно бескомпромиссный.
Во главе стола сидел генерал Рокотов. Совещание проходило под его руководством, но в данный момент он молчал, внимательно глядя на полковника Уколова, говорящего с кем-то по телефону.
— Нет, — говорил тот в трубку. — Нет. Ни в коем случае.
Выслушав ответ, он сухо произнес:
— Нет, местные власти не информировать… Именно так. У нас времени нет ждать их разрешения… Что? — Несколько секунд Уколов слушал, затем сказал: — Я понимаю, что могут быть проблемы. Но это не должно вас волновать. Мы сами это как-нибудь утрясем. Это уже не ваша головная боль, ясно? Повторяю — абсолютная секретность… Да… Да, именно так. Удачи!
Уколов положил трубку на рычаг и повернулся к генералу Рокотову.
— Товарищ генерал, вызваны все наши агенты в радиусе двух тысяч километров от Валлетты, — доложил он.
— Звучит неплохо, — с мрачной иронией проговорил Рокотов. Помолчал, побарабанил сухими пальцами по столу, посверлил полковника взглядом и осведомился: — Это сколько же всего?
Уколов слегка потупил взгляд.
— Семеро, Владимир Тимофеевич.
Тонкие бледные губы Рокотова тронула еще более тонкая усмешка.
— Мощь, — саркастически проговорил он. — В доме у Шеринга есть охрана?
Уколов хотел ответить, но генерал Зубов сделал ему знак молчать и ответил сам:
— Пока не ясно, Владимир Тимофеевич.
— А когда будет ясно? — встрял в разговор генерал Лямин. — Когда на ваших семерых выйдут семьдесят?
Шеф отдела внутренних расследований говорил голосом тихим и немного пришепетывающим. Обычно, когда он что-нибудь произносил, у его подчиненных возникало ощущение, словно где-то рядом только что предостерегающе прошипела невзрачная, но ужасно ядовитая змея.
Генерал Зубов неприязненно царапнул Лямина взглядом.
— Мы вводную только что получили, — сказал он с холодком. — Чего же вы хотите?
Лямин ничего на это не сказал, лишь перевел взгляд на Рокотова. Генерал Рокотов усмехнулся и язвительно произнес:
— Чуда, как всегда, Дмитрий Алексеевич. Мы хотим чуда. Вы же у нас специалист по чудесам. Может, у вас есть что-нибудь из разряда чудес и на этот раз?
Зубов покачал головой.
— Увы.
— Ладно. — Генерал Рокотов согнал с губ улыбку. — Обо всех перемещениях «объекта» сообщайте тотчас же.
Наручные часы Рокотова издали мелодичный перезвон. Генерал сунул руку во внутренний карман пиджака и достал флакон с таблетками. Вид у него при этом был недовольный, но за недовольством явно проглядывало смущение перед коллегами.
Те немедленно напустили на себя безучастный вид. Бросив таблетку на язык, он вновь повернулся к Зубову.
— Когда намерены начать операцию, Дмитрий Алексеевич?
— Как только дадите отмашку, — невозмутимо ответил Зубов.
— Если дело в этом, то считайте, что я ее уже дал. Совещание закончено.
Присутствующие поднялись с кресел. Настроение у всех было приподнято-тревожное. Впервые за последние три года удалось не только напасть на след беглеца Шеринга, но и вычислить его точное местонахождение.
Фокус с переодетой куклой, проделанный Шерингом три года назад, привел в ярость не только спецназовцев, но и высший руководящий состав Службы внешней разведки. О проделке беглого олигарха немедленно узнала пресса. Две недели издевательские статьи не сходили с газетных полос, доводя и командный состав, и рядовых сотрудников СВР до белого каления.
Потом шквал статей прекратился, но до сих пор — при любом удобном случае — газетчики с удовольствием вспоминали о «деле Шеринга» и не упускали возможности напомнить о нем читателям.
И даже теперь, спустя три года, каждый из генералов видел в Шеринге не просто преступника, а своего личного врага. Именно поэтому охота на него больше походила на личную месть, чем на рядовую операцию.
* * *
Лена поставила бокал с коктейлем на пластиковый столик летнего кофе и лукаво поинтересовалась:
— Ну а что твой многолетний ухажер?
Маша Коломеец оторвалась от коктейля и взглянула на подругу с удивлением: