— Алые… они же алые? Я ведь не сошла с ума, дорогая Румина? — прошептала сбивающимся от волнения голосом Делма, стискивая побелевшими пальцами край ограды на широкой террасе дома. — Так и есть, госпожа! — воскликнула девушка, во все глаза глядя на возвращавшиеся франгары в небе Аделхейта. Затем служанка спохватилась, понимая двоякость прозвучавших слов. — То есть, они, несомненно, алые! — она ткнула пальцем в корабли, указывая на поднятые паруса. Алый — цвет победы. Именно такие паруса поднимали капитаны кораблей, по возвращению в родной край, возвещая своему народу, что враг повержен и победа за ними. Делма прижала руки к груди, а затем, не выдерживая более ожидания, развернулась и побежала прочь с террасы. Она торопливо спускалась по ступеням лестницы, и со сбивающимся дыханием пересекла нижний зал, открывая входные двери настежь. Именно так, и не иначе — они должны быть открыты и ожидать тех, кто вот-вот возвратится. Придерживая подол длинного платья, не обращая внимания на то, что своевольные локоны выбились из причёски, неподобающе эйслин, она бежала по растресканной дороге, словно в давней юности. Румина пыталась окликнуть хозяйку, но поняла, что это бесполезно. Материнское сердце не удержать. Франгары были всё ближе, но ноги так слабы. Не имея больше сил терпеть разлуку, чувствуя, что сын совсем рядом, Делма раскрыла объятия встречному ветру. Поднимая руки, она впервые за многие годы расправила свои крылья. К дриту запрет Идгарда! Она летела к небу, сверкая безупречным золотом чешуи. Слыша, как оживилась команда корабля на верхней палубе, Левен слабо приподнялся на своей постели, устроенной в одной из кают. Мужчина стиснул зубы, проклиная своё бессилие, и прислонился виском к окну, к которому ранее велел передвинуть койку. Белоснежные волосы скользнули по бледному лицу правителя лескатов, на мгновение закрывая обзор. Но затем он заметил то, что так разволновало команду. Сердце застучало в груди, как у мальчишки, когда увидел знакомый силуэт в небе, сверкающий в лучах полуденного солнца. Как же долго он ждал этого момента, и сейчас благодарил Богов за то, что дали возможность вновь увидеть это. Она смогла, решилась, расправила свои крылья, словно та самая золотоволосая девочка, которую впервые встретил на ступенях аделхейтского дворца. Левен прислонил ладонь к стеклу, которое укрывалось морозными узорами, оставляя свободным лишь ту часть, где был виден дракон. Затем мужчина закрыл глаза, понимая, что истратил слишком много сил даже на такие жалкие действия. Теперь он мог только слушать, как команда и Девин Кайонаодх приветствовали Делму, спустившуюся на палубу уже в человеческом облике. Счастье для матери — обнять своего возвратившегося сына, и счастье для сына, оказаться в подобных объятиях. Мысленно Левен радовался вместе со всеми, надеясь в гордом уединении дождаться возвращения в одинокий снежный Ильхад. Именно там, среди льда и снега, предварительно благословив на счастливый брак любимого сына, он и встретит свою старость, скрипя поясницей и пугая обитателей замка ворчливым нравом… — Эйсель Миклос! Внезапно дверь в его каюту распахнулась, и Левен неловко завалился обратно на подушки, поспешно складывая руки на груди и закрывая глаза. Боги, только бы не заметила этого позора… Почему спустилась к нему? Мысли метались в болевшей голове и Миклос замер, когда гостья торопливо прошлась по небольшой каюте и остановилась рядом с его койкой. Мужчина ощутил знакомый аромат её духов, когда Делма склонилась к нему. — Ах, как вы могли так не беречь себя? — взволнованно прошептала гостья и совсем неподобающе эйслин присела на край его постели. Левен хотел было что-то ответить, но вышло нечто походившее на сиплое мычание. Делма восприняла это как предсмертную агонию и несчастно подалась к соседу, беря в плен своих ладоней его руку. — Не смейте оставлять нас в такой час! Наши дети только нашли друг друга. Так разве можно омрачать наше счастье?! То есть их счастье… не смейте умирать! — Вы меня почти убедили… — пробормотал Левен и неловко сдул с лица длинную прядь, которая возмутительно портила весь его мужественный образ. Рука его всё ещё находилась в ладонях Делмы, что едва не вызвало лишнюю сейчас улыбку. — Поскольку аделхейтский дом Миклосов разрушен, я считаю своим долгом наблюдать ваше выздоровление в нашем доме, — деловито заявила гостья. — Как я могу принять такую жертву? — Левен несчастно застонал, и даже прикрыл глаза, понимая, что напрочь потерял совесть. — Как вы можете даже рассуждать об этом? Вы так слабы. Считаете, что можете продолжить путешествие в таком состоянии? Это немыслимо, — Делма крепче сжала его прохладную ладонь, — я распоряжусь, чтобы всё было сделано, как можно скорее. Должный уход быстро поднимет вас на ноги. Левен открыл глаза, любуясь тем, как мягкие локоны золотились, обрамляя лицо сидевшей рядом женщины. Проклятье… он готов был пережить ещё одну войну, чтобы получить подобную награду. Она собиралась ухаживать за ним в своём доме? Пожалуй, выздоровление может затянуться… Некоторый покой охватил дом лишь ближе к вечеру. Тёплый ветер колыхал лёгкие занавески на распахнутых окнах, а птицы расщебетались, словно передавая друг другу последние новости. Варе казалось, что запах гари никогда не отстанет от неё и будет преследовать вечно. Заботливая горничная долго полоскала госпожу в ароматных водах, и несколько раз промывала прекрасные медные волосы, пока они обе не решили, что — довольно. Варя накинула тонкую сорочку и села на стул перед зеркалом, позволяя Румине укладывать её волосы. Трой и Девин заперлись в дедовской библиотеке и вся прислуга в панике разбегалась из этой части дома, когда раздавалось ужасающее рычание, и покои укрывались исполинскими сугробами. Вначале их пытались разгрести, да потом бросили это дело, понимая, что все усилия тщетны. Молодой господин, вместе с будущим супругом несравненной госпожи, спорили о том, кто из них больше виноват. Каждый раз они придумывали всё более страшное и унизительное наказание, которое, по их мнению, способно было покрыть позор, ввиду допущения страданий юной эйслин Варвары. Позволяя мужчинам натешиться этим занятием, Варя долго говорила с Кай, успокаивая мать и заверяя, что её тревоги больше не вернутся. Она устроила голову на коленях Делмы и едва не уснула, когда нежные руки гладили её по волосам. А потом Кай отправилась в покои, отведённые несчастному снежному соседу. «Бедняга» был совсем плох, и приходилось кормить его с ложки отвратительным бульоном, чем хозяйка дома с радостью и занималась. Левен воистину заслужил «Оскара» за роль доходяги, и Варя тихо радовалась такой возможности для них сблизиться друг с другом. Когда Румина помогла ей одеться, Варя спустилась вниз, в просторный зал, и остановилась у одного из кресел, собираясь дождаться, когда освободится брат и Трой. А когда услышала тяжёлые шаги за спиной, то с улыбкой обернулась, уже зная, кого увидит. — Куда ты собрался? — удивилась и нахмурилась Варя, замечая широкую лямку дорожной сумки, проходившую поперёк груди Реварда. Меч прихватил, важный такой… — Я должен возвратиться в Бриартак, — пояснил Нейл, подходя ближе к хозяйке, — никто не отменял моих обязанностей… Он хотел добавить «госпожа», но по выражению лица девушки понял, что разумнее будет смолчать. — Как твоя спина? — поинтересовалась Варя, тревожась за друга, — ты уверен, что сможешь путешествовать в таком состоянии? — Ты забыла кто я, Варвара? — глаза мужчины привычно сверкнули чистым серебром, — эта пустяшная царапина заживёт раньше, чем я выберусь за пределы Аделхейта. — У тебя девять жизней? Ты живой человек, — проворчала Варя, — ранимый и вовсе не бессмертный. Должен беречь себя. — Мужчина не может быть раним и… — Да-да, — торопливо подняла ладонь Варя, — ты крут и суров. А ещё очень многим дорог. Поэтому изволь быть осторожен. — Обещаю, — сдался Нейл и склонил свою светлую голову, — и ты будь осторожна. — У меня был прекрасный учитель, — подмигнула ему девушка, — он может мной гордиться? Как думаешь? — Он, безусловно горд, Варвара, — довольно пробормотал энр, — что ж, мне пора. — Погоди! — вдруг опомнилась она, — погоди минутку. Не смей сходить с этого места! — Что?.. — Ревард обернулся, глядя хозяйке вслед, когда она помчалась наверх по лестнице, придерживая руками подол светлого платья, — что ещё придумала? Он сложил руки на груди, и поморщился, пока никто не мог видеть, когда спина заныла. Варя же вбежала в свою комнату и торопливо принялась выдвигать все ящики в шкафу и высоком комоде, пытаясь отыскать бесценное сокровище. — Куда они её дели, чёрт возьми? Девушка даже испугалась, что шкатулка могла и вовсе пропасть, пока она отсутствовала в доме. Но та нашлась на самом дне, укрытая стопкой свежевыстиранных сорочек. Варя села на пол, сейчас не задумываясь о том, что платье могло помяться. Она легко открыла шкатулку, достала и развернула небольшой платок. На её ладони оказалась изящная волшебная палочка, которая поблескивала и переливалась, в ожидании своей беспечной хозяйки. Как давно это было, подумалось Варе, их разговор и тот момент, когда Карамель доверила своё сокровище на хранение. Сейчас самое подходящее время вернуть её. Что за фея без волшебной палочки? И кто, как не «дорогой Нейл», способен сохранить её в целости и вручить стрекозе? — Сплошная романтика, — вздохнула Варя и поднялась, придерживая лёгкий подол, — ну, подруга, не подведи. Пока дома никого нет-тебе все козыри… Девушка вновь вышла из комнаты и спустилась вниз, туда, где ожидал её возвращения Ревард. — Что это? — поинтересовался энр, когда Варя протянула ему платок. Мужчина развернул его и шумно вздохнул. — Потеряла? — Просила сохранить. — Заноза… — Ревард бережно свернул платок, — сколько помню эту кроху, никогда не мог понять. — Карамелька теперь совсем не кроха, а красивая девушка, — поправила друга Варя, — неужели не заметил? Не заметил?! Нейл только вздохнул, припоминая, как негодяйка заявилась к нему на палубу в одной рубахе. Как уж тут не заметить? Он потёр небритый подбородок и проворчал: — Заметил. — Она наверняка замучилась, и ждёт новостей из столицы, — Варя поняла, как соскучилась по неугомонной подруге, — расскажи Карамельке, что у нас всё в порядке. Как только Девин разберётся с делами во дворце, и папа Троя поправится, мы вернёмся. Сразу же. Хорошо? — Я передам твои слова, — уверил Нейл. — И проследи, чтоб в беду не попала, и это… чтоб всякие дядьки руки не распускали! Понял? — Несомненно! — рыкнул энр, заставляя девушку улыбнуться. — Вот, нужно повнимательнее с Карамелькой. Она нежная, ранимая и совсем одна, без защиты, — продолжила пояснять Варя. — Это кто без защиты? — проворчал Ревард, — уж я-то не защищал? — А кто отмахивался, как от комара? — таким же тоном ответила Варя. — Да я… да я из-за неё на службе остался, хотя должен был уйти! — не выдержал Нейл, забывая, что их могли услышать. — То есть как? — опешила Варя. — Когда подобрал её и в Бриартак вёз, то желал просить хозяйку отпустить меня в горы. Не для меня вся эта суета, Варвара, — шумно вздохнул Ревард, — но мне поставили условие: крохе позволят остаться, только если я продолжу служить и буду держать ответ за неё. — Да ты романтик, чёрт возьми… — пробормотала Варя, задумчиво прикусывая нижнюю губу, — не ожидала от тебя такого. — Я лишился из-за неё половины жалования! — продолжил возмущаться Нейл, — хозяйка в качестве наказания не выплачивала его за каждый проступок. И она смеет считать, что я не защищал? — Ты когда-нибудь говорил ей об этом? — спросила Варя. — Нет, — глухо ответил энр, — не нужно ей знать об этом. Ещё переживать вздумает и себя винить… и почему вообще вздумала смертной девицей стать? Как могла так рисковать собой? Ты ведь знаешь причину, верно? — Об этом ты узнаешь не от меня, Нейл, — улыбнулась Варя, — она скажет сама, а может ты догадаешься и без слов. Передай Карамельке её палочку. Смотри, не потеряй. — Я передам, — Ревард спрятал сокровище во внутренний карман своей дорожной куртки, — мы будем ожидать вашего возвращения. Берегите себя. — Попробуйте не сделать того же, — предупредила Варя и тепло обняла друга, вновь вынуждая ворчать. Нейл отошёл от хозяйки, пока жених не объявился, и вновь склонил голову, прощаясь. Затем мужчина покинул дом, отправляясь к одному из франгаров, который направлялся в сторону Бриартака. Свой корабль ему ещё предстоит отыскать и однажды поднять в воздух. В это Нейл искренне верил, мысленно обещая крылатому другу вернуться. Глава 20
Вираг подмигнул кухарке и забросил в свою дорожную сумку приготовленные для него припасы. На первое время хватит, с лёгкой ношей и шагается легче. Мужчина прихватил с корзины спелый фрукт и откусил кусок, собираясь выйти на задний двор, чтобы не привлекать лишнего внимания к своей скромной персоне. Конечно же, не удалось, поскольку уже на пороге его окликнули, да так внезапно, что зашёлся кашлем, подавившись яблоком. — Сбежать решил, значит? — прорычал Девин, похлопывая друга по спине, чтобы помочь то ли сломать хребет, то ли облегчить дыхание. — Вовсе нет, — просипел Вираг, наконец имея возможность вздохнуть. — Что же тогда? — возмутился дракон, — ты обещал задержаться в столице. — Нет, приятель. Это ты заявил, что свернёшь мне шею, если уйду, — усмехнулся маг, поправляя свою сумку. — Даже такие угрозы не останавливают тебя? — теперь Девин смотрел взглядом побитого щенка и Вираг вздохнул. — Не сидится мне на месте. Задыхаюсь я в городе. Словно взаперти, — проговорил мужчина и опустил руку на плечо друга, — к тому же, после последних событий, даже помилование Идгарда не убедит горожан смотреть на стихийника Келемен иначе, чем на предателя. Я был рад узнать тебя, Девин Кайонаодх. Это было доброе время. Может ещё и свидимся. — Куда же ты будешь держать путь? — взволнованно спросил Девин, не желая отпускать друга, — куда отправишься на этот раз? — Возможно, проведаю Жестокую гряду, пока эйсель Миклос находится под доброй заботой твоей матушки, — ухмыльнулся Вираг, — такой шанс глупо упустить. — Ты никогда не изменишься, — покачал головой Девин и в ответ опустил руку на плечо товарища, — помни, что в моём доме тебе всегда будут рады, Вираг. — А ты подай сигнал, если вдруг вновь вздумаешь заблудиться в горах Ильхада, дракон, — усмехнулся маг, — прощай. Мужчина пожал плечо хозяина дома, и спустился с небольшого крыльца, которое вело во внутренний двор из кухни. Вираг не обернулся, точно зная, что его провожали, пока не скрылся у ограды. Он покидал этот дом с лёгкой душой, зная, что крылатый мальчишка наконец в безопасности. Впереди сотни дорог, и у каждой своя история. Выйдя за ворота, Вираг привычно накинул глубокий капюшон своей дорожной куртки и остановился у развилки. К чему приведёт его новый путь? Что расскажет ему? Будет ли эта история так же волновать сердце, как и прежняя? Почему бы и нет? Мужчина усмехнулся, вновь откусил яблоко и шагнул на тёмную брусчатку, чудом уцелевшую после вторжения врага. Вираг спустился по извилистой дороге вниз, к небольшой роще. Отсюда он собирался попасть на одну из площадей города и воспользоваться торговой повозкой, которых было множество, и покинуть Аделхейт. Мужчина прошёл под раскидистыми деревьями, вдыхая свежий воздух, в котором чувствовался аромат местных цветов. Тишина, покой — то, что нужно, чтобы неприметно убраться подальше от королевских стражей и городской суеты… — Кто-нибудь… кто-нибудь, помогите… — послышался едва различимый голос, и Вираг вздрогнул, когда ему на голову свалился с дерева чей-то ботинок. — Проклятье! — проворчал маг и поднял взгляд на ветку, качавшуюся над ним. Он немедленно встретился с испуганным взглядом, и вздохнул, скептически глядя на молодого человека, обхватившего ту самую ветку руками и ногами. — Какого дрита ты там делаешь? — Не знаю… — пробормотал незнакомец и тряхнул головой. На его лбу Вираг заметил приличный синяк, да и одёжка была попорчена явно в драке. — А сам кем будешь? — задал следующий вопрос маг. — Не знаю… — вздохнул бедолага и, не удержавшись на дереве, свалился в траву рядом с Вирагом. При этом порванная рубашка незнакомца распахнулась на груди, открывая взгляду чёрную печать, нанесённую над сердцем. Её бы Вираг узнал из тысячи других знаков. Это печать раба азелфладских стихийников. — Где я? — глухо спросил незнакомец, так и продолжая лежать в траве без сил. — В Роеланде, полагаю, — потянул маг. — Почему я здесь? — Не знаю, приятель, — Вираг протянул ему руку, помогая подняться. — Ты можешь мне помочь? Я заплачу… — С чего ты взял, что будет чем, — хмыкнул мужчина. — Вот аванс, — юноша покопался в карманах мятых штанов и извлёк нечто блестящее. Он подбросил вещицу, вынуждая Вирага поймать её. Брови мага приподнялись, когда без сомнений узнал выгравированный девичий профиль на небольшой броши. — Это — Бренна, — пробормотал мужчина. — Ты знаком с этой женщиной? Отведёшь меня к ней? — оживился незнакомец. — Это брошь старшей дочери короля Гидеона, приятель, — скептически посмотрел на него Вираг, — ты уверен, что действительно ничего не помнишь? Юноша задумчиво почесал взъерошенную голову, пытаясь хоть что-то отыскать в памяти. Но всё, что припомнил, это прекрасные женские ноги, незнакомка болтала ими, остальное скрывал цветной балдахин на кровати. Затем в него полетела та самая брошь, и он услышал голос женщины. «Сохрани или потрать». Не мог же он находиться в спальне самой принцессы?! Нет-нет… — Не помню ничегошеньки… — пробормотал молодой человек, — так ты поможешь? Она ведь дорогая. Так что скажешь? Вираг вздохнул и усмехнулся. — Да что ж ты будешь делать… безделушку свою прибереги. Мне она без надобности, — маг бросил юноше его сокровище, — идём, всё равно по дороге. Она почувствовала его приближение сердцем, не иначе, поскольку никаких известий о том, что кто-то прибудет из Аделхейта, они не получали. Карамель поднялась с широкой скамьи, стоявшей в беседке, и вышла на дорогу. Было раннее утро, то самое, когда белоснежный туман всё ещё стелется по земле, добавляя окрестностям таинственности, а солнце только принимается румянить горизонт. Фея перекинула две косы за спину, пусть и кривовато сплетённые, но ею лично, чем втайне гордилась, не смея признаться никому. Она придержала подол простого платья, так заботливо подаренного одной из горничных, поскольку иной одежды у неё не имелось и попыталась вглядеться в ту часть дороги, что сейчас скрывалась туманом. Может она обманулась? Разыгралось глупое воображение? Могло ли случиться чудо? Девушка пошла дальше по дороге, а над её головой смыкали кроны великаны деревья, шелестя тёмной листвой. А когда почти отчаялась и остановилась, то увидела его. Сначала лишь тёмный силуэт, но большего и не требовалось. Разве могла не узнать? Сердце так часто застучало, а восторг озарил глаза, но Карамель велела себе стоять, не смея вновь побеспокоить путника своею несдержанностью. Она опустила руки, сминая ткань платья, и только смотрела вперёд. Ревард появился из тумана, замедляя шаг, и останавливаясь неподалёку. Конечно, он почуял её присутствие уже давно, и должен был себе признаться, что ощущал некоторое разочарование, когда фея не поспешила навстречу, как обычно приветствуя его. Он ведь даже шёл неспешно, чтоб дать крохе возможность встретить его первой. Взгляд Реварда остановился на лице девушки. Нежный румянец едва был виден на щеках, а косы… Боги, кто над ними издевался? Неужели сама? Он уже гордился… Карамель же поняла по-своему его реакцию. — Я их обрежу, и все дела! — приподняла точёный подбородок фея. — И так легко признаешь поражение? — Нейл приблизился к девушке, теперь глядя на неё с высоты своего роста. — Я… Она замялась, всё сжимая ткань платья побелевшими от напряжения пальцами, и Ревард не выдержал: — Прекрати подбирать слова. — Разве смирение не добродетель? — проворчала фея. — А разве добродетель есть в притворстве? — кинул в ответ мужчина и полез во внутренний карман своей куртки. — Хочешь сказать, что прежде всего нужно оставаться самой собой? — осторожно спросила девушка, с любопытством поглядывая за его действиями. — Верно! — хмыкнул Нейл, продолжая с усердием что-то выискивать в своей одежде. Энр наконец вытащил платок и развернул его на ладони. Глаза Карамели расширились от изумления и восторга. Изящная цепочка, каждое звено которой было выполнено в виде нежного лепестка цалейны, поблескивала, покачиваясь на руке Реварда. На самой же ладони лежала её палочка, совсем забытая в аделхейтском доме. Нейл поднял пальцами цепочку, на которой велел мастеру надёжно закрепить сокровище феи. Пришлось задержаться на целые сутки, чтобы успеть всё сделать, как следует. — Подойди ближе, — мягко велел он девушке. Карамель подчинилась, подступая к Нейлу, и позволила ему надеть украшение на шею. Палочка нинкусс, словно небольшой ключик, мерно покачивалась, принимаясь искриться, почувствовав хозяйку. — Спасибо, — лицо феи озарилось улыбкой, и Ревард не выдержал, отвечая тем же. — Не вздумай потерять. — Никогда, — заверила девушка, замотав головой для большей убедительности, — я буду хранить её. Всегда буду. — И не вздумай обрезать косы! — припомнил вдруг Нейл, собственнически взял её за руку и повёл к едва приметному замку. — Не стану, — прошептала ошеломлённая Карамель, и тихо улыбнулась, когда мужчина замедлил шаг, чтобы смогла поспевать за ним. — И бродить одна по округе не смей! — продолжил отдавать распоряжения энр. — И то верно, — согласилась фея и встрепенулась, потянув его за руку, — как же мне тогда ходить? — Сказал же, что под моей опекой, — возмутился Ревард, — поэтому не смей доставлять хлопот. — Поняла… — Поэтому всегда будь на виду… — Поняла… — Как посмела так рисковать собой? — не выдержал энр. вовсе останавливаясь, — решила умереть? Ради чего была такой беспечной? В его голосе слышалась тревога, и Карамель собралась с мужеством. Она подошла на шаг ближе и приподнялась на цыпочки, стараясь хоть так стать выше. Её ладони коснулись небритого лица Нейла, а через мгновение, фея коснулась его губ поцелуем. Не ожидая подобной «атаки», Ревард замер, почувствовав, как застучало в висках. Мягкие прохладные губы девушки продолжали неумело прижиматься к нему, и сдаваясь, Нейл бросил на дорогу свою сумку, привлекая фею к себе. Удерживая за талию, он легко приподнял её над землёй, отвечая на робкий поцелуй. Вихрь золотистых искр закружил вокруг них, рассеивая утренний туман. Звёздами они осыпались и таяли на широкой дороге, выдавая все те чувства, что сейчас испытывала одна маленькая аделийская фея. Пусть это только начало, пусть путь предстоял ещё долгий, но Карамель готова была пройти его. Разве не была она такой же храброй, как великая Дюймовочка из Мейрна?.. Эпилог