Однако, несмотря на настойчивую просьбу Джерарда никому не рассказывать о возможном двоеженстве, Эдвард все же доверился своей невесте, леди Луизе Холстон. Не прошло и двух суток, как самая одиозная бульварная газетенка города напечатала статью о семейном скандале Дарема, на потеху всему Лондону. Теперь стоило лишь выйти из дома, как на братьев начинали показывать пальцем или шутливо интересоваться, не собираются ли они сбежать на континент, прихватив драгоценности, принадлежавшие матери. Джерарда так и подмывало выяснить отношения с братом, у которого хватило ума довериться женщине. Впрочем, Эдварду досталось и без того – та самая леди, которой он доверился, выбрала самый унизительный из всех возможных способов порвать отношения. О расторжении помолвки Эдвард узнал из той же самой мерзкой статейки.
Впрочем, без нее Эдварду будет лучше. Луиза была унылой тихоней, хотя и довольно хорошенькой. Плохо только то, что Эдвард успел к ней привязаться. Джерард не был настолько жесток, чтобы сыпать соль на израненную гордость брата. Единственное, что можно было сделать в данной ситуации, – это удвоить усилия, направленные на поиски шантажиста, и отнять у него все имеющиеся в его распоряжении доказательства тайного брака Дарема.
В одном из писем шантажист требовал пять тысяч фунтов в обмен на молчание. Деньги было велено оставить на оговоренном кладбище на одной из могил – какой именно, указывалось в письме. Джерард поехал туда, несколько часов провел, общаясь со священником, весьма по-дружески к нему расположенным, и узнал, что могиле, о которой шла речь в письме, более сотни лет и ее никто не искал. Пастор также клялся, что ночью к ней тоже никто не мог подойти, поскольку он сам запирал ворота каждый вечер. Джерарду это обстоятельство показалось странным. Зачем требовать выкуп, если никто даже не попытался его забрать? Требование выкупа содержалось в третьем письме, а в четвертом о деньгах даже не упоминалось.
Не сумев отыскать никаких следов шантажиста в столице, Джерард стремился поскорее уехать из города. Эдвард утверждал, что заткнет рты сплетникам, хотя его план, который включал участие некой рыжеволосой вдовы с великолепным бюстом и голосом сирены, Джерарду показался не слишком убедительным. Он радовался за брата, что тот позволит себе немного расслабиться в объятиях чувственной вдовы – так скорее затянутся раны, нанесенные Луизой. А если Эдварду при этом еще и удастся замять скандал, тем лучше.
Была и еще одна причина, побуждавшая его уехать из Лондона. Но об этой причине Джерард предпочитал не распространяться. Даже с братьями ему не хотелось делиться своими планами. Законный сын или нет, Джерард был всего лишь третьим сыном герцога. Даже при самом благоприятном стечении обстоятельств он мог рассчитывать только на себя. Титул и вся неотчуждаемая собственность, как и налагаемые титулом обязанности отойдут Чарли. Эдвард скорее всего продолжит вести за Чарли дела, поскольку трудно представить, чтобы у Чарли в обозримом будущем проснулся интерес к управлению поместьями и тем более появились необходимые для этого навыки. Джерард выбрал для себя армию и вполне удачно делал карьеру, но армия не могла кормить его вечно. Дарем еще несколько лет назад посоветовал сыну присмотреть себе девушку с хорошим приданым, но именно сейчас скандал, с легкой руки щелкоперов разошедшийся под названием «Дилемма Дарема», взывал к принятию самых срочных мер. Джерарду хотелось бы найти себе жену, пока ситуация не усугубилась. И поскольку в Лондоне все леди уже оказались в курсе скандала, самым разумным было бы поискать невесту за пределами столицы, в городах вроде Бата, откуда и отправлялись письма с угрозами.
Вскоре Джерард завершил все свои дела в Лондоне, попрощался с братьями и отправился в Бат. Быстрому перемещению мешали заторы на улицах столицы, и к тому времени, как Джерард добрался до гостиницы «Утка и собака» на южной окраине города на другом берегу Темзы, уже наступил вечер. Можно было бы дотянуть до следующей гостиницы, но Джерард успел проголодаться. Решив заночевать здесь, а с рассветом тронуться в путь, Джерард отдал соответствующие распоряжения ординарцу.
После сытного ужина, сдобренного отличным вином, Джерард еще раз перечитал письма с угрозами. Два письма были отправлены из Бата и одно из Лондона. Штемпель на четвертом письме был размазан настолько, что определить место отправления не представлялось возможным, но поскольку это письмо отправили раньше других, Джерард отложил его в сторону. Зачем понадобилось отправлять письма из разных городов? Должно быть, тот, кто их отправлял, постоянно курсировал между Лондоном и Батом. На первом письме дата отправления была годичной давности. Второе, со штемпелем Бата, отправили восемь месяцев назад, третье прислали из Лондона почти шесть месяцев назад, а четвертое, снова из Бата, около семи недель назад. Значило ли это, что за четвертым письмом последует еще и пятое? Или смерть Дарема изменила планы шантажиста?
Джерард откинулся на спинку кресла и задумался. Теперь, когда их отца нет в живых, следующее письмо должен получить наследник титула, то есть Чарли. Станет ли таинственный адресат выдвигать конкретные требования или, как в прошлый раз, ограничится угрозами? Что он попросит у Чарли? Впрочем, если тот, кто третирует их семью, имеет пусть даже поверхностное представление о распределении обязанностей между де Лейси, к Чарли он обращаться не станет. В ближайшем окружении знали: несмотря на то что наследник титула – Чарли, со всеми вопросами следует обращаться к Эдварду, если рассчитываешь получить результат. На публике Эдвард неизменно вел себя почтительно по отношению к старшему брату, и у непосвященного могло сложиться впечатление, что он во всем советуется с ним, однако в семье Эдвард был единственным непререкаемым авторитетом. Джерард стянул сапоги и поудобнее устроился в кресле. Мысли блуждали по кругу – в этой задаче было слишком много неизвестных, оставалось надеяться только на интуицию.
Он уже задремал, когда кто-то постучал в дверь. Постучали еле слышно, словно и не постучали даже, а поскребли по двери. Джерард даже не подумал встать с кресла, ему и глаза открывать было лень. Может, робкий визитер уйдет, не дождавшись ответа? Хотелось бы надеяться. Но стук повторился. На этот раз стучали сильнее и решительнее. Со вздохом Джерард поднялся на ноги. Письма шантажиста он сунул в седельную сумку. Он столько раз их читал, что успел выучить наизусть. Джерард потянулся и покрутил головой, разминая затекшие мышцы.
Не надевая сапог, в носках он подошел к двери и распахнул ее. К его удивлению, на пороге стоял не хозяин гостиницы и даже не горничная, а женщина довольно преклонных лет. Морщинистое лицо незнакомки выражало досаду и недоумение. Она была вся в черном, если не считать кружевного чепца цвета слоновой кости на седых волосах. Платная компаньонка или классная дама в местной школе для девочек. Либо так, либо в Ньюгейтскую тюрьму стали набирать надзирателей женского пола. Что ей от него понадобилось? И как она его нашла, если никому, кроме братьев, Джерард не говорил о том, куда едет? Сонливость с него как рукой сняло.
– Добрый вечер, – сказал он.
– Добрый вечер, капитан. – Незнакомка смерила его быстрым оценивающим взглядом. Глаза у нее были неприятного желтовато-зеленого оттенка. Как бы там ни было, то, что она увидела, определенно ее не впечатлило. – Вы ведь капитан лорд Джерард де Лейси, верно?
Взгляд Джерарда скользнул влево, потом вправо: в коридоре она была одна.
– Да.
Гостья едва заметно поклонилась.
– Моя госпожа увидится с вами.
Брови Джерарда поползли вверх.
– И кто, смею полюбопытствовать, ваша госпожа?
– Леди.
– Как ее зовут?
Незваная гостья поджала губы так, словно собралась их проглотить.
– Так вы придете или нет?
Джерард встретил ее хмурый взгляд безразличным пожатием плеч.
– Нет. Спокойной ночи, мадам.
– Я не могу назвать ее имя, – прошипела странная женщина, когда он недвусмысленно дал понять, что желает захлопнуть дверь перед ее носом. – Но она должна с вами увидеться. Я прошу вас, сэр. Пожалуйста!
– Почему вы не можете назвать ее имя? – Джерард скрестил руки на груди. – Если она желает меня видеть, ей придется представиться, вы же понимаете.
– Она не желает скрывать свое имя от вас, – пробормотала, злобно оскалившись, надзирательница в чепце. – Леди нуждается в помощи. Вы поступите как джентльмен и придете… или нет?
Джерард чуть заметно улыбнулся. От его внимания не ускользнуло, что она сделала ударение на слове «джентльмен».
– Чем именно вы хотите, чтобы я ей помог? Мне прихватить пистолет?
Скривив губы, дама в чепце подняла на него глаза и вновь окинула пристальным взглядом.
– Не в этот раз, – сказала она несколько вежливее. – Она ждет вас в гостиной внизу.
– Хорошо, – сказал Джерард, но дама уже развернулась и пошла прочь. Джерард выглянул в коридор и посмотрел ей вслед. Кружевные оборки чепца вздрагивали в такт чеканной поступи.
Джерард закрыл дверь. Как странно. Кто эта загадочная леди? И какого дьявола она решила, будто он должен стать ее спасителем? Джерард знал, что любопытство – его главная слабость. Сколько раз он попадал из-за него впросак и не сосчитать. Однажды проклятое любопытство доведет его до беды, и вполне возможно, сегодня – тот самый случай. Она сказала, что он может не брать с собой пистолет в этот раз, возможно, подразумевая, что будет и другой раз, когда пистолет ему понадобится. Джерард опустился в кресло, раздумывая над тем, что за леди могла потребовать от него помощи, подразумевающей применение огнестрельного оружия, и, так и не найдя ответа на этот вопрос, натянул сапоги. На всякий случай он сунул нож за левое голенище. Старушка могла недооценивать всей серьезности ситуации.
Пока Джерард спускался в гостиничную комнату для свиданий, стыдливо именуемую гостиной, его воображение разыгралось вовсю. Эта леди знала, кто он такой. А потому едва ли ему предстояла встреча с какой-то случайно попавшей в беду незнакомкой, которая решила обратиться за помощью именно к нему. Кем бы она ни была, она скорее всего ехала за ним следом из Лондона. Джерард предполагал, что его ожидала ловушка, но кому понадобилось заманивать его в капкан? И ради чего стараться? Красть у него нечего – разве что коня, а коня можно украсть, не затрудняя себя знакомством с хозяином. Кроме того, гостиница, в которой он остановился, считалась приличной и находилась рядом с главной дорогой. Этот непонятный визит мог быть каким-то образом связан с пресловутой дилеммой Дарема, но тогда… Тогда ему, можно сказать, крупно повезло, поскольку дичь, за которой он охотился, явилась к нему сама.
Джерард дважды постучал в дверь гостиной и, не дожидаясь отклика, распахнул дверь. Угрюмая старушка, которая явилась за ним в номер, поспешила ему навстречу. Она схватила его за рукав и, буквально втащив в комнату, тут же захлопнула за ним дверь. Он бросил на нее недовольный взгляд, отметив про себя, однако, что на этот раз она скорее казалась взволнованной, чем раздраженной. Нет, пожалуй, даже напуганной. Она жестом пригласила его пройти, и Джерард молча прошел на середину комнаты.
И лишь тогда заметил в дальнем углу комнаты еще один персонаж – в бесформенном плаще и с капюшоном на голове. Судя по тому, что из-под плаща виднелся подол юбки, перед ним стояла женщина. И это все, что он мог о ней сказать. Джерард сложил руки на груди и стал ждать.
Дама в плаще шагнула ему навстречу:
– Добрый вечер, капитан. Спасибо за то, что согласились со мной встретиться. – Голос у нее был приятного низкого тембра.
Джерард едва заметно поклонился.
– Как я мог ответить отказом на столь настойчивое приглашение?
Он не мог видеть ее лица, но почувствовал, что эта дама и та, постарше, что позвала его сюда, переглянулись.
– Если, по вашему мнению, приглашение было сделано в недостаточно учтивой манере, приношу свои извинения.
– Не извиняйтесь, – ответил он. – Вы меня заинтриговали.
Она не двигалась.
– Прежде чем я все объясню, я вынуждена просить вас никому не рассказывать о моем визите.
– А кто-то может о нем спросить?
Возникла еще одна заминка.
– Я пойму, если вы откажете мне, какими бы ни были причины. Я уйду и навсегда оставлю вас в покое, если вы того пожелаете. Я лишь прошу, чтобы вы никому не говорили, что я приходила сюда на встречу с вами. Прошу вас, сэр.
Джерард прищурился. Лицо ее по-прежнему прикрывал капюшон, но голос выдавал тревогу.
– Хорошо. Я не буду говорить об этом.
Плечи ее расслабленно опустились.
– Спасибо. – Она подняла руку и откинула капюшон.
Первая мысль Джерарда была о том, что он оказался прав, решив, будто старуха – учительница. Эта леди, похоже, была ее лучшей ученицей, которой однажды предстояло занять место своей наставницы. Она не была хорошенькой, отнюдь. Слишком резко очерченные скулы, слишком большой рот. Темно-русые волосы зачесаны со лба и безжалостно стянуты в тугой узел, словно у школьной учительницы. Зато у нее были красивые глаза, темные и густо опушенные ресницами. Впрочем, в их взгляде начисто отсутствовала теплота. Губы она поджала так, что от них осталась одна ниточка, и понять, какой они формы, не представлялось возможным. Она смотрела на него без улыбки, так же беззастенчиво оценивая его взглядом, как и он ее. Джерард не мог вспомнить, когда в последний раз женщина так откровенно его разглядывала.
– Может, присядем?
Должно быть, он прошел тест. Движимый любопытством и немало заинтригованный, Джерард сел там, где она указала ему жестом, в кресло перед камином. Молодая леди наконец решилась подойти поближе и устроилась в кресле напротив. Старуха метнулась куда-то в дальний угол и вернулась с двумя бокалами вина. Джерард досадливо отмахнулся от нее, и старуха, неодобрительно на него посмотрев, поставила его бокал на низкий приставной стол рядом с его креслом. Визави Джерарда сделала маленький глоток из своего бокала, прежде чем передала его служанке. Джерард не мог представить, что эта старуха занимала иное положение по отношению к даме в плаще – судя по тому, с какой суетливой угодливостью она себя вела. Служанка с бокалом отошла в дальний угол.
– Ваша горничная не сообщила мне ваше имя, и при этом она уточнила, тот ли я, за кого она меня приняла, – сказал Джерард. – Я не люблю, когда меня водят за нос, так что давайте проясним ситуацию. Идет?
– Меня зовут Кэтрин Хоу, – сказала дама. – Не думаю, что вам знакомо мое имя.
– И очевидно, вы не рассчитываете, что я запомню, как вас зовут, после нашей сегодняшней встречи, – съехидничал Джерард.
Она как-то странно на него посмотрела, словно и не поняла, что он сказал.
– Я знаю кое-что о вашей семье – я росла неподалеку от Ластингса, вашего имения в Суссексе. Тогда я звалась Кэтрин Холленбрук. Моим отцом был мистер Эдгар Холленбрук из Хенфилда. Он торговал шерстью.
Джерард, склонив голову набок, смотрел на нее. Она чем-то напоминала ему судью перед оглашением сурового приговора – то же торжественно мрачное выражение лица, та же напряженная поза, и даже плащ ее чем-то напоминал судейскую мантию.
– Боюсь, фамилия Холленбрук мне ни о чем не говорит. Я не был в Хенфилде уже лет пять или больше.
– Я не рассчитывала на то, что моя девичья фамилия вам о чем-то скажет. Я упомянула о том, что мы были соседями, лишь для того, чтобы вы знали – я знакома с вашей ситуацией и подготовилась к нашей встрече. Наши отцы – мой и ваш – были компаньонами. Я решила обратиться к вам, когда до меня дошли недавние слухи, наводнившие Лондон.
Джерард начал раздражаться.
– Ну, если вы пришли мне посочувствовать, вам придется встать в очередь, – намеренно растягивая слова, сказал он. – И я думаю, на этом наш разговор окончен. – Он приподнялся, собираясь встать.
– Подождите. – Она вскинула руку. – Я не закончила.
– Нет, закончили. – Он встал и направился к двери.
– Я пришла, чтобы сделать вам предложение! – выпалила она, когда он уже взялся за ручку двери. – Предложение, которое отвечает нашим обоюдным интересам!