— Понятно. А, собственно, из-за чего ты вообще здесь оказался? — поинтересовался Ферус.
Клайв вытянул ноги.
— Я тогда воспользовался одним из этих ваших фальшивых ID — которые никогда раньше меня не подводили, кстати — когда увидел возможность, которую я просто не мог упустить…
— Подожди, дай-ка угадаю. Небольшой шпионаж? Крошечная такая кража промышленных секретов?
Клайв усмехнулся.
— Да, нечто вроде того. А дальше меня арестовали. Они бросили меня к стене, надели наручники. Отследили мой ID. Короче, с ними случился их обычный приступ эффективности, и они все же выяснили, кто я такой. И это было третье, завершающее действие этой космической оперы, помощник. У них был и я — и было моё имя… Вот так я и попал в котел. Конец истории.
Ну, положим, не конец. Ферус достаточно хорошо знал Клайва. Он впервые встретил Флекса ещё перед Войнами Клонов, когда ещё вёл свой бизнес — «Олен и Лэндс». Они с Роаном Лэндсом предлагали свои услуги тем, кто рисковал свидетельствовать в делах о коррупции каких-либо чиновников; очень скоро эти люди обнаруживали, что закон никак не защищает их. Роан и Ферус развернули целую неофициальную программу защиты свидетелей: делали документы на другое имя для них и их семей, помогали перебраться на другие планеты, организовывали защиту на время, пока они не обустроятся на новом месте… Клайв, правда, был не из тех, кому была нужна их защита — этот умел постоять за себя сам, и таких навыков, как у него, Ферус не видел больше нигде вне Храма.
Кроме прочего, Клайв был ещё и музыкантом. Благодаря этому он был вхож в любые заведения и на самые разнообразные вечеринки, чем он и пользовался для сбора (или кражи) информации. Это способ заработать на жизнь, — говорил он, пожимая плечами. Как только начались Войны Клонов, он окончательно убедился, что его таланты — ходкий товар. Ферус вспомнил о нем сразу же, как только был назначен командующим на планете Джебор. Он немедленно задействовал Клайва, откомандировав его в качестве двойного агента на тайную базу Сепаратистов. В результате удалось уничтожить сепаратистскую шпионскую сеть, действующую повсюду в Срединных мирах. Войны это не выиграло, но жизней спасло немало.
И если и был кто-то в Галактике, кому он доверял бы как себе самому — за исключением Роана или Оби-Вана, конечно — то это был Клайв Флекс.
— И что у тебя за план? — спросил Ферус.
— Какой план? — с невинным видом поинтересовался Клайв.
— План спасения. Я знаю, ты что-то придумал.
— Ты прав, — легко признал Клайв, — И мне нужен сообщник. Сама Галактика решила улыбнуться мне в тот день, когда я увидел здесь твою физиономию. Именно поэтому я и помог тебе.
— Хочешь сказать, что спас мне жизнь исключительно рассчитывая использовать меня? — хмыкнул Ферус.
— Разумеется, напарник. Ты же знаешь, я всегда думаю исключительно о собственном куске пирога, — ухмыльнулся в ответ Клайв.
— Расскажи, что за план, — сказал Ферус, — Что бы ты ни придумал, я помогу.
— Я украл кое-что за этот месяц, — начал Клайв. Он достал откуда-то из рабочего комбинезона и разложил на полу несколько предметов.
Ферус с большим сомнением смотрел на лежащее перед ним.
Серводрель.
Ложка.
Ограничительные задвижки для дроидов.
Горстка мелких дюрастиловых обрезков.
— И с помощью этого мы собираемся сбежать из тюрьмы?
Клайв взял один из крошечных кусочков дюрастила.
— Видишь это? Вы помещаете такой вот маленький кусочек внутрь оборудования — с умом, конечно — и машина выходит из строя. А это значит, что охрана отвлечется на произошедшее. Иногда это все, что нужно, — он собирал с пола кусочки дюрастила, и на лице его было выражение, похожее на нежность, — Кстати, ещё у меня была пластоидная инфокарта, но мне пришлось пожертвовать ею, чтобы спасти твою несчастную… хм… шею… Короче, транспортное судно прибывает завтра за очередным грузом. Ты в деле, или как?!
Ферус ещё раз оглядел разложенные на полу предметы. Небогато, но… В конце концов, Клайв не далее как вчера спас ему жизнь всего лишь с помощью инфокарты.
— Я в деле, — кивнул он.
Глава 9
Малорум сидел в кабине своего личного корабля на одной из взлетно-посадочных платформ Полис Массы.
В его голове накопилось слишком много фактов, которые не желали увязываться между собой. А он привык раскладывать факты по полочкам и моментально делать верные заключения — в этом он был силен. Но сейчас он чувствовал замешательство — в голове царила полнейшая неразбериха. А он терпеть не мог подобного.
Думай, — сказал он себе с раздражением.
Он подозревал, что сенатор Амидала находилась в этом медцентре, но не мог найти никаких свидетельств этому.
Здесь был убит один из его лучших агентов, Санкор. По словам Маниили Тууна, возглавляющего медцентр, Санкор «случайно» упал с обзорной платформы, напоровшись на хирургические инструменты.
Несчастный случай? Они что, держат его за дурака?
Его источники сообщили, что на Набу тело Амидалы привез кто-то из джедаев. Конечно, вся галактика теперь считала, что именно джедаи и убили сенатора, но Малорум-то знал, что это была специально состряпанная ложь. Он должен был узнать, что случилось в действительности, потому что это было то, чего не знал Дарт Вейдер. А значит, он мог использовать это против него.
Похороны…
Малорум забарабанил пальцами по приборной панели кабины.
Похороны были организованы поспешно. Возможно, слишком поспешно для таких любителей церемоний, как жители Набу…
…Он наклонился над навигационным компьютером, устанавливая курс на Набу. Его работа здесь закончена. Он ничего не нашел.
Интуиция подсказывала ему, что ответы на так интересовавшие его вопросы были связаны с Набу, а вовсе не с Ферусом Оленом. Пожалуй, пора подписать ему смертный приговор. В Галактике будет на одного сочувствующего джедаям меньше.
И Галактика от этого станет только лучше, — подумал он.
Глава 10
Тревер шел вслед за Китцем по складскому проходу между высокими блоками мусора. Запах был просто убийственный. Местами из необработанных ещё куч показывались жирные белые черви-мусорщики, едва ли не с его руку размером…
Рабочие самого разного вида трудились без остановки, сгребая мусор в машину, формировавшую его в прессованные высушенные и обеззараженные блоки-кубы. На рабочих были маски и перчатки, но Треверу трудно было представить, что те могли хоть как-то спасти от запаха или ощущения нечистот на руках.
— Я же говорил, что ты сто раз пожалеешь, что увязался со мной, — оглянувшись, сказал ему Китц.
— Это ещё ничего, — буркнул Тревер, — Видели бы вы комнату моего брата.
Шутка сорвалась с языка прежде, чем он успел её остановить. Китц взглянул на него — быстро и внимательно. Он ничего не говорил до сих пор о своей семье. Он вообще никогда никому не рассказывал о них. Родители, брат. Их жизнь, их смерть касались только его…
Ему было страшно тяжело думать о них, и он старался не думать вовсе. Это было тяжело — происходить из семьи героев и мучеников. Его мать, его отец, и брат боролись против Империи; все они были убиты. А у него не было ни малейшего намерения закончить тем же, если этого можно избежать…
Он чувствовал, что у Китца просто язык чешется спросить — он же был журналистом, в конце концов, а дурные привычки живучи… И все же Китц промолчал, просто шел, как и шел впереди него по проходу. Где-то здесь работал теперь его давнишний друг, Дэвис Джонс, как назвал его Китц.
Они сели в аэробус и спустились на пятьдесят уровней вниз. Когда-то Дэвис Джонс был влиятельным должностным лицом на Корусканте. Во времена Войн Клонов он сохранял нейтралитет, но не смог скрывать своего отвращения к новым порядкам, когда к власти пришел Император. И после стычки с кем-то из новой имперской верхушки вмиг оказался мусорщиком на одном из глубоких ярусов Корусканта.
Они нашли его в самом конце линии. Дэвис сгребал остатки мусора, упавшие с куч при перекидывании в машину. Оранжевая бандана на голове, высокие — выше колен — сапоги. Брови на полузакрытом маской лице удивленно взлетели вверх, когда он заметил Китца.
— Прибыл пожать мне руку? — хмыкнул он.
— Думаю, я пас, — отозвался Китц.
— Ты пропадал.
— Это была не самая плохая мысль в то время.
— И зачем вернулся?
— Ничего удивительного, — Китц широким жестом обвел громоздящиеся башни мусора, — Соскучился по Корусканту.
— Идемте отсюда. Здесь не поговорить — повсюду доносчики… — Дэвис стянул перчатки и бросил их на кучу.
Они прошли вслед за ним через зеленую дверь во внешний двор. Тревер глубоко вздохнул более свежего воздуха, стараясь, чтобы это было не очень заметно. Впрочем, от Дэвиса сейчас разило примерно так же, как и от мусора, с которым ему приходилось возиться, и вообще, о чистом воздухе на этом ярусе можно было только мечтать.
Дэвис заметил, что Тревер чуть отодвинулся.
— Профессиональные проблемы, — хмыкнул он. Вздохнув, сел на перевернутый вверх ногами пермакритовый контейнер, служащий здесь табуреткой, — В любом случае, приятно увидеть лицо из прежних дней.
— Раньше ты не раз подкидывал мне очень ценную информацию, — сказал Китц, — У тебя ещё остались какие-то каналы?
— Разумеется. Я все еще держу пальцы на пульсе того веселья, что сейчас творится в Сенате, — с полуусмешкой сказал Дэвис, — Только зачем оно вам? Это нечто — наблюдать, как сенаторы горячо дискутируют, сколько метров шириной должен быть флаг Корусканта, в то время как Император сеет все больше смерти и разрушений.
— Тогда скажи, куда они отправляют политических заключенных? Худших из худших?
— Ты случайно не хотел сказать «лучших из лучших»?
Китц ухмыльнулся в ответ.
— Я слышал о новой планете-тюрьме. Донтамо. Каторжная тюрьма. Туда отправляют наиболее опасных с точки зрения Империи заключенных. Если вы знаете кого-то, кто оказался там — забудьте про него. Попасть туда — смерть.
Тревер стиснул кулаки. Он не верит этому… Он не будет верить!
— Здесь небезопасно, — вдруг оглядевшись вокруг, сказал Дэвис Китцу, — Вам лучше побыстрей уйти. По крайней мере, трое из работающих здесь — информаторы. И ещё одно, что я точно знаю: ваше изображение было зафиксировано уже когда вы вошли сюда; оно сразу окажется у службы безопасности, и вы окажетесь под подозрением.
— Я и так уже на плохом счету у Малорума, — ответил Киц, — Сомневаюсь, что его отношение ко мне можно ухудшить.
— Что ж, вам повезло. Он сейчас на Набу, насколько я слышал. Но всё же лучше бы вам опять исчезнуть.
Киц развернулся уходить, но остановился через пару шагов.
— Почему ты остался здесь?
— Мне же запрещена любая другая работа, кроме этой. А у меня дети… — он уставился на свои сжатые кулаки; глаза покрасневшие, на лице красные пятна от ядовитых испарений мусора… — Что еще мне оставалось делать?
…Когда Тревер и Китц вернулись, Эрион и Карран совещались с Дексом, Солис изучала голографическую карту звездного неба.
— Нам удалось кое-что узнать в диспетчерской воздушного контроля, — сказал Эрион, — Вчера стартовал один корабль — с Корусканта в сторону некоей тюрьмы особой категории. Он направлялся в систему Редиент-1.
— Мы изучили карту, — сказал Декс, — И мы можем сузить область поиска всего до пятнадцати тюрем. Редиент-1 — обширная система, по другую сторону Ядра.
— И теперь мы упражняемся в определении вероятностей, стараясь определить, какие тюрьмы наиболее серьезные, чтобы решить, с какой начать, — закончил Карран.
Тревер взглянул на Китца. Они уже отыскали Донтамо на карте. Она располагалась как раз в системе Редиент-1. Это было то самое подтверждение, в котором они так нуждались.
— Можете больше не думать, — сказал Китц остальным, — Мы знаем, где он, — он шагнул к карте неба и ткнул пальцем: «Здесь».
— Есть ещё кое-что, что вы должны знать, — неохотно проговорил Декс, — Смертный приговор Ферусу уже вынесен.
Повисла оглушительная тишина. Тревер закрыл глаза. Только не снова. Только не снова. Не снова…
— Нет, — сказал он отчаянно, удивившись, что, оказывается, говорит вслух, — Мы доберемся туда вовремя!
— Мне понадобится на это пол-дня, — отозвалась Солис.
— Мы с вами, — в один голос сказали Эрион и Карран.
Солис с удивлением посмотрела на них.
— Мы выручим его, — сказал Китц.
— Декс правильно сказал, — кивнул Эрион, — Время вступать в борьбу.
Глава 11
Сам план был прост. Трудным было его исполнение.
Ферус лежал в темноте с открытыми глазами, поглядывая на громко храпящего Клайва, неясной темной массой вырисовывающегося в углу.
Когда они окажутся на фабрике, Клайв повредит погрузчик, транспортирующий огромные пачки дюрастиловых листов на грузовое судно. Вернее, не сам погрузчик, а его систему подсчета. Факта, что он собирался осуществить это с помощью обыкновенной ложки, уже вполне хватило бы Ферусу для ночных кошмаров, так что он просто решил не думать об этом.
— Инвентаризация! — говорил Клайв, объясняя свой план, — Если нарушаются их процедуры инвентаризации, они просто сходят с ума. Они же отвечают перед каким-то гранд-моффом… Поэтому, если погруженная продукция не подсчитана, они оказываются перед необходимостью пересчета её вручную. Что означает, что они будут вынуждены держать открытым судовой люк — а это как раз то, что нам надо. После того, как ты позаботишься об охранниках и захватишь их оружие…
— И как я собираюсь это сделать?
— Охране придется и разбираться, что произошло с машиной, и следить за заключенными — потому что когда что-то вдруг идет не так, они всегда боятся, что начнется бунт.
— И я должен этим воспользоваться…
— К тому времени я смогу полностью остановить погрузчик. Мы с тобой пробираемся через открытый люк на борт, выставляем пилотов и удаляемся.
— Ох, и дыр же в твоём плане, — пробормотал Ферус, — Ладно, ничто в мире не совершенно…
Теперь он лежал на спине, вновь и вновь обдумывая предстоящее им. Он доверял Клайву, доверял его хватке и интуиции; а к тому же прекрасно понимал, что если они не используют эту возможность, то очень скоро будут мертвы.
Он закрыл глаза, но заснуть не удавалось. Снаружи уже должно было светать, когда в коридоре раздался вдруг топот ботинок. Слишком рано для побудки…
Ферус увидел, как блестнули глаза проснувшегося Клайва. Тот напряженно прислушивался.
— Мне это не нравится, — прошептал он.
Шаги остановились у их двери. Клайв среагировал моментально. Как раз в тот момент, когда дверь открылась и ослепительно вспыхнул свет фонарей охраны, он бросился на Феруса и от души врезал ему кулаком.
— Он украл мои ботинки! — завопил дурным голосом.
— Это уже не имеет значения, — ухмыльнулся один из охранников.
Феруса подхватили и бросили в транспортировочную капсулу, в которой обычно перевозили заключенных… в блок, где приводились в исполнение смертные приговоры.
Кажется, пришло и его время…
Капсула захлопнулась.
Он сжимал в кулаке ограничительную задвижку, которую Клайв сунул ему в руку во время своего импровизированного нападения. Он понятия не имел, что с ней делать. Едва ли это могло служить оружием. И всё же…
Феруса бросили в крошечную камеру. Зачитали приговор. " По приказу… " " Преступления против Имперского режима… " Пустая формальность.
Охрана вышла, дверь захлопнулась. Он был в крошечной камере с толстыми дюрастиловыми стенами. Здесь даже не предполагалось никакого места, чтобы лечь. Можно было только сидеть. Ни окна, ни стула. Ничего. Только время… да и его совсем мало…
Он сжал в кулаке задвижку. Она не поможет ему убежать отсюда. Клайву ли не знать этого. Но когда они придут за ним, чтобы вести в