В комнате воцарилось молчание. Было слышно, как человек в белом быстро думает…
Потом он сказал:
— Я ее не убивал.
— Допустим, — сказал следователь и добавил: — Можете быть свободны.
После того как молодой человек пулей вылетел из комнаты, второй следователь, тот, что был из соседнего полицейского участка, удивленно спросил:
— Зачем ты отпустил подозреваемого?
— Он не подозреваемый. И не убийца.
— А доказательства?
— На доказательстве я как раз сейчас и сижу, — спокойно ответил следователь и встал с широкополой соломенной шляпы, которую молодой человек забыл в кресле. Медленным движением он достал из кармашка жилета клеенчатый портновский метр и измерил внутреннюю окружность шляпы. — Именно так я и думал, — проговорил он. — Шестьдесят сантиметров. Дорогой мой, у нас проблема! Есть двое мужчин в белом. Один из них убийца, но это не тот, у кого объем головы шестьдесят сантиметров, что видно с первого взгляда. Убийца другой.
— Какой другой?
— Тот, который забыл здесь свою шляпу с объемом шестьдесят семь сантиметров. Обычно шляпы забывают те, кто их редко носит.
— Но кто же, черт побери, тот, — спросил второй следователь, — у кого объем шестьдесят семь сантиметров?
— Муж госпожи Грол, которая здесь представлялась вымышленным именем, госпожой Шютц. Но лучше нам поспешить, чтобы поймать птичку, пока она не упорхнула.
— Куда мы едем? — поинтересовался второй следователь уже в машине.
— На Дунай, улица Банатская!
— Так что же на самом деле произошло? — спросил второй, ведя машину.
— Муж, господин Грол, знал, что его жена встречается с любовником, и знал где. Я заподозрил его, когда увидел, что он не поливает женины цветы. Муж решил одним ударом избавиться и от жены, и от ее любовника, которого планировал отправить в пожизненное заключение. Он примерно такого же телосложения, как и молодой человек, и это, видимо, натолкнуло его на идею. Он учел то, что сейчас лето, и он видел, что любовник жены приходит в отель в белом. Он приобрел белый костюм, соломенную шляпу с широкими полями и полотняные туфли с кожаными носками и задниками. Спрятавшись возле отеля, он выждал, когда молодой человек уйдет, почти сразу после этого, одетый точно так же, как тот, вошел в отель, на ходу сообщил портье, будто что-то забыл в комнате, поднялся на четвертый этаж и убил жену. На все это потребовалось не больше пяти минут. Потом он спустился, махнув рукой, простился с портье, который не заметил подмены, и вышел. Но он действительно кое-что забыл в комнате. Он забыл в комнате шляпу. Я измерил его шляпу: объем головы шестьдесят семь сантиметров. Когда я измерил шляпу молодого человека, которого отпустил, ее окружность оказалась шестьдесят сантиметров. Поэтому я уверен, что убийца — господин Грол… Да и вообще, с первого взгляда было видно, что господин Грол куда головастее молодого человека.
Когда они приехали на Банатскую улицу, инспектор сказал своему коллеге:
— Грол наверняка сейчас дома, на втором этаже, видишь, там горит свет. Для начала я пойду один… Прошу тебя, подожди внизу минут пять. Если не появлюсь, беги на выручку.
Спустя несколько секунд следователь уже звонил в дверь с табличкой «Грол». Впустил его уже знакомый господин с остекленевшим взглядом. Он совсем не казался удивленным.
— Пройдемте, господин следователь, здесь, через террасу.
И господин следователь еще раз оказался на террасе. Рододендроны окончательно завяли в своих горшках.
Как только они вошли в комнату, господин инспектор выхватил револьвер, но выстрелить не успел. Последнее, что он почувствовал в своей жизни, был запах какого-то средства, видимо для быстрого усыпления, которым была пропитана подушка. Этой подушкой его и задушили сильные жилистые руки. Господин Грол умел чертовски ловко обращаться с подушками.
Гане Сотироски (РЕСПУБЛИКА МАКЕДОНИЯ)
— А эта, ваша икона?
— Насчет нашей иконы можно сказать, что она местная, на том основании, что на заднем плане, в глубине, изображен королевич Марко, перепахивающий дороги.
— Что за королевич Марко?
— Это королевич из Македонии, и именно об этой сцене говорится в одной из сербских народных песен.
— Довольно сложно. Я слышал, что у каждой иконы есть предтеча, образец из прошлого. Это относится и к вашей?
— Разумеется. Старые иконы у нас хоронят, рядом с монастырями есть даже особые кладбища икон. Образцом для этой иконы была какая-нибудь греческая икона такого же типа.
— Греческая? Откуда вы знаете?
— Все очень просто. Святой Димитрий — это греческий святой, защитник Салоник. Он изрубил саблей сербское войско, напавшее с суши на Салоники, а на иконе изображено, как он рассекает паруса турецких суденышек, которые угрожают его городу осадой с моря.
— И откуда же тогда икона?
— Оклад свидетельствует, что икону сделал клепта. На одежде видны украшения из их краев.
— Кто такой клепта?
— Это албанец до обращения в ислам.
— Не понимаю.
— Христианин из Албании.
— Выходит, икона из Албании?
— Трудно утверждать это с полной уверенностью. Для нее использована доска из болгарского кедра, она внизу, под золотым окладом. В такой древесине никогда не заводятся черви. Поэтому она всегда была очень дорогой, и поэтому икона сохранилась до наших дней.
— А золото откуда?
— Это не чистое золото, а глама, сплав золота с серебром, которые во времена сербского властителя Стефана Лазаревича добывали в Косове и в рудниках Боснии.
— Еще один вопрос. Слова «святой Димитрий» написаны не по-русски и не по-гречески. Вы знаете, что это за язык?
— Трудно сказать. Скорее всего, это старый церковный сербский.
— Получается, что вашу икону создавали все народы, которые живут на Балканах.
— Верно. Поэтому она икона. В другом случае это была бы картина.
Себастьян Бургос (ПОРТУГАЛИЯ)