Алэйна только успела достать стейк из микроволновки, когда услышала влажные шлепки его ног по кафельному полу. Непроизвольно подняв взгляд, она наткнулась на его влажное от воды тело, он напряженно сжимал в кулаке концы небольшого полотенца, оставлявшего его правое бедро полностью обнаженным.
Она считала, что он сложен хорошо, когда был в джинсах и футболке. Однако ее воображение потерпело крах. Без преувеличения он был чертовски красив. Сердце забилось в груди еще быстрее, как только ее взгляд скользнул по телу, которое с головы до ног было покрыто тугими мускулами. Его блестящая от влаги смуглая кожа, выглядела гладкой и безупречной, словно шелк. За исключением его длинных черных волос, опускающихся на плечи и выпуклых грудные мышцы, с редким участком темных волос между ними, остальная часть его тела была практически безволосой. Его предплечья и ноги были покрыты мелкими темными волосками, и она мельком увидела густой участок вокруг его члена, так же хорошо сложенного как его руки и ноги. Выпуклость, созданная его «прибор» под полотенцем, влекла ее.
— Я забыл сменную одежду в байке.
Медленно моргая, Алэйна с трудом пришла в себя и обнаружила, что застыла с капающим пакетом в руке и открытым ртом.
— Одежда? — повторила она.
На самом деле он даже не остановился. Она наблюдала, как он вышел через заднюю дверь и направился через весь двор к своему байку. Она последовала за ним к двери.
Когда он подошел к своему байку, то стащил с себя полотенце, быстро вытерся и бросил его на сиденье мотоцикла, затем стал рыться в бардачке.
Ее словно ударили. К сожалению, он был слишком далеко, чтобы рассмотреть его получше. Хотя она могла заметить, что его мускулистые ягодицы так приятно округлены и подтянуты, как и все остальное, на несколько тонов светлее, чем остальная часть его тела — это и не удивительно, если у него вошло в привычку прогуливаться снаружи без одежды. Его член был немного светлее, а может быть, только казалось, поскольку он был окружен темным пятном волос.
Он был внушительным, вообще-то чертовски внушительным.
Увиденное сразу напомнило ей, что она делает. Быстро отойдя от двери, как только он развернул джинсы и шагнул в них, она поскользнулась на воде, оставленную им на кухне после себя, и чуть не приземлилась на задницу. Ее сердце билось очень часто, когда она подошла к столешнице, все еще держа капающий пакет из-под мяса.
Выкинув его, она вымыла руки и поставила сковородку на плиту, спрыснув ее антипригарной жидкостью, как только та начала нагреваться. Отложив стейк в сторону, она схватила швабру и стала вытирать следы крови, оставленные капающим пакетом на кухне, а затем вытерла воду перед дверью и на полу в ванной комнате. После того как она, сполоснув швабру выпрямилась, сработала пожарная сигнализация, заставив ее вздрогнуть. Уронив швабру, Алэйна бросилась на кухню, сорвала с мяса упаковку и бросила его на сковородку. Кусок мяса с шипением упал, подняв облако дыма и пара.
Пожарная сигнализация оглушила ее, и как только мясо плюхнулось на сковородку, она, схватив кухонное полотенце, бросилась к датчику, обмахивая его полотенцем.
Когда пожарная сигнализация перестала реветь, она услышала, что Раф бормоча проклятия себе под нос и под шипение мяса, вернулся на кухню и перевернул стейк пальцами. Когда она подошла к нему, он, оглядываясь в поисках тарелки, сосал покрывшиеся волдырями кончики пальцев. Прогнав его со своего пути, она одной рукой схватила из ящика вилку для мяса, другой тарелку и спасла стейк.
Кровь просочилась на поверхность и через мгновение собралась в небольшую лужицу.
— Так достаточно? — с сомнением спросила она.
Проворчав то, что она приняла это за утвердительный ответ, он подошел к столу и положил тарелку, затем устало опустился на стул, на котором сидел в прошлый раз, когда они вместе ели.
— У меня не было шанса что-либо сделать, — застенчиво сказала она, подавая ему вилку, нож и салфетку.
— Может, хочешь салат и жареную картошку? Чтобы приготовить картошку в микроволновке не потребуется много времени.
— Спасибо, это было бы здорово, — сказал он, запуская пальцы во влажные волосы и отбрасывая их назад.
Поразительно, подумала Алэйна, что имея такие длинные волосы, он все равно выглядел мужественно. Это ему шло. Она представила Рафаэля в набедренной повязке и с орлиными перьями в волосах. Потрясающе!
— Ты не ешь?
Она была голодна, но не из-за недостатка еды. Если она не может получить больше, то хотя бы сделает что-нибудь для него.
Закатив глаза, она подошла к холодильнику и стала изучать его. Бедолага! Очевидно, он не смог нормально поспать в том месте, и так же ослаб от недостатка пищи, а она только и думала о той части его тела, которая поражала своей внушительностью.
Достав салат, она схватила из морозильника картошку, быстро взглянула на инструкцию и поставила в микроволновою печь. Оглянувшись, она встретилась с его взглядом, выражающим неодобрение. Алэйна в основном готовила только для себя, и ее особенно не волновало, что она ела, самое главное, чтобы это легко было готовить и чистить.
Не обращая внимания на его взгляд, так как не была уверена, что поняла его правильно, но заколебавшись, она взяла тарелку, и, наконец, наложила картошку в нее. Рафаэль уже почти съел стейк, когда она поставила тарелку перед ним и отошла к холодильнику за чаем и заправкой для салата.
Когда она поставила чашки на стол и села, он уже съел большую часть салата.
Не то чтобы он демонстрировал отвратительные манеры за столом, жадно поглощая еду. Он просто ел, механически и неуклонно жевал и глотал, словно не имело значения, каково это было на вкус. Она не думала, что стейк получился вкусным без приправы, а салат без заправки, но, очевидно, его это не беспокоило.
— Мистер Бартон считает, что сможет добиться прекращения дела, — сказала она через некоторое время.
Рафаэль пожал плечами.
— Он рассказал мне.
Алэйна подумала, что это были хорошие новости. Но не могла решить, волновало ли его это хоть как-то или он не верил, либо же просто слишком устал, чтобы обсуждать эту тему. Придя к выводу, что, скорее всего, последнее, она встала, увидев, что он прикончил свой стейк, и отправилась в комнату для гостей, чтобы убедиться, что у него будет все что нужно.
Он оценивающе взглянул, когда она снова заняла свое место.
— Я проверила комнату. Думаю, что там есть все нужно, если нет, дай мне знать.
Он кивнул.
— Пока не воняет тюремной камерой, я доволен.
Алэйна слабо улыбнулась.
— Согласно производителю моющего средства, пахнет как весенний бриз.
Его губы изогнулись, но улыбка так и не коснулась глаз, пристально смотревших на ее лицо и, наконец, остановившихся на губах.
— Ты не такая, как я думал, — пробормотал он задумчиво.
Алэйна подняла брови, но слегка улыбнулась.
— Ох-ох, звучит как плохие новости.
К ее удивлению, вместо того, чтобы улыбнуться над ее попыткой пошутить, его лицо застыло. Он сглотнул, отведя свой взгляд от нее, а его брови сошлись на переносице.
— Для одного из нас, — пробормотал он, поднимаясь. — Не хочу быть невежливым, но я валюсь с ног.
— Конечно, иди! — тут же откликнулась Алэйна. — Я понимаю что, ты устал, к тому же я привыкла есть в одиночку.
В любом случае, она не была особенно голодна, но сразу переключилась на еду, так как не хотела, чтобы он чувствовал себя неловко.
Заканчивая ужин и приводя в порядок кухню, она обдумывала, что же делать дальше, наконец, решив, что было бы неплохо немного поработать. Алэйна не переводила транскрипции, потому что была занята Рафом.
Он оставил дверь спальни открытой. Проходя мимо, она случайно заглянула в комнату и врезалась в противоположную стену коридора. Он разделся догола и растянулся на кровати лицом вниз.
Боясь, что разбудила его, она неловко выпрямилась, и бросился в гостиную.
У него серьезные проблемы со скромностью — на самом деле ее вообще не было.
Наверно ему было все равно, потому он не был стеснительным, но была одна вещь, которая тревожила его.
Ему не нравилось чувствовать себя запертым, она неожиданно поняла, что опустилась на стул и тупо смотрит в монитор. Этот мужчина привел ее в трепет, когда одевался. Одного взгляда в его сторону было достаточно, чтобы сердце учащенно забилось. У нее будут серьезные неприятности, если он собирается бродить перед ней в чем мать родила — в таком случае она выставит себя полной дурой.
Через некоторое время ей удалось успокоиться, она одела наушники и сосредоточилась. Это была кропотливая работа, она считала ее большую часть времени успокаивающей, потому что та требовала все внимание и не позволяла думать о вещах, о которых не хотелось размышлять.
Она нуждалась в ней, когда было плохо после гибели родителей, когда их небольшой самолет попал в шторм. Алейна нуждалась в ней во время бурных отношений с Бобби и особенно после, когда сдавали нервы.
Она не особенно нуждалась в работе, чтобы существовать. Поскольку ее подруга, Мэрилин, объяснила, что родители оставили ей достаточно хорошее наследство. Ее маленькая ферма была оплачена, и денег в банке хватало, чтобы она могла жить на проценты, если не будет бросать деньги на ветер. Она работала, потому что ей нужно что-то делать, чувствовать, что она чего-то достигла в этой жизни.
Тридцать пять стучались в дверь, и у нее был только один краткий экскурс в супружеское счастье, но в нем не было ничего счастливого. Он был так же плох, как и Бобби, а в некотором роде, даже хуже.
Она была одинока долгое время, но поиск альтернативы не был чем-то особенно волнующим — не после Бобби. На самом деле, он только раз ударил ее, но этого оказалось достаточно, чтобы убедить, что это будет повторяться, если она останется с ним. Он сколько угодно может говорить, что сожалеет как на Страшном Суде, но она знала, что, по статистике, если однажды человек зашел так далеко, то, он снова опуститься до этого. Если он хочет боксерскую грушу, то должен искать ее в другом месте.
Ее родители имели свою долю споров, некоторые из них были довольно острыми, но ее отец всегда выбегал из дома, чтобы остыть, если самообладание покидало его.
Это было страшно, но далеко не так страшно, как человек, который сорвался на вас.
Женщина должна иметь такое же право высказывать свое мнение, как и мужчина, не беспокоясь о том, что получит в челюсть, если он не разделяет ее взглядов.
Она не чувствовала себя в безопасности рядом с Бобби, чтобы в любое время высказывать свое мнение, и единственный раз, когда она, забывшись, рассердилась, он превратился в сумасшедшего.
Она не могла жить с этим. И не собиралась.
Но она не ощущала себя комфортно в окружении своих «друзей» и редко искала их компании. Большинство из них были женаты, и она действительно не хотела выслушивать их семейные проблемы, а те, кто не были женаты или развелись, либо жаловались на финансовые проблемы свои второй половины, либо детей.
До Ральфи, а затем пока не появился Раф, ее совершенно устраивало проводить большую часть своего времени в полном одиночестве. Однако только что она поняла, что очень хорошо игнорирует вещи, пропавшие из ее жизни.
Осознав через некоторое время, что очень долго сидит в неудобной позе, она остановила диктофон и вытащила наушники. Солнце уже зашло за деревьями, но до заката оставалась пара часов. Не желая беспокоить Рафа, она решила пойти на прогулку, чтобы размять затекшие мышцы.
Она не увидела никаких следов Ральфи. Стараясь не слишком переживать по этому поводу, хотя хотелось, потому что, так же как и накануне, он не появился. Алэйна звала его время от времени, но, в конце концов, сдавшись, направилась обратно к дому. Сопротивляясь желанию наброситься на Рафа, она села на диван, установила громкость почти на минимуме и стала переключать телеканалы, пока не нашла то, что была готова смотреть. Когда одно шоу закончилось, а другое только что началось, она услышала, что Раф ходит в комнате.
Повернувшись, взглянуть на него, не зная, будет ли он обнажен или все-таки наденет джинсы, но увидела, что он только натянул их на бедра, даже не потрудившись застегнуть молнию. Подняв взгляд от темных волос, она посмотрела на него.
— Я разбудила тебя?
Вместо ответа, он двинулся вокруг дивана и растянулся рядом с ней.
— Долго я спал?
— Пару часов.
Он хмыкнул.
— Не думаю, что спал достаточно, — пробормотал он, поворачиваясь и вытягиваясь во весь рост на диване, без разрешения положив голову к ней на колени.
Алэйне не приходило в голову возражать, когда он ворочался, ища удобное положение, и, наконец, обхватил ее зад одной рукой, а другой обнял бедра, прижимая к себе, словно она была подушкой.
Она смущенно смотрела на него в течение нескольких секунд, а затем попыталась снова сосредоточиться на телевизоре.
Это было до тех пор, пока взглянув на колени, она не обнаружила, что медленно гладит его волосы.
Глава 13
– Не останавливайся, — невнятно произнес он скрипучим голосом, когда Алейна смущенно замерла. — Мне нравится чувствовать твои руки.
Она ненадолго застыла в замешательстве, а затем вновь начала гладить его волосы. Его длинные иссиня-черные волосы были такими же здоровыми, шелковистыми и приятными на ощупь, как шкура Ральфи.
Алэйна была удивлена. Он хотел, чтобы она продолжала. Девушка не ожидала, что он позволит ей делать это. Ни один из знакомых ей парней не получал удовольствия от простых прикосновений, и особенно им не нравилось когда касались волос. Она не думала, что его желание имело сексуальный характер. Казалось, он задремал, видимо ее прикосновения оказывали успокаивающее действие, нежели возбуждающее. Она смутилась, когда поняла, что хотя это и было приятным для нее, но не особенно возбуждало просто погладить голову и плечи. Алэйна считала, что и его тоже. В действительности, всякий раз, когда он находился поблизости, ее кровь закипала и начинала бежать быстрее, если бы только намек, она перестала бы колебаться. Наверное, он действительно считал ее прикосновения успокаивающими и необходимыми в данный момент, Рафаэль выглядел затравленным, когда она забирала его из полицейского участка, зверь грозил вырваться наружу, будто он сдерживал себя из последних сил. Она не думала, что он будет спокойно стоять, пока его арестовывают, чтобы посадить в тюрьму, особенно после того комментария, который сделал, когда его выпустили. Она надеялась, что адвокат добьется, чтобы с Рафаэля сняли все обвинения. Если же нет, то сможет добиться условного освобождения и Рафу не придется сидеть в тюрьме. Ее бесило, что только Рафаэль был арестован. Хэнк даже не допросил ее. Алэйна не сомневалась, что у ублюдка был достаточно спортивных синяков, кроме того, у него, вероятно, была чертова возможность надавить на государственного обвинителя, когда он начинал все это! Ее это чрезвычайно раздражало, особенно, если учесть тот факт, что копы отклонили обвинения против Калхоуна и его приятелей или соучастников, когда те, угрожая ее жизни, стреляли в Ральфи на ее же территории. Осознав, что уже довольно поздно и что Ральфи не возвращался в течение двух ночей подряд, она высвободилась из-под Рафа, выключила телевизор и пошла на кухню, чтобы взглянуть в окно. Разочарованная тем, что там никого не было, она отправилась в ванную, приняла душ и стала готовиться ко сну. Алэйна устала, но спать не хотелось. Она совершенно не переживала, что в ее доме находится посторонний мужчина, хотя должна была, поскольку знала его недолго. И у нее не было привычки знакомиться с мужчинами и приводить их к себе домой, хотя многие женщины поступают подобным образом. Почему-то она чувствовала связь с Рафом. Она не могла понять, в чем дело, но он не был для нее посторонним. Несмотря на то, что он ее невероятно возбуждал, ей было с ним гораздо комфортнее, чем с Бобби или мужем, когда они еще были в браке. Может быть, это было потому, что он вел себя непринужденно, словно они не были посторонними людьми, а друзьями? Она не могла понять причину своего беспокойства, но это точно ее не волновало. Наконец, она решила, что вероятно беспокоится о пантере. Алэйну почти одинаково волновало как его появление, так и длительное отсутствие. Он может чертовски испугаться Рафа или наоборот напасть на него. Она металась и ворочалась в течение нескольких часов, но, наконец, задремала. Казалось, что она спала всего лишь несколько минут, прежде чем проснулась от прикосновения к груди, распространяющему тепло по всему телу. Все еще находясь во власти сна, она сделала глубокий вздох, который перешел в стон, когда прикосновения стали более настойчивыми, вдохнув тепло в ее тело, желание стало распускаться внутри нее. Когда он поднял голову и взял в рот другой сосок, она сумела приоткрыть глаза. Раф, подумала она, чувствуя как согревающий поток желания, движущийся по венам, мгновенно перерос в пламя. К тому времени, как он выпустил на свободу бутон острого наслаждения и двинулся ниже, она уже металась под ним. Его руки скользили по ее телу, он подцепил края трусиков и стал снимать их с ее бедер. Затем снова поймал губами сосок, подводя ее к опьяняющим вершинам удовольствия, пока она не начала цепляться за него, поглаживая волосы. Он снова двинулся вниз, целуя и облизывая ее, посылая сильную дрожь через все тело. Алэйна застонала, когда он стянул ее трусики до колен, одновременно двигая ее ноги, пока ступни не оказались на прохладной простыне, а бедра широко расставлены. Она выгнулась, зарывшись головой в подушку, почувствовав, как он водит своим слегка шероховатым языком вдоль ее лона, дразня клитор. Словно электрический ток прошел сквозь нее. Алэйна жадно ловила воздух ртом, дрожа от ощущений. Ее руки были сжаты в кулаки, требуя его тело. Она хотела, чтобы он был внутри ее, отчаянно нуждалась в этом.