Я смотрю на него недоуменно. Он смеется и, взглянув на коммуникатор, машет рукой кому-то и отходит в сторону. Легенда? Голос Гарольда возвращает меня на землю. Он бубнит что-то насчет щита, которого не будет видно в кадре, но я не слушаю его. Разозлившись, он хватает меня за руку, пытаясь привлечь мое внимание, и это служит последней каплей. Я не люблю чужих прикосновений, даже случайное касание становится неприятным, а уж такое…
- Послушайте меня внимательно, потому что повторять я не буду. – Я брезгливо стряхиваю с себя его руку, прихватив запястье так, что он морщится от боли. – Нас наняли потому, что ваш собственный босс не доверился вам. Стало быть, действия моих людей не обсуждаются. Когда мы закончим работу, разбирайтесь со своим начальством сами, а до тех пор – если мне не понравится еще хотя бы взгляд, хоть одно слово – вас выставят отсюда, силой – если потребуется.
Бугай сверкнул глазами, дернулся было что-то ответить, но, наткнувшись на мой холодный взгляд, передумал. Благоразумно. Я отвернулся и пошел за Хадором, уже скрывшимся из поля зрения, оставив Гарольда беситься в одиночестве.
***
Выступление началось по расписанию, все было спокойно. Я наблюдал за происходящим из-за импровизированных кулис, знакомого покалывания, всегда предупреждающего об опасности, не было, поэтому я спокойно разглядывал открывающийся передо мной вид на сцену и стадион. Хадор находился где-то среди толпы, остальные заняли свои посты. Из-за спины раздался тихий шорох, и я оглянулся. Быстрым шагом ко мне направлялся помощник Гарольда, выглядевший, не в пример начальнику, гораздо более компетентным и собранным.
- Там, в диспетчерской… лучше бы Вам глянуть самому. – Его встревоженный тон и закушенная губа, выдавали явное волнение и беспокойство. Черт, а я уже порадовался, что обойдемся без неприятностей. Кивнув, я последовал за ним.
В диспетчерской не было никого, кроме Гарольда, при виде которого у меня свело скулы. Не успел я удивиться по поводу отсутствия остальных, как дверь за моей спиной захлопнулась. А я еще отчитывал Хадора за безалаберность. Похоже, я превзошел все его глупости. Ох, и достанется же мне вечером, когда он все узнает. Гарольд осклабился в неприятной ухмылке. Он явно чувствовал себя хозяином положения. Еще бы, он раза в два тяжелее меня, крупнее, да еще и в курсе, что оружия у меня нет. Правда, он не догадывается, что оно мне и не нужно. Я оперся спиной на дверь, скрестив руки на груди и молча ожидая объяснений.
- Мне было очень интересно, правда ли те слухи, что ходят про тебя и твоего партнера. Но по тому, как он на тебя сегодня пялился, нетрудно догадаться, что так оно и есть. Ты спишь с ним, да? – Ухмылка стала еще противнее и масленее, а меня передернуло от подобной характеристики наших отношений. Я не сплю с ним… я люблю его. А это разные вещи.
- Ты заносчивый маленький выродок, вылезший из грязи. Легенда? Да кто ты вообще такой? Год назад вас здесь не было и в помине, а потом раз – и подмяли под себя все.
Правильно, он не знает, кто мы и откуда. Для него мы лишь очередные конкуренты, не более. Всего лишь охранная фирма, купившая лицензию и утащившая наиболее привлекательных клиентов. Интересно, видит ли он что-нибудь за моей довольно обманчивой внешностью? Очевидно нет, раз ведет себя так уверенно и нагло. Дурак.
- А ты красив, даже похож на женщину. Понятно, что он в тебе нашел. Этакий сладкий мальчик для секса. – Я старательно удерживал невозмутимое выражение лица, стараясь не улыбаться, а он продолжал, увлекаясь и заводясь. – Ты унизил меня, а я такое не прощаю и рассчитываю на компенсацию. Я думаю тебе не привыкать, так что будь хорошим мальчиком, если хочешь обойтись без травм - раздевайся сам, посмотрим, так ли ты хорош, как кажешься.
- Почему ты думаешь, что это сойдет тебе с рук? – Я вопросительно поднял бровь. Надо же, какой обидчивый попался, прямо как Заккари. И что я им всем сделал?
- Комната под видеонаблюдением. Ты же не захочешь, чтобы эти кассеты были достоянием общественности и, в первую очередь, твоих людей.
Кассеты. Это надо было запомнить. Приняв мое молчание за согласие, Гарольд, улыбаясь от уха до уха, начал расстегивать молнию на своей куртке. Времени было предостаточно, до конца выступления оставалось еще минут двадцать и я, не меняя позы, ожидал, когда эта обезьяна приблизится ко мне.
***
- Где ты был? – Голос Хадора звучал удивленно, а глаза полезли на лоб при виде порванного рукава моей куртки. – Что случилось?
- Да ты знаешь, после твоей хвалебной речи в стиле: ты наш идол и идеал, один придурок решил проверить это на деле и под шумок по-быстрому поиметь меня в диспетчерской.
- В каком смысле?
-В самом что ни на есть прямом. –Глаза моего партнера стали еще более круглыми, а затем он оглядел меня с ног до головы и сочувственно произнес:
- Он хоть жив?
- За кого ты меня принимаешь?
- Значит - нет. О Боги, Тейн кто хоть это был?
- Наш незадачливый начальник охраны, - усмехнулся я и, видя, как сразу посерьезнел Хадор, предвкушая неприятности, добавил. - Он жив и, я думаю, сейчас как раз рассказывает, как неудачно упал с лестницы. Если уже может говорить. Кстати, спрячь в надежное место эту кассету. Подальше куда-нибудь.
- Честное слово, лучше бы ты продолжал сидеть в кабинете, - улыбнулся Хадор. Ничего не значащая шутка резанула по больному, и я отвернулся, чтобы скрыть замешательство.
- Нам пора. Ребята уже ждут, закончим с этим побыстрее.
***
Судя по тому, что никто не звонил нам с воплями и угрозами – Гарольд предпочел не распространяться о том, что с ним произошло. Это радовало, но вот остальное… Мысли были невеселые, Хадор опять пропал на тренировке, а я пытался понять, что же происходит. Он отдалялся от меня, ощущение потери было почти физическое, а я уже был не в состоянии обходиться без него. Это было больно… Дверь скрипнула, прерывая мои размышления и пропуская в спальню черную тень.
- Ты спишь? - Поинтересовалась она и, не дождавшись ответа, плюхнулась на кровать рядом со мной. – Тейн, что происходит с тобой последнее время? Я не слепой и вижу, как ты о чем-то все время думаешь. Может, пришло время поделиться?
В темноте я не вижу его лица, ощущая только руки, нащупавшие мои запястья и немалый вес тела, опирающегося о мои ноги. Это немного облегчало задачу.
- Я думал о тебе. Хотя нет, в основном о себе. О том, как я изменился, что перестал быть тем, кем был раньше. Я завязываю тебе бантики по утрам, влипаю в дурацкие ситуации, веду себя как мальчишка. Само по себе это ерунда, только.. я боюсь что… Я же был другим, когда ты… когда мы… Я сегодня, слушая этого придурка, понял. Меня же никогда, никогда не привлекали мужчины. Черт, да меня и женщины особо-то не привлекают. Почему тогда ты… что в тебе такого, что я… я так…Черт, об этом так трудно говорить!
- Тогда молчи. Говорить буду я. Ты боишься, что я влюбился в хищника, убийцу. Красивого, завораживающего, опасного. Да, так и было, ты прав. – Я сжимаюсь, как от удара, и тут же чувствую, как его руки перехватывают мои, притягивая ближе, поглаживая и заставляя расслабиться. – Однажды, я увидел поистине прекрасное создание. И влюбился. Так в картинку, как в идола. И только когда увидел тебя, спящего, мучающегося кошмарами, совсем другого – я полюбил тебя, как человека. Я люблю в тебе все, хоть и никогда не говорил об этом вслух. Наверное зря, раз ты столько себе напридумывал. Я люблю тебя. И, видят боги, мне нравится, каким ты стал сейчас. Потому что ты живой. Наконец-то живой. И только мой. А мальчишкой ты был всегда, просто сейчас это стало заметнее.
Слушать это не было уже никаких сил. Его голос обволакивал, лаская, а слова утоляли боль, которой, оказывается, было так много. Вывернувшись из опутывающих меня рук, я толкнул его на спину, слушая тихий заливистый смех.
- Ты всегда предпочитаешь словам действие. Но уж нет, сегодня ты вляпался по полной, так что …
Через мгновение я уже оказался под ним, а его пальцы быстро расправились с пуговицами на рубашке, стянули ее вверх, по локти и… завязали в узел. Я вытянул вперед небрежно, но плотно связанные руки.
- И как это понимать?
- Помнишь, я говорил про тренировку работы в команде и на доверие? Похоже, у нас с этим наметились проблемы, поэтому необходима новая методика. Ты мне доверяешь?
В синих глазах притаилась насмешка, но в ней нет ничего обидного. Сопротивляться становится все сложнее, особенно когда он, откинув мои стянутые рубашкой запястья вверх за голову, целует мою шею, чуть прикусывая, а его руки скользят вниз, вырывая у меня тихое шипение. Тренировка на доверие – то, что нужно нам обоим, и я расслабляюсь, жалея лишь о том, что не могу зарыться пальцами в его волосы, опять убранные назад. Дыхание сбивается, запуская сердце вскачь, и я закрываю глаза, избавляясь от всех страхов и сомнений под этими ласковыми руками и губами.
Чуть позже, когда он кладет голову на мое плечо, я все-таки стягиваю с него так раздражающие меня резинки и раскладываю по его плечам этот сияющий водопад. Он смеется и чуть приподнимается на локте, щекоча мою кожу светлыми прядями. Под внимательным взглядом я теряюсь, а он смотрит изучающе, как будто ищет ответ на какой-то свой вопрос.
- Что?
- Я признался тебе, за что влюбился в тебе. Теперь твоя очередь.
- А кто тебе сказал, что я тебя люблю?
- Ты. Только что.
Будущее
Хадор
-В саду еще пятеро. – Тейн одним гибким движением скользнул от окна, аккуратно опустив чуть приподнятую занавеску. – Повторяю еще раз. Никого не убивать, это гражданские, путь они сейчас и не очень похожи на мирное население. Но среди них много молодежи, нам нужно лишь обездвиживать их в случае нападения. Не убивать.
- Кроме случаев крайней необходимости, - добавил я, и он кивнул, соглашаясь. – Случаем крайней необходимости считается прямая угроза жизни подопечных или ваша собственная. Я рассчитываю на ваше благоразумие и профессионализм. В этой суматохе число жертв должно быть сведено к минимуму.
От одного его присутствия и спокойного голоса птенцы заметно повеселели. Да и остальные, те, кто не принадлежал нашей группе, как например охрана мэра, в особняке которого мы находились, смотрели на него со скрытым восхищением. Чтобы быть полностью похожим на тигра, ему не хватало только полосок. Надо сказать, это был очень голодный тигр, соскучившийся по возможности размять затекшие мышцы. Глаза поблескивали тем самым, хорошо знакомым серебряным блеском, движения стали плавные и очень скупые, как будто он не хотел тратить энергию попусту. Краткий инструктаж был закончен, бойцы заняли условленные позиции, а мы с Тейном и группой Мика остались охранять мэра и его семью.
К мужчине, с красивыми каштановыми волосами, почти не тронутыми сединой, четким, уверенным профилем и ясными карими глазами, жались жена и двое детей. Мать и младший сын были очевидно напуганы и периодически плакали, утешаемые главой семьи и старшей дочерью, сумевшей сохранить удивительное для молодой женщины самообладание. Среднего роста, красивая, с длинными русыми волосами, убранными в сложную прическу. Когда только успела? Она что-то успокаивающее говорила на ухо матери, но ее внимание было отвлечено на другого человека. Ее взгляд, не отпускавший ни на миг нашего командира, вызывал у меня очень непонятные ощущения. До этого момента чувство ревности было мне не знакомо, если я чего и боялся – так это того, что он может разлюбить меня, но чтобы полюбить другого.. или другую… Слишком много времени и сил у меня ушло, чтобы добиться его взаимности, чтобы допускать, что кто-то другой так же преуспеет на этой почве. Однако…
Ее глаза были полны восхищения и, хотя Тейн не обращал на это никакого внимания, скорее всего даже не заметив, мне было не по себе. Но размышлять об этом было некогда. Беспорядки в городе, спровоцированные вполне оправданными на данный момент жесткими мерами администрации, вылились в многочисленные вооруженные столкновения оппонентов. С минуты на минуту в город должны были войти войска и утихомирить воинствующих, и в ожидании этого момента мэр обратился к Тейну, с просьбой об охране его семьи. Так мы и оказались в этом шикарном особняке.
Снаружи послышались выстрелы. Очевидно, нападавшим надоело просто выжидать под прикрытием деревьев, и они перешли к активным действиям. Плачущая женщина испустила вопль ужаса и, вырвавшись из рук удерживающей ее дочери, рванулась к окну. Зазвенело разбитое стекло, и под ноги обезумевшей женщины и бросившейся вслед за ней девушки упала бутылка с зажигательной смесью. Время как будто замерло, и, как в замедленной съемке, я увидел Тейна, в одно движение преодолевшего разделяющее их расстояние и откинувшего обеих подальше от огня. Через секунду пламя охватило то место, где они стояли. Я сдернул тяжелую скатерть, покрывавшую стол, и набросил ее на огонь. Женщины плакали навзрыд, обнимая друг друга, а мэр смотрел на Тейна во все глаза, стараясь унять дрожь в руках.
К вечеру все было кончено. Войска навели порядок, к счастью обойдясь без жертв. Относительное спокойствие было восстановлено, и, подождав на всякий случай еще сутки, мы вернулись на свою базу. Мэр рассыпался в словах благодарности, не поскупился на гонорар и назначил Тейну встречу через несколько дней, когда дела хоть чуть-чуть войдут в норму. Несмотря на такое количество бонусов и положительных моментов, меня что-то неуловимо цепляло в происходящем, смутное ощущение беды не проходило, только усиливаясь с каждым днем. И гром грянул там, откуда я его совершенно не ждал…
***
Встреча была назначена на пять часов, но когда я вернулся на базу в начале пятого, оказалось, что мэр уже прибыл. Изначально он настаивал на том, чтобы командир прибыл к нему в администрацию, но Тейн отказался, сославшись на нелюбовь к слишком официальной обстановке. Мэр был очень умным и чрезвычайно влиятельным человеком, и с ним ухо надо было держать востро. Поэтому меня очень насторожило это неожиданное изменение планов, поскольку, по словам Рея, встретившего меня, для командира тоже это оказалось сюрпризом. Они расположились на террасе в саду, и я поспешил присоединиться к наверняка занимательной беседе.
Еще когда мы въехали в этот дом, я обнаружил маршрут, по которому к беседке, где проходила сейчас встреча, можно было подобраться незамеченным для находящихся внутри. Не замолкающее чувство неправильности происходящего заставило меня воспользоваться им. Подойдя ближе, я начал различать голоса: басовитый – мэра и более высокий – Тейна. Решение не показываться на глаза оформилось окончательно и я, с максимальной осторожностью подошел так, чтобы можно было разобрать произносимые слова.
- Не отказывайтесь сразу, Арон. У вас есть время – подумайте над моим предложением. Как Вы понимаете, такое не решается сходу. Ваше будущее может решительно измениться в лучшую сторону, тени прошлого никогда не побеспокоят ни Вас, ни ваших людей. Я имею достаточно влияния, чтобы гарантировать это.