– Слоны сегодня маршируют по небу, Каролин, – сообщил Ник, понаблюдав за ее мучениями.
– Что за вздор! – воскликнула женщина.
– Отнюдь не вздор, и Бобби меня поддержит. Присмотрись к облакам – вот истинный источник творческого вдохновения. Убедись – по меньшей мере дюжина слоновьих спин.
– Где ты их увидел? – скептически спросила Каролин, прищурившись.
– И обезьянка, – добавил Бобби.
– Это ты о той козявке говоришь? – спросил Ник у мальчика, ткнув пальцем вверх. Бобби рассмеялся. – А это… Каролин, обрати внимание! – призвал мужчина, заставив ее запрокинуть голову. – Это бульдог, который трудится без устали. Он одинок, и некому ему помочь. Он очень устал.
– Где ты все это видишь? – снова сконфуженно пробормотала она, вглядываясь в небо.
– А я вижу, – хитро промурлыкал ее маленький подопечный, с интересом наблюдая за смешными взрослыми.
– Этот бульдог… Вон как быстро он бежит по своим делам. Ему никто не нужен. Он уже привык все делать сам. Вот так и носится по всему небу с портфельчиком, набитым дурацкими бумагами… – резюмировал Николас.
– Ник, прекрати! Я думала, там действительно есть что-то, чего я не вижу, – раздраженно пробормотала она, опустив голову. – Нехорошо подтрунивать над коллегой при свидетелях, да еще при детях! – негодующе добавила женщина. – И я не бульдог!
– Я и не имел в виду тебя, – сообщил Николас. – Это был собирательный образ юриста. Тебя, Каролин, я бы никогда с бульдогом и не сравнил. Ты, скорее, очаровательный йоркширский терьерчик. Да?
– Нет!
– Как скажете, советник. Спорить не стану, – согласился он.
– Ты все подвергаешь осмеянию, Николас. Так нельзя! – взволнованно воскликнула она.
– Это была шутка, милая Каролин, – попытался он ее успокоить. – Скажи, дорогая, ты все еще спишь с включенным светом?
– Ник! Я в порядке. Преступник в тюрьме. Мне ничто не угрожает. Спасибо, конечно, за заботу, но тут нечего обсуждать. Я ответила на твой вопрос? – сдерживая негодование, отчеканила Каролин.
– Просто, если захочешь поговорить… Мы ведь все еще друзья?
– О чем ты, Ник? Какие друзья? Мы давно уже друг другу никто. Если мне и понадобится с кем-то поговорить, то это будешь не ты, – небрежно бросила она.
– Почему не я? – всерьез осведомился мужчина.
– Николас, умоляю, исключи меня из круга своего внимания. Очаровывай детишек, воспитательниц, сотрудниц юридического департамента. А про меня забудь. Выражаясь образно, я не даю согласие на эксгумацию останков наших с тобой отношений!
– Все было не так уж плохо, – проговорил уязвленный Николас.
– Было! Ты правильно сказал – было. И было это давно. И здесь мы не для того, чтобы вспоминать общее прошлое. Нам следует посвятить наше время и внимание тем, кто в этом нуждается, – напряженно выпалила она.
– Ты, как всегда, права, а я болван!
– Прекрати все обобщать и упрощать, Николас. После нашей вчерашней встречи я пришла сюда, искренне веря, что нам хватит здравого смысла, чтобы держать себя в рамках и не провоцировать недоразумения. Но ты, похоже, сознательно муссируешь дела давно минувших дней. Как еще я могу объяснить тебе, что мне это неинтересно?
– Спасибо, уже объяснила! – сухо отозвался бывший супруг.
– Хорошо, если так, – вздернув носик, подвела черту Каролин, внезапно обнаружившая, что малыш Бобби Лестер деликатно отбыл со своим грузовичком, полным животных, играть с другими детьми. – Для чего ты здесь? – не вынеся напряженного молчания, спросила она.
– Ты сама только что очень точно сформулировала смысл моего присутствия на пикнике: посвятить свое время и внимание тем, кто в этом нуждается.
– А вместо этого ты зачем-то подсел ко мне. Зачем, спрашивается?
– Ошибочно полагал, что тебе будет приятно пообщаться со старым знакомым.
– Интересно, что тебя заставило так думать? – язвительно проговорила Каролин.
Николас склонился над ее ухом и прошептал:
– Твой чересчур откровенный наряд. Такое декольте определенно больше подходит для свидания, нежели для детского утренника. Ты ради меня надела этот очаровательный сарафан? Или здесь есть иной объект соблазнения?
Его нашептывание прервала Анжела, появление которой не позволило Каролин излить на Николаса праведное негодование.
– Ник! – издали уже кричала девочка.
– Что, Анжела! – охотно отозвался он. – Наигралась? Что теперь?
– Я забыла вам рассказать, что нас недавно водили в кино. Это был мультик про русалочку. Я люблю русалочек. И рыбок тоже.
– А сама-то ты умеешь плавать? – задал ей вопрос Ник.
– Да, мистер Гилберт, умею и люблю. И мечтаю, что у меня когда-нибудь будет собственный бассейн. А у вас есть бассейн?
– К сожалению, нет, Анжела, но я так же, как и ты, очень люблю плавать… Значит, тебе понравился фильм?
– Очень понравился, очень, мистер Гилберт!
– Это все девчачье! – презрительно бросил неожиданно появившийся Бобби Лестер. – Русалочек не существует.
– Но это очень красивая придумка, – вступила в полемику Каролин.
– Вот я и говорю, что девчачья, – сурово отозвался ее подопечный.
– А между прочим, я знаю, что русалочек не бывает, – выпалила Анжела. – Ну и что? Зато рыбки существуют, и в жизни они такие же красивые, как и в мультиках… Я хочу плавать, как рыбка.
– Девчонки – так себе спортсменки.
– Неправда, Бобби, – возразила мальчику Каролин, – в старшей школе я была в числе лучших в нескольких видах спорта.
– Ну и что? – скептически пробормотал тот.
– Как «ну и что»? – воскликнула женщина. – Ты неправ, утверждая, что девчонки – плохие спортсменки.
– А вы докажите, – потребовал Бобби.
– Боюсь, сейчас это невозможно. Я буду выглядеть смешно, если стану устанавливать рекорды в такой одежде.
– Тогда я вам и не поверю, – встал в позу мальчик.
– Твое дело, – спокойно отозвалась Каролин, полагая, что дискуссия окончена. – Соревнуйся со своими сверстниками, а не со мной, – строго добавила она. – С Анжелой, например, если она согласится.
– Девчонки – слабачки! – продолжал настаивать на своем мальчишка.
– Однажды такая слабачка полностью подчинит тебя себе, Бобби, ей для этого достаточно лишь добраться до твоего сердца, – насмешливо предрек Николас.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Однако некоторые юристы все же взяли старт на дорожке парка, ставшей на некоторое время беговой. И Николас был в числе энтузиастов. Участников забега решили обрядить по пояс в мешки.
И Николасу посчастливилось прийти к финишу первым, хотя не он один поддерживал хорошую физическую форму.
Самыми ярыми его болельщиками стали Бобби и Анжела.
Он скромно проговорил, принимая поздравления:
– Да, согласен, неплохо для любителя. Но это и неудивительно. Мои дед и отец, каждый в свое время, становились чемпионами картофельных забегов.
– Картофельных забегов? – переспросил Бобби Лестер.
– Да, забегов в картофельных мешках, таких, как этот.
– Смешно, – отозвался мальчишка. – Я никогда не прыгал так.
– Да ты в этом мешке утонешь!.. Нужен опыт, малыш.
– Я хочу попробовать, – настаивал маленький упрямец.
– Желание будущего чемпиона – закон, – проговорил Николас и помог ребенку забраться в мешок, который после первой же попытки Бобби сдвинуться с места упал на землю. У мальчика просто не хватило сил удерживать его края.
– Это сложно, – констатировал ребенок. – Вас отец этому научил, мистер Гилберт?
– Да, можно и так сказать.
– Это, наверное, хорошо.
– Что ты имеешь в виду, Бобби?
– Когда отец учит…
– Прыгать в мешке?
– Вообще, – недовольно буркнул мальчик.
– Да, пожалуй, – согласился Ник, стараясь замять эту, очевидно, больную для ребенка тему.
Ник рос в большой семье, с любящими родителями, взрослел, делал карьеру, и ему ни разу в голову не пришло, что он обладает чем-то очень важным, чего может не быть у других. Он по-прежнему мог вернуться в родительский дом, где его неизменно ждали, но делал это крайне редко. А в День благодарения, когда непременно съезжались все родственники, отец и мать восседали на двух концах длинного семейного обеденного стола. И, казалось, так было, есть и будет всегда.
Ник никогда не задумывался, каково это – быть сыном любящих родителей, братом любящих брата и сестер. Естественней этого он ничего никогда не знал.
Ник с кривой усмешкой принял из рук организатора этих состязаний блестящую медальку и выслушал напыщенную поздравительную речь.
– Она золотая? – взволнованно спросил его Бобби, вертя в руках трофей.
– Нет, но для меня она дороже золота. Я хочу, чтобы ты, Бобби, взял ее. Пусть с этой медали у тебя начнется отсчет золотых наград.
– О, спасибо, мистер Гилберт. Хотел бы я, чтобы моя мама это видела, – грустно прошептал мальчик, глядя на Николаса большими, блестящими от еле сдерживаемых слез глазами.
Ник невольно отвел взгляд, не в состоянии сносить это. На изумрудной траве парка резвилось множество ребятишек. Они, как все дети, радовались лету и солнцу, их смех был так же звонок, как когда-то и его собственный. Но стоило сблизиться с любым из них, и сразу становилось ясно, что у каждого своя трагическая история. И тяжесть пережитого ни на миг не отпускает их светлые души, какими бы беззаботными ни казались они со стороны.
– А где Ник, вернее, мистер Гилберт? – спросила малышка Анжела, обращаясь к Каролин.
– В последний раз я видела его с Бобби. Кажется, они тренировались…
– Смешные, – скривилась Анжела. – Скакать в мешке – это так глупо!
– Конечно, это занятие спортом не назовешь. Оно, скорее, для веселья, – отозвалась Каролин, ища своего подопечного и Николаса.
– Я их вижу! – воскликнула Анжела. – Они идут сюда, мисс Дафф, – сообщила она.
– Бобби какой-то подавленный, тебе так не кажется? – спросила Каролин у своей маленькой собеседницы.
– Он сказал, что его маме плохо. Они хотела прийти вместе с ним, но не смогла встать с постели. Она у него очень больна, – поделилась сведениями девочка.
– Вот как… Я и не знала, – виновато пробормотала Каролин.
– Она здесь, – раздался из-за спины Каролин голос ее ассистентки Мэри Хадсон. – Я только что об этом узнала. Ей стало получше, и она решила прийти.
Мэри молниеносно прониклась идеей благотворительной программы, как только узнала о ней. Не входя в число организаторов, она тем не менее неофициально взяла на себя массу обязанностей. Такой собранной и деятельной Каролин еще не видела свою подчиненную. Казалось, та знает все обо всех и всюду успевает.
Мэри Хадсон направилась к Бобби, перехватила его по пути, склонилась, что-то шепнула на ухо и указала рукой в сторону стоящей поодаль худой и бледной женщины. Бобби мигом сорвался с места и кинулся к ней.
Мэри вернулась к начальнице и тихо проговорила:
Будьте готовы познакомиться с ней.
– Это необходимо? – растерянно спросила Каролин, удивленная столь безапелляционным тоном своей подчиненной.
– Много времени это не займет. Но зато потом сможет сыграть положительную роль. Вы ведь не на один день сблизились с этим мальчиком.
Каролин застыла, глядя, как Бобби взахлеб делится со своей матерью впечатлениями. Мальчик окликнул Ника, который не замедлил отозваться и похвастаться подаренной медалью.
Каролин ничего другого не оставалось, как подойти к ним, когда Бобби и Ник хором стали звать ее.
– Мама, это мисс Дафф. Это она сделала мне подарок, о котором я тебе рассказывал.
– Здравствуйте, мисс Дафф, – глухим слабым голосом проговорила мать Бобби, протянув полупрозрачную тонкую кисть. – Я Полин Лестер. Спасибо. Мой сын так счастлив!
– Не стоит благодарности. Это меньшее, что я могу сделать, – неуклюже отозвалась она. – Откровенно говоря, я очень боялась ошибиться с подарком. Но Бобби оказался таким милым, восприимчивым ребенком…
– Да, Бобби – хороший мальчик. Я не устаю благодарить за это Бога. Он совсем не капризный, – взволнованно добавила женщина срывающимся голосом.
– Мама, не надо, – пробормотал сын, потянув Полин за полу жакета. И тут же вновь восторженно защебетал, забыв и о Нике, и о Каролин.
Ник осторожно обнял бывшую жену за плечи и отвел в сторону. Она только раз взглянула через плечо на мать и сына, которые были настолько поглощены общением, что внешний мир прекратил для них свое существование.
Вскоре Полин и Бобби ушли. Было видно, что женщине сильно нездоровилось.
– Вот и осталась ты на моем попечении, дорогая, – шутливо заметил Николас.
– Брось. Не нужно меня опекать.
К концу пикника Мэри Хадсон утвердилась в числе активистов фонда и организаторов встречи. В этой роли она чувствовала себя чрезвычайно уверенно. От внимания девушки не ускользнули странные и весьма примечательные отношения ее начальницы и адвоката Николаса Гилберта. Знающие люди не преминули ввести ее в курс дела, сообщив, что три года назад имел место короткий брак и поспешный развод Каролин и Ника.
Умница Мэри тут же преисполнилась энтузиазмом претворить в жизнь еще один благотворительный проект. Поэтому, когда удалось застать Ника наедине, она исподволь начала разговор о Каролин.
– Вся в работе. Ни выходных, ни отпусков… – посетовала она. – Еле удалось вытащить ее на этот пикник.
– Разве она ни с кем не встречается? – удивленно спросил Николас.
– Мисс Дафф?! Да что вы! Работа – дом. И это вся ее жизнь… А вы отличный папочка, насколько я могу судить. Есть опыт? – деликатно осведомилась Мэри.
– Есть некоторый опыт, не скрою. Я уже давно дядя.
– Не знаю, какого о вас мнения ваша подопечная Анжела. Но Бобби точно в восторге! – заверила его Мэри.
– Это лестно. Поверьте, я очень старался никого не разочаровать.
– Довольно непривычно сознавать, что ребенок выставляет оценку твоим человеческим качествам, – заметила она.
– Вы правы, это ко многому обязывает.
– Однако вам отлично удается роль опекуна.
– Если не секрет, чем больна мать Бобби Лестера? – осторожно осведомился Ник, поняв, что Мэри затеяла этот разговор неспроста.
– Рак груди. Борется и верит. Все, что она делает, – ради сына. С деньгами было плохо еще при жизни мужа, теперь же совершенная катастрофа. Страховка покрывает далеко не все расходы на лечение. И всякий раз, когда она надолго ложится в больницу, Бобби приходится пристраивать к новым опекунам. У мальчика еще жива бабушка. Но ей самой скоро понадобится уход. Ребенок может оставаться у нее только в крайнем случае, и то лишь на короткий срок. Она уже готовится перебраться в дом для престарелых. Так что вскоре приют или приемные семьи могут стать единственным и весьма нежелательным выходом для Бобби, – проинформировала его Мэри Хадсон.
– Я вас понял, – сдержанно отозвался Николас.
– Я надеялась на это. – Девушка многозначительно улыбнулась и отправилась восвояси, оставив его в раздумьях.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
– Никогда! – эмоционально воскликнула Каролин.
Мэри неутомимо буравила ее взглядом.
– Категорическое «нет»! – отчеканила ее начальница.
– Каролин, только на один уик-энд. Вы будете не одна. Мистер Гилберт уже дал свое согласие. Вам самой не мешало бы развеяться, сменить обстановку. Чем не повод? Никогда еще не видела, чтобы человек не желал отдохнуть.
– С Ником – это не отдых. Убеждена, именно он тебя надоумил… Тоже мне хитрецы! – разоблачающе бросила она.
– Конечно, я знаю его не так хорошо, как вы, Каролин. Но мистер Гилберт производит хорошее впечатление. И это не только мое мнение, многие его разделяют. Во всяком случае, ему можно доверить ребенка. А это главное.
– А я-то тут при чем?! – бурно жестикулируя, провозгласила помощник городского прокурора.
– Вам, видимо, кажется, что я склоняю вас к какому-то интимному приключению с этим человеком, – предположила ее ассистентка. – Я согласна с некоторыми дамами. Мистер Гилберт очень хорош собой, и провести с ним день-другой – возможность весьма соблазнительная. Но у вас-то, полагаю, уже выработался иммунитет. Так что вам ничто не грозит. Ваша обязанность – опека Бобби на то время, пока его мать прикована к постели.