Она быстро, и не раздумывая, сказала ему:
— Остерегайтесь дара, которым владеете, — пугающего дара, делать людей счастливыми. — Скользнув быстрым взглядом по его смуглому лицу, она продолжила: — За этим шармом, я чувствую какую-то безжалостность. Ваши слова действуют на меня чарующе, но я понимаю, что мне не следует доверять человеку, который их произносит.
— Как вы непосредственны, Кэрин! — ответил ей Гай, с легким ироническим смешком.
Его веселый сдержанный смех еще больше разозлил Кэрин, и от возмущения она говорила сумбурно и торопливо:
— Вероятно, я — полная противоположность вам. Интересно, к какой категории людей принадлежите вы? Я бы сказала, что вы умны и хитры, и…
Она тревожно осеклась оттого, что худая рука обняла ее за шею.
— Как ты говоришь? — оживленно переспросил он. — Умен и хитер?
Он все теснее прижимался к ней своими широкими плечами.
— В жизни бывают ситуации, которые надо принимать такими, какие они есть, — уклончиво забормотала Кэрин, чувствуя, что румянец заливает ее щеки от прикосновения Гая.
— И вот одна из них, — похлопал он ее по щеке, помолчав несколько секунд.
— Интересно развиваются события, да? — хмуро произнесла Кэрин.
Гай заставил себя улыбнуться.
— Слово «интересно» вряд ли подходит, Кэрин. Это совершенно невероятно!
— И я просто должна быть выше этой ситуации, хотя для вас это будет слишком.
Ее голос несколько разрядил, возникшее между ними, напряжение.
Гай смотрел на нее невозмутимо и доверительно.
— Я никогда не берусь за дело, на которое не способен, малышка. Тебе следует это запомнить.
Кэрин иронически улыбнулась.
— Мне вряд ли это не удастся, правда? Ваш голос звучит очень убедительно. — Она притворно вздохнула: — Это замечательно — быть настолько уверенным в себе. Можно подумать, вы выпрыгнули из колыбели полностью вооруженным!
Гай сардонически рассмеялся, в ответ:
— Ты неосторожна, киска, твой язык будет жечь, в конце концов, как карболка!
Кэрин покраснела.
— И поэтому я стану совершенно нежеланной женщиной!
Его взгляд словно обдал ее пламенем.
— Я разве сказал это? Нет, Кэрин. Приобретя немного мудрости и зрелости, ты будешь притягивать мужчин, как свеча мошкару!
Она отрицательно покачала темной головкой.
— Вы говорите так, как будто мне не хватает воспитания. А на самом деле, вы говорите с девушкой, которая только лишь хочет избежать неприятностей!
— А мужчины — это неприятности?
— Некоторые, — чуть слышно прошептала Кэрин, — но есть и другие — добрые и великодушные!
— Господи, это же похоже на некролог! — лениво поддразнил ее Гай.
— Вы, должно быть, не обратили внимание, есть ли у меня чувство юмора? — жестко произнесла Кэрин.
Гай сверкнул на нее глазами.
— Для девушки, желающей избежать неприятностей, ты делаешь все, чтобы накликать их на свою голову. Я с удовольствием вывел бы машину на дорогу, чтобы предотвратить твой очередной выпад.
Кэрин бросила беглый взгляд на высокомерный профиль Гая и отметила небрежное совершенство его элегантного, отлично сшитого пиджака. Гай, повернувшись к ней, встретился с ее взглядом, и снова ее поразила какая-то таинственная сила, присущая ему. Ей стало стыдно и горько, она поняла, что испытывает чувственный восторг от его вида, исходящего от него запаха и чарующего тембра голоса. Какой предательский прием! Она не смеет поддаваться своим инстинктам! Он всего лишь мужчина, красивый и удачливый, достаточно сексапильный, чтобы нравиться большинству женщин. Как она приняла этот факт, так должна благополучно выбросить его из головы. Кэрин, взяв себя в руки, притворно спокойно вздохнула.
— Как угодно строгому владыке поместья!
Гай улыбнулся и подался вперед, чтобы включить зажигание. Мотор тихо заурчал, а Гай крепче сжал руль своими тонкими длинными пальцами. Автомобиль тронулся, и галька застучала по днищу, разлетаясь из-под колес во все стороны. Они проехали по дороге, усаженной деревьями, и в глазах Кэрин загорелся, обольстительно, нетерпеливый огонек. Здесь ее дом! Чувствуя ее волнение, Гай уменьшил скорость, и машина стала медленно подниматься прямо по просторной лужайке, ведущей к вершине холма. На этом холме и находилась усадьба Бэлль-Эмбер. Мечта осуществилась, и волшебство, которое Кэрин считала утерянным, вернулось.
Бэлль-Эмбер возвышалась впереди, белоснежная и великолепная. Это был колониальный особняк, времен войны за независимость, построенный в былые времена Мэттью Эмбером, богатым англичанином, для своей невесты француженки Жюльен.
Когда впервые было объявлено о колонизации Южной Австралии, Мэттью Эмбер продал свои виноградники в Калифорнии и переехал со всем своим обширным семейством и хозяйством на этот континент. В тот же месяц он купил пятьдесят акров земли в предгорьях Аделаиды и разбил там виноградники. С годами его владения пополнялись еще более престижными землями, где он продолжал высаживать виноград. Его вино становилось все лучше, и он всю свою жизнь посвятил искусству виноделия. Так зародилась огромная торговая компания «Эмберэс-тейтлимитед».
У Кэрин взволнованно забилось сердце, но голос прозвучал спокойно:
— Я уже люблю ее…
— Больше, чем вчера, но меньше, чем завтра! — Гай мельком взглянул на ее мечтательное, но, в то же время, оживленное лицо. — Добро пожаловать в Бэлль-Эмбер, — нежно сказал он Кэрин. — Ты совсем иначе выглядишь, знаешь ли? Юной и полной страстного желания, как будто тебя совершенно не касается конфликт. Именно так ты и должна сейчас выглядеть! Мне нравится, что ты именно такая!
Кэрин слышала учащенное биение своего сердца. «Хватит, — уговаривала она себя. — Не смотри в эти жгучие глаза, не смотри на эту великолепную темную голову! Не верь своим собственным чувствам, так надо! Он, конечно, очарователен, но он много старше и совершенно недосягаем. И вообще, ему нельзя верить!»
Кэрин намеренно отвернулась и посмотрела вдаль прощальным взглядом.
— Дам пенни, чтобы узнать, о чем ты думаешь, — легко произнес Гай, с улыбкой наблюдая, в какое замешательство привели Кэрин его слова. — Тогда десять центов?
— Боюсь, мои мысли не стоят и пенни!
Они снова встретились глазами.
— Сделай кое-что для меня, Кэрин. Встреться с Патрицией и отнесись к ней без предубеждения. Просто поздоровайся с ней самым естественным тоном. Она так хочет, чтобы ты и маленький Филипп были с нею. Будь к ней добра!
Кэрин с упреком устремила на Гая свои огромные глаза.
— Какие странные вещи выговорите! Надеюсь, вы не воображаете, что я сыграю роль гордой дамы. Марии-Антуанетты, снисходящей до черни?
— Ну что ты за ершистое дитя! — мягко рассмеялся Гай. — Нет, Кэрин, я не это имел в виду. Но ведь ты можешь быть жестокой кошечкой, сжимающей в лапках чье-то сердце!
Кэрин отшатнулась.
— Вы несправедливы! В отличие от дам вашего круга, я не люблю подобные вещи!
— Вероятно, Кэрин, но мы только лишь в начале восстановления справедливости. Патриция другая… удивительно ранимая. Ты и Филипп будете для нее очень много значить. Если тебя это может как-то утешить, то скажу: ты действительно нужна в Бэлль-Эмбер.
От глаз Кэрин не ускользнула ни одна черточка его властного смуглого лица.
— Как вы умны! Воспользовались приманкой, на которую мы все попадаемся — быть нужной! Лишь одна фраза — ты нужна, Кэрин!
— Но ты действительно нужна, малышка! Тебе только необходимо освободиться от старых предубеждений, а для этого стоит пожить с людьми, понаблюдать их в повседневной жизни и оценить по достоинству.
Кэрин невозмутимо посмотрела на Гая своими топазовыми глазами.
— В каждом из нас живет и святой и грешник!
— А в тебе кроется весьма жгучий темперамент! Из тебя получится великолепная старая леди! — тотчас же ответил Гай.
Кэрин отрицательно покачала головой.
— Вы слишком большое значение придаете, случайно вырвавшемуся, слову.
Гай тихо засмеялся.
— Кэрин, Кэрин, даже ты не веришь в это. Ты уже представляешь себя огненным мечом между мной и всеми подходящими причинами.
Пожав плечами, Кэрин вдруг уступила.
— Простите меня, Гай, — медленно и ласково произнесла она.
Он довольно улыбнулся.
— Это «Гай» крепче любого вина. Вижу, ты играешь не для того, чтобы играть, а для того, чтобы победить.
Кэрин беспомощно пожала плечами.
— Кажется, нам нужен был такой разговор еще тогда, когда мы только что встретились.
— Ты хочешь сказать, мы должны были пройти этап взаимного обмена любезностями? — улыбнулся Гай. — В один прекрасный день, Кэрин, ты станешь настоящей женщиной!
— Это похоже на похвалу. Но, насколько я понимаю, я уже женщина!
Ее голос звучал так молодо и задорно, что спорить с ней было бесполезно.
Лицо Гая выражало некоторое недоумение.
— Нет, дитя мое! Женщина только тогда по-настоящему женщина, когда рядом с ней мужчина!
Кэрин смущенно откинулась на сиденье, наклонив голову и покраснев.
— Вы гораздо опытнее меня…
— Двух мнений на этот счет быть не может!
Гай улыбнулся с изысканно-насмешливой вежливостью.
Да, Гай Эмбер был опасен своим обаянием. Эта мысль, все более, утверждалась в сознании Кэрин.
— Расслабься, малышка, — коротко приказал он, — а то ты похожа на натянутую тетиву.
Кэрин послушно откинула голову на шикарную дорогую обивку сиденья автомобиля и задышала свободнее.
Подъехав к дому, Гай повернул направо к огромному гаражу на четыре машины. Три двери гаража были закрыты, четвертая же сияла черной утробой. Когда они въехали в гараж, Кэрин увидела стеллажи, с разложенными на них в строгом порядке инструментами и огородным инвентарем. В гараже стояли две большие машины, а между ними вклинился длинный, низкий спортивный автомобиль. Гай открыл дверцу, подошел к Кэрин и, придержав за локоть, помог ей выйти из машины.
Он вывел ее из гаража прямо к фасаду дома, и они вместе поднялись по широким низким ступеням к балюстраде, тянущейся по всей длине двухэтажной центральной части усадьбы.
В открытую дверь, Кэрин мельком увидела блестящую облицовку стен, сверкающий паркетный пол и красивую витую лестницу, ведущую из середины холла наверх. С высокого потолка свисала огромная хрустальная люстра, мелодично позванивающая при каждом дуновении ветерка.
Кэрин ощутила волнение и попыталась взять себя в руки. Она бессознательно подвинулась ближе к Гаю, а тот легонько взял ее за запястье, и она почувствовала себя спокойнее.
— Ты похожа на олениху в лесу, изготовившуюся к прыжку. Расслабься! Поверь, все будет в порядке…
Кэрин с трудом подавила, возникшее у нее, желание куда-нибудь сбежать.
— Теперь, когда я здесь, я и хочу этого, и очень боюсь!
— Тише! — остановил ее Гай.
Из дома, стремительной походкой, к ним вышла женщина с неуверенной улыбкой на губах.
— Кэрин!
В ее устах имя «Кэрин» звучало восхитительно!
Кэрин пристально посмотрела на нее, слегка дрожа от возбуждения. Перед ней была высокая, стройная женщина лет сорока, красота которой никак не выдавала ее возраста.
По сильному сходству с Гаем, Кэрин мгновенно поняла, что перед ней его сестра — Патриция Эмбер.
Кэрин тотчас же захлестнули воспоминания детства, в котором эта женщина играла для нее немалую роль. Взгляд ее темно-карих блестящих глаз, казалось, проникал в самое сердце Кэрин. Патриции Эмбер, зловещей, иллюзорной фигуры последних восьми лет, больше не существовало. Она, никоим образом, не походила на ту темноволосую, грациозную женщину, чей шарм, юмор и огромное чувство собственного достоинства в детстве отгораживали ее от Кэрин своеобразным щитом.
Патриция стояла, протянув руку, и Кэрин, на какую-то долю секунды, заколебалась, одерживая верх над своими былыми опасениями. Не в силах сдержать своих чувств, она бросилась к Патриции и оказалась в ее горячих объятиях. Карие глаза, смотревшие на Кэрин, не скрывали глубокого волнения.
Патриция Эмбер немного отступила и окинула свою юную родственницу сияющим одобрительным взглядом.
— Кэрин, дорогая, разве я не говорила всегда, что ты станешь красавицей, и ты так похожа на… — Она перевела дыхание, чтобы успокоиться и продолжала полусмеясь-полуплача: — Так похожа на…
— Стивена! — мягко вмешался Гай, положив руку на плечо сестры.
Она благодарно потерлась щекой о руку брата. Ее глаза блестели.
— Пип тотчас же побежал за дядей Марком! Он хочет посмотреть на виноградник, чтобы убедиться, что не спит! Они скоро вернутся. Я так благодарна Гаю, что он убедил тебя вернуться к нам, Кэрин!
Кэрин кивнула головой, и глаза ее насмешливо прищурились.
— Не думаю, чтобы Гай когда-нибудь в чем-нибудь терпел поражение. Он, кажется, относится к числу тех немногих, кто всегда уверен, что все будет сделано так, как нужно ему!
— Это тебе только так кажется, малышка, — мягко ответил Гай, сверкнув глазами.
Патриция, схватив Кэрин за руку, повела ее в дом.
— Входи, дорогая! Мне так много нужно тебе показать. Мы отделали для тебя целые апартаменты, ну и, конечно, для Пипа тоже. Мне хочется, чтобы ты была здесь счастлива!
В гостиной повсюду стояли букеты свежих цветов, что придавало комнате глубокий сладкий аромат возвращения. Темное полированное дерево паркета контрастировало с ледяной голубизной блестящих стен, обитых дамастом, высокие окна с, искусно подобранными по цвету, парчовыми занавесями бросали световые узоры на прекрасные ковры ручной работы. В гостиной стояла мебель красного и розового дерева, обитая шелком и бархатом, два дивана были выполнены в стиле чиппендейл. Комната выглядела очень изысканной и, в то же время, уютной. Кэрин казалось, что здесь ничего не изменилось. На стенах висели картины, умело размещенные так, чтобы подчеркивались их красота и особенности манеры художника. Это были пейзажи и жанровые сценки, каждое из полотен имело огромную ценность. Ну и, конечно, украшением комнаты был превосходный портрет старого Мэттью Эмбера. Кэрин ясно разглядела выражение гордости на этом благородном старом лице с выдающимися резкими скулами, пронзительным взглядом карих глаз и гривой серебристых волос. В этом лице читался недюжинный характер и огромная жизненная сила.
На портрете Мэттью Эмбер выглядел таким, каким он был на самом деле: проницательным, мудрым человеком, умевшим воплощать в реальность свои замыслы.
Кэрин с большим удовольствием оглядывала комнату, где, в тонко продуманном беспорядке, были расставлены потрясающие по своей изысканности низкие столики и шкатулки, украшенные драгоценными камнями, что придавало ей уютность и неповторимость. Патриция, улыбаясь, следила за Кэрин.
— Все прекрасное достигается смешением, так говорил Платон. По-моему, как семья, мы полностью соответствуем этой идее. Мы все преданы родовым гнездам. Кстати, дорогая, Селия и Лайана будут здесь в пятницу вечером. Лайана только что обручилась, но пусть она расскажет тебе обо всем сама. Рикки, разумеется, здесь. Он не столь крепок, как нам хотелось бы, из-за приступа ревматической лихорадки, который он перенес в детстве. Он, в основном, занимается живописью. Селия оборудовала ему первоклассную студию, но он не часто балует нас результатами своего труда, так как очень скрытен. — Она повернулась к брату, темные глаза которого, на этот раз, ничего не выражали. — Ты не возражаешь против того, чтобы заглянуть к нему, Гай?
Кэрин быстро перебила ее.
— Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Не стоит мешать ему. Большинство художников не терпят, когда кто-то вторгается в их святилище.
Гай коротко, сардонически хмыкнул и повернулся, не произнеся ни слова. Патриция, подождав, когда он выйдет, вновь обернулась к Кэрин.
— Я сказала дяде Марку, чтобы он был дома к ланчу. Он взял Пипа, чтобы показать ему виноградники. — Внезапно глаза ее озарились радостью. — О Кэрин, как замечательно, что ты здесь!
Кэрин пристально вгляделась в нее.
— Вы действительно это хотите сказать, тетя Патриция?