Совершенно случайно из газет я знал, что «Лючия» отправлялась в Европу восемнадцатого мая, а «Флореенция» – третьего июня. Мистер Маффеи явно пытался уехать не один, а два раза и оба почему-то раздумывал.
Позже, во время обеда, Вульф дал Анне передышку. Беседовал он только со мной и главным образом о сравнительных достоинствах различных сортов пива. Наконец он снова обратился к Анне Фиоре:
– Мистер Маффеи никогда не делал вам подарков?
– Нет, сэр, за исключением коробки с мелками, о которых я уже говорила. Еще газеты отдавал, хотя их едва ли можно считать подарком.
– Ага! А не было среди них утренней? «Таймс»?
– Была. Однажды он объяснил, что покупает газеты из-за объявлений.
– Скажите, в понедельник вы тоже получили от него газеты?
– Да, сэр. Как всегда, после полудня.
– В тот день ничего необычного не случилось?
– Нет, сэр.
Но Вульф уже успел заметить легкое колебание в ее голосе и настойчиво повторил вопрос:
– Так, значит, ничего?
– Нет, сэр. Разве только вырезки…
– Вырезки?
– Да, сэр. На первой странице он вырезал большую статью.
– Прежде он часто этим занимался?
– Да, сэр. Обычно выбирал объявления о найме на работу. Но порой, судя по объему, бывали и статьи, как в этот раз.
– Первую страницу он тоже раньше кромсал?
– Нет, сэр. Никогда. Обычно я свертывала в эти газеты мусор, когда убирала комнаты, и мне приходилось следить за тем, чтобы он не просыпался в дыры от вырезок.
Помолчав минуту, Вульф произнес:
– Арчи, поезжай на Сорок вторую улицу и купи двадцать экземпляров «Таймс» за понедельник.
Я обрадовался, что могу подняться и уйти. Была прекрасная июньская ночь, и я с наслаждением вдохнул свежий воздух.
Вернувшись домой, я снова застал Вульфа за передышкой. Он пил пиво и угощал им Анну, которая осторожно тянула его сквозь зубы, словно горячий чай.
Едва я положил газеты Вульфу на стол, он обратился к Анне:
– Если не возражаете, мисс Фиоре, я бы не хотел, чтобы вы видели наши приготовления. Поверни ее стул спинкой к нам, Арчи, а пиво поставь на столик перед ней.
Выполнив эти указания, я достал две газеты для Вульфа, а третью взял себе.
На первый взгляд изучение «Таймс» ничего нам не дало. В нем сообщалось о забастовке горняков в Пенсильвании; о том, как какие-то спортсмены переплыли Атлантический океан на тридцатипятифутовой лодке; одного негра линчевали в Алабаме; ректор Холландского университета скоропостижно скончался во время игры в гольф; ценную старинную картину, украденную в Италии, обнаружили в Швейцарии; полиции удалось арестовать некоего гангстера и так далее.
Я полагал, единственное событие, которое может нас заинтересовать, – находка итальянской картины, но Вульф прежде всего вырезал сообщение о гангстере, а уже в другой газете – о картине. Затем он попросил меня вырезать статью о смерти ректора и лукаво произнес:
– Знаешь, Арчи, если меня не обманывает интуиция, то к Рождеству у нас будет лучший экземпляр орхидеи, какой только есть на свете.
Его слов я не понял. Какая связь могла быть между исчезновением Карло Маффеи и статьями из «Таймс»?
– Теперь покажи нашей гостье одну из газет.
Я взял со стола ту, где было вырезано сообщение об итальянской картине.
– Взгляните, мисс Фиоре, так выглядела газета, которую отдал вам мистер Маффеи в понедельник?
– О нет, сэр. Дыра в ней была наверху. Давайте покажу.
– Не спешите, мисс Фиоре. – Я продемонстрировал ей следующий экземпляр.
– Да, сэр. Вырезка находилась именно на этом месте.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– А саму статью вы не видели где-нибудь? Может, у него в руках или в корзине для бумаг?
– Увы, сэр. Корзины в комнате нет, и статьи я не видела.
– Спасибо, мисс Фиоре. По-моему, я окончательно вас измучил. Спасибо. Поезжайте домой. Только прежде позвольте задать вам еще один вопрос.
Девушка действительно устала, но с готовностью подняла на Вульфа глаза.
– Скажите, Анна, не встречалась ли вам в комнате мистера Маффеи клюшка для гольфа?
Если Вульф хотел вызвать взрыв, то это ему, несомненно, удалось.
Сначала мисс Фиоре залилась краской, затем побледнела и наконец в полной растерянности раскрыла рот.
Однако Вульф, не повышая голоса, продолжал:
– Когда вы ее видели?
Анна пробормотала что-то нечленораздельное:
– Нет, сэр… Вообще никогда… никакой клюшки…
– Ну что же… – пожал плечами Вульф и, обернувшись ко мне, добавил: – Отвези ее домой, Арчи.
Она, не двигаясь, сидела на стуле, пока я не тронул ее за плечо.
С трудом поднявшись, она позволила накинуть на себя жакет. Похоже, она сильно разволновалась.
Когда мы с ней покидали квартиру, я было обернулся к Вульфу и с удивлением увидел, что он собирается встать с кресла, дабы попрощаться или даже проводить мисс Фиоре. Я застыл, точно громом пораженный. Такого с ним никогда не случалось. Однажды при посещении некой дамы, владевшей двадцатью миллионами долларов и вышедшей замуж за английского герцога, он шагу ей навстречу не сделал.
– Кстати, я обещал Анне доллар, – сказал я Вульфу.
– Обещания надо выполнять, Арчи.
Окончательно поднявшись на ноги, он приблизился к Анне.
– Спокойной ночи, мисс Фиоре.
Та не ответила.
Мы вышли на улицу, я усадил ее в машину и отвез на Салливан-стрит.
У двери стояла миссис Риччи. Она поглядела на меня такими глазами, что я не решился вступить с ней в беседу.
Глава 3
К тому времени, как я вернулся домой, похоже, все уже улеглись спать.
Из-под двери спальни Вульфа виднелась полоска света, но он явно лежал в постели. Я частенько удивлялся, как ему удавалось самому одеться и раздеться, но, точно зная, что Фриц помощи Вульфу не оказывает, понимал: каким-то образом он управляется сам.
Фриц обитал на третьем этаже, возле оранжереи, а моя комната помещалась на втором, рядом с Вульфовой. Жилище мое было исключительно удобным: с двумя окнами и ванной. На стенах висели мои собственные картины, выполненные маслом. Я прожил здесь уже семь лет и, может, проживу еще семь или даже больше, поскольку единственная девушка, к которой я питал слабость, избрала в спутники не меня, а другого.
Проходя через контору, я захватил с собой газету, а потом, облачившись в пижаму и домашние туфли, с комфортом устроился в кресле, собираясь подробно изучить заинтересовавшее Вульфа сообщение.
С газетами я всегда знакомился аккуратно и эту также прочитал два дня назад, но ничего примечательного тогда в ней на нашел. Статьи здесь абсолютно не отличались от других сообщений, печатающихся в аналогичных случаях.
Питер Оливер Барстоу, –
опять увидел я, –
пятидесятивосьмилетний ректор Холландского университета, в воскресенье днем играл в гольф на площадке клуба «Грин-Мидоу», расположенной в тридцати милях от Нью-Йорка. В игре принимали участие четыре человека: сам мистер Барстоу, его сын Лоуренс и двое их друзей
–
Е. Д. Кимболл и М. Кимболл. На пути к четвертой лунке мистер Барстоу неожиданно упал лицом в землю, судорожно вытянулся и замер. Мальчик, подбирающий мячи, подбежал к нему и попытался поднять за руку.
Когда к ним подоспели остальные игроки, мистер Барстоу был уже мертв. Среди лиц, находившихся в это время в клубе, был и врач, старый друг мистера Барстоу. Он вместе с сыном последнего поднял тело, погрузил в машину и отвез домой. Там врач определил причину смерти: коронарный тромбоз.
Все остальное представляло собой пустую болтовню вокруг этого события. Очень подробно описывалось, как ужасно испугалась жена покойного, как мужественно держались сын и дочь ректора и так далее.
Трижды перечитав статью, я не смог найти никакой связи между смертью ректора, происшедшей на площадке для игры в гольф, и пропавшим Карло Маффеи.
Тогда я выпил глоток воды и лег в постель.
Спустившись в контору около десяти часов утра, я не спеша занялся текущими делами. У нас начался очень спокойный период, и занятий, в сущности, не было.
Вскоре позвонили в дверь, а через минуту вошел Фриц, подал мне визитную карточку и доложил, что мистера Ниро Вульфа желает видеть мистер О’Грэйди.
Я удивился. Зная многих работников из уголовного отдела полиции даже в лицо, имя О’Грэйди я услышал впервые.
– Пускай войдет, – пожал я наконец плечами.
На пороге появился прекрасно сложенный молодой человек. Взгляд у него был такой пристальный, словно он надеялся найти в моем кармане ребенка, похищенного у Линдберга.
– Мне нужен мистер Ниро Вульф, – произнес он.
Я указал ему на стул.
– Садитесь, пожалуйста. Мистер Вульф придет ровно через девятнадцать минут.
– У меня важное дело. Не могли бы вы его поторопить? Я из уголовной полиции.
– Да-да, конечно, я понимаю, но вы все же сядьте, вам придется подождать. Позвав мистера Вульфа раньше времени, я добьюсь только того, что он меня вышвырнет.
Посетитель плюхнулся на стул, а я вернулся к своим занятиям.
В положенный срок в дверях возник Вульф, пожелал мне доброго утра, попросил открыть второе окно и только потом бросил взгляд на незнакомца, уже стоявшего на ногах.
Покосившись на карточку, заботливо подсунутую мною ему под нос, Вульф спросил:
– Вы мистер О’Грэйди?
Тот шагнул вперед.
– Мистер Ниро Вульф?
Вульф кивнул.
– Мистер Вульф, мне необходимы бумаги и другие вещи, которые вы забрали вчера вечером из комнаты мистера Маффеи.
– В самом деле? Как интересно. Садитесь, пожалуйста, мистер О’Грэйди. Подай ему стул, Арчи.
– Нет, благодарю. Мне страшно некогда. Повторяю, я только хочу получить вещи…
– Какие вещи?
– Те, что вы взяли вчера.
– Перечислите их.
– Перестаньте шутить, у меня нет времени.
Вульф строго поднял вверх указательный палец.
– Молодой человек, прошу вас соблюдать приличия и не повышать голоса, у нас это недопустимо.
Вульф говорил очень мягко, но внушительно. Однажды я уже слышал этот угрожающий тон во время нашего первого знакомства и помнил его до сих пор. Тогда у меня создалось впечатление, что Вульф снесет мне голову с плеч, даже не шевельнув для этого пальцем.
– Садитесь! Сидеть, повторяю! – рыкнул он, как труба.
Я ловко подсунул под О’Грэйди стул, и тот просто вынужден был опуститься на него.
– То, что вы сейчас услышите, послужит вам бесплатным, но весьма полезным уроком. Вы еще очень молоды и сумеете им воспользоваться, – продолжал Вульф. Выражение его лица постепенно смягчалось. – Вы невежливы и нетерпеливы. Вы позволили себе утверждать недопустимые вещи. Вы совершаете одну ошибку за другой. – О’Грэйди испуганно моргал глазами. – Я не требую от вас объяснений. Ну хорошо, кое-чего вы действительно не могли знать. Например, того, что сам бы я не стал обыскивать комнату мистера Маффеи: это никак не вяжется с моими привычками. Даже при крайней необходимости я бы туда не пошел. Все сделал Арчи Гудвин. И потом, вы не сочли нужным ответить на мое приветствие, а также из соображений профессиональной этики сообщить мне, что найден труп Карло Маффеи и бумаги покойного необходимы вам для расследования.
Сыщик уставился на Вульфа широко раскрытыми глазами.
– Какого черта!.. – Он остановился. – Значит, газеты уже все раструбили? Но ведь имени они не могли назвать. Не прошло и двух часов, как я сам его установил. Вы просто ясновидец, мистер Вульф!
– Благодарю вас, юноша. В газетах действительно еще ничего нет. Но все объясняется просто. Мария Маффеи, сестра убитого, обратилась к вам с просьбой помочь ей разыскать исчезнувшего брата и не нашла никакого отклика. Услышав от вас сегодня, как полиция заинтересована этой историей, я, естественно, заключил, что вы обнаружили труп мистера Маффеи и теперь уже вынуждены активно заняться расследованием. Вы даже успели пронюхать, что Арчи произвел обыск в комнате убитого. Кстати, может, вы сообщите, где был найден труп?
– Вы, конечно, первоклассный сыщик, мистер Вульф, но об этом читайте в вечерних газетах. А теперь отдайте мне бумаги!
– Да, безусловно. Только сперва сделайте мне одолжение. Я прошу всего три минуты вашего драгоценного времени уделить на рассказ о том, что станет известно широким массам через несколько часов. Кто знает, а вдруг и я не сегодня завтра вам пригожусь? Нам нужно работать в контакте. Ответьте, тело нашли в округе Уэстчестер?
– Ну знаете! Если бы я с вами уже не познакомился и не понимал, что для подъема вас с места нужен домкрат, то решил бы, что вы сами это сделали. Да, именно там, в небольшой рощице, расположенной рядом с проезжей дорогой, за три мили от Скеросдейла, в восемь часов утра двое мальчишек обнаружили тело Карло Маффеи.
– Застрелен?
– Нет, заколот ножом. Врач утверждает, что орудие убийства очень долго оставалось в ране. Больше часа, по-видимому. Но мы его не нашли. В карманах убитого тоже ничего не было. Сегодня в семь часов утра мы передали на экспертизу споротые с его белья и костюма ярлыки прачечной и магазина. Только к девяти я установил имя погибшего и уже успел побеседовать с хозяйкой его комнаты и девушкой-горничной.
– Великолепно! – воскликнул Вульф, расплываясь в улыбке.
Сыщик нахмурился.
– Эта девушка меня смущает. Либо ей что-то известно, и она не хочет говорить, либо тупость ее настолько велика, что девица не в состоянии даже запомнить, чем питалась за завтраком. Только представьте, она совершенно не смогла пересказать телефонный разговор мистера Маффеи, который, по словам ее хозяйки, слышала от начала до конца.
Я посмотрел на Вульфа, но тот и глазом не моргнул.
– Мисс Анна Фиоре не слишком развита, – заметил он. – Да и память у нее, наверное, плохая.
– Плохая?! Не то слово. Господи, она даже не припомнила имя мистера Маффеи.
– В самом деле?! Как жаль. Но давайте перейдем к вопросу о бумагах. Ничего, кроме них, у нас нет. Имеются еще пустые коробки из-под табака и три фотоснимка. Сейчас все покажу. У меня к вам маленькая просьба, О’Грэйди. Выйдите, пожалуйста, с мистером Гудвином из кабинета на несколько минут. Я страдаю одной слабостью. Не могу заставить себя открыть дверцу сейфа в присутствии постороннего лица. Надеюсь, вы не обидитесь. Я бы вел себя точно так же и с собственным банкиром.
Я уже много лет работал с Вульфом и хорошо знал его. Но сперва все-таки едва не открыл рот, дабы сказать, что бумаги находятся вовсе не в сейфе, а в ящике письменного стола, куда я положил их вчера на его глазах.
Сыщик заколебался, и Вульф очень спокойно добавил:
– Идите, мистер О’Грэйди, не стоит подозревать меня в том, будто я что-то хочу утаить от вас. Ведь если бы я этого пожелал, вы ничего не смогли бы поделать. Нам нужно доверять друг другу.
Я увел успокоившегося сыщика в приемную и плотно прикрыл за собой дверь. А потом подумал, что если Вульф поленится идти к сейфу, и, значит, стука его дверцы не будет слышно, то мне следует завести громкую беседу с О’Грэйди.
Через пару минут Вульф позвал нас обратно и вручил О’Грэйди конверт с изъятыми бумагами, фотоснимками и коробками из-под табака.
– Желаю удачи, мистер О’Грэйди, и обещаю, едва раскрыв что-нибудь представляющее интерес, немедленно вам сообщить.
Проводив полицейского, я вернулся в кабинет.
– Вы самый обыкновенный мошенник, – заявил я Вульфу. – Скажите хотя бы, что вы от него спрятали.
Он сунул руку в карман и вытащил маленькую газетную вырезку, которую я раскопал среди прочих предметов в комнате Маффеи. Я и не подозревал, что Вульф знал о ее существовании, поскольку вчера вечером он даже не взглянул на мою добычу.
Я прочел вслух следующее объявление:
Рабочий-металлист, имеющий опыт в черчении и конструировании, может получить богатый и очень выгодный заказ.