Чуть позже Джейн услышала стук в дверь. Это пришла Латифа и отвлекла ее немного от горестных мыслей.
— Вечером во дворце большой прием, много людей. Его высочество занят весь день. — Юная особа была мудра не по годам. — Уверена, шейх Тарик ждет вас вечером за столом. Сегодня все только об этом и говорили.
Да, именно это когда-то и сводило Джейн с ума. Долгие дни без Тарика. И ничегонеделание. Мужчины здесь постоянно заняты, но только не женщины. Тут мало кто знал английский, и юной Джейн поговорить было почти не с кем.
Тогда Тарик просил ее быть терпеливой. Он обещал, что в будущем у нее тут появится много подруг и одинокой она не будет.
Если бы все было так просто…
— Смотрите, это для вас, — и Латифа показала ей большую коробку.
Джейн не могла не улыбнуться:
— И что это?
Служанка открыла коробку.
— Очень красивое платье.
Перед женщинами предстала самая богатая ткань зеленого цвета, какую они когда-либо обе видели.
— И шаровары в тон, — Латифа вынула одежду из коробки с видом придворного факира. — Другая одежда прибудет завтра утром.
— Мне не нужна другая, — запротестовала Джейн.
Однако, одевшись, она была вынуждена признать, что ярко-зеленый цвет отлично подходил к ее иссиня-черным волосам и белоснежной коже. Тушь и тени подчеркнули форму ее глаз, и Джейн была готова к выходу. Накинув на плечи платок, она спустилась вниз, петляя по лабиринту дворцовых коридоров. Длинный стол, накрытый в приемном зале, освещался смутным светом тяжелой люстры сверху. Гости, о которых упоминала Латифа, уже прибыли. Некоторые из мужчин были в деловых костюмах, остальные — в традиционных одеждах. Кроме того, Джейн заметила здесь и несколько женщин. Тарика нигде не было видно.
Появившийся рядом помощник эмира показал Джейн ее место. Она шла, опустив голову вниз, не желая встречаться с любопытными взглядами. Ее посадили рядом с другими женщинами, и она была этому рада.
Женщина, которая сидела слева, была врачом. Ее звали Фарра Джира, и она свободно говорила по-английски. Работала она в женской больнице. Это была очаровательная собеседница, и за разговором Джейн забыла о Тарике.
Когда наконец пришел Тарик, Джейн по его виду поняла, что переговоры с Али и Махудом прошли не слишком успешно.
Увидев среди женщин Джейн, он заметно успокоился. И спустя минуту подошел к ней.
— Все нормально? — спросил Тарик. Выглядел он уставшим.
— Да. А у тебя?
Подобие улыбки скользнуло по его лицу.
— Был трудный день.
— Уж и не спрашиваю, с кем у тебя была встреча, — пробормотала она, покосившись на Али и Махуда.
— Али имеет большую власть в Заиде.
Джейн кивнула. Она понимала, что Али важный человек в политике Заида.
— Его нельзя не принимать в расчет, — сказал Тарик. — Но он непредсказуемый. На последних собраниях Али и Махуд вступили в спор с шейхом Каримом аль-Баширом, который еще устроит всем головомойку.
— И они воюют?
— До этого еще не дошло. Но Али уверяет, что шейх Карим угрожает войной, — в глазах Тарика плескалось беспокойство. — Чем быстрее я вмешаюсь, тем лучше.
Джейн внутренне посочувствовала ему: с этим Али всегда было сложно вести переговоры.
— А как же твой отец? Ты его оставишь?
— Отец одобрил бы мой выбор. Он не допустил бы, чтобы Башир развязал войну.
— Но разве Али и Махуд сами не понимают ситуации?
— Этого никто не понимает. Кроме тебя, — и он благосклонно взглянул на нее. — А теперь прости, мне надо идти.
Через некоторое время кто-то сел рядом с ней. Она хотела было улыбнуться, но увидев, кто это, тут же спрятала улыбку.
Ужин был в самом разгаре. Но Тарику было сложно сконцентрироваться на разговоре, который велся вокруг него. Его взгляд был полностью прикован к жене. Он внимательно смотрел, как она что-то сказала Али, и заметил, что его ответ заставил ее побледнеть.
Большую часть времени Джейн болтала с женщинами, особенно с доктором Фаррой Джира. Фарра ему нравилась, и Тарик надеялся, что они с Джейн подружатся. Вот она улыбнулась. Тарик немного успокоился. Но вдруг он снова заметил, как Али пытается что-то сказать Джейн. Она опять побледнела. Тарик уже был готов прийти ей на помощь, но не успел. Джейн опустила голову, помолчала, затем резко вскочила и вылетела из зала.
Поднявшись со своего места и извинившись перед гостями, Тарик последовал за ней.
В кабинете Тарика Джейн плюхнулась в кресло перед компьютером, чтобы послать письмо сестре и поделиться с ней мыслями о своем одиночестве и желании как можно скорее вернуться домой.
Внезапно за спиной послышались мягкие шаги.
— Что тебе сказал Али? — прогремел ей на ухо Тарик.
— Неважно, — отмахнулась Джейн.
То, что он сказал, не имело никакого значения. Мол, его дочь Лейла, выйди она за Тарика, выполнила бы все свои женские обязанности получше, чем Джейн. Нарожала бы ему сыновей и была бы радушной хозяйкой. Глупо было так реагировать на пустые слова Али.
Чувствуя рядом с собой жаркое тело Тарика, Джейн смутилась. Мысли ее затуманились и смешались.
— Важно, — процедил Тарик. — Ты моя жена. По крайней мере, на месяц. И этот месяц ты обязана вести себя достойно. Мои подданные должны уважать тебя.
Джейн презрительно посмотрела на него.
— Потому что я твоя жена? Но не потому, что я — это я, да?
— А есть разница? — его дыхание обожгло ей кожу.
— Да. Джейн Джонс больше не твоя собственность!
В ответ на этот протест он медленно провел, пальцем по ее губам.
Кажется, она попалась. Пульс участился, дыхание сбилось, по телу прошла дрожь.
— Ты реагируешь на меня так же, как и я на тебя, — заявил ей Тарик. — Ты принадлежишь мне, так же как и я тебе, — и он схватил ее своими сильными руками, крепко прижав к себе.
— Мне надо идти, — прошептала Джейн.
— Поздно.
Голова Тарика склонилась низко-низко, и Джейн, ощутив его губы на своих, страстно ответила на поцелуй мужа.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Все мысли о семье, сестре, племянницах мгновенно умчались прочь. Поцелуй Тарика был непреклонным, властным, и жар разлился по ее телу, весьма удивив Джейн.
Удивила ее и глубина собственных чувств.
Тарик гладил волосы Джейн, лаская пальцами чувствительную шею пониже затылка, и сладкие мурашки удовольствия пробегали по ее спине. Тарик отлично знал это тело и все его реакции, знал, как возбудить Джейн, завести. Кончики пальцев теперь неспешно двигались, описывая небольшие окружности, и от этих прикосновений ее губы раскрылись в немом восторге.
Джейн выдохнула, сраженная страстью, которую вызвал в ней Тарик. Он прижал ее крепче, их поцелуй стал еще более страстным — он целовал ее, словно желая выпить всю до конца.
Со стоном Джейн сама подалась к нему, сомкнув руки вокруг его шеи. Тарик баюкал ее, играя с ней в ту самую игру, от которой когда-то оба получали истинное блаженство.
Неожиданно поцелуй закончился. Так же неожиданно, как и начался.
Джейн задрожала от разочарования. Но вот наконец он снова приблизился к ней, на этот раз целуя ее в чувствительную область шеи. С губ Джейн сорвался сладостный стон. Она прикрыла глаза и откинула голову назад, отдавшись его прикосновениям и млея от невыразимого восторга.
Она вся выгнулась под его ласками, как кошка, которую гладит любящая рука хозяина.
Но когда его пальцы оказались под блузкой, на кружевном бюстгальтере, Джейн напряглась и…. вернулась в реальность.
Боже, да что такое она делает?
Ей нельзя позволять Тарику делать это! Слова Али эхом прозвучали в ее голове. Тарику нужна жена, которая бы выполнила свой долг… и эта женщина не она. В таком случае к чему все эти эротические игры? Чего этим добивается Тарик?
Пока еще не поздно, надо остановить его.
— Нет! — рванулась она от него прочь. Тарик замер.
— Что значит «нет»? Ты моя жена.
Ее передернуло.
— Я никогда не буду больше твоей женой, Тарик. Нашему браку конец. — Она вырвалась из его рук, поднырнула под локоть и отбежала на другой конец комнаты. — Я не хочу этого.
— Лгунья, — констатировал Тарик ничего не выражающим голосом. Блеск его золотистых глаз был едва заметен. — Ты только что отвечала на мои ласки.
Он прав. Она действительно отреагировала на его прикосновения. Да еще как! Но тем не менее это было уже неважно.
— А вдруг я так отвечаю на любые ласки… любого мужчины?
— Любого? — прорычал он, как разъяренный лев. — Тогда зачем ты оставила этого молодого блондина, который ждет тебя в Окленде, моя верная лгунья-жена?
Джейн, моргая, уставилась на него.
— Нил Вудраф, — сказал он торжествующим тоном. — Или ты уже забыла парня, которого держишь на поводке?
— Откуда ты о нем знаешь? — спросила она недоуменно. Они с Нилом почти что и не встречались. Правда, один раз, всего лишь один раз, он оказался у нее дома, придумав какой-то невинный предлог. Но Тарику-то откуда об этом известно? Если только он не… — Ты шпионишь за мной?
Тарик промолчал, не став отрицать очевидное.
— Это отвратительно! — выкрикнула Джейн. — Значит, вот как проявляется твое могущество принца? Унизительная власть!
— Да, я нанял детектива, который бы присматривал за тобой. В нашем мире тот, кто владеет информацией, владеет состоянием, — хищно улыбнулся он ей.
Джейн стало нехорошо.
— Вот именно из-за твоего недоверия я больше и не хочу быть твоей женой.
— И ты еще обвиняешь меня? — его губы скривились в усмешке. — Впрочем, можешь не отвечать. Нет смысла копаться в прошлом. Наш брак окончен. Через месяц или даже раньше ты получишь свой развод.
На следующий день Тарик пролетел по коридору как ураган. Он направлялся к своему отцу, однако эпизод с Джейн до сих пор волновал его. Как он мог о ней думать в такой момент, когда Али и Махуд угрожают его стране несчастьями, а отец находится на пороге смерти?
Так или иначе, Джейн уедет отсюда в тот же день, когда умрет его отец и не станет причины держать ее в Заиде дольше.
Дворцовая стража приветствовала его, когда Тарик прошел мимо.
— Его высочество не спит? — спросил он мед-брата, который заполнял бланки, сидя в приемной.
— Не только не сплю, но и отказался принимать морфий. Вот потому они тебя и позвали, — донесся до них слабый старческий голос.
— Оставь нас, — приказал Тарик медбрату. Склонившись в почтительном поклоне, медбрат закрыл за собой дверь. — Отец, — он опустился перед старцем на колени, — тебе нужно принимать морфий, чтобы унять боль.
— Мне уже гораздо лучше. А мутная голова мне ни к чему. — Эмир погладил сына по голове. Рука некогда мощного и властного правителя страны ослабла. Теперь это была рука умирающего человека. Помолчав, отец произнес: — Мой доверенный помощник Хади аль Ибрагим рассказал мне, что вернулась твоя жена.
Тарик кивнул, внимательно глядя на отца.
— Она уже приходила тебя проведать, но ты… спал.
— Хорошо, что она приехала. Сейчас у тебя будет сложное время, и тебе понадобится поддержка с ее стороны, — проговорил старик.
Тарик даже рот открыл от удивления. Еще совсем недавно отец ненавидел свою невестку, теперь же кардинально изменил свою точку зрения.
— Хади обеспокоен положением дел наших союзников, — продолжал эмир. — Он считает, что Али и Махуд могут вляпаться в неприятности с Каримом. Это будут неприятности и для тебя.
Тарик пожал плечами.
— Мне неприятно говорить об этом, отец, но это уже не новость.
— Однако на этот раз они по-настоящему разгневали Карима, и тебе надо успокоить его. Мы не можем ссориться с соседями, особенно с такими сильными, как шейх Башира. Сам подумай, что нам грозит, если прекратятся поставки нефти из Башира.
— Знаю, я уже озаботился этим.
Шейх Карим прямо обвинил Али и Махуда в том, что они незаконно пасли свои стада на его границе и присвоили животных, которые им не принадлежали. Карим конфисковал целое стадо животных.
Тарик тяжело вздохнул.
— Я поеду… — Он замолчал на середине фразы и закрыл глаза, разрываясь на две части. Как ему быть? Ехать было надо, чтобы урегулировать этот конфликт. Но что, если в его отсутствие отец умрет? И виноваты во всем упрямство и глупость Али и Махуда.
— Когда? Поторопись.
Тарик открыл глаза и посмотрел на старика. Когда-то суровый взгляд отца наводил ужас на всех соседей… но сейчас былой их пыл погас.
Нет! — хотелось закричать Тарику. Не сдавайся. Борись. Только не покидай меня.
— Ждать нельзя. Тебе надо ехать. Немедленно.
Тарик молча покачал головой. Руки отца исхудали, сиреневые венки проступали сквозь пергаментную кожу. Лицо обрело серовато-желтый оттенок, превратившись в предсмертную маску. Глаза впали. Живая мумия.
— Я приказываю, — и это действительно был приказ человека, ослушаться которого было невозможно.
Тарик замер, сознавая, что отец с легкостью прочитает несогласие в его глазах. Но он не может по своей воле оставить отца. Не в таком тот состоянии.
— Пожалуйста.
На этот раз прозвучала просьба, почти мольба. Тарик в изумлении уставился на человека, который никогда в своей жизни не просил.
— А что, если… — Тарик сглотнул, не в силах закончить предложение.
Отец понял без слов.
— Если я умру, ты хотел сказать? Я чувствую себя гораздо лучше. Непозволительно тебе слоняться у моей комнаты в ожидании неизвестно чего. У тебя есть предназначение. Ты нужен Зайду. — Предупреждая протест сына, эмир погрозил ему пальцем: — И не спорь с отцом. Я старый больной человек, — бескровные губы сложились в слабое подобие усмешки. — И, клянусь Аллахом, это будет моя последняя просьба. Обещай, что выполнишь. Помирись с Каримом. Больше я тебя ни о чем не прошу.
— Он ждет извинений.
Отец кивнул.
— Мне будет нужно что-нибудь дать ему взамен — землю, например, или разрешить аренду.
Отец снова кивнул.
— Я поеду завтра.
— И возьми с собой жену, — разомкнул губы отец.
Тарик уже развернулся, чтобы выйти из спальни, но остановился на полпути, не веря своим ушам. Он и сам уже решил взять с собой Джейн, чтобы дать понять Кариму, что он несвободен и не годится в мужья его сестре. Но он и в мыслях не держал, что отец предложит такое. Ведь он всегда думал, будто отец желает породниться с Каримом. Это было бы такой удачной сделкой…
— Пусть увидит, что у тебя есть жена. Даже я это признал и принял. Пусть не мечтает о перспективе вручить тебе свою сестру.
Так значит, слухи оказались правдой. Карим действительно желал этого брака. Но по условиям брачного контракта Тарику было не положено иметь больше одной жены, пока он женат на Джейн.
— Сын мой, не повторяй моих ошибок.
Тарик подбежал к отцу, склонился перед ним и с благоговением коснулся губами его руки.
— Что ты хочешь этим сказать, отец?
Эмир долго молчал.
— Я устал. Никогда не забывай, сын мой, что я горжусь тобой. А теперь мне нужен морфий.
Тарик позвонил в колокольчик. Медбрат влетел в комнату со шприцем. Через несколько секунд глаза отца закрылись.
Джейн сидела за каменным столом в беседке рядом с фонтаном, наслаждаясь солнечным утром. Она писала открытки Саманте и Эми. Тут послышались уверенные мужские шаги.
— Я навещал отца, — сообщил Тарик.
Зайдя в беседку, он занял собой все пространство. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Запах его цитрусового одеколона витал в воздухе. Джейн отложила ручку.
— Ты говорил с ним о своей матери?
— Нет! — рыкнул он. — Есть дела поважнее. Ты же помнишь про конфликт между Али и Махудом и шейхом Каримом аль-Баширом.
Она кивнула. Во дворце слухи всегда распространялись со скоростью света.
— Заид должен предотвратить войну с шейхом Каримом. И сделать это надо любой ценой.
Джейн нахмурилась:
— Али и Махуд бесчестные негодяи.